Коммуникационная модель работы с семьей: 10. Коммуникационная модель психологического консультирования семьи (в. Сатир, Дж. Гриндер, р. Бендлер, п. Вацлавик).

1.5. Коммуникационная модель психологического консультирования семьи

Социальная работа / Семейное консультирование / 1.5. Коммуникационная модель психологического  консультирования семьи

Акцент делается на исследовании параметров эффективной и неэффективной, деструктивной коммуникации внутри се­мьи и личностных основ нарушений коммуникации. Исследу­ются вербальная (слова) и невербальная (мимика, поведение) коммуникации, возможности расхождения между ними, при­чины и механизмы неправильной расшифровки чужого сооб­щения.

В рамках этого подхода можно выделить следующие три направления работы:

1) Работа с искажениями чужих сообщений

В периоды стресса люди имеют тенденцию придумывать для себя мысли и ощущения другой личности, связывать это с определенными внешне регистрируемыми реакциями дру­гой личности. На основе этой связи в дальнейшем люди имеют склонность толковать поведение другого и поступать так, как если бы придуманное было на самом деле. Люди сами причи­няют себе боль и создают трудности, приписывая различные ложные интерпретации поведению окружающих лиц и живя в этом виртуальном мире.

Приобретая навык в «чтении» чужих мыслей, такие люди порой создают длинные цепочки, приравнивая те или иные по­веденческие реакции другого к тому значению, которое они придали этим реакциям ранее в ситуации стресса. Этот фено­мен называется сложным равенством.

Супругов побуждают к деноменализации – проверке своего понимания чужих посланий, сигналов, расшифровке их другому: «Спросите свою жену, что она чувствует сейчас. Вы бои­тесь? Что может случиться, если вы сделаете это? Догадай­тесь! »

2) Работа с вычеркиваниями и обобщениями

Для систематизации и организации своего непосредственно­го опыта люди пытаются создавать внутреннюю картину мира, логичную, непротиворечивую. При этом часть информации мо­жет вычеркиваться, теряться, люди могут чересчур обобщать реальную картину мира. В конечном итоге получается иска­женный образ действительности, мешающий порой эффектив­но действовать в мире. Психолог помогает клиенту сделать его картину мира более объективной с помощью, например, вопро­сов, начинающихся словами: «Что», «Как», «Кто».

Например: «Как вы узнаете, что делаете жену несчастной?», «Что говорит в пользу того, что вас невозможно любить?»                                                                                  

3) Работа с неконгруэнтными посланиями

Когда личность общается конгруэнтно, то все послания, которые она делает различными способами (с помощью тела, тона голоса, слов), совпадают по своей сути.

Они дополняют одно другое и не меняют свого содержания в зависимости от способа послания.

Неконгруэнтное общение — когда послания, которые чело­век посылает с помощью своего тела, тона голоса или слов, не совпадают. Частным случаем неконгруэнтности сообщения является двойная связь (double bind). Значимый другой (например, роди­тель) передает человеку одновременно два сообщения, одно из которых отрицает другое. При этом воспринимающий информа­цию не имеет возможности высказываться по поводу получен­ных сообщений, чтобы уточнить, на какие из них реагировать, поэтому он постоянно пребывает в состоянии неуверенности и одновременно не может выйти из ситуации, в которую попал.

Например: мальчику говорят, что он должен быть смелым, му­жественным, добиваться успеха во всем, и в то же время его ру­гают и наказывают за проявление этих качеств. Это может при­вести к его отстраненности от реальности, уходу в себя, появлению психопатологических симптомов. Г. Бейтсон гово­рил: «Ребенок, одновременно получивший два сообщения: “тебя ждут” и “не мешай родителям”, — потенциальный паци­ент психиатрической клиники».

Неконгруэнтные сообщения — сигнал о фрагментарности личности человека, осуществляющего коммуникацию. Субъ­ект имеет более чем одну единую модель поведения, и эти моде­ли конфликтуют между собой. Части личности, продуцирую­щие противоречивые послания, суть неустановившиеся до конца модели мира, которые индивид до конца не интегриро­вал в единое целое.

В семье, где есть члены, посылающие окружающим некон­груэнтные сообщения, ряд тем обсуждения может вызвать к жизни внутренний конфликт. Это болезненно, поэтому пра­вилом коммуникации в семье может стать запрет обсуждения ряда тем (говорить о сексе, денежных проблемах — неприлично, некрасиво; нельзя говорить о своем недовольстве — «всегда ос­тавайся довольным»).

Запрет на обсуждение ряда тем препят­ствует личностному росту членов семьи. Если в этих семьях и бывают результаты взаимодействия, то они случайны, хао­тичны, по большей части деструктивны. Члены таких семей, как правило, отличаются низкой самооценкой.

В. Сатир говорит: «Моя методика — рассказать, что видела, и спросить, что происходит. Критерий эффективности работы — повышение степени открытости семьи».

Осуществляется анализ того, какую репрезентативную сис­тему человек использует (аудиальную, визуальную, кинестетическую) и что он пытается сообщить в рамках каждой системы, что он при этом чувствует. Можно использовать игры из гештальттерапии, способст­вующие интеграции личности. /9/

Основы индивидуального и семейного психологического консультирования

---

База данных защищена авторским правом ©psihdocs.ru 2022
обратиться к администрации

www.koob.ru А. Н. ЕЛИЗАРОВ ОСНОВЫ ИНДИВИДУАЛЬНОГО И СЕМЕЙНОГО ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО КОНСУЛЬТИРОВАНИЯ Учебное пособие Ось-89 УДК 159. 9(075.8) ББК 88.8я73 Е511 Автор: Андрей Николаевич Елизаров, кандидат психологичес­ких наук, доцент Московского государственного откры­того педагогического университета им. М.А. Шолохова. Елизаров А. Н. Е511 Основы индивидуального и семейного психологического кон­сультирования: Учебное пособие. – М.: «Ось-89», 2003. – 336 с. ISBN 5-86894-714-2 Данное учебное пособие написано применительно к курсам «Кон­сультативная психология», «Введение в психологическое консульти­рование», «Концепции и методы психологической помощи», «Психо­логия семьи и семейное консультирование» для студентов факульте­тов психологии. Приведены списки тем и литература для самостоятель­ной работы студентов, контрольные вопросы к содержанию курсов, темы контрольных и курсовых работ, рекомендации для написания контрольной и курсовой работы по психологическому консультирова­нию, рекомендации относительно оформления отчета по консульта­тивной практике. Приведен примерный тематический план для напи­сания дипломной работы. Подробно рассматриваются различные подходы к психологичес­кому консультированию, сложившиеся в отечественной и зарубежной психологии, разобраны этапы и структура консультативного процес­са, разобраны конкретные приемы и методы работы. Приведено под­робное описание и разбор случая из консультативной практики. Пособие предназначено для студентов, изучающих психологию, аспирантов, практических психологов, преподавателей дисциплин пси­хологического цикла. ББК 88.8я73 ISBN 5-86894-714-2 > Елизаров А.Н., 2003 > Ось-89, 2003 ВВЕДЕНИЕ Целью данного учебного пособия является ознакомление чи­тателя с сущностью, задачами и методами психологического консультирования, основными подходами к психологическому консультированию, сложившимися в отечественной и зарубеж­ной психологии. Обучение навыкам психологического консультирования должно осуществляться в условиях, максимально прибли­женных к реальному процессу консультирования. Этой зада­че отвечает практикум по психологическому консультирова­нию, различного рода супервизорские тренинги, знакомство с протоколами и видеозаписями консультативных бесед, их разбор. Однако чтобы этот процесс происходил успешно, нужна не­которая теоретическая база. Данное пособие и имеет своей за­дачей обеспечить эту базу. От аналогичных пособий данное отличается более системати­зированным и полным характером, описанием различных под­ходов к психологическому консультированию, более насыщен­ным блоком, касающимся работы с семьей. Выражаем благодарность всем преподавателям и студентам факультета психологии МГОПУ и ИССО, чье доброе внимание способствовало написанию данного пособия. Особую благодар­ность выражаем в этом плане Г.Е. Смирновой, Н.В. Антоновой, В.С Герасимовой, Е.В. Юдиной, К.В. Солоед, В.Н. Сачкову, Н.П. Локаловой, А.Ф. Ануфриеву, А.Ф. Михайловой. Наш адрес по электронной почте: [email protected] Адрес нашей Web-странички в Интернете: http://www. mtu-net.ru/elizarov 1. ВВЕДЕНИЕ В ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ КОНСУЛЬТИРОВАНИЕ И КОНСУЛЬТАТИВНУЮ ПСИХОЛОГИЮ 1.1. Сущность и специфика психологического консультирования ; Слово «консультирование» происходит от лат. consultare -совещаться, заботиться, советоваться. Под этим словом в рус­ском языке подразумевается совет, разъяснение специалиста по какому-либо вопросу, беседа с целью расширения и углуб­ления знаний. Буквально «консультировать» – значит давать совет по интересующей проблеме. Слово «психологическое» можно понимать двояко. С одной стороны, оно может указывать на то, что консультирование основано на данных психологической науки. С другой сторо­ны, его можно рассматривать как указание на то, что консуль­тирование осуществляется по психологическим проблемам, т. е. касается таких явлений, как психика, деятельность, по­ведение. Психологическое консультирование – прикладная отрасль современной психологии. В системе психологической науки ее задачей является разработка теоретических основ и приклад­ных программ оказания психологической помощи психиче­ски и соматически здоровым людям в ситуациях, когда они сталкиваются с проблемами. Разрабатываются эти теоретиче­ские основы и программы, с одной стороны, на основе анализа современного состояния психологического знания, достиже­ний в областях эмпирических и теоретических исследований. С другой стороны, источником этих теоретических основ и про­грамм является анализ практических наработок специалистов, систематически оказывающих психологическое воздействие в рамках самых различных форм оказания психологической помощи. Спецификой психологического консультирования является акцент на диалогичности, на циркуляции информации, на ин­формационном обмене между психологом-консультантом и теми людьми, относительно которых используется психоло­гическое консультирование. Социально-психологический тре­нинг также предполагает разработку прикладных программ оказания психологической помощи психически и соматиче­ски здоровым людям. Но в рамках социально-психологическо­го тренинга основным фактором воздействия становится не ин­формация, которая исходит от психолога, а группа, процессы групповой динамики, особенности обратной связи. Психолог-тренингист лишь помогает этим процессам в группе развер­нуться. Специфическими методами оказания воздействия в рамках социально-психологического тренинга являются не диалог и доведение до клиента имеющей отношение к его про­блемам психологической информации, а групповая дискуссия и ролевая игра. В рамках психологического консультирования также выделяют форму групповой работы с клиентами – груп­повое психологическое консультирование, но специфика рабо­ты с клиентом здесь иная, чем в социально-психологическом тренинге. Работа с группой здесь обусловлена, во-первых, тем, что она является более экономичной, так как позволяет одно­временно оказывать помощь большому количеству людей, ис­пытывающих одинаковые сложности. Во-вторых, группа здесь рассматривается как проводник влияния психолога-консуль­танта, речь не идет о самостоятельном значении процессов групповой динамики, они могут даже рассматриваться как по­меха деятельности консультанта. Подробнее о специфических особенностях группового психологического консультирова­ния рекомендуем ознакомиться по пособию В. В. Шабалиной (1998). О специфических особенностях социально-психологи­ческого тренинга предлагаем ознакомиться по монографиям Л.А. Петровской (1982, 1989). Начальные представления о процессах групповой динамики можно получить по статье У. Бенниса и Г. Шепарда (1984). То, что является основой современного психологического консультирования, зародилось и развилось прежде всего в русле психотерапии, основных психотерапевтических на- правлений, развивавшихся на Западе. Ю.В. Меновщиков (1998, с. 4) склонен к тому, чтобы указать конкретную дату воз­никновения психологического консультирования – 1951 г., время, когда на одной из конференций в США был введен тер­мин «консультативная психология», чтобы отделить консуль­тирование от клинической психологии отрасли – психологии, занимающейся проблемами оказания помощи людям, тяжело психически или соматически больным. Естественно, что это от­деление подготавливалось всем ходом развития психотерапии до этого, да и в последующем психотерапия вносила и вносит свой существенный вклад в развитие психологического кон­сультирования . Именно с тяжелых расстройств, с последствий долговре­менных психологических травм началось в психологии ре­альное изучение параметров оптимального общения и рацио­нальной организации учебной и трудовой деятельности, что позволило впоследствии, на основе приобретенного знания, перейти к оказанию помощи психически и соматически здо­ровым людям. Задачей психологического консультирования стало, таким образом, не лечение расстройств, а их профилак­тика, работа с деструктивными формами общения, нерацио­нальными способами организации деятельности – тем, что приводит к травмам, а в последствии и к болезням. Слово «психотерапия» происходит от греческих основ «пси-хо» – душа и «терапия» – забота, уход, лечение. Традиционно принято под психотерапией подразумевать форму лечения пси­хических нарушений. Однако, на что справедливо обращает наше внимание Е.А. Спиркина (1994, с. 122-123), психотера­пия на Западе в своем спонтанном развитии давно покинула эти узкие рамки. Знания и методы, накопленные в ней первоначаль­но в процессе лечения психических и психосоматических нару­шений, позволили психотерапии в наше время стать средством личностного роста и достижения зрелости, средством помощи человеку разобраться с философскими и экзистенциальными проблемами, средством повышения образования, средством дос­тижения поведенческих изменений. Ну а методом исследования внутрипсихической динамики и динамики межличностных от­ношений психотерапия на Западе была, по крайней мере, еще со времен 3. Фрейда. Поэтому материал, накопленный в рамках различных психотерапевтических направлений на Западе, после конструктивного анализа и оценки может использоваться в прак­тике психологического консультирования, конечно, только не с лечебной целью. Заметим, однако, что необходимым условием использования в психологическом консультировании методов западной психотерапии является грамотное овладение ими. Психотерапия – не единственный источник психологиче­ского консультирования. Другим таким источником является психологическое знание в строго научном смысле этого сло­ва – основанное на результатах эмпирических исследований, организованных по экспериментальному плану, значимость выявленных закономерностей в котором подтверждена мето­дами математической статистики. В свое время 3. Фрейд отка­зался от этого пути накопления знания, так как, по его мне­нию, если идти таким путем, то до помощи реальным людям пройдет, по крайней мере, лет триста. Это было оправдано сложностью той реальности, с которой работал 3. Фрейд. Как, например, эмпирически зафиксировать и измерить катего­рии бессознательного? Но психологическое консультирова­ние работает с внешними причинами внутренних рас­стройств – образцами общения, поведения. Они легче подда­ются объективации, фиксированию, измерению. Отсюда открываются широкие возможности, с одной стороны, эмпири­ческих исследований применительно к задачам и проблемам психологического консультирования; с другой стороны, ис­пользования уже имеющихся данных, накопленных в рамках научной психологии применительно к запросам, выдвигаемым клиентами при консультировании. Поэтому психологическое консультирование ориентировано более на использование в процессе работы с клиентом достижений современной науч­ной психологии, чем на психотерапию в западном смысле этого слова, которая продолжает оставаться более искусством, при­вязанным к рамкам той или иной, как правило, эмпирически почти не подтвержденной концепции. Ориентация в процессе психологического консультирования на использование дости­жений именно научной психологии особенно характерна для отечественной традиции психологического консультирова­ния. Так, например, Н.Н. Обозов (1993, с. 8-10) видит цель психолога-консультанта в прояснении клиенту причин и след­ствий жизненных ситуаций. Психологическое консультирова­ние здесь по сути выступает как доведение до клиента имеющей отношение к его проблемам психологической ин­формации. Конечно, психолог на основе этой имеющейся у него информации может давать клиенту и рекомендации по возможной организации его жизни: стиля деятельности, ре­жима труда и отдыха, форм и способов общения в семье, на ра­боте, на транспорте, в магазине и т. д. Следует отметить, что в зависимости от сферы своих науч­ных интересов разные отечественные психологи по-разному выбирают исходную точку отсчета в психологическом кон­сультировании. Так Ю.Е. Алешина (1994, 1993), социальный психолог, делает акцент на анализе и преобразовании меж­личностных отношений клиента, его установок на межлично­стные отношения. А Н.Н. Обозов (1993) за исходную точку ра­боты с клиентом берет личностное тестирование. Начинать работу с трудностями в общении у клиента ему легче с анализа особенностей его характера, темперамента. С нашей точки зрения, и тот, и другой путь оправдан и интересен. Психологи­ческое консультирование может быть сферой практического применения достижений как социальной, так и общей или, скажем, возрастной психологии. До сих пор мы говорили о психотерапии в том смысле, как она понимается на Западе. Методологической основой работы с кли­ентом в рамках этой психотерапии являются различные направ­ления психоанализа, бихевиоральные и когнитивистские на­правления, различные течения в рамках гуманистического под­хода. В последнее время стали популярными эриксоновский гипноз и нейролингвистическое программирование (НЛП). В на­шей стране под психотерапией долгое время было принято по­нимать нечто иное – раздел медицины, методологической осно­вой работы с клиентом в котором являлись труды И. М. Сечено­ва, В.М. Бехтерева, П.Б. Ганнушкина, И.П. Павлова и других, а основными методами работы с клиентом являлись гипноз и аутогенная тренировка. Напомним, что аутогенная трениров­ка подразумевает управление расслаблением собственных мышц, самовнушение и самовоспитание. Когда практические приложения западных психотерапевтических направлений стали проникать в нашу страну и использоваться практически­ми психологами, возникла задача отделить это новое направле­ние оказания психологической помощи от психотерапии в ее традиционном для нашей страны смысле. Для этого стали ис- 8 пользовать термин «психокоррекция», подразумевая под ним приложения западной психотерапии. Однако термин «психо­коррекция» оказался для этого не очень удачным. Во-первых, он несет в себе оттенок субъект-объектности, что не свойствен­но для некоторых известных направлений западной психоте­рапии. Во-вторых, этот термин может также использоваться применительно к работе с нарушениями развития высших психических функций, например, у детей. В настоящее время найдено компромиссное решение вопроса об определении поня­тия «психокоррекция» – это система мероприятий, направлен­ных на исправление недостатков психологии или поведения че­ловека с помощью специальных средств психологического воз­действия (Осипова, 2000, с. 7). При этом подчеркивается, что исправляемые недостатки не являются столь тяжкими, чтобы признать их носителя психически больным человеком, и они не имеют также органической основы, относятся к тем качест­вам или свойствам, которые способны меняться. Данное опре­деление подходит и для западных психотерапевтических на­правлений, и для работы с задержками, нарушениями развития высших психических функций. Как видим, развести два терми­на – «психокоррекция» и «психологическое консультирова­ние» – довольно трудно. Даже психологи-консультанты, кото­рые высказываются в пользу разведения этих двух понятий, по­рой используют их как синонимы. Например, Ю.Е. Алешина (1993, с. 31-35) в своем руководстве по психологическому кон­сультированию третий этап консультативной беседы обозначает как «Оказание психокоррекционного воздействия». Мы полага­ем, что термин «психологическое консультирование» более при­меним к ситуациям диалога, откровенного обсуждения, субъ­ект-субъектного общения. Термин же «психокоррекция» более применим к ситуациям спланированного воздействия, когда специалист, оказывающий воздействие, не полностью открыт клиенту, их общение не носит характера откровенного диалога, отношения имеют оттенок субъект-объектности. Полагаем так­же, что психологическое консультирование более может быть ориентировано на урегулирование отношений клиента с други­ми людьми, а психокоррекция – на решение внутренних про­блем клиента. Однако когда мы обсуждаем реальный процесс работы с клиентом, трудно определить, где заканчивается пси­хокоррекция и начинается психологическое консультирование. 9 Поэтому в ситуации реального анализа работы по оказанию воз­действия не будет серьезным нарушением рассматривать эти термины как синонимы. Заметим, что слово «психокоррекция» чисто русское. В западной психологии этот термин не использу­ется. В отечественной литературе в последнее время появилось новое словосочетание для обозначения психотерапии в том смысле, в котором это слово понимается на Западе, – «немеди­цинская психотерапия». Основные отличия психологического консультирования от психокоррекции и психотерапии, отражающие сущность ука­занного метода оказания психологической помощи, состоят в следующем: 1. Более широкая сфера применения по сравнению с кли­нической практикой, обращенность к проблемам психически здоровых людей. Психологическое консультирование стало ис­пользоваться в образовании, менеджменте и промышленности, для решения индивидуальных и семейных проблем. 2. Ориентация на более широкое использование данных, полученных в эмпирических исследованиях, организованных по экспериментальному плану, с использованием для анализа результатов методов математической статистики. 3. Работа преимущественно с ситуационными проблема­ми, решаемыми на уровне сознания, в отличие от ориентации на глубинный анализ проблем и работу с бессознательным в психо­терапии. 4. Большая субъект-субъектность, диалогичность обще­ния психолога-консультанта и клиента. Подразумевается, что клиент – здоровый человек, которому можно делегировать боль­ше ответственности за свою жизнь. 5. Ориентация на здоровые стороны личности клиента, отказ от концепции болезни в процессе работы с ним, призна­ние прав клиента на большую вариативность поведенческих реакций и психических состояний как здоровых, а не болезнен­ных явлений. 6. Ориентация на большую активность и самостоятель­ность клиента в процессе работы с ним, пробуждение внутрен­них ресурсов человека. 10 7. Допустимость в психологическом консультировании более широкого спектра разнообразных профессиональных мо­делей деятельности психолога-консультанта, чем в психотера­пии. Теперь вслед за Ю.Е. Алешиной (1994) рассмотрим конкрет­ные процедурные отличия психологического консультирова­ния от психотерапии: 1. Отличия, связанные с характером жалобы клиента. В случае психологического консультирования клиент жалуется на трудности в межличностных отношениях или осуществлении какой-либо деятельности. В случае, ориентированном на психо­терапию, клиент жалуется на невозможность контролировать себя. 2. Отличия, связанные с процессом диагностики. В пси­хологическом консультировании диагностика преимуществен­но направлена на события настоящего и недалекого прошлого. При этом значительное внимание уделяется конкретному пове­дению, межличностным отношениям. В значительной части психотерапевтических подходов диагностика преимуществен­но направлена на события далекого детства и юности (вероят­ное время получения психологической травмы). Значительное внимание также уделяется анализу бессознательного: исследу­ются сны, ассоциации. 3. Отличия, связанные с процессом оказания воздей­ствия. Основой психологического консультирования являет­ся прежде всего, изменение установок клиента на других лю­дей и на различные формы взаимоотношений с ними. Сле­дующим этапом работы является изменение поведения клиента. В значительной части психотерапевтических под­ходов гораздо большее внимание уделяется взаимоотношени­ям между клиентом и психотерапевтом, анализ которых в терминах переноса и контрпереноса является одним из важнейших средств углубления и расширения возможностей воздействия, тогда как для консультирования это может даже выступать как нежелательное побочное явление, за­трудняющее работу. Под переносом здесь понимается склон­ность клиента переносить (проецировать) на специалиста, оказывающего воздействие, и свои отношения с ним, и свои отношения со значимыми людьми, основные проблемы 11 и конфликты; под контрпереносом – склонность специали­ста, оказывающего воздействие, проецировать свои отноше­ния со значимыми людьми, основные внутренние проблемы и конфликты на отношения с клиентом. 4. Отличия, связанные со сроками работы. Психологиче­ское консультирование чаще всего является краткосрочным и редко превышает 5-6 встреч с клиентом. Психотерапия зачас­тую ориентирована на десятки, а то и сотни встреч в течение ряда лет. 5. Отличия, связанные с типом клиентов. Клиентом в психологическом консультировании может быть практиче­ски любой человек. Большинство направлений психотерапии ориентировано на невротиков с высоким уровнем развития склонности к самонаблюдению и самоанализу, способных оп­лачивать часто дорогой и длительный курс лечения, обла­дающих для этого достаточным количеством времени и моти­вацией. 6. Отличия в требованиях к уровню подготовки специа­листа, оказывающего воздействие. Психологу-консультанту необходим психологический диплом (удостоверяет его знание достижений научной психологии) и некоторая дополнительная специальная подготовка в области теории и практики психоло­гического консультирования, которая может быть не особенно длительной. Практическая подготовка будущего психолога-кон­сультанта подразумевает наблюдение за работой опытного психо­лога-консультанта (лучше нескольких) и самостоятельный опыт работы под наблюдением опытного психолога-консультан­та с последующим анализом деятельности. Психотерапевт не сильно привязан к психологическому диплому (многие психо­терапевты вырастали из медицинской среды или из сфер, го­раздо более далеких от психологии). Ему необходимо полу­чить документ, удостоверяющий его право работать в рамках того направления психотерапии, которое он избрал. В отличие от психолога-консультанта психотерапевту в большинстве на­правлений необходим длительный опыт собственной психоте­рапии (для того чтобы понять, что ощущает клиент во время ра­боты с ним, разбираться в особенностях своего контрпереноса) и длительный период самостоятельной работы под наблюдени­ем опытного руководителя. 12 1.2. Предмет и задачи консультативной психологии Консультативную психологию можно определить как раз­дел современной науки, направленный на изучение структу­ры и закономерностей процесса психологического консульти­рования. Вне зависимости от того, как трактовать психологическое консультирование, очевидно, что этот вид деятельности на на­стоящем этапе развития общества является реальностью, тре­бующей своего изучения. Возникновение консультативной психологии подготовлено всем ходом развития психологии, вплоть до начала XXI в. На разных этапах развития психологии возникали и стано­вились актуальными различные ее отрасли. Психологическая наука зародилась как наука о закономер­ностях психической деятельности, направленная на изучение такого сложного объекта, как психика. Сначала авторов инте­ресовали наиболее общие законы психической деятельности. Изучалось: а) как человек вообще (некий обобщенный, абстрактный че­ловек) познает окружающий мир; б) как на основе отдельных ощущений, поступающих от ор­ганов чувств, у него складывается некоторый целостный образ мира и себя в этом мире; в) как он выстраивает образ своего действования в мире; ■* г) как он реально в этом мире действует. Так появилась и начала развиваться общая психология. Со временем на этом пути психология подошла к факту су­ществования индивидуальных различий, благодаря чему поя­вилась дифференциальная психология, стала интенсивно раз­виваться психодиагностика. Исследование закономерностей поведения человека вообще стало себя исчерпывать. Как это показывает в своем исследовании А. Анастази [1982, с. 20-22], для психологов-экспериментаторов школы Вильгельма Вундта (1832-1920) не было очевидным, что люди неодинаковы, что они по-разному познают окружающий мир и по-разному пред­почитают действовать в нем. Для утверждения этого потребова- 13 лась определенная научная дискуссия. Так, Джеймс Маккин Кэттелл (1860-1944) в Лейпциге вопреки неприятию В. Вунд-том такого типа исследований специально написал диссерта­цию об индивидуальных различиях во времени реакции. Сначала возникли типологии индивидуальных различий, затем методики для их выявления. Использование данных об индивидуальных различиях сильно продвинуло науку и проч­но вошло к концу XX в. в обиход психологов-практиков. Далее направление исследований начинает все более сме­щаться в сторону такой уникальности, которая не поддается типологизации. Теперь уже мы все чаще говорим об уникаль­ности, непредсказуемости каждого человека. Естественно, что и общие закономерности психического существуют, и ти­пологии, например, темперамента, характера, оправданны. Но мы все более подходим к тем аспектам, которые невозмож­но было исследовать с помощью старых парадигм. Этому фак­ту соответствуют появление и развитие гуманистической пси­хологии. Здесь же закладываются основы и консультативной пси­хологии. Когда стали исследовать уникальность, познавать ее законы, использовать эти законы в практике оказания помо­щи конкретному человеку, вместо закономерностей психики предметом научного анализа становились закономерности диалога, позволяющие работать с индивидуальностью. Локус исследования сместился с индивидуальных различий на различия в способах ведения диалога, в формах организа­ции взаимоотношений между специалистом, оказывающим воздействие, и клиентом. Ученых стало интересовать, какие способы организации диалога способствуют выявлению зако­номерностей функционирования уникальности конкретного человека, а какие препятствуют этому процессу, блокируют его, делают порой совсем невозможным; какие параметры взаимоотношений помогают оказывать психологическую по­мощь в опоре на закономерности уникальности клиента, а какие мешают. Примером такого рода исследования явля­ется работа Джеймса Бьюдженталя «Искусство психотера­певта», опубликованная на Западе в 1987 г., а в нашей стране в 2001 г. Другим важным шагом на пути развития психологии, пред­определившим появление консультативной психологии, было 14 включение в контекст психологического анализа социальной среды, в которой человек живет. Стали изучать влияние факта включенности в большие и малые группы на психическую ак­тивность человека. Этому соответствовало возникновение и раз­витие социальной психологии в области научных и прикладных исследований. Но и в психотерапии, в области, возникшей из практики оказания психологической помощи и благодаря этой практи­ке, локус анализа на протяжении XX в. все более смещается в сторону социального контекста. Теперь мы видим, что со­гласно многим направлениям современной практической пси­хологии фактор текущей социальной среды вообще признает­ся решающим для объяснения поведения человека вопреки, скажем, его прошлому, детству. Ярким примером этого слу­жит современная семейная терапия, где в рамках крупнейше­го и влиятельнейшего системного подхода (Сальвадор Мину-хин, Мюррей Боуэн, Натан Аккерман, Карл Витакер, Иван Бошормени-Надь, Теодор Лидс и другие) межличностный контекст (фокусирование на текущих взаимодействиях) все­цело доминирует над интрапсихическим контекстом (концен­трация внимания на прошлом индивида) [Браун Дж., Кри-стенсен Д., 2001, с. 32]. Следует по достоинству оценить роль психотерапии для возникновения консультативной психологии. На начальных этапах своего развития психология была преимущественно академической наукой. Не стоял вопрос о широком использо­вании ее достижений, поскольку достижений этих было не так много. Неотложные и наиболее болезненные задачи практики положили начало возникновению в конце XIX – начале XX вв. на Западе психотерапии. Путем напряженной работы с край­ними, тяжелыми формами душевных расстройств представи­телям этого движения, которому на начальных этапах отка­зывали в научности, на протяжении XX в. удалось накопить и использовать огромный материал, который по праву можно именовать золотым фондом современной психологии. Почти единственным методом, который позволил накопить этот мате­риал, является рефлексивность, рефлексивное отношение к тому, что делаешь в момент работы с клиентом, постоянные раздумья над тем, что же реально происходит. Такое отноше­ние к диалогу помогло открыть и описать многие феномены, Каталог: book -> psychoanalis psychoanalis -> Ханс Дикманн. Юнгианский анализ волшебных сказок. Сказание и иноска­зание. Приложение: Методы аналитической психологии. psychoanalis -> Издательство: Издательство Московского университета, 1983 г psychoanalis -> Мюррей Стайн Трансформация. Проявление самости psychoanalis -> Зигмунд Фрейд Психопатология обыденной жизни psychoanalis -> Справочник по психоанализу Издательства: аст, аст москва, 2010г psychoanalis -> Ж. Лапланш, Ж. б. Понталис Словарь по психоанализу psychoanalis -> Современный психоанализ введение в психологию бессознательных процессов psychoanalis -> Детский психоанализ Скачать 1,81 Mb. Поделитесь с Вашими друзьями:

7.3 Общение и семья – общение в реальном мире

Цели обучения

1. Сравните и сопоставьте различные определения семьи.
2. Опишите различные виды семейных ритуалов и объясните их значение.
3. Объясните, как соответствие и ориентация на общение работают вместе, чтобы создать разный семейный климат.

Нет сомнения, что определение и состав семьи меняются в Соединенных Штатах. Новые данные исследовательских организаций и переписи населения США 2010 г. показывают следующее: люди, решившие вступить в брак, дольше ждут, все больше пар сожительствоют (живут вместе) до брака или вместо брака, увеличивается число домохозяйств, состоящих размер домохозяйства уменьшается (Pew Research Center, 2010). Точно так же, как меняется состав семьи, меняются и определения.

Определение семьи

Кого вы считаете членом своей семьи? Многие люди изначально называли людей, с которыми они связаны кровью. Вы также можете назвать человека, с которым у вас серьезные отношения, — партнера или супруга. Но у некоторых людей есть человек, не связанный кровью, которого они могут называть тетей или дядей или даже братом или сестрой. Из этих примеров видно, что дать определение семье непросто.

Определения, которые люди приписывают семьям, обычно попадают как минимум в одну из следующих категорий: структурные определения, определения ориентации на задачу и определения транзакций (Segrin & Flora, 2005). Структурные определения семьи сосредоточены на форме, критериях членства и часто иерархии членов семьи. Одним из примеров структурного определения семьи являются два или более человека, которые живут вместе и связаны рождением, браком или усыновлением. Исходя из этого определения, отец и сын, два двоюродных брата или брат и сестра могут считаться семьей, если они живут вместе. Однако одинокий человек, живущий один или с друзьями, не являющимися родственниками, или пара, которая предпочитает не вступать в брак или не может вступить в брак по закону, не будет считаться семьей. Эти определения основаны на внешних «объективных» критериях для определения того, кто входит в семью, а кто нет, что делает определения полезными для таких групп, как Бюро переписи населения США, законодатели и другие исследователи, которым необходимо определить семью для крупномасштабных данных. коллекция. Простота и преимущества этих определений, позволяющие сэкономить время, уравновешиваются тем фактом, что многие типы семейств не учитываются в общих структурных определениях; однако в последние годы появились более конкретные структурные определения, включающие больше форм семьи.

Происходящая семья относится к родственникам, связанным кровными или другими традиционными правовыми узами, такими как брак или усыновление, и включает родителей, бабушек и дедушек, братьев и сестер, тетушек, дядей, племянниц и племянников. Семья ориентации относится к людям, которые живут в одном домашнем хозяйстве и связаны кровными узами, юридическими узами или действуют/живут так, как если бы они были связаны одним из них (Segrin & Flora, 2005). В отличие от семьи происхождения, это определение ограничивается людьми, проживающими в одном домашнем хозяйстве, и представляет собой семейный состав, который мы выбираем. Например, большинство молодых людей не могут выбирать, с кем им жить, но по мере взросления мы выбираем себе супруга или партнера, а также можем иметь или усыновлять детей.

Существует несколько подопределений семейств ориентации (Segrin & Flora, 2005). Нуклеарная семья состоит из двух гетеросексуальных женатых родителей и одного или нескольких детей. Несмотря на то, что этому типу семьи уделялось большое политическое и общественное внимание, некоторые ученые утверждают, что он был доминирующим как семейная форма только в течение короткого периода человеческой истории (Peterson & Steinmetz, 1999). Двухъядерная семья — это нуклеарная семья, которая была разделена в результате развода на два отдельных домохозяйства, одно из которых возглавляет мать, а другое — отец, причем в каждом доме в течение определенного периода времени проживают первоначальные дети из семьи. Семья с одним родителем включает мать или отца, которые могут состоять или не состоять ранее в браке с одним или несколькими детьми. Приемная семья включает в себя гетеросексуальную пару, которая живет вместе с детьми от предыдущих отношений. К сожительствующей семье относится гетеросексуальная пара, которая живет вместе в серьезных отношениях, но не имеет юридических уз, таких как брак. Точно так же семья геев или лесбиянок включает пару одного пола, которые живут вместе в преданных отношениях и могут иметь или не иметь юридических уз, таких как брак, гражданский союз или домашнее партнерство. Сожительствующие семьи и семьи геев или лесбиянок могут иметь или не иметь детей.

Что важнее, чтобы структура семьи соответствовала определению, или мы должны определять семью, основываясь на поведении людей или качестве их межличностных взаимодействий? В отличие от структурных определений семьи, функциональные определения сосредоточены на задачах или взаимодействии внутри семьи. Определения семьи, ориентированные на задачу, признают, что поведение, такое как эмоциональная и финансовая поддержка, является более важным межличностным показателем семейной связи, чем биология. Короче говоря, любой, кто выполняет типичные задачи, присутствующие в семьях, считается семьей. Например, в некоторых случаях опекунство над детьми было предоставлено лицу, не связанному биологическим родством с ребенком, а не живому кровному родственнику, потому что это лицо действовало по отношению к ребенку скорее как член семьи. Наиболее распространенные семейные задачи включают заботу и общение с другими членами семьи. Забота о членах семьи подразумевает обеспечение базовой заботы и поддержки, как эмоциональной, так и финансовой. Социализация членов семьи относится к обучению маленьких детей тому, как говорить, читать и практиковать социальные навыки.

Транзакционные определения семьи сосредоточены на общении и субъективных чувствах связи. В то время как определения, ориентированные на задачу, передают важность обеспечения членов семьи, транзакционные определения касаются качества взаимодействия между членами семьи. В частности, транзакционные определения подчеркивают, что создание чувства дома, групповой идентичности, лояльности и общего прошлого и будущего составляет семью. Разве это не правда, что кто-то может обеспечить ребенка едой, кровом и транспортом в школу, но не создать ощущение дома? Несмотря на то, что нет ни одного всеобъемлющего определения числа семья , пожалуй это и к лучшему. Учитывая, что семья представляет собой комбинацию структурных, функциональных и коммуникативных элементов, для отражения этой сложности требуется несколько определений.

Процессы семейного общения

Подумайте, сколько времени мы тратим на общение с членами семьи на протяжении всей нашей жизни. В детстве большинство из нас проводит большую часть времени, разговаривая с родителями, бабушками и дедушками, братьями и сестрами. Когда мы становимся подростками, наши группы сверстников становятся более центральными, и мы можем даже начать сопротивляться общению со своей семьей в бунтарские подростковые годы. Однако по мере того, как мы начинаем выбирать и формировать свои собственные семьи, мы снова тратим много времени на семейное общение. Кроме того, семейное общение является нашим основным источником межпоколенческого общения или общения между людьми разных возрастных групп.

Семейные ритуалы взаимодействия

Возможно, вы слышали или использовали термин семейное время в своих семьях. Что означает семейное время ? Как обсуждалось ранее, культура отношений построена на рутинах и ритуалах взаимодействия. В семьях также есть нормы взаимодействия, которые создают, поддерживают и изменяют климат общения. Понятие «семейное время» появилось не так давно, но широко распространялось и было представлено в популярной культуре 1950-х годов (Daly, 2001). Когда мы думаем о семейном времени, или качественное время , как его иногда называют, мы обычно думаем о романтизированном идеале семейного времяпровождения вместе.

Хотя семейные ритуалы и распорядок дня определенно могут быть забавными и занимательными, они также могут стать причиной межличностных конфликтов и разногласий. Только подумайте о череде благонамеренных, но ошибочных попыток Кларка В. Гризуолда создать семейное развлечение в серии National Lampoon’s Vacation .

Семьи участвуют в различных ритуалах, демонстрирующих символическую важность и общие убеждения, взгляды и ценности. Три основных типа ритуалов взаимоотношений — это шаблонные семейные взаимодействия, семейные традиции и семейные праздники (Wolin & Bennett, 19).84). Образцовые семейные взаимодействия являются наиболее частыми ритуалами и не имеют степени официальности традиций или праздников. Шаблонные взаимодействия могут включать время приема пищи, время сна, прием гостей в доме или развлекательные мероприятия. Ритуалы приема пищи могут включать ротацию тех, кто готовит, а кто убирает, и многие семьи установили рассадку за обеденным столом. Моя семья недавно приняла новый ритуал досуга для семейных собраний, играя в кукурузную дыру (также известную как мешки). Хотя это семейное мероприятие не является формальным, оно стало чем-то ожидаемым, чего мы с нетерпением ждем.

Семейные традиции более формальны, происходят реже, чем шаблонные взаимодействия, широко варьируются от семьи к семье и включают дни рождения, семейные встречи и семейные каникулы. Традиции дня рождения могут включать поход в любимый ресторан, выпечку торта или развешивание серпантина. Воссоединение семьи может включать изготовление футболок для группы или подсчет общего возраста всех присутствующих. Семейные поездки могут включать в себя предсказуемые конфликты между братьями и сестрами, игры в автомобильные игры, такие как «Я шпион», или попытки найти как можно больше номерных знаков из разных штатов.

Наконец, семейные торжества также носят формальный характер, имеют большую стандартизацию между семьями, могут быть культурно специфичными, помогают передавать ценности и воспоминания из поколения в поколение и включают обряды посвящения, а также религиозные и светские праздники. День благодарения, например, оформлен как национальный праздник и аналогичным образом отмечается многими семьями в Соединенных Штатах. Обряды перехода отмечают переходы жизненного цикла, такие как выпускные, свадьбы, кинсеаньеры или бар-мицвы. Хотя выпускные носят светский характер и могут различаться в зависимости от того, как они отмечаются, кинсеаньеры имеют культурные корни в Латинской Америке, а бар-мицва является давним религиозным обрядом посвящения в еврейскую веру.

Ориентация на общение и соответствие

Количество, широта и глубина разговоров между членами семьи варьируется от семьи к семье. Кроме того, некоторые семьи поощряют самопознание и свободу, в то время как другие ожидают семейного единства и контроля. Эту вариацию можно лучше понять, изучив два ключевых фактора, влияющих на семейное общение: ориентацию на общение и ориентацию на соответствие (Koerner & Fitzpatrick, 2002). Данная семья может быть выше или ниже по любому измерению, и то, как семья оценивает каждое из этих измерений, можно использовать для определения типа семьи.

Чтобы определить направленность разговора, мы определяем, в какой степени семья поощряет членов к взаимодействию и общению (разговорам) на различные темы. Члены семьи с высокой ориентацией на общение свободно и часто общаются друг с другом о деятельности, мыслях и чувствах. Этот неограниченный стиль общения приводит к тому, что все члены, включая детей, участвуют в семейных решениях. Родители в семьях с высокой ориентацией на общение считают, что открытое и частое общение с детьми ведет к более полезной семейной жизни и помогает воспитывать и социализировать детей, подготавливая их к взаимодействию вне семьи. Члены семьи с низкой разговорной направленностью не так часто взаимодействуют друг с другом, а темы для разговоров более ограничены, так как некоторые мысли считаются личными. Например, при принятии решений, затрагивающих всех членов семьи, не требуется участия каждого, а открытое и частое общение не считается важным для функционирования семьи или социализации ребенка.

Ориентация на конформизм определяется степенью, в которой климат семейного общения способствует конформизму и согласию в отношении убеждений, взглядов, ценностей и поведения (Koerner & Fitzpatrick, 2002). Семья с высокой конформистской ориентацией способствует формированию атмосферы единообразия, и родители определяют правила, которым следует соответствовать. Ожидается, что дети будут послушными, и часто избегают конфликтов, чтобы сохранить семейную гармонию. Эта более традиционная семейная модель подчеркивает взаимозависимость между членами семьи, что означает, что пространство, деньги и время распределяются между ближайшими родственниками, а семейные отношения имеют приоритет над отношениями вне семьи. Семья с низкой конформистской ориентацией поощряет разнообразие убеждений, взглядов, ценностей и поведения, а также утверждение индивидуальности. Отношения вне семьи рассматриваются как важная часть роста и социализации, поскольку они преподают уроки независимости и укрепляют уверенность в себе. Члены этих семей также ценят личное время и пространство.

«Получить реальность»

Семейные терапевты

Семейные терапевты консультируют родителей, детей, романтических партнеров и других членов семьи (Career Cruising, 2011). Люди могут обратиться к семейному терапевту, чтобы справиться с трудным прошлым опытом или текущими проблемами, такими как семейный конфликт, эмоциональная обработка, связанная с горем или травмой, стрессами в браке/отношениях, поведенческими проблемами детей и так далее. Семейные терапевты обучены оценивать системы взаимодействия в семье с помощью сеансов консультирования, которые могут проводиться один на один или в присутствии других членов семьи. Затем терапевт оценивает, как семейные паттерны влияют на членов семьи. Будь то через социальные службы или частную практику, семейная терапия обычно краткосрочна. После того, как анализ и оценка завершены, устанавливаются цели и назначаются сессии для отслеживания прогресса на пути к завершению. Спрос на семейных терапевтов остается высоким, поскольку жизнь людей становится все более сложной, карьера уводит людей от сетей поддержки, таких как семья и друзья, а экономические трудности влияют на межличностные отношения. Семейные терапевты обычно имеют степени бакалавра и магистра и должны получить лицензию на практику в своем штате. Дополнительную информацию о семейных и брачных терапевтах можно найти в их профессиональной организации, Американской ассоциации семейной и семейной терапии, на сайте http://www.aamft.org.

1. Перечислите некоторые семейные проблемы, которые, по вашему мнению, следует решать с помощью формальной терапии. Перечислите некоторые семейные проблемы, которые, по вашему мнению, следует решать непосредственно с членами семьи. Какая грань разделяет эти два уровня?
2. Основываясь на том, что вы уже прочитали в этой книге, какие коммуникативные навыки, по вашему мнению, были бы наиболее полезными для семейного терапевта и почему?

Определение того, где находится ваша семья по параметрам разговора и конформизма, будет более информативным, если вы знаете возникающие в результате типы семей, которые являются консенсуальными, плюралистическими, защитными и невмешательными (см. Рисунок 7.2 «Типы семей, основанные на конфликтных и конформистских ориентациях»). ») (Koerner & Fitzpatrick, 2002). В семье по обоюдному согласию высока ориентация как на общение, так и на соответствие, они поощряют открытое общение, но также хотят поддерживать иерархию внутри семьи, которая ставит родителей выше детей. Это создает некоторую напряженность между стремлением к открытости и контролю. Родители могут примирить это напряжение, выслушав мнение своих детей, приняв окончательное решение сами, а затем объяснив, почему они приняли такое решение. В плюралистической семье высока ориентация на разговор и низка конформность. Открытое обсуждение приветствуется для всех членов семьи, и родители не стремятся контролировать поведение или решения своих детей или друг друга. Вместо этого они ценят жизненные уроки, которые член семьи может усвоить, проводя время с не членами семьи или занимаясь самопознанием. Защитная семья имеет низкую ориентацию на разговор и высокую конформность, ожидает от детей послушания родителям и не ценит открытое общение. Родители принимают окончательные решения и могут чувствовать или не чувствовать необходимость делиться своими рассуждениями со своими детьми. Если ребенок сомневается в решении, родитель может просто ответить: «Потому что я так сказал». В семье невмешательства мало общения и ориентации на конформизм, нечастые и / или короткие взаимодействия и не обсуждают многие темы. Помните, что плюралистические семьи также имеют низкую ориентацию на конформизм, что означает, что они поощряют детей принимать собственные решения, чтобы способствовать личному исследованию и росту. Семьи невмешательства отличаются тем, что родители не участвуют в принятии решений своими детьми, и в целом члены семьи этого типа «эмоционально разведены» друг с другом (Koerner & Fitzpatrick, 2002).

Рисунок 7.2 Типы семей, основанные на конфликтных и конформистских ориентациях

Ключевые выводы

Ссылки

Career Cruising, «Психотерапевт по вопросам брака и семьи», Career Cruising: Explore Careers , по состоянию на 18 октября 2011 г., http://www.careercruising.com.

Дейли, К. Дж., «Деконструкция семейного времени: от идеологии к жизненному опыту», Journal of Marriage and the Family 63, no. 2 (2001): 283–95.

Кернер, А. Ф. и Мэри Энн Фитцпатрик, «К теории семейного общения», Теория общения 12, вып. 1 (2002): 85–89.

Петерсон, Г. В. и Сюзанна К. Стейнмец, «Взгляды на семьи по мере приближения к двадцать первому веку: задачи для будущих авторов справочников», в Справочник по браку и семье , под ред. Марвин Б. Сассман, Сюзанна К. Стейнмец и Гэри В. Петерсон (Нью-Йорк: Springer, 1999), 2.

Pew Research Center, «The Decline of Marriage and Rise of New Families», 18 ноября 2010 г., по состоянию на 13 сентября 2011 г., http://pewsocialtrends.org/files/2010/11/pew-social-trends-2010- семьи.pdf.

Segrin, C. and Jeanne Flora, Family Communication (Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum, 2005), 5–11.

Волин, С. Дж. и Линда А. Беннетт, «Семейные ритуалы», Family Process 23, no. 3 (1984): 401–20.

Семейные модели общения – Общение

Модели общения в семьях относятся к повторяющимся стилям взаимодействия и поведению. Коммуникативное поведение одного члена семьи с течением времени может быть шаблонным, но исследователи семейной коммуникации, как правило, сосредотачиваются на моделях среди членов семьи. Семейные отношения, как правило, непроизвольны и длительны (Vangelisti 19).93). Например, обычно нельзя выбирать себе братьев и сестер, а отношения между братьями и сестрами, даже натянутые, обычно длятся большую часть жизни. Непроизвольный и длительный характер семейных отношений дает бесчисленное множество возможностей для возникновения различных паттернов общения.

Значение любого конкретного взаимодействия между членами семьи определяется ранее установленными паттернами общения, иногда даже паттернами с участием предыдущих поколений (Vangelisti 1993). Такие модели семейного общения настолько важны для семейной жизни, что некоторые ученые утверждают, что сама природа семейных отношений состоит из постоянных моделей обмена (Rogers & Escudero, 2004).

Хотя широко распространено мнение, что модели важны в семьях, понятие модели может иметь много разных значений. Одна из причин того, что концептуализация паттернов различается, заключается в том, что паттерны развиваются в разные временные периоды. Мессман и Канари (1998, 122) заявили, что большая часть эмпирической литературы определяет паттерны как «повторяющиеся последовательности взаимодействий от действия к действию». Тем не менее, многим значимым коммуникативным моделям требуется больше времени, чтобы раскрыться. Краутер и Магуайр (1998), например, обнаружили сезонные закономерности во взаимодействии родителей и подростков: родители больше общались с подростками летом, чем в другие сезоны. Кроме того, существуют модели общения между поколениями; те, которые развиваются в одном поколении, по-видимому, влияют на модели поведения в последующем поколении (Koerner & Fitzpatrick, 2002). Например, люди, выросшие в семьях, которые не поощряют открытый конфликт, склонны ожидать небольшого конфликта во взрослых отношениях и негативно реагируют, когда конфликт все же возникает.

Выдающиеся направления исследований и результаты

Хотя модели семейного общения могут быть концептуализированы по-разному, существуют две основные группы существующих исследований. Первый типологический подход фокусируется на относительно широких паттернах взаимодействия, а также на правилах и нормах, связанных с этими широкими паттернами. Второй подход — это поведенческая последовательность, которая исследует, как моделируется поведение в конкретных разговорах.

Типологическая перспектива

Типологический подход берет свое начало в исследованиях McLeod and Chaffee (1972) по типам семьи. Маклеод и Чаффи определили четыре общих паттерна семейного общения, которые основывались на двух коммуникативных аспектах: концептуальная ориентация (т. . Фитцпатрик и ее коллеги (Fitzpatrick & Ritchie, 1994) адаптировали схему Маклеода и Чаффи для создания инструмента пересмотренной модели семейного общения (RFCP). Более поздняя концептуализация сохраняет два измерения, которые аналогичны исходной, но ориентация на понятия была переименована в «ориентацию на разговор», а социоориентация была переименована в «ориентацию на соответствие».

Ориентация на разговор – это степень, в которой семьи способствуют открытому общению членов семьи в отношении их мыслей и чувств. В семьях, находящихся на верхнем уровне этого измерения, члены взаимодействуют часто и в течение большого количества времени. Высокая ориентация на разговор связана с тенденцией вступать в конфликт, а не избегать его, и с верой в то, что вознаграждающая семейная жизнь зависит от открытого, частого и содержательного общения. В семьях с низким уровнем разговорной ориентации члены семьи реже взаимодействуют и открыто обсуждают меньше тем друг с другом. С низкой ориентацией на разговор связано убеждение, что открытое, частое и содержательное общение не нужно для эффективного функционирования семьи (Koerner & Fitzpatrick, 2002).

Ориентация на соответствие — это степень, в которой семьи поощряют всех членов иметь одинаковые взгляды, убеждения и ценности. Взаимодействия в семьях на верхнем уровне этого измерения обычно подчеркивают послушание родителям и взаимозависимость членов семьи. Семьи с высокой конформистской ориентацией склонны отдавать предпочтение иерархической структуре семьи и избеганию конфликтов. И наоборот, семьи с низким уровнем ориентации на соответствие поощряют индивидуальность в мыслях и чувствах членов семьи и, как правило, менее сплочены. Общение в этих семьях подчеркивает независимость и равенство членов семьи, включая детей (Koerner & Fitzpatrick, 2002).

Влияние одной ориентации зависит от степени другой (Koerner & Fitzpatrick 2002). Таким образом, вместо того, чтобы рассматривать ориентацию на общение и конформизм по отдельности, полезно концептуализировать эти два измерения как лежащие в основе четырех моделей семейного общения: невмешательства, плюрализма, защиты и согласия. «Семьи невмешательства» низки как в разговоре, так и в ориентации на конформизм. Члены семьи в этих семьях не часто общаются, а когда и общаются, то склонны сосредотачиваться на нескольких темах, не слишком вовлекаясь в разговор (Koerner & Fitzpatrick, 2002). Родители в семьях с невмешательством склонны считать, что все члены должны иметь возможность принимать собственные решения, и проявляют мало интереса к решениям своих детей. Дети в этих семьях относительно вероятно подвержены влиянию социальных связей вне семьи (Fitzpatrick & Ritchie 19).94).

«Плюралистические семьи» имеют высокую ориентацию на общение и низкую ориентацию на соответствие. Члены семьи взаимодействуют открыто и поддерживают друг друга, при этом не оказывая большого давления друг на друга, чтобы они соответствовали друг другу. Родители в плюралистических семьях поощряют своих детей к самостоятельному формированию своего мнения посредством активного участия в семейных дискуссиях. Дети в плюралистических семьях учатся мыслить независимо и ценить рациональную аргументацию (Koerner & Fitzpatrick, 2002).

«Защитные семьи» имеют низкую ориентацию на общение и высокую ориентацию на соответствие. Взаимодействие в семье подчеркивает послушание родителям и обесценивает независимое мышление детей (Fitzpatrick & Ritchie, 1994). Родители в защищающих семьях склонны принимать семейные решения, не чувствуя необходимости объяснять свою логику своим детям. Дети в защищенных семьях учатся избегать конфликтов и не задавать вопросов авторитетным лицам вне семейной системы (Koerner & Fitzpatrick, 2002).

«Семьи по обоюдному согласию» отличаются высокой ориентацией как на общение, так и на соответствие. Общение в этих семьях направлено на сохранение существующей семейной иерархии, а также на рассмотрение новых способов выражения мыслей и чувств (Fitzpatrick & Ritchie, 1994). Родители в этих семьях вовлекают своих детей в обсуждение принятия решений, хотя они обладают конечной властью принятия решений. Дети в семьях, где царит согласие, склонны оценивать сообщения по тому, насколько они соответствуют установкам, убеждениям и ценностям их родителей (Koerner & Fitzpatrick, 2002).

Эта типология семей, основанная на моделях семейного общения, важна не только для теоретической полезности категоризации. О предсказательной силе типологической модели свидетельствует ряд исследований детских исходов. Например, есть доказательства того, что модели семейного общения влияют на опасения общения детей, конфликтное поведение, социальную сдержанность и социальную изоляцию (Koerner & Fitzpatrick, 2002).

Поведенческие последовательности

Другая большая группа исследований изучает модели семейного общения, фокусируясь на конкретных поведенческих последовательностях во взаимодействии. Учитывая большое разнообразие исследований паттернов взаимодействия в семьях, невозможно отметить все специфические паттерны, которые были изучены. Особенно выделяются три типа узоров.

Реляционный контроль

С точки зрения реляционного контроля отношения представляют собой саморегулирующиеся системы, характеризующиеся тремя измерениями: доверие, близость и контроль (обзор см. в Rogers & Escudero 2004). Контроль является основным направлением перспективы реляционного управления. Перспектива распознает три типа сообщений или управляющих маневров. Движения с опережением пытаются получить контроль над обменом; например, приказ или приказ другому члену семьи сделать что-либо считается одноразовым сообщением. Движения один вниз позволяют другому человеку контролировать определение ситуации; например, указание на поддержку и принятие чужой команды является однократным сообщением. Наконец, маневры «один навстречу» пытаются нейтрализовать контроль; например, расширение утверждения другого человека, просто продолжая тему этого утверждения, считается односторонним сообщением. Однонаправленные сообщения не утверждают контроль и не предоставляют его другому лицу.

Серия управляющих маневров формирует управляющую конфигурацию или шаблон. В симметричном шаблоне управления партнеры по взаимодействию реагируют одинаково, используя сообщения одного и того же типа. Симметричные конфигурации могут быть конкурентными (один вверх/один вверх), подчиненными (один вниз/один вниз) или нейтральными (один поперек/один поперек). В комплементарной модели партнеры реагируют по-разному, используя противоположные типы сообщений (один вверх / один вниз или один вниз / один вверх). В шаблоне перехода один партнер использует одностороннее сообщение.

Перспектива реляционного контроля характеризует семейные отношения на основе двух континуумов. Первое измерение, т. е. жесткое или гибкое, относится к степени, в которой один и тот же человек сохраняет контроль или разные люди получают контроль с течением времени. Другой континуум — т. е. стабильный или нестабильный — относится к степени предсказуемости или непредсказуемости смены контроля. Несколько исследований показали, что паттерны контроля отношений связаны с удовлетворенностью браком (обзор см. в Rogers & Escudero 2004). Например, жесткое доминирование любого из партнеров (т. е. когда один человек постоянно отвечает на приветственные сообщения своего партнера отрицательными сообщениями) связано с неудовлетворенностью в браке (Rogers & Escudero, 2004).

Отрицательная взаимность

Обширные эмпирические исследования, основанные на различных определениях и схемах кодирования, показывают, что семейные отношения, как правило, неудовлетворительны, когда они характеризуются обменом негативным поведением (например, защитой, выражением негативного аффекта, жалобами). Обратная корреляция между негативной реципрокностью и удовлетворенностью отношениями сохраняется даже после учета общего уровня негативности (Gottman 1979). Эта связь между отрицательной реципрокностью и неудовлетворенностью была установлена ​​с помощью измерений, сосредоточенных на невербальном поведении, вербальном поведении и комбинации как вербальных, так и невербальных оценок (обзор см. в Messman & Canary 19).98). Хотя некоторые исследования предполагают, что вербальный обмен менее важен, чем аффективный аспект негативной взаимности (Pike & Sillars, 1985), связь между негативной взаимностью и неудовлетворенностью в браке является одним из наиболее последовательных результатов в исследованиях семейного общения (Messman & Canary, 1998). ). Существует также связь между негативной взаимностью в браке и последующим разводом (Messman & Canary, 1998).

Требование/Отказ

В модели общения требование/отказ один партнер по отношениям придирается, жалуется или критикует, в то время как другой человек избегает требовательного партнера. В названии шаблона не подразумевается какой-либо конкретный порядок поведения. Действительно, последовательный анализ показывает, что отстранение может привести к требованиям точно так же, как требования могут привести к отстранению (Klinetob & Smith 19).96). Кроме того, и мужчины, и женщины иногда играют роль требовательных и замкнутых в отношениях (Eldridge & Christensen, 2002). Хотя большинство исследований «требование/отказ» было проведено в контексте брачных отношений, это также происходит между другими членами семьи, в том числе между родителями и подростками (Caughlin & Malis, 2004).

Многочисленные исследования подтвердили важность этого паттерна для благополучия семьи. Обратная связь между паттерном требования/отстранения и одновременным удовлетворением браком была установлена ​​как в наблюдениях, так и в отчетах участников о требовании/отказе (Heavey et al. 19).93). Предполагаемые результаты, связанные с требованием/отзывом, несколько менее ясны. Требование/отстранение (особенно требование женщины/отстранение мужчины) часто предсказывает снижение удовлетворенности отношениями (Heavey et al., 1995) и расторжение брака (Gottman & Levenson, 2000). Некоторые исследования, однако, не смогли воспроизвести такие выводы (Heavey et al., 1993), и требование/отказ также может предвещать возрастающую удовлетворенность отношениями (Heavey et al., 1995). Необходимы дополнительные лонгитюдные исследования, чтобы прояснить влияние спроса/отстранения на супружеские отношения с течением времени.

Помимо связи с неудовлетворительными отношениями, требование/отказ от отношений связано с другими важными результатами. Жесткая схема «муж-требование/отстранение-жена», например, может быть связана с супружеским насилием (Eldridge & Christensen, 2002). Кроме того, спрос/отстраненность между родителями и подростками коррелирует с низкой самооценкой и высоким уровнем употребления наркотиков подростками, даже с учетом общего уровня конфликта между родителями и подростками (Caughlin & Malis, 2004). Будущие исследования должны продолжать изучение последствий спроса/отказов, помимо хорошо задокументированной связи с одновременным удовлетворением браком.

Направления будущего

Исследования паттернов семейного общения уже достаточно разнообразны и дали важные результаты. Тем не менее, будущие исследования могут дать еще более глубокое понимание. Одна из возможностей включает изучение различных комбинаций паттернов и коммуникативного поведения в семьях. Исследования паттернов часто основываются на системной перспективе (Rogers & Escudero, 2004), что подразумевает, что влияние различных паттернов необходимо понимать в более широком коммуникативном контексте. Имеются данные, например, о том, что отталкивающее влияние требования/ухода в браке смягчается нежным общением (Caughlin & Huston, 2002). Дополнительные исследования должны изучить взаимодействие между различными типами паттернов, а также влияние этого взаимодействия.

Другим потенциально важным направлением было бы уделять больше внимания поведенческим моделям с участием нескольких членов семьи. В важной литературе по союзам и коалициям указывается, что союзы, особенно межпоколенческие союзы, в которых родитель обращается к ребенку, а не к супругу, связаны с плохим благополучием ребенка (Jacobvitz & Bush, 1996). Чрезмерно сильные коалиции матери и отца также могут быть проблематичными (Vuchinich & Angelelli 1995). По сравнению с объемной работой по диадическим паттернам, таким как отрицательная взаимность, исследования союзов и коалиций не были в центре внимания, особенно в рамках коммуникативной дисциплины. Однако завершенное исследование демонстрирует потенциальную полезность сосредоточения внимания на паттернах в триадах и даже в более крупных группах членов семьи.

Ссылки:

1. Кофлин, Дж. П., и Хьюстон, Т. Л. (2002). Контекстный анализ связи между требованием/уходом и удовлетворенностью браком. Личные отношения, 9, 95–119.
2. Кофлин, Дж. П., и Малис, Р. С. (2004). Требовать/изъять общение между родителями и подростками: связь с самооценкой и употреблением психоактивных веществ. Журнал социальных и личных отношений, 21, 125–148.
3. Кроутер, А.К., и Магуайр, М.К. (1998). Сезонные и еженедельные ритмы: Окно в изменчивость опыта семейной социализации в раннем подростковом возрасте. В AC Crouter & R. Larson (ред.), Временные ритмы в подростковом возрасте: часы, календари и координация повседневной жизни. Сан-Франциско: Джосси-Басс, стр. 69–82.
.
4. Элдридж, К.А., и Кристенсен, А. (2002). Общение «требование-отказ» во время конфликта в паре: обзор и анализ. В П. Ноллер и Дж. А. Фини (ред.), Понимание брака: достижения в изучении взаимодействия пар. Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета, стр. 289.– 322.
5. Фицпатрик, Массачусетс, и Ричи, Л.Д. (1994). Схемы общения в семье: различные точки зрения на семейное взаимодействие. Исследования человеческого общения, 20, 275–301.
6. Готтман, Дж. М. (1979). Супружеское взаимодействие: Экспериментальные исследования. Нью-Йорк: Академическая пресса.
7. Готтман, Дж. М., и Левенсон, Р. В. (2000). Время развода: предсказание того, когда пара разведется за 14-летний период. Журнал брака и семьи, 62, 737–745.
8. Хиви, К.Л., Лейн, К., и Кристенсен, А. (1993). Пол и структура конфликта в супружеском взаимодействии: репликация и расширение. Журнал консалтинга и клинической психологии, 61, 16–27.
9. Хиви, К.Л., Кристенсен, А., и Маламут, Н.М. (1995). Продольное воздействие спроса и ухода во время супружеского конфликта. Журнал консалтинговой и клинической психологии, 63, 797–801.
10. Якобвиц, Д. Б., и Буш, Н. Ф. (1996). Реконструкция семейных отношений: союзы родителей и детей, личный дистресс и самооценка. Психология развития, 32, 732–743.
11. Клинтоб, Н. А., и Смит, Д. А. (1996). Общение «требование-отказ» в супружеских отношениях: тесты межсупружеских непредвиденных обстоятельств и гипотез гендерных ролей. Журнал брака и семьи, 58, 945 – 958.
12. Кернер, А.Ф., и Фитцпатрик, Массачусетс (2002). Понимание моделей семейного общения и функционирования семьи: роли ориентации на разговор и ориентации на соответствие. Ежегодник связи, 26, 36 – 68.
13. Маклеод, Дж. М., и Чаффи, С. Х. (1972). Конструирование социальной реальности. В Дж. Тедески (ред.), Процессы социального влияния. Чикаго: Алдин-Атертон, стр. 50–99.
14. Мессман, С.Дж., и Канари, Д.Дж. (1998). Модели конфликтов в личных отношениях. В BH Spitzberg & WR Cupach (ред.), Темная сторона личных отношений. Махва, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум, стр. 121–152.
15. Пайк, Г. Р., и Силларс, А. Л. (1985). Взаимность супружеского общения. Журнал социальных и личных отношений, 2, 303–324.
16. Роджерс, Л.