До армии после армии: Какие есть основания для отсрочки от службы в армии? | КонсультантПлюс

«Два года — в самый раз»: в России заговорили об увеличении срока службы в армии

Начавшийся 1 ноября призыв в армию не предусматривает особых изменений, в том числе по сроку службы — он по-прежнему составляет 12 месяцев для всех срочников. О необходимости увеличения срока службы в армии высказался депутат Госдумы РФ Михаил Шеремет. Мотивируется подобная инициатива необходимостью более качественной подготовки военнослужащих, которую невозможно осуществить за один год службы. В Кремле эту идею еще не обсуждали, а также отметили, что главным в этом вопросе будет мнение Минобороны. «Газета.Ru» узнала у экспертов, насколько целесообразно увеличение срока срочной службы.

Обсуждение сроков военной службы в сторону их увеличения ведутся с января 2008 года, когда было принято решение о том, что служить солдатам предстоит 12 месяцев. Мнения по этому вопросу разнятся. Есть сторонники сохранить год службы, утверждающие, что этого срока вполне достаточно для подготовки солдата и его последующего перевода в резерв, а также наличием в ВС РФ профессиональной контрактной службы.

Их оппоненты говорят, что за год службы военнослужащего сложно всему обучить. К последним относится и Михаил Шеремет, профессиональный военный, дослужившийся в армии до звания «майор».

«Нынешний формат не подразумевает под собой качественной подготовки солдата. В течение года обучить и подготовить очень сложно и проблематично. А вот два года — вполне оптимальный вариант», — заявил Шеремет РИА Новости.

Депутат также считает, что нововведение позволит быстро повысить боеготовность армии. Он также допустил, что данный вопрос вынесут на рассмотрение в парламент. Ранее о подобной необходимости говорил сенатор Владимир Джабаров, которого поддержал заместитель комитета Госдумы по обороне Юрий Швыткин, отметивший в комментарии

«Газете.Ru», что «выступает за двухлетний срок военной службы, поскольку за 12 месяцев солдата в полном объеме по военно-учетной специальности подготовить сложно».

Подобного мнения придерживаются и два российских генерала, опрошенных «Газетой.Ru». Генерал-лейтенант Анатолий Хрулев считает, что всякие изменения со сроками службы — это лишь «политический популизм».

«Еще в начале 2000-х на разного рода совещаниях, на заседаниях в той же Думе говорили, что даже полтора года службы — это мало.

Еще свежи были в памяти события двух чеченских кампаний с необученными «срочниками», которые пылали как спички, потому что воевать не умели, а в бой тем не менее шли. Это быстро забылось, и новые «стратеги» в 2008 году протолкнули решение сократить срок срочной службы до одного года. Послушайте, есть богатый опыт у нашей армии по срокам призыва не только в военное время, но и в мирное, и он сводился к тому, что солдата нужно успеть подготовить именно к реальным боевым действиям, а не пройтись по азам курса начальной военной подготовки. В общем, я двумя руками «за» возвращение двухгодичного срока службы», — сказал Хрулев в беседе с «Газетой.Ru».

С ним согласен и бывший командующий ВДВ генерал-полковник Георгий Шпак, который считает, что без хорошей подготовки из новобранца нельзя сделать настоящего солдата.

«Когда переходили на годичный срок службы, то ругался по этому поводу с тогдашним министром обороны Сергеем Ивановым, — рассказал «Газете.Ru» генерал Шпак. — Никакие аргументы не подействовали. Я сам служил 3 года в 137-м парашютно-десантном полку в Рязани, это многовато, а вот два года в самый раз. Первый год в армии — это обучение, а вот следующий — уже совершенствование боевого опыта. Так было не только в ВДВ, но и в остальных подразделениях Вооруженных сил. Сейчас армия столкнулась в ходе спецоперации с нехваткой солдат. Срочников в бой отправлять нельзя, и это правильное решение, потому что они не имеют особого опыта военной службы. Контрактников стало не хватать, поэтому пришлось задействовать мобилизованных, которым нужно пройти переподготовку. Вот здесь бы и могли пригодиться обученные солдаты, которые прослужили год и более».

Минобороны РФ последние инициативы ряда политиков по увеличению сроков военной срочной службы пока никак не комментирует.

На повестке остаются слова еще годичной давности министра обороны Сергея Шойгу, который заявил, что ни увеличение сроков службы, ни дополнительное количество призывников для армии не требуются.

Эту установку военного ведомства подтверждает и нынешний призыв на срочную службу. В строй нынешней осенью-зимой запланировано поставить 120 тыс. новобранцев, что на 7 тыс. меньше, чем за аналогичный период прошлого года. Нет пока речи и об увеличении сроков срочной службы.

«Нет абсолютно никакой разницы, каким будет срок военной службы — год или два года. С экономической точки зрения разница здесь незначительная, на бюджет она особо не повлияет, а в нынешней ситуации считать, сколько «съедят» солдаты срочной службы за лишний год, вообще бессмысленно — это копеечные цифры для бюджета. Для экономики любой страны важнейшим условием существования нации является в первую очередь ее безопасность. А ситуация сейчас такова, что на чаше весов лежат не сроки службы, это на самом деле не так уж и важно, а наличие сил, способных безопасность обеспечить», — рассказал «Газете.Ru» профессор, доктор экономических наук Никита Кричевский.

Сроки службы в Красной и Советской армии

С 1917 года призыв осуществлялся по мобилизации.

1925 год: красноармейцы — 2 года, младший командный состав авиации и краснофлотцы — 3 года.

С 1 сентября 1939 года: рядовые сухопутных войск — 2 года, сержанты, пограничники и ВВС — 3 года, в береговой обороне и морчастях погранвойск — 4 года, ВМФ — 5 лет.

Во время Великой Отечественной войны: всеобщая мобилизация, призыв с 18 лет.

С 1946 по 1948 годы призыв в ВС СССР не осуществлялся.

С 1949 года срок службы в армии — 3 года, ВМФ — 4 года.

С 12 октября 1967 года: в армии — 2 года, ВМФ (в т.ч. морчасти Пограничных войск) — 3 года, для имеющих высшее образование — 1 год.

Сроки службы в Российской армии

С 1993 года: в Вооруженных силах, Пограничных войсках, Внутренних войсках — 1,5 года, ВМФ — 2 года.

С 1996 года из-за Чеченской кампании в армии и на флоте — 2 года.

С 1 января 2007 года: 18 месяцев.

С 1 января 2008 года: 12 месяцев.

Увеличение срока службы в армии: что об этом известно

Андрей Гордеев / Ведомости

Дискуссия об увеличении срока службы в российской армии с одного до двух лет началась 3 ноября с выступления депутата Госдумы от Крыма Михаила Шеремета («Единая Россия»). Он заявил, что это «позволит более качественно готовить военнослужащих». Оппозиционные депутаты его инициативу поддержали, а влиятельные однопартийцы – нет. Опрошенные «Ведомостями» юристы говорят, что у новобранцев осеннего призыва срок службы в любом случае останется прежним.

Шеремет объяснил свое предложение необходимостью повысить «боеспособность армии». «Нынешний формат не подразумевает под собой качественной подготовки солдата. В течение года обучить и подготовить очень сложно и проблематично. А вот два года – вполне оптимальный вариант. Это своевременная и необходимая мера, которую нужно внедрить в кратчайшие сроки для повышения боеготовности нашей армии», — отметил депутат.

На две недели раньше Шеремета с такой же идеей выступил первый зампред комитета Совета Федерации по международным делам Владимир Джабаров, пояснив, что за два года можно создать «готового бойца». Такая мера, по его мнению, позволила бы увеличить численность Вооруженных сил России и даже избежать мобилизации.

После предложения Джабарова пресс-секретарь президента России Владимира Путина Дмитрий Песков сказал, что идея возвращения к двухгодичной службе в армии в Кремле не обсуждалась.

Зато инициативой Джабарова и Шеремета заинтересовались некоторые парламентарии. Председатель комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Бондарев заявил 3 ноября, что его комитет проведет консультации по вопросу увеличения срока службы в армии. «Я думаю, будем советоваться с Министерством обороны, с другими силовыми структурами, где предусмотрена служба по призыву. Я думаю, это все будет поддержано, другого нам не дано», – подчеркнул он.

С Бондаревым не согласился председатель комитета СФ по конституционному законодательству и госстроительству Андрей Клишас («Единая Россия»). По его мнению, призыв на два года не принесет желаемого результата. «Очень сомневаюсь, что увеличение срока срочной службы до двух лет будет способствовать повышению боеспособности армии. Современные вооружения требуют профессиональных военных и постепенного перехода к большей численности контрактников», — написал он в своем Telegram-канале.

При этом сенатор отметил, что консультации в парламенте нужны для рассмотрения всех точек зрения.

Не резделяют точку зрения Бондарева и Шеремета и в профильном комитете Госдумы. «Не знаю, почему Шеремету пришла в голову такая идея. На сегодняшний день нет необходимости в двухлетней службе в армии. Если в Совете Федерации такие идеи есть тоже, это их право. Мы такие законодательные инициативы не рассматриваем и считаем, что на сегодня такой необходимости нет», — сказал «Ведомостям» председатель комитета Госдумы по обороне Андрей Картаполов («Единая Россия»).

По его словам, сейчас все задачи выполняют военнослужащие-контрактники, а солдаты-срочники через непродолжительное время, если хотят служить в армии, могут заключить контракт. «Если представить, что мы продлим срок службы, люди два года могут не захотеть служить. А какой в этом смысл тогда? Все сложные специальности, которые требуют серьезных навыков, сейчас замещаются военнослужащими по контакту. А пулеметчика или гранатометчика можно научить хорошо за полгода», — говорит Картаполов.

Другие опрошенные «Ведомостями» депутаты Госдумы поддержали инициативу обсудить срок службы в армии. «Однозначно [надо] это делать. Два года – это выверенный срок с точки зрения обретения необходимых знаний и психологической составляющей. То, что уменьшили срок службы до года, – полнейший популизм», — заявил член комитета по госстроительству и законодательству Вячеслав Мархаев (КПРФ). Он подчеркнул, что нельзя забывать все ранее наработанное: «Жизнь нас научила».

Член комитета Госдумы по безопасности Андрей Альшевских («Единая Россия») рассказал «Ведомостям», что в идее увеличения срока службы службы есть и плюсы, и минусы, и «вопросы, которые надо будет обсуждать», но только после того, когда законопроект будет внесен в нижнюю палату. «Мое личное мнение: год — недостаточный срок для боевой подготовки, сложно обучить специалиста, который мог бы управлять современной техникой», — сообщил депутат.

Даже если срок службы увеличат, вероятность распространения этой нормы на осенний призыв 2022 г. минимальна, утверждают юристы. «Начало призыва срочников на срок службы в два года будет зависеть от конкретной даты, указанной в законе. Если она не указана, то [отсчет идет] от даты его опубликования и вступления в силу. По действующим юридическим нормам новобранцев весенне-осеннего призыва 2022 г. новый срок службы не затронет, если в законе не будет оговорено каких-то иных условий», — рассказал «Ведомостям» адвокат бюро «Забейда и партнеры» Артем Саркисян.

Адвокат бюро адвокатов «Де-юре» Виктор Покормяк также говорит, что «на текущий призыв новый срок службы не может быть распространен, поскольку призыв уже начался». «Если закон сейчас [даже] примут, новая норма будет распространяться на призывников весеннего призыва 2023 г., который начнется 1 апреля. Аналогичная практика была в 2008 г., когда переходили с двух лет на один год службы. Это регулируется федеральным законом «О воинской обязанности и военной службе», — подчеркнул он.

Пресс-секретарь президента России Владимира Путина Дмитрий Песков, снова комментируя 3 ноября инициативу, заметил, что соответствующего запроса от Минобороы РФ [об увеличении срока службы по призыву] не поступало. «Согласитесь, что здесь все-таки решающий голос за Минобороны. Все зависит от позиции Минобороны, от запроса, рекомендаций. Каких-то заявлений от Минобороны на этот счет мы не слышали», — заявил Песков. По его словам, в администрации президента разговоров на этот счет не ведется.

Начиная с 2008 г. срок службы в армии составляет один год, до этого в течение более чем десяти лет необходимо было отслужить два года. При этом те, у кого было высшее образование, имели право служить один год вместо двух лет. Попытки увеличения срока воинской службы предпринимались и ранее: в 2012 г. депутат Госдумы Владимир Комоедов (КПРФ) заявлял о необходимости увеличения срока службы до полутора лет. «Срок нужно сделать полтора года и больше не возвращаться к этому вопросу. Сокращение службы до одного года было политическим решением, и это плохо влияет на боеготовность армии. Тем более, мы вплотную подошли к демографической яме», — говорил он.

Новости СМИ2

Отвлекает реклама?  Подпишитесь,  чтобы скрыть её

Как ветераны приспосабливаются к гражданской жизни

Переход от военной к гражданской жизни может быть трудным для некоторых ветеранов. В то время как большинство говорят, что адаптация к гражданской жизни была очень или в некоторой степени легкой, примерно каждый четвертый говорит, что это было, по крайней мере, несколько сложно.

В их оценках легкости или сложности перехода к гражданской жизни существует значительный разрыв между ветеранами, служившими до 11 сентября, и теми, кто служил совсем недавно. Около половины ветеранов после 11 сентября говорят, что им было несколько (32%) или очень (16%) трудно приспособиться к гражданской жизни после службы в армии. Для сравнения, только каждый пятый ветеран, чья служба закончилась до 9 лет,/11 говорят, что их переход был несколько (17%) или очень (4%) трудным. Подавляющее большинство ветеранов до 11 сентября (78%) говорят, что им было легко совершить переход.

Ветераны, участвовавшие в боевых действиях, значительно чаще, чем не участвовавшие, говорят о том, что их адаптация была трудной: 46% имеющих боевой опыт по сравнению с 18% без боевого опыта описывают свою адаптацию к гражданской жизни как трудную .

Ветераны, которые говорят, что у них был эмоционально травмирующий или мучительный опыт, связанный с военной службой, и те, кто говорит, что они страдали от посттравматического стресса (ПТС) в результате своего опыта в армии, чаще всего говорят о своем переходе в армию. Гражданская жизнь была трудной. Примерно половина тех, кто пережил травматический опыт (53%), и еще более высокая доля тех, кто говорит, что они пострадали от посттравматического стрессового расстройства (66%), говорят, что их адаптация была, по крайней мере, несколько трудной. Среди тех, у кого был ПТС, трое из десяти говорят, что это было очень сложно.

В то время как большинство ветеранов говорят, что военные подготовили их к действительной службе, лишь около половины говорят, что они были хорошо подготовлены к переходу к гражданской жизни. Около 16% говорят, что военные очень хорошо подготовили их к переходу, а 36% говорят, что подготовили их достаточно хорошо. В то же время более четырех из десяти говорят, что военные подготовили их не слишком хорошо (30%) или вообще не подготовили (15%).

Эти рейтинги существенно не различаются в зависимости от периода службы: ветераны до и после 11 сентября с одинаковой вероятностью говорят, что военные хорошо подготовили их к переходу. Эти оценки не различаются и по боевому опыту. Те, кто служил в бою, с такой же вероятностью, как и те, кто не участвовал, говорят, что они были хорошо подготовлены к переходу.

Тем не менее, ветераны, которые сообщают о том, что во время службы в армии пережили эмоциональные травмы, значительно реже, чем те, у кого такого опыта не было, говорят, что чувствуют себя хорошо подготовленными к переходу (39% против 59%).

Кроме того, есть различия по званию. Ветераны, служившие офицерами, чаще говорят, что военные хорошо подготовили их к переходу к гражданской жизни, чем те, кто служил в сержантском или рядовом составе (67% против 48% и 54% соответственно).

Ветераны, пережившие 11 сентября, столкнулись с большим количеством проблем при переходе к гражданской жизни, чем их предшественники.

В целом, ветераны чаще говорят, что чувствовали себя оптимистично и гордо, чем чувствовали себя оторванными или неуважаемыми. Но между ветеранами, служившими до 11 сентября, и теми, кто служил после, существует значительный разрыв, причем ветераны более поздней эпохи чаще сообщают о негативном опыте.

Примерно две трети всех ветеранов (68%) говорят, что в первые несколько лет после увольнения из армии они часто гордились своей военной службой. Еще 22% говорят, что иногда испытывали чувство гордости, а 9% говорят, что редко или никогда не чувствовали этого. Ветераны до 11 сентября чаще говорят, что гордятся своей службой, чем ветераны после 11 сентября (70% против 58%).

Около половины ветеранов (47%) говорят, что они часто испытывали оптимизм в отношении своего будущего после ухода из армии, 38% говорят, что иногда испытывали оптимизм, а 15% говорят, что редко или никогда не испытывали такого оптимизма. Здесь снова результаты различаются в зависимости от эпохи службы: 50% до 9 лет. Ветераны / 11 говорят, что они часто чувствовали себя оптимистично, по сравнению с только третью ветеранов после 11 сентября. И примерно четверть ветеранов после 11 сентября (23%) говорят, что они редко или никогда не испытывали оптимизма в отношении своего будущего в первые несколько лет после увольнения из армии.

Чувство оптимизма значительно различается в зависимости от опыта ветеранов во время службы. Ветераны, которые говорят, что у них был эмоционально травмирующий или неприятный опыт, с меньшей вероятностью скажут, что с оптимизмом смотрят на свое будущее после увольнения из армии, чем те, у кого не было такого опыта – 35% тех, кто имел травмирующий опыт, говорят, что они часто чувствовали себя оптимистичны по сравнению с 53% тех, кто этого не сделал.

Кроме того, офицеры чаще, чем унтер-офицеры или рядовой персонал, говорят, что они часто испытывают оптимизм после увольнения из армии – 70% против 51% и 40% соответственно.

Относительно небольшое количество ветеранов (15%) говорят, что они часто чувствовали, что после увольнения из армии они не получают должного уважения; 29% говорят, что иногда чувствовали себя так. Большинство говорят, что они редко (23%) или никогда (32%) не чувствовали себя так.

Эти чувства не сильно различаются в зависимости от периода службы, но они различаются в зависимости от опыта ветеранов во время службы. Ветераны с боевым опытом примерно в два раза чаще, чем те, кто не говорит, что они часто чувствовали, что не получают должного уважения (23% против 12%). Точно так же ветераны, перенесшие эмоциональную травму, и те, кто пострадал от посттравматического стрессового расстройства, гораздо чаще, чем те, кто не должен говорить, что они часто чувствовали себя неуважительно. Трое из десяти ветеранов, которые говорят, что испытали посттравматический синдром, говорят, что они часто чувствовали, что не получают того уважения, которого они заслуживают после увольнения из армии; только 12% из тех, у кого не было ПТС, говорят то же самое.

В общей сложности примерно каждый десятый ветеран (9%) говорит, что после увольнения из армии им часто было трудно справляться с отсутствием структуры в гражданской жизни, и еще 23% говорят, что они иногда чувствовали себя так. Около двух третей говорят, что у них редко (24%) или никогда (43%) не было с этим проблем. Ветераны после 11 сентября чаще, чем те, кто служил в более ранние эпохи, говорят, что им часто было трудно справляться с отсутствием структуры в гражданской жизни (23% против 6%).

Здесь, опять же, те, у кого был травматический опыт во время службы в армии, и те, кто страдал от посттравматического стрессового расстройства, с большей вероятностью столкнулись с этой проблемой, чем те, кто этого не сделал. О трех из десяти ветеранов, которые говорят, что страдали от посттравматического стресса (29%) говорят, что им часто было трудно справляться с отсутствием порядка в гражданской жизни, по сравнению с 5% тех, у кого не было ПИН.

Аналогичные модели возникают, когда речь идет об оторванности от семьи или друзей. В целом, относительно небольшое количество ветеранов (8%) говорят, что они часто чувствовали себя оторванными от других после увольнения из армии, а 24% говорят, что иногда чувствовали себя так. Около двух третей говорят, что они редко (21%) или никогда (47%) не чувствовали себя так. Ветераны после 11 сентября, ветераны боевых действий, те, кто пережил эмоционально травмирующий опыт, и те, кто страдал от посттравматического стрессового расстройства, чаще всего сообщают о том, что чувствовали себя так. Например, среди ветеранов, которые говорят, что у них был травмирующий опыт, связанный с их военной службой, 22% говорят, что они часто чувствовали такую ​​​​социальную изоляцию после увольнения из армии.

Каждый пятый ветеран говорит, что боролся со злоупотреблением психоактивными веществами после увольнения из армии

В дополнение к эмоциональному напряжению, которое может сопровождать переход от военной жизни к гражданской, некоторые ветераны столкнулись с финансовыми проблемами и проблемами со здоровьем. Около трети всех ветеранов (35%) говорят, что у них были проблемы с оплатой счетов в первые несколько лет после увольнения из армии. Примерно трое из десяти (28%) говорят, что получали пособие по безработице, 16% говорят, что у них были проблемы с доступом к медицинской помощи, когда они или их семья нуждались в ней, а 12% говорят, что получали продовольственные пособия (такие как WIC или SNAP) от правительства.

Проблемы с оплатой счетов или доступом к медицинскому обслуживанию, а также с получением продовольственной помощи чаще встречаются среди ветеранов после 11 сентября, чем среди тех, кто служил до 11 сентября. Доля представителей каждой эпохи, заявивших, что они получили безработицу, одинакова.

Каждый пятый ветеран говорит, что боролся с алкоголем или токсикоманией в первые несколько лет после увольнения из армии. Аналогичные доли ветеранов после 11 сентября (24%) и до 11 сентября (19%) говорят, что они занимались этим вопросом.

Как и в случае с некоторыми эмоциональными трудностями, с которыми сталкиваются ветераны после увольнения из армии, переживания во время действительной военной службы связаны с финансовыми трудностями во время переходного периода. Ветераны, которые говорят, что у них был травмирующий или мучительный опыт во время службы в армии, и те, кто говорит, что они страдали от посттравматического стрессового расстройства, с большей вероятностью, чем те, у кого не было такого опыта, говорят, что столкнулись с финансовыми проблемами или боролись со злоупотреблением психоактивными веществами после перехода на гражданскую службу. жизнь. Например, 61% ветеранов, пострадавших от посттравматического стресса, говорят, что в первые несколько лет после увольнения у них были проблемы с оплатой счетов. Для сравнения, 30% ветеранов, у которых не было ПИН, говорят, что у них были такие проблемы. Точно так же, в то время как 42% ветеранов, переживших посттравматический синдром, говорят, что у них были проблемы с получением медицинской помощи для себя или своей семьи после увольнения из армии, только 10% ветеранов, у которых не было посттравматического стресса, говорят то же самое.

Существуют и демографические различия. Белые ветераны гораздо реже, чем небелые ветераны, сообщают, что после увольнения из армии у них возникли проблемы с оплатой счетов или доступом к медицинскому обслуживанию, или что они получили пособие по безработице или государственную продовольственную помощь. ² Около половины небелых ветеранов (49%) говорят, что у них были проблемы с оплатой счетов в первые несколько лет после ухода из армии, по сравнению с 32% белых ветеранов. И небелые ветераны чаще, чем белые ветераны, говорят, что у них были проблемы с получением медицинской помощи для себя или своей семьи (29).% против 12%).

Ветераны-мужчины примерно в два раза чаще, чем ветераны-женщины, говорят, что боролись с алкоголем или токсикоманией после увольнения из армии (21% против 10%). Женщины-ветераны чаще получали продовольственную помощь, чем их коллеги-мужчины: 24% женщин против 11% мужчин говорят, что они получали такие пособия, как WIC или SNAP, от правительства в первые несколько лет после увольнения из армии.

Ветераны дают смешанные оценки VA

Большинство ветеранов (73%) говорят, что они получали льготы от Департамента по делам ветеранов (VA) – будь то образовательные или медицинские льготы, профессиональное обучение, жилищный кредит или пенсия. Это включает 81% пост-9/11 ветеранов и 71% тех, кто служил до 11 сентября.

Ветераны, участвовавшие в боевых действиях, чаще, чем те, кто не участвовал в боевых действиях, сообщали, что получали льготы по программе VA (82% против 69%). Кроме того, ветераны, которые говорят, что у них был эмоционально травмирующий опыт, связанный с их военной службой, и те, кто говорит, что они страдали от посттравматического стресса, чаще, чем ветераны, у которых не было такого опыта, говорят, что они получали льготы по программе VA. Около 86% ветеранов, которые говорят, что у них был PTS, говорят, что они получали льготы VA.

Когда дело доходит до их оценки работы VA, 9% ветеранов говорят, что отдел отлично справляется с удовлетворением потребностей ветеранов вооруженных сил; еще 37% говорят, что VA делает хорошую работу. Около половины говорят, что они выполняют свою работу хорошо (37%) или плохо (15%).

Ветераны боевых действий несколько чаще, чем те, кто не участвовал в боевых действиях, говорят, что VA отлично или хорошо справляется с потребностями современных ветеранов (53% против 43%). Кроме того, ветераны, которые говорят, что получали льготы от VA, значительно чаще положительно оценивают отдел. Около половины (51%) ветеранов, получивших льготы по программе VA, говорят, что отдел работает отлично или хорошо. Среди тех, кто не получил эти льготы, 32% говорят то же самое.

Если рассматривать помощь, которую они получили от государства, ветераны в целом в основном удовлетворены: 64 % говорят, что правительство оказало им столько помощи, сколько должно было, 30 % сказали, что правительство оказало им меньше помощи, чем так и должно было быть, и 3% говорят, что получили слишком большую помощь от правительства.

По этому показателю существует значительный разрыв между ветеранами до и после 11 сентября. В то время как 68% ветеранов до 11 сентября говорят, что получили от правительства столько помощи, сколько должны, только около половины (49%) ветеранов после 11 сентября говорят то же самое. Около 43% ветеранов после 11 сентября говорят, что получили меньше помощи от правительства, чем должны были.

Белые ветераны чаще, чем небелые ветераны, говорят, что правительство оказало им необходимую помощь (67% против 55%). Четверо из десяти небелых ветеранов — по сравнению с 23% белых ветеранов — говорят, что правительство не оказало им столько помощи, сколько должно было бы.

Ветераны, перенесшие эмоциональную травму, связанную с военной службой, а также те, кто пострадал от посттравматического стресса, значительно чаще, чем другие ветераны, говорят, что государство недостаточно для них сделало. Среди тех, у кого был травматический опыт, 43% говорят, что правительство недостаточно для них сделало; 25% тех, у кого не было такого опыта, говорят то же самое. Ветераны, пострадавшие от посттравматического стресса, примерно в два раза чаще, чем те, кто не должен говорить, что правительство не сделало достаточно, чтобы помочь им (54% против 25%).

Выходное пособие

Выходное пособие

Перейти к основному содержанию (нажмите Enter).

ГлавнаяПособияВыходное пособие

 

Цель:

Предоставить единовременную выплату соответствующим действующим и резервным военнослужащим, проработавшим не менее шести, но менее двадцати лет активной службы непосредственно перед принудительным увольнением или отказом в продолжении службы для чего они вызвались добровольцами, за исключением права на пенсию.

Общая информация:

1. Полный текст политики, регулирующей выплаты при вынужденном увольнении (ISP), можно найти в инструкции Министерства обороны 1332.29. Законодательную базу для этой программы можно найти в Разделе 10 Кодекса США §1174.
2. Чтобы претендовать на ISP, военнослужащий должен получить принудительное увольнение, которое характеризуется как «почетное» или «общее (на почетных условиях)», и должен согласиться служить в резерве готовности (выбранном резерве или индивидуальном резерве готовности). ) резервного компонента на срок не менее 3 лет после увольнения или увольнения военнослужащего с действительной военной службы или действительной службы (AD/AS). Это обязательство является дополнением к любому другому служебному обязательству военнослужащего.
3. Военнослужащему, который получает ISP, а затем имеет право на получение пенсии, авансового платежа или компенсации по нетрудоспособности (от Департамента по делам ветеранов), его пенсия, авансовое пособие или компенсация по инвалидности будут уменьшены до тех пор, пока общая вычитаемая сумма не будет равна общая сумма полученного ISP. Отказы не разрешены для этого требования о погашении.
4. Военнослужащий, получивший единственное увольнение в связи с потерей кормильца (добровольно или недобровольно), имеет право на полный ISP и освобождается от требований для выполнения своих первоначальных служебных обязательств, накапливает более 6 лет активной службы и служит в резерве готовности.

Расчет ISP: 

Полный ISP составляет 10 процентов от произведения количества лет активной службы и 12-кратного размера месячной базовой заработной платы, на которую военнослужащий имел право на момент увольнения или освобождения из AD/AS. Половина ISP составляет 50% от расчетной суммы полного выходного пособия.

Полное право на участие в программе ISP: 

Полная оплата услуг Интернет-провайдера, не являющегося инвалидом, разрешена военнослужащим активного и резервного компонентов, которые соответствуют каждому из следующих пяти условий:

1. Военнослужащий проработал не менее 6 лет, но менее 20 лет в AD/AS. Для членов резервной службы непосредственно перед увольнением должно предшествовать 6 лет непрерывной AD / AS.
2. Увольнение военнослужащего характеризуется как «почетное», и ни одно из условий, перечисленных ниже в разделе «Ограничения права на участие в программе Интернет-провайдеров», не применяется.
3. Военнослужащий принудительно увольняется соответствующей военной службой посредством либо отказа в повторном зачислении, либо отказа в продолжении действительной военной службы или в статусе действительной службы. См. DoDI 1332.29.для получения дополнительной информации и конкретных примеров.
4. Военнослужащий заключил письменное соглашение с соответствующей военной службой о прохождении службы в готовом резерве резервного компонента военной службы в течение не менее 3 лет после увольнения из AD/AS.
5. Сотрудник службы в письменной форме подтвердил требования ISP о погашении, как описано в DoDI 1332.29.

Половина ISP Право на участие: 

Половина оплаты ISP без инвалидности разрешена для военнослужащих активного и резервного компонентов, которые соответствуют каждому из следующих пяти условий:

1. Военнослужащий проработал не менее 6 лет, но менее 20 лет в AD/AS. Для членов резервной службы непосредственно перед увольнением должно предшествовать 6 лет непрерывной AD / AS.
2. Увольнение военнослужащего характеризуется как «почетное» или «общее (при почетных условиях)», и ни одно из условий, перечисленных ниже в разделе «Ограничения на соответствие критериям для участия в программе Интернет-провайдеров», не применяется.
3.  Военнослужащий принудительно увольняется соответствующей военной службой либо в рамках программы для конкретной службы, установленной в качестве уровня половинной оплаты секретарем соответствующего военного ведомства, либо путем отказа в повторном зачислении или продолжении службы в AD/AS из-за того, что он считаются не полностью подходящими для сохранения или продолжения. Некоторыми примерами состояний, считающихся «не полностью квалифицированными», являются, среди прочего: неспособность контролировать вес, недостатки плана семейного ухода, проблемы с допуском к безопасности, психические/физические состояния, которые не являются инвалидностью, а также неудачная реабилитация от алкогольной или наркотической зависимости.