Как знание физики спасёт человеку жизнь?
Каждый второй школьник жалуется на физику, думая, что она никогда ему не пригодится. «Зачем её учить и тратить свё время, если физика мне не нужна?» — ты хоть раз в жизни это слышал. Но это вовсе не так. Мы перевернём твоё мировоззрение и докажем обратное: ФИЗИКА НУЖНА! Физика не только рассказывает нам, как устроен мир, но и может спасти жизнь в критическую ситуацию. Не веришь? Сейчас расскажем и всё покажем ⚡
Когда речь заходит о физике, мы представляем какие-то формулы, нечто странное и непонятное, ненужное обычному человеку. Возможно, мы слышали что-то о квантовой механике и космологии. Но между этими двумя полюсами как раз и находится всё, что составляет нашу повседневную жизнь: планеты и бутерброды, облака и вулканы, пузыри и музыкальные инструменты. И всеми ими управляет относительно небольшое число физических законов.
«Математик может говорить все, что взбредет ему в голову, но физик обязан сохранять хотя бы крупицу здравого смысла».
Уиллард Гиббс
Сила тяготения, импульс и другие законы
Вспомним механику — один из разделов физики, который, на минуточку, встречается в КИМе экзамена. Допустим, тебе срочно надо открыть тяжеленную дверь, которую просто так ты не откроешь. Что будешь делать? А вот если ты вспомнишь принцип работы рычага, то додумаешься, что на дверь надо давить с самого конца, а не там где петли.
Принцип работы рычага в жизни
Вес тела
Вот случится же такое: ты оказался в лесу, покрытом огромным слоем снега. Передвигаться пешком будет максимально трудно — ноги проваливаются, ты быстро устаёшь. И тут надо вспомнить про принцип работы лыж. Увеличивается площадь соприкосновения тела, таким образом, вес тела равномерно распределяется. Ищи подручные материалы, сооружай лыжи и вперёд!
Лыжи — лучший транспорт по снегу
Трение в помощи добычи огня
Ещё в Древнем мире люди научились добывать огонь с помощью трения: они тёрли камень о камень, в следствие чего образовывалась искра, которая уже и поджигала бересту или другие сухие материалы.
В современно мире мы об этом и забываем: есть спички, зажигалки и прочие приспособления для розжига. А вот, если человек потеряется в лесу без всего этого? То тут на помощь спешит наша любимая физика!
Создание костра с помощью трения
Перегонка — очистка воды
Перегонка – сложный, но эффективный процесс, основу которого составляет процесс конденсации на охлажденной поверхности. Суть перегонки: емкость с водой ставится на огонь, туда опускается один конец трубки, второй конец ее находится в другом сосуде, который закрыт и находится в холодной жидкости. Когда вода закипит, произойдет конденсация чистого пара в охлажденной емкости. Таким образом, можно получить чистую воду, не нуждающуюся в повторной фильтрации.
Чистая лесная вода
Как видим, физика не перестаёт удивлять. Можешь задумаешься и станешь углубленно изучать эту науку? А может станешь учёным? Решать тебе ✨
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Мы обязательно поправим!
ВЗГЛЯД / «Без физики гуманитарий не получится» :: Автор Борис Кагарлицкий
Борис Кагарлицкий, директор Института проблем глобализации, постоянный автор деловой газеты ВЗГЛЯД
«Школа не должна вталкивать в человека голое знание, а должна научать его это знание добывать», – заявил газете ВЗГЛЯД Ефим Рачевский, комментируя утверждение госстандартов для старших классов. «Нас готовят к созданию армии озлобленных неквалифицированных безработных», – убежден его оппонент Борис Кагарлицкий.
Федеральный образовательный стандарт (ФГОС) для старших классов, который был утвержден в четверг Минюстом, вызвал много споров в экспертном сообществе. Одни считают, что новый стандарт даст школьникам возможность не тратить время на ненужные предметы, а углубленно изучать то, что пригодится при поступлении в вуз. Другие убеждены что ФГОС – это первый шаг к разрушению всей системы российского образования.
ОБЖ надо давать в начальной и подростковой школе, а потом с этим предметом необходимо расставаться
Напомним, что новый образовательный стандарт школы могут внедрять с 2013 года, а повсеместное его введение начнется с 2020 года.
Об этом в пятницу сообщили РИА «Новости» в Минобрнауки. По стандарту в список обязательных предметов входят русский язык и литература, иностранный, математика, история, физкультура и основы безопасности жизнедеятельности (ОБЖ). Также ученик должен выбрать предметы из обязательных шести предметных областей: филологии, иностранных языков, общественных наук, математики и информатики, естественных наук и шестой области, куда входят физкультура, экология и ОБЖ.
Таким образом, химия, физика или биология вообще могут оказаться за бортом. Ученик вполне может сделать выбор в пользу экологии или предмета «Россия в мире».
О том, к чему приведет введение ФГОС для старшей школы, в интервью газете ВЗГЛЯД рассказали директор центра образования № 548 «Царицыно» Ефим Рачевский и директор Института глобализации и социальных движений* (ИГСО) Борис Кагарлицкий, чьи мнения оказались противоположными.
PRO
Директор центра образования № 548 «Царицыно» Ефим Рачевский:
«Школа не должна вталкивать в человека голое знание»
ВЗГЛЯД: Ефим Лазаревич, как вы относитесь к тому, что по новым ФГОСам в списке обязательных предметов нет ни физики, ни химии, ни биологии?
Ефим Рачевский: Очень хорошо отношусь.
Наконец-то! Почему? Да потому что есть бредовое представление о том, что якобы в школах изучаются науки. В школах изучаются школьные дисциплины, которые являются некой культурной основой для человека, получившего общее образование.
ВЗГЛЯД: И что, той же биологии в рамках девятого класса достаточно?
Е. Р.: Изучения всех этих предметов до девятого класса на базовом уровне вполне достаточно, если ориентироваться на общекультурный уровень. Если ребенок в старшей школе выбирает себе химию, биологию и так далее, то он выбирает эти предметы на уровне углубления, чтобы продолжить их изучение для реализации своих профессиональных потребностей. Вот вы где учились?
ВЗГЛЯД: На журфаке МГУ.
Ефим Рачевский считает, что новые ФГОСы пойдут на пользу школе (фото: ИТАР-ТАСС) |
Е. Р.: Ну-ка, быстренько дайте мне гомогенный ряд метанов.
ВЗГЛЯД: Нет, не дам.
Е. Р.: Формула тяжелой воды?
ВЗГЛЯД: Ой…
Е. Р.: Каково философское последствие изучения второго закона термодинамики?
ВЗГЛЯД: Ну, на эту тему я еще могу что-то рассказать. Но, в принципе, можете не продолжать. Признаю, что почти ничего не помню из школьного курса химии и физики.
Е .Р.: А вы что, разве это не изучали? Но вам в дальнейшем химия не пригодилась. А зачем через это должны проходить все остальные? Школа не должна вталкивать в человека голое знание, а должна научать его это знание добывать.
ВЗГЛЯД: Что для этого нужно? Какие предметы должны оставаться обязательными?
Для этого нужен русский язык. И литература, потому что литература является сферой применения этого самого русского языка.ВЗГЛЯД: Ну а чем же история, к примеру, лучше биологии?
Е. Р.: История нужна для того, чтобы ребенок воспитывался в диалоге с умным учителем истории и понимал, что многие процессы восходят если не к периоду раннего эллинизма, то к периоду фабричного производства и так далее. История нужна, ибо это социальная ориентация.
ВЗГЛЯД: А что в списке обязательных предметов делает ОБЖ?
Е. Р.: ОБЖ… Ну что тут поделаешь… ОБЖ надо давать в начальной и подростковой школе, а потом с этим предметом необходимо расставаться. Но у нас же есть Министерство обороны, и надо посмотреть, где сильнее степень влияния на принятие решений: в Минобразе или в Минобороны…
ВЗГЛЯД: Получается, что список основных предметов, за исключением ОБЖ, не так уж и плох?
Р.: Я убежден: если ты знаешь один иностранный язык, хорошо знаешь русский, умеешь пользоваться информационными технологиями и твой мозг хоть частично отягощен математикой, то ты владеешь химией, физикой, биологией и чем-нибудь другим еще.CONTRA
Директор Института глобализации и социальных движений (ИГСО) Борис Кагарлицкий:
«Новые стандарты уничтожат систему образования»
ВЗГЛЯД: Борис Юльевич, как вы оцениваете принятые ФГОСы для старшей школы?
Борис Кагарлицкий убежден в том, что качество образования снизится (фото: Russia.ru) |
Борис Кагарлицкий: Я считаю, что они приняты сознательно, для того чтобы уничтожить существующую систему образования и образование вообще. Никак по-другому это объяснить невозможно.
ВЗГЛЯД: Почему вы так считаете?
Б.
К.: Задача образования не просто в том, чтобы дать отдельные разрозненные факты, а в том, чтобы дать систематическое образование. Говорить о том, что базовый стандарт дает основу, а все остальное – на свободный выбор ученика, это значит, что даже то, что человек получит, он получит в некачественном виде. Если я буду знать литературу и иностранный язык, а потом еще возьму астрономию, но у меня, к примеру, не будет физики, то лучше вообще не тратить на это время. Потому что знаний не будет.
Учеба по новым ФГОСам – это зря потраченное время детей и преподавателей, а также пустая трата государственных средств. Это находится в противоречии со всеми методиками, которые разработаны и существуют на протяжении в некоторых случаях столетий, в некоторых – десятилетий. Переход на ФГОС дезорганизует учебный процесс по крайней мере на несколько лет. Дети, которые попадают на этот период, независимо от того, платят они деньги, не платят, хорошие у них учителя или нет, образования не получат.
ВЗГЛЯД: Но предполагается, что они, наоборот, не будут тратить время на ненужные предметы, зато смогут более углубленно изучать то, что им пригодится в дальнейшем.
Б. К.: Нет, это не так. Существуют противоречия между требованиями вузов и ФГОС. Таким образом, выполнение ФГОС не готовит людей к высшему образованию. В отличие от советской системы, которая была нацелена в случае успеха на непрерывное образование. Условно говоря, от детского сада – до аспирантуры, когда все элементы были стыкованы. Другое дело, что вы могли на любом этапе отвалиться. Но при желании вы шли в детский сад – и ваш путь до аспирантуры был методологически обеспечен. Сейчас сознательно расстыкованы все элементы.
ВЗГЛЯД: Чем это грозит?
Б. К.: Тем, что людям будет трудно поступать в вузы. Одновременно сокращается количество вузов. Когда мы говорим о коммерциализации образования, то становится понятно, что ФГОС ориентирован на то, чтобы заставить людей покупать знания.
Нас готовят к созданию армии озлобленных неквалифицированных безработных
Смысл этого в том, чтобы уничтожить российскую систему образования, вынудить людей не идти в университет, а искать работу на рынке труда с 16 лет. Это было бы не так страшно, если бы одновременно были созданы хорошие рабочие места, хорошая сеть профессионально-технических училищ. На самом деле людей выбрасывают на рынок труда, а не в трудовую жизнь. Нас готовят к созданию армии озлобленных неквалифицированных безработных.
ВЗГЛЯД: Но, допустим, школьник к девятому классу понял, что он – чистый гуманитарий. И если он будет поступать в языковой вуз или на филфак, может, и не надо ему углубленно изучать физику с химией?
Б. К.: Надо, потому что без физики из него никакой гуманитарий не получится! Не случайно же в основу школьной системы положена система гимназического образования.
Представьте себе, что человек занимается гуманитарным науками, но не знает, что Земля вращается вокруг Солнца. Какой из него будет гуманитарий? Принцип просветительской системы, сформированной еще с XVIII века, состоит в комплексности познаний. Ни хорошего философа, ни хорошего историка, ни искусствоведа без этих знаний не будет.
ВЗГЛЯД: А как можно объяснить появление в списке обязательных предметов ОБЖ? Как могли допустить такую ошибку?
Б. К.: Очень просто. Чтобы люди меньше учились, чтобы обессмыслить образование. Здесь нет никаких ошибок, все очень четко сделано с единственной целью: сделать образование ненужным. Да, вам дают свободу выбора, но при этом вы тратите кучу времени на ОБЖ, физкультуру, которая как раз и должна быть предметом по выбору.
ВЗГЛЯД: Что еще, кроме физкультуры и ОБЖ, вы бы переместили из списка обязательных предметов в список «по выбору»?
Б. К.: Как ни странно, несмотря на то что я гуманитарий, я бы убрал иностранный язык и оставил, к примеру, физику.
Язык выучить несложно, было бы желание. Любой европейский язык можно выучить на приличном уровне за полтора–два года. А вот физику – нет. Знаете, я ненавидел в школе физику и математику, но сейчас я понимаю, насколько были важны для меня эти занятия.
* Некоммерческая организация, включенная в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента
6 представлений о работе в области физики элементарных частиц без докторской степени
Получение докторской степени — это только один из способов начать карьеру в области физики. Познакомьтесь с шестью людьми, которые внесли решающий вклад в исследования физики элементарных частиц, не имея докторской степени.
Рональд Ричардс
Инженер-механик Мичиганского государственного университета
Отец Рональда Ричардса был инженером-механиком в Ford Motor Co., и в 1960-е годы Ричардс, будучи ребенком, проводил с ним бесчисленные часы в их домашней мастерской, разбирая машины. посмотреть, как они работали.
Его отец дал ему поиграть со старой катушкой зажигания Fordson, и Ричардс высекал с ее помощью большие искры. «Ты не можешь навредить себе, но ты не хочешь делать это слишком часто», — говорит он со смехом.
Опыт работы с катушкой зажигания позволил ему получить первую работу в области физики.
Будучи студентом бакалавриата по промышленному дизайну Мичиганского государственного университета, он был нанят физическим факультетом для помощи в изготовлении деталей для детектора нейтрино E-594 в Национальной ускорительной лаборатории имени Ферми Министерства энергетики США. «В старших классах я был единственным ботаником в механическом цехе, который посещал все уроки естествознания, — говорит он. «Я был фанатом науки».
При работе высоковольтной распределительной системы в Е-594 детектора в Фермилабе однажды загорелся, Ричардс был тем, кто знал, как перепроектировать систему напряжения, чтобы предотвратить это снова. «Поскольку в детстве я играл с этой катушкой, я знал, что нужно дать системе много места», — говорит он.
— И это меня наняло.
После этого Ричардс посвятил свою карьеру физике элементарных частиц, создавая новые машины и детали для некоторых из крупнейших экспериментов в области Фермилаб и ЦЕРН. Когда команда столкнулась с проблемой, для которой не существовало решения, они обратились к Ричардсу. Он спроектировал и построил машину для сварки пластиковых волоконно-оптических кабелей, например, для создания считывающих устройств для сцинтилляторов, и разработал специальную сверлильную машину для сборки детектора ATLAS. В течение десятилетия по работе он много раз ездил в ЦЕРН в Европе, где его работа цитировалась в научных публикациях.
«Это довольно забавно, когда ты делаешь что-то действительно умное, что работает, а потом кто-то выше по цепочке говорит: «О, ты сделал это? Это было довольно хорошо», — говорит он. «Но любая механическая работа доставляет мне удовольствие».
Работая с физиками, он научился говорить на их языке, а в лабораториях он с нетерпением ждал встречи со всеми в конце дня, чтобы решить проблемы за пивом и едой.
Он никогда не думал о своей карьере — он просто продолжал делать работу, которую хотел, и новые возможности всегда открывались сами собой.
«Забавно, что в сердце исследовательского сообщества точная степень не всегда имеет большое значение», — говорит он. «Если у них есть кто-то, кто разумен и может выполнять работу, они просто будут продолжать кормить их делами».
В настоящее время он на пенсии, но у него все еще есть собственная механическая мастерская, где он планирует создавать беспредметные скульптуры. Тем, кто собирается пойти по его стопам, он рекомендует устроиться на работу в университет — Мичиганский государственный университет был его работодателем на протяжении всей его карьеры — и получать удовольствие от поиска решений каждой новой проблемы.
«Я получил работу, которая делала меня счастливым, и с каждым проектом я просто развлекался», — говорит он. исследовательской программы, в которой он участвовал в Университете Северного Иллинойса, предложили ему подать заявку на стажировку в Фермилаб, он возразил.
«Фермилаб для гениев, а я не гений», — вспоминает время.
Но директор заставил его мизинцем пообещать подать заявку, что он и сделал. Это в конечном итоге привело его к четырем стажировкам в лаборатории — двум во время его бакалаврской программы по электротехнике в NIU и двум во время его магистерской программы по электротехнике в Иллинойском университете в Чикаго.
«В своей жизни я всегда боялся подавать заявки, потому что думал, что недостаточно хорош», — говорит он. «Но совет, который я бы дал кому-то, — просто подайте заявку, даже если вы боитесь, потому что в худшем случае вы ее не получите».
Стажировки дали ему представление о различной работе, выполняемой в лаборатории. Будучи студентом, он работал в Управлении партнерства и передачи технологий, работая с учеными над патентами на их изобретения. Будучи студентом магистратуры, он работал на электротехническом факультете — и именно там он обнаружил свою страсть. «Я подумал, что это место для меня», — говорит он.
«Обстановка была потрясающей. Я всегда мог пройтись по коридору и попросить кого-нибудь о помощи. Иногда физик давал мне 15-минутный урок по чему-то. Для моей карьеры и моих собственных знаний, я думаю, это круто».
Когда он получил степень, он снова подал заявление в Фермилаб, на этот раз на постоянную должность. Сейчас он работает в группе Detector Electronics, где проектирует и тестирует печатные платы, осуществляющие считывание данных для детекторов.
Он говорит, что каждый день разный: иногда он тестирует печатные платы, иногда выясняет, почему печатная плата сломалась, а иногда работает с физиками над постановкой экспериментов. Сейчас он в основном работает над международным экспериментом Deep Underground Neutrino Experiment, консультируя физиков и техников по вопросам испытаний и модификаций. Он сотрудничает с физиками по всему миру, отправляя печатные платы в Колумбию и Италию, чтобы убедиться, что они правильно работают в полевых условиях.
Несмотря на то, что его отдел небольшой, он говорит, что когда он присоединяется к собраниям сотрудников DUNE, в которых участвуют физики, программисты и инженеры-механики, он понимает, что то, что они делают, является неотъемлемой частью огромного, захватывающего проекта.
«Физики блестящие и умные, и я очень уважаю то, что они делают; но они приземленные люди, и я не чувствую себя запуганным», — говорит он. «Мы все вместе работаем для достижения одной цели».
Он также стал частью Vamos a Fermilab 9Программа 0054, информационно-пропагандистская программа, направленная на создание инклюзивного климата для латиноамериканцев или латиноамериканцев, стремящихся сделать карьеру в сфере STEM. В рамках программы он будет наставлять студента колледжа и побуждать его подавать заявки на вакансию, как это делал он.
Бо Хонг
Инженер-электроник в SLAC
Когда Бо Хонг учился на инженера-электронщика в Юго-восточном университете Китая в 1980-х годах, один выпускник был провозглашен национальным героем: Чиен-Шиунг Ву, физик китайского происхождения, работавший над Манхэттенский проект. Позже Ву провел эксперименты, которые сделали открытие, получившее Нобелевскую премию, о том, что четность не сохраняется.
Хун была поражена достижениями Ву, и ее привлекла идея использовать научное мышление в своей карьере.
Но когда сотрудники Китайского института физики высоких энергий пришли в школу, чтобы нанять инженера, они сказали администрации, что хотят нанять только выпускника-мужчину.
«Но в школе сказали: «Если вы хотите иметь одного мужчину, у вас должна быть и одна женщина», — говорит Хонг, и школа выдвинула ее как лучшего кандидата.
Хонг была принята на работу, и следующие 16 лет она провела в лаборатории, работая над ускорителем частиц, включая разработку электронной пушки для пучковой линии.
В начале 1990-х ученый из Национальной ускорительной лаборатории SLAC выступил в лаборатории с докладом. В аудитории Хонг поняла, что не согласна с одним из его утверждений, поэтому встала и сказала об этом. «Это привлекло его внимание, — говорит она. «Я понял, что в этой области вы должны выражать себя и быть напористым».
В конце концов, тот же ученый завербовал ее в SLAC в 2001 году, где она перешла на работу с низкоуровневыми радиочастотами. Она помогла спроектировать и разработать когерентный источник света Linac, который делает рентгеновские снимки атомов и молекул в действии.
«Физики выдвигают идеи, но им нужна помощь в их реализации», — говорит она. «Часть моей работы — понять, что им нужно, а затем воплотить эти идеи в жизнь».
Сейчас она тратит много времени на проектирование и моделирование систем для экспериментов. Ее любимая часть — представлять свои идеи ученым, с которыми она работает, и помогать создавать одну из лучших машин в своем роде в мире.
В национальной лабораторной среде ученая степень является обычным явлением, и Хонг составляет меньшинство без ученой степени. «Даже если у вас есть докторская степень, ваши знания должны быстро развиваться в современном мире», — говорит она. «Это больше касается обучения тому, как учиться, потому что это никогда не заканчивается. Когда есть достижение в физике, частью которого является ваша машина, вы все равно испытываете гордость и знаете, что являетесь одним из них».
Эшли Гетси
Оператор ускорителя в Фермилабе
Многие студенты-физики чувствуют необходимость получить докторскую степень, потому что им говорят, что это единственный способ начать карьеру в этой области.
Эшли Гетси тоже это слышала. «Это почти так, как будто от тебя ждут этого», — говорит она.
Но когда в 2020 году она окончила политехнический институт Ренсселера со степенью по физике, она поняла, что готова сделать перерыв в академических кругах и начать работу в области физики элементарных частиц.
Гетси всегда интересовали большие вопросы физики — с тех пор, как она в детстве смотрела по телевидению эпизоды NOVA, узнавая о происхождении Вселенной, — и она решила работать в национальной лаборатории. Когда она увидела вакансию оператора ускорителя частиц в Фермилабе, она была взволнована, но колебалась; операторы ускорителя — это первая линия обороны в случае возникновения каких-либо проблем в ускорительном комплексе.
Когда она устроилась на работу, то поняла, насколько это может быть весело. «Когда что-то идет не так, мы устраняем неполадки и диагностируем их», — говорит она. «Это действительно похоже на то, что вы детектив, пытающийся выяснить, как все кусочки складываются воедино».
Операторы чередуются между дневной, вечерней и ночной сменами, следя за интенсивностью, положением, формой и размером лучей, которые ускоритель обеспечивает для нескольких экспериментов одновременно. Часто во время ночных смен они настраивают машины, чтобы сократить потери луча. «Это заставляет вас чувствовать, что вы являетесь важной частью чего-то, что даже когда никого больше здесь нет, вы все еще поддерживаете все в рабочем состоянии», — говорит она.
В течение дня главная диспетчерская заполнена физиками, учеными и инженерами, которые работают над экспериментами. «Вы можете общаться с таким количеством разных людей», — говорит она. «Большинство из них любезны и действительно любят учить вас вещам, которые они знают».
Гетси также может праздновать, когда достигаются захватывающие результаты, такие как первые измерения эксперимента Muon g-2.
«Я не знаю другой работы, связанной с таким количеством различных экспериментов», — говорит она. «Это действительно хорошо, если вы заканчиваете колледж и пытаетесь понять, в чем вы хотите специализироваться в сообществе физики элементарных частиц».
В этой области также есть возможности для роста. Многие операторы продолжают руководить командами, становятся техниками в других группах или инженерами-физиками. Прямо сейчас Гетси счастлива быть в оперативной группе, учиться у всех вокруг нее и говорит, что позволит своей карьере расти органично.
«Есть много вакансий только со степенью бакалавра», — говорит она. «И если вы решите, вы всегда можете вернуться в школу в какой-то момент».
Многие выпускники факультетов физики, с которыми она встречалась, проработали несколько лет, прежде чем вернуться, чтобы получить ученую степень, часто с помощью программы помощи в обучении в лаборатории или компании.
«Есть люди, которые просто остаются со степенью бакалавра и продолжают делать великие дела», — говорит она. «Вы можете делать то, что вам действительно нравится, и это приносит большое удовлетворение».
Джон Де Стефано-младший
Инженер по ИТ-услугам и системам в Брукхейвенской национальной лаборатории
Как и многие дети его возраста в 1980-х годах, Джон Де Стефано-младший провел бесчисленное количество кварталов за аркадной игрой Pac-Man, пытаясь освоить модели движения, необходимые ему, чтобы съесть все точки и перейти на следующий уровень.
По мере того, как видеоигры перемещались из игровых автоматов на компьютеры и домашние консоли, он начал думать о них не только как о средствах развлечения, но и как о системах визуального восприятия и взаимодействия. Такое мышление в конечном итоге привело его к работе инженером в Брукхейвенской национальной лаборатории, где он помогает создавать и поддерживать ИТ-сервисы и системы, которые помогают физикам и другим ученым проводить анализы, моделировать и выполнять расчеты, которые подпитывают их наблюдения и открытия.
Но прошло «довольно много времени», прежде чем он нашел этот путь. После школы он работал на складе, пока не сломалась деревянная платформа, на которой он стоял. Поймав себя при падении платформы, он повредил вращательную манжету плеча. Потеряв работу после операции по восстановлению плеча, он поступил на программу подготовки к лечению, думая, что сможет помочь другим реабилитироваться после операции. Но это не привлекло его внимания, поэтому он переключился на специализацию по английскому языку с дополнительным по информатике.
После окончания университета он стал техническим писателем в телекоммуникационной компании и разработчиком программ корпоративного обучения. Только тогда он нашел работу инженера в BNL.
«Мне это показалось естественным прогрессом, — говорит он. «Я достаточно узнал о нескольких технологиях, чтобы иметь возможность писать о них и хорошо преподавать, пока в конечном итоге я не смог перейти от письма к управлению этими технологиями».
В настоящее время он работает в Центре научных данных и вычислений в Брукхейвене, где отвечает за несколько ИТ-услуг и систем, работая со многими докторами наук в области физики и информатики. Он проводит дни, координируя свои действия с коллегами и руководителями групп, время от времени кодируя или устанавливая оборудование в лаборатории. «Мне нравится помогать людям, узнавать что-то новое и преодолевать трудности, и эта сфера дает все это в изобилии», — говорит он. «Это также приносит свою долю разочарования — вещи ломаются, политика мешает, планы иногда сталкиваются, — но преодоление трудностей является необходимым компонентом любой области работы».
Когда дело доходит до карьерного успеха в национальных лабораториях, занимающихся физикой, говорит он, самоотверженность, азарт и страсть даже важнее, чем образование и подготовка на высоком уровне. «Образование можно получить разными способами, особенно в областях, специализирующихся на технологиях, и его следует рассматривать как инструмент, а не как препятствие, мешающее хорошим, способным, увлеченным людям способствовать успеху любой команды».
Райан Хербст
Директор отдела SLAC
В середине 1990-х Райан Хербст, не дождавшись получения диплома инженера-электрика, начал работать в телекоммуникационной отрасли. Его отец, авиамеханик, был программистом-самоучкой, и Хербст в подростковом возрасте бездельничал с наборами электроники, создавая маленькие радиоприемники и датчики, одновременно обучаясь программированию на Бейсике.
В течение нескольких лет он работал как в устоявшихся компаниях, так и в молодых стартапах Кремниевой долины. Но в конце концов волнение улеглось.
«В то время меня не интересовала карьера в области исследований, но через некоторое время телекоммуникационная отрасль не предлагала много интересных задач в области НИОКР», — говорит он.
Выросший в районе Залива, он был знаком с Национальной ускорительной лабораторией SLAC. По прихоти он подал заявку и получил там работу инженера.
Он был удивлен: его группа, хотя и являлась частью большой лаборатории, была небольшой и динамичной и больше походила на стартап, чем на небольшую часть организации. Он разработал испытательные стенды для электроники и работал над программным и аппаратным обеспечением, в том числе над системой сбора данных для эксперимента EXO, который искал безнейтринный двойной бета-распад. Он также помог протестировать специализированную интегральную схему кремниевого детектора, или SiD, предназначенную для записи траекторий заряженных частиц, создаваемых предлагаемым Международным линейным коллайдером, и научился собирать фотонные камеры для когерентного источника света линейного ускорителя.
«Все это было для меня очень волнительно и ново. Всегда происходили крутые вещи, и многие науки я действительно не понимал», — говорит он. «Но было здорово работать с учеными и получать от них объяснения, а потом я мог помочь решить проблемы с приборами.
«Я работал через две двери от лауреата Нобелевской премии. Сначала это было немного ошеломляюще. Когда я работал в промышленности, люди с докторской степенью очень быстро указывали на это, но здесь это не было чем-то, что было указано».
В конечном итоге он стал директором отдела приборостроения и сейчас возглавляет команду из 55 инженеров, разработчиков микропрограмм, специалистов по датчикам и сборщиков. Команда отвечает за датчики, ASIC, дизайн платы и фирменный дизайн. Каждый день отличается — когда проект выполнен, все переходят к следующему проекту, — но он говорит, что это может быть весело, когда результаты лаборатории, изменяющие мир, попадают в новости.
«Иногда, когда выходит публикация о научном эксперименте, вы можете объяснить другим людям, что вы были частью этого», — говорит он.
«Когда я начинал, я не думал, что моя карьера пойдет здесь».
Теперь он нанимает членов команды, многие из которых не имеют докторской степени, и поощряет свою дочь теми же проектами STEM, которые ему показывал отец. «Важно развивать такое мышление у детей, у которых есть к этому способности, и позволять им исследовать, а не поощрять их пытаться подняться по лестнице или преодолевать контрольные точки в их образовании или карьере», — говорит он.
Уменьшатся ли мои шансы в Гарварде, если я не буду брать физику?
Моя лента Советы по поступлению
@dev8
20 ответов, 143 голоса
• год назад •
Советы по поступлению
Привет!
Недавно я увидел это на веб-сайте Гарвардского университета
«Не существует единого академического пути, по которому мы ожидаем, что все учащиеся будут следовать, но самые сильные абитуриенты изучают самые строгие из доступных им учебных программ средней школы.
Идеальная четырехлетняя подготовительная программа включает в себя четыре лет английского языка с обширной письменной практикой; четыре года математики; четыре года естественных наук: биологии, химии, физики и продвинутого курса по одному из этих предметов; три года истории, включая историю Америки и Европы; и четыре года одного иностранного языка».
Я подаю заявление на получение специальности экономика в Гарварде, и мой прогресс в науке будет следующим:
Биография с отличием -> химия с отличием -> ib bio hl1 -> ib bio hl2
Не снизит ли мои шансы изучение физики? Я мог бы изучать физику летом через «Виртуальную Вирджинию», но у меня есть несколько летних программ, мое расширенное эссе IB и работа над общим приложением. Повысит ли мои шансы изучение физики летом или отнимет время у других занятий?
Большое спасибо!
harvard
ibo
Физика
Зарабатывайте карму, помогая другим:
1 карма за каждый ⬆️ голос за ваш ответ и 20 кармы, если ваш ответ помечен как принятый.
Принятый ответ
@CameronBameron
1 982 ответа, 7 882 голоса
• год назад[отредактировано]
Если Гарвард написал слово «физика» в своем кратком, но идеальном всеобъемлющем списке требований HS, то вы и каждый другой поступающий в Гарвард абитуриент должен прочитать, у кого есть контрольный список HS. Вычеркивание каждого пункта не гарантирует вам поступления в Гарвард, потому что буквально тысячи квалифицированных абитуриентов получают отказы в обоих раундах подачи заявок (десятки тысяч для RD).
Если кому-то обязательно откажут в Гарварде, то я надеюсь, что они будут чувствовать себя более счастливыми, зная, что они сделали все возможное, чтобы заработать место, а не пропустили 1 или 2 требования HS. Другие люди могут подумать, что лучше предположить, что ваше заявление будет оцениваться комплексно, и многие люди поступят в Гарвард без физики. Если вы что-нибудь знаете о шкале оценок Гарварда, то вы знаете, что существует около 230+ критериев, которые они учитывают.
Я верю, что в Гарварде есть замечательные абитуриенты с пробелами в успеваемости, потому что они учились дома или получили образование в странах, где, возможно, нет AP, IB. Но вас будут судить сверстниками из вашей школы, а не из недофинансируемой школы K-10 в Уругвае.
Вы были довольно откровенны в том, что ваш процент шансов в Гарварде составляет от 15% до 22% в зависимости от того, когда машина шансов CV произвела расчет. так что вы уже знаете, что находитесь в неоптимальной группе абитуриентов, где Гарвард по-прежнему является богатым учебным заведением. Поэтому я бы больше внимания уделял списку требований и летом сдавал HS Physics. Виртуальная Вирджиния кажется очень разумной.
Удачи.
@EliasMiller
эксперт
147 ответов, 149голосов
• год назад
С уважением, я полностью не согласен с @CameronBameron ниже. Гарвард необычайно открыт для всех видов академических путей, включая менее традиционные.
Вот почему в Гарварде (в отличие от многих колледжей) нет базовых требований к академической подготовке. В то время как Гарвард делает предложения, наиболее важные вещи, которые вы должны отметить, это то, что они побуждают вас пройти самые сложные курсы в вашей средней школе, а также пройти 4 года изучения естественных наук в средней школе. Кажется, что вы делаете и то, и другое, поэтому, хотя ваша программа может и не считаться «идеальной», она по-прежнему отвечает основным пунктам, которые рассмотрят Гарвардские АО.
В общем, посещение курса средней школы или двойного зачисления, который включен в ваш школьный аттестат, намного лучше, чем посещение летнего курса, не связанного с вашей школой. Если у вас есть другие более впечатляющие летние программы, в которых вы можете принять участие, я бы предпочел их.
Кроме того, поскольку Гарвард фактически является школой, доступной почти для каждого студента в мире, 15-22% приема не являются «субоптимальными».
На самом деле это означает, что у вас есть вполне реальный шанс быть принятым, и, вероятно, он намного выше, чем у большинства абитуриентов Гарварда. Удачи.
@AlexanderOddo
эксперт
841 ответ, 526 голосов
• год назад[отредактировано]
Изучение физики может только увеличить ваши шансы, но не сильно – вы уже получаете всестороннее выбор классов, который включает в себя науки. Я бы выбрал физику только в том случае, если вы считаете, что это не отнимет у вас слишком много времени на другие ваши занятия, ваше эссе IB и ваше CommonApp. Если вы преуспеете в этих трех вещах, ваши шансы возрастут больше, чем если вы не так хороши в них, но отличитесь на уроке физики.
Небольшое предупреждение о физике – это сложный предмет! Я сдавал AP Physics в старших классах из-за схожих с вашим мыслей, хотя в итоге это скорее навредило мне, чем помогло, потому что я плохо учился в классе. Берите физику только в том случае, если она подходит вашему союзнику.