Эссе философия начинается с удивления: Эссе на тему философия начинается с удивления По философии

Эссе “Познание начинается с удивления”

Эссе «Познание начинается с удивления» воспитателя Парфеновой Валентины Алексеевны СПДС «Василек» ГБОУ СОШ с. Васильевка

«Удивление есть начало всякой мудрости» Сократ

«Познание начинается с удивления». Я согласна с высказыванием Аристотеля. Ведь именно ему принадлежат эти слова. Почему трава зеленая? Почему снег идет? С таких вопросов и начинается познание. Чтобы добиться хороших результатов в деятельности детей, их надо заинтересовать. А чтобы заинтересовать – их надо удивить. Большая часть жизни современных детей проходит в детском саду. Что детский сад для ребѐнка? Для ребѐнка детский сад – это первая ступенька в страну знаний. И очень важно, чтобы ребенку на этой ступеньке было интересно, чтобы ему захотелось подняться по ней дальше. А как это сделать?

Хочется сказать про умение удивить и увлечь ребенка. Мы – взрослые должны помочь ребенку удивляться, используя разные методы и способы.

Любое познание мира начинается с удивления. Удивление – это эмоции, это интерес к предстоящему делу. Удивляясь, мы идем от «чего» к «почему». Когда ребенок удивляется, он задумывается и начинает рассуждать. Удивление – одно из основных человеческих чувств, это внутренняя способность человека. Но почему после удивления у ребенка возникает интерес обладать информацией? Удивление ведет к вопросу: а как такое возможно? В ходе размышления у человека появляются предположения о возможном объяснении, какого – либо явления или пути разрешения проблемы.

Р. Декарт в ряду шести основных «чувств» на первое место ставил «чувство» удивления. Удивление не имеет противоположной себе эмоции. Удивление существенно помогает в познании окружающего мира еще с самых малых лет. Дети из-за удивления лучше познают мир, а также стараются узнать максимально больше. Все дети разные: по возрасту, по характеру, по интересам. Но удивление способно побуждать даже маленьких детей к активному исследованию всего окружающего мира. Эксперты считают, что у многих взрослых умение удивляться бесследно исчезает.

А что такое познание? Познание – это когда люди взаимодействуют с окружающим миром. Не будет познания, жизнь превратиться в существование, а человек из личности – в овощ. В нашей жизни многое достойно удивления. Да, чудес остается все меньше. А так хочется удивляться! И поэтому, когда все же чему-то удивляешься, то этим обязательно хочется поделиться. Удивляйтесь! Ведь только для удивленного мир всегда остается разноцветным!

Не надо выходить за дверь,
Чтоб знать событий суть.
Не надо из окна глазеть,
Чтоб видеть верный путь.
А можно обойти полсвета,
Да так и не найти желанного ответа.
Нам мудрецы советуют
Такой подход к Познанью:
Все изучай, не доверяясь никому,
Суди других не по одежде — по уму,

Без назиданья достигай взаимопониманья.

Лао-Цзы

3) «ФИЛОСОФИЯ НАЧИНАЕТСЯ С УДИВЛЕНИЯ» (АРИСТОТЕЛЬ).

50 золотых идей в философии

3) «ФИЛОСОФИЯ НАЧИНАЕТСЯ С УДИВЛЕНИЯ» (АРИСТОТЕЛЬ)

Аристотель – древнегреческий философ, живший в 384-322 годах до н. э. Родился городе Стагире, в семье потомственного врача. После смерти родителей Аристотель отправился в город Афины, чтобы получить там образование. 20 лет пробыл в Академии Платона сначала в качестве ученика, а затем и учителя. После смерти Платона Аристотель покинул Афины и много странствовал. В 355 году, когда Александр Македонский стал царем, Аристотель вновь вернулся в Афины, где основал собственную философскую школу – Ликей. После смерти Александра Македонского Аристотель, считавшийся его приверженцем, был вынужден бежать из Афин и поселиться в Халкиде, где и умер.

Аристотель – философ и ученый-энциклопедист. Он систематизировал практически все известные знания. Он ввел терминологию, которая не утратила своего значения и по сей день. Основные идеи умозрительной философии изложены в работах «Метафизика» и «О душе». Аристотель разработал основы логики, существующей и поныне как формальная логика («Категории», «1-я и 2-я аналитики», «Топика» и другие). Большой вклад принадлежит ему в области натурфилософии («Физика», «О небе», «О возникновении и уничтожении», «Метеорологика»), этики («Никомахова этика», «Большая этика»), государства, права, политики («Политика»), поэтики и других отраслях. Учение Аристотеля оказало огромное влияние не только на развитие западноевропейской науки и философии, но и на религию (в частности, на схоластику).

Философия – рациональное осмысление мира. Философ отличается от обыкновенного человека тем, что воспринимает мир не просто как данность, а ищет причины тех или иных жизненных явлений. Ум его направлен на то, чтобы найти истину. Философски мыслящий индивид во всем сомневается, живет в состоянии удивления.

Аристотель отделил философию от нефилософских наук, хотя раньше она существовала как их составная часть. Аристотель считал, что философия является наукой, исследующей сущее как таковое, а также то, что ему присуще само по себе. Она не тождественна ни одной из так называемых частных наук.

Ни одна другая наука не исследует общую природу сущего как такового и как оно само по себе существует. Все они отделяют какую-то часть сущего и исследуют то, что присуще этой части. Так действуют, например, науки математические. «Так как мы ищем начала и высшие причины, то ясно, что они должны быть началами и причинами чего-то самосущего. А потому и нам необходимо постичь первые причины сущего как такового».

Аристотель, рассматривая философию как отдельную науку, много размышляет над ее смыслом и природой философского знания. Он считает, что философия – наука, исследующая первые начала и причины. Философствовать людей побуждает удивление. Сначала они удивлялись тому, что непосредственно вызывало недоумение, а затем, продвигаясь таким образом далее, они задались вопросом о более значительном. Например, они размышляли о смене положения Луны, Солнца и звезд, а также о происхождении Вселенной. «Но недоумевающий и удивляющийся считает себя незнающим (поэтому и тот, кто любит мифы, есть в некотором смысле философ, ибо миф создается на основе удивительного)».

Аристотель говорит, что люди стали философствовать, чтобы избавиться от незнания, а из этого следует, что к знанию стали стремиться ради понимания, а не ради какой-нибудь пользы. «Сам ход вещей подтверждает это, а именно: когда оказалось в наличии все необходимое, равно как и то, что облегчает жизнь и доставляет удовольствие, тогда стали искать такого рода разумение. Ясно поэтому, что мы не ищем его ни для какой другой надобности. И так же как свободным называем человека, который живет ради самого себя, а не для другого, точно также и эта наука единственно свободная, ибо она одна существует ради самой себя».

Исходя из такой трактовки философии, Аристотель сформулировал принципы классификации наук. По его мнению, все науки можно разделить на 3 группы:

1. Теоретические науки, к которым относятся философия, физика, математика. Характерной чертой этих наук является то, что их цель – знание ради самого знания.

2. Практические науки. К ним можно отнести этику и политику. Они познают действительность ради достижения морального совершенствования человека.

3. Продуктивные науки – метеорология, биология и другие. Они преследуют целью знание, которое помогает в конструировании определенных объектов.

* * *

Известно, что знакомство Аристотеля и его знаменитого наставника Платона произошло в школе, основанной последним. Занятия в ней представляли собой по большей части беседы за пиршественным столом. Доступ туда имели друзья и любовники Платона, среди которых оказался и молодой Аристотель.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Философия начинается с удивления | Философия для жизни

Хорошо помню тот момент, когда я впервые удивилась тому, что вообще живу. Мне было шесть, и я отчетливо помню место, где это случилось (наверное, потому, что это было важно для меня). С тех пор меня, конечно, многое удивляло. Например, необычные жизненные повороты — неожиданные на первый взгляд, которые приводили к важным встречам, изменившим мою жизнь. Люди — те, которых я встречаю в своей реальной жизни или о которых читала. Конечно, книги, фильмы, музыка, которые открывают мне что-то новое о самой себе. Но, например, еще и первое цветущее дерево, которое встречается мне весной. Или вот буквально сегодня: яркое-яркое солнце после бури — огромный солнечный диск, внезапно заливший светом всю улицу.

Конечно, факт удивления сам по себе — это еще не философия. Но, как говорит Аристотель, удивление заставляет нас размышлять, познавать мир, а это единственное занятие, которое не приносит нам никакой видимой пользы и поэтому является единственно свободным.

Попробуем разобраться. Пифагор, впервые употребивший понятие «философия», говорил о «любви к мудрости». Любовь или, другими словами, стремление к «мудрости», к пониманию мира очень естественно для человека. Вспомните любого ребенка — ему важно знать, почему снег белый, а вода мокрая, чем слышат муравьи и почему, когда закрываешь глаза, видятся разные узоры. Но чем старше мы становимся, тем меньше у нас таких вопросов (хотя, признаться честно, на большинство из них у нас так и нет ответов). Мы привыкаем к обстоятельствам своей жизни, мы все больше беспокоимся о заработке, о своем статусе в обществе, о хорошем отдыхе, о семье, о детях, об их благополучии. И когда ребенок спрашивает у нас: «Почему небо голубое?», мы отлично понимаем, что этот вопрос исчез когда-то у нас, исчезнет и у него, надо просто немного подождать.

Не могу не вспомнить Антуана де Сент-Экзюпери, который посвящает своего «Маленького принца» «тому мальчику, каким был когда-то мой взрослый друг». И добавляет: «Ведь все взрослые сначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит».

Почему же это так важно — задавать себе эти вопросы, не связанные с нашей практической жизнью, и искать на них ответы? Я думаю, все величайшие произведения — музыкальные, литературные, живописные — создавались именно тогда, когда их автор был чем-то удивлен — или вдохновлен, другими словами. Можно назвать это еще влюбленностью, будь то влюбленность в даму сердца, которая вдохновляет поэта, или в античную культуру, которая  направляла художников эпохи Возрождения. Их произведения — это и есть тот самый поиск, свободный абсолютно от всех обстоятельств. Когда человек вдохновлен — его мечте не мешает ни отсутствие средств, ни нехватка времени, ни мнение окружающих. Когда, наоборот, нас ничто не удивляет, когда мы «уже все знаем», жизнь становится скучной и рутинной.

Но удивления как эмоции мало. Нас могут удивлять необычные пейзажи или милые видеоролики о животных. Однако, если за этой эмоцией не следует поиск, внутренняя работа, открытие, более глубокое понимание — тогда это не то удивление, о котором у нас идет речь.

Хорошим примером философского удивления может быть известное многим высказывание Иммануила Канта: «Две вещи наполняют душу всегда новым и более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них — это звездное небо над головой и моральный закон внутри меня».

Другой замечательный мыслитель, Мераб Мамардашвили, говорит, что философ — это тот, кто считает чудом то, что в этом мире вообще что-то есть. Потому что распад и хаос намного естественней, чем красота, или мысль, или чувство чести, достоинства. Действительно, когда встречаешься с проявлением доброты или честности — того, что Кант называет моральным законом, — это всегда удивительно. Но дело еще в том, что мы можем заметить только то, что нам созвучно. Только то, над чем размышляли сами. Мы можем оценить выбор человека, если сами сталкивались с подобными выборами (пусть не равнозначными, но требовавшими от нас похожих усилий). Поэтому здесь возникает круг: наши размышления дают пищу новым удивлениям, и наоборот: то, что поражает нас, побуждает к новым осмыслениям.

Я иногда вспоминаю тот первый свой опыт размышлений о смысле жизни — конечно, у шестилетнего ребенка не нашлось тогда ответа, но сам вопрос актуален для меня и сегодня. Он расширяется, наполняется оттенками, дополнительными вопросами, промежуточными ответами. Но тяжелее всего, когда этот вопрос исчезает из поля зрения, тогда для меня очень важно вернуть его, найти то, что позволило бы снова удивляться жизни, радоваться каждому утру, то, чем хотелось бы делиться с друзьями. Это одновременно и просто, и сложно — потому что не происходит само по себе, а требует усилий. Это и есть философская работа — непростая, но очень интересная, полная открытий и — как говорил Платон — окрыляющая душу.

А чтобы это небольшое размышление было полезно вам, дорогие читатели, напоследок спрошу: «А что удивило вас вчера / за прошлую неделю / за месяц?» Не поленитесь ответить себе на этот вопрос. За такими ответами обычно скрывается много приятных сюрпризов.

Наталья Радченко

“Философия начинается с удивления” – Михаил Богатов — LiveJournal

Сегодня, проводя ревизию собственных папок и файлов, обнаружил нижеследующий фрагмент, написанный 22 декабря 2012 г. Не знаю, к чему я это писал, не помню уже. Видимо, появилась какая-то интуиция, что-то с этим хотел сделать, но, вот, выписал – и успокоился. Со мной так часто. Сейчас, перечитав, понял, что фрагмент достаточно самостоятелен. Курсив – сегодняшний.

Мы быстро проскальзываем глазами по этому известному положению, встреченному впервые у Платона, а затем повторённому Аристотелем. Ну да, говорим мы, философ удивляется всяким там вещам, задаётся вопросом о началах всего, о природе, о бытии, о смысле жизни.
Если же всерьёз задуматься о том, что мы сами подразумеваем под этим “ну да”, то окажется, что ничего. Это “ну да” выдаётся нами так, как будто мы резко спускаемся с горки: если была вершина, то должно быть и падение, а почему мы катимся – никто не знает, это же горка, нельзя же не катиться! Мы так отвечаем, потому что уже слышали, что философия начинается с удивления, потому что привыкли думать, что философы занимаются всякими такими вещами и потому что совершенно не представляем себе – что же такое философия. Эти формулы: “уже слышали”, “привыкли”, “не представляем” – все они, в той или иной мере, указывают на то, что нами правит то, что уже было. Наше прошлое. Юм называет это прошлое привычкой, habitus. Привычка отличается от мысли как минимум тем, что благодаря ей мы не мыслим, а думаем, что – мыслим. Почему мы так думаем? Почему она так сложилась?
Потому что так случилось. Таковы были обстоятельства, в которых мы не принимали никакого участия. И за это наше неприятие участия обстоятельства приняли участие в нас. На такое принятие участия в нас обстоятельств указывает в своём известном высказывании Анаксимандр. А почему мы должны слушать его? Ведь у него тоже могло так сложиться, что он по привычке что-то там сболтнул, а мы слушаем. Чем его “по привычке” отличается от нашего?
На этот счёт есть прямое указание уже у самих греков: философия всегда парадоксальна. Она идёт против мнения, пара докса. Докса, помимо прочего, означает ещё и славу. Примыкающий к тому или иному мнению, славит само мнение. И посредством этого примыкания надеется прославить себя. Но последнее ему не удаётся. А философам, выступающим против мнений и принятых восславлений, удаётся остаться в памяти. Потому что они – странные. Они не боятся мыслить сами. Мышление самостоятельное там, где за мышление выдаётся привычное присоединение к принятым и устоявшимся мнениям, воспринимается мышлением вопреки и против, парамышлением. Хотя, на деле, оно не является мышлением против чего-то. А если и является, то не в первую очередь, и не такая у него задача. Просто есть мышление и то, что себя за оное почитает (прославляет, снова – докса). Почитающее себя за мысль, но не являющееся таковою, должно, просто самой своей природой вынуждено ненавидеть мышление больше своих подлинных врагов, ненавидеть то, которое ни за что себя не выдаёт, выдавать не хочет – и, при этом, мыслит. Оно поэтому до конца необличимо. Так устроено всё: стремление уличить и обличить то, что просто так. Не случайно, что об устройстве этого всего греческие философы заговорили в первую очередь: Парменид, Гераклит, Анаксимен, Анаксимандр…
Есть такое мнение, что философы говорят лишь то, что им там пригрезилось, что они “хотят, чтобы было и чего на самом деле нет”. Так вот, если бы это было так, то почему это “всё” у философов, которые об этом всём заговорили, не такое уж и светлое, позитивное, желательное, должное? Если поглядеть на Гераклита, так у него таким это всё выходит, что лучше уж бы его и не было. И – в первую очередь – для самого Гераклита. Об этом он и говорит в своём известном первом фрагменте.

Философия начинается с удивления. Три цитаты: utro_vecher — LiveJournal

“Теэтет: Клянусь богами, Сократ, все это приводит меня в изумление, и, сказать по правде, иногда, когда я пристально всматриваюсь в это, у меня темнеет в глазах.
Сократ: А Феодор, как видно, неплохо разгадал твою природу, милый друг. Ибо как раз философу свойственно испытывать такое изумление. Оно и есть начало философии”.

Платон, “Теэтет”

“Ибо и теперь и прежде удивление побуждает людей философствовать, причем вначале они удивлялись тому, что непосредственно вызывало недоумение, а затем, мало-помалу продвигаясь таким образом далее, они задавались вопросом о более значительном, например, о смене положения Луны, Солнца и звезд, а также и о происхождении Вселенной. Но недоумевающий и удивляющийся считает себя незнающим (поэтому и тот, кто любит мифы, есть в некотором смысле философ, ибо миф создается на основе удивительного). Если, таким образом, начали философствовать, чтобы избавиться от незнания, то, очевидно, к знанию стали стремиться ради понимания, а не ради какой-нибудь пользы. Сам ход вещей подтверждает это; а именно: когда оказалось в наличии почти все необходимое, равно как и то, что облегчает жизнь и доставляет удовольствие, тогда стали искать такого рода разумение. Ясно поэтому, что мы не ищем его ни для какой другой надобности. И так же как свободным называем того человека, который живет ради самого себя, а не для другого, точно так же и эта наука единственно свободная, ибо она одна существует ради самой себя”.

Аристотель, “Метафизика”

“Философия начинается с удивления, и это настоящее удивление не тому, что чего-то нет. Скажем, нет справедливости, нет мира, нет любви, нет чести, нет совести и т.д. Не этому удивляется философ. Философ удивляется тому, что вообще что-то есть. Ведь удивительно, что есть хоть где-то, хоть когда-то, хоть у кого-то, например, совесть. Удивляет не ее отсутствие, а то, что она есть. Не отсутствие чести удивительно, а то, что она есть. Или не отсутствие морали. То есть удивительно то, что есть нечто. Что под этим понимается? – Порядок. Нечто упорядоченное. Удивительно, что есть нечто, а не хаос. Потому что должен был бы быть хаос”.

М.К. Мамардашвили, “Необходимость себя”

Мышление начинается с удивления

Мышление начинается с удивления, говорил Аристотель. Так почему, когда нас что-то неприятно или приятно удивляет, мы часто не размышляем, а молниеносно приходим к выводу, который без предварительного анализа и мышления, нередко становится ошибочным?

Этот блог не для всех.

Реальное мышление, это сложный и тяжелый процесс. Для того чтобы собраться с мыслями и сделать что-нибудь более менее серьезное, даже написать блог, прийти к какому-нибудь обоснованному выводу по не совсем простому вопросу, нам в идеале нужно 20-25 минут. Это время необходимо для того, чтобы луч вашего сознания пробежался по всем закоулкам вашего разума, пошевелил там извилины. И вы достали те интеллектуальные объекты, из которых вы сможете сложить эту работу (коммент, статью, блог, высказывание в мини-чате, двумя словами – обоснованный вывод). 

Главный парадокс – это очевидность. Мир, с которым мы имеем дело чрезвычайно сложен. Датский физик Нильс Бор как-то сказал: “Если вы познакомились с квантовой механикой и не пришли в ужас, вы никогда ее не поймете”. Перефразирую, приведя грубый пример, для лучшего восприятия: “Если вы познакомились с игрой Хадсон-Одои и не пришли в ужас от ПОНИМАНИЯ того, что ставить его в основу пока НЕ представляется возможным по ряду ПРИЧИН, то вы никогда не поймете определенный раздел футбола”. Мир, как футбольный, так и реальный, полон парадоксов. Такова действительная реальность, она на самом деле очень сложна. Но наш мозг устроен таким образом, чтобы все упрощать. Чтобы на все повесить ярлыки. Чтобы ему все было понятно. Стремление к очевидности и понятности, это самое опасное, чем мы обладаем. Ибо погрязнуть в болоте неосознанного самообмана очень легко, а признаться себе в этом и переубедить свой мозг, является трудной задачей.

Анализируя высказывания местных пользователей на протяжении долгого времени, да и после последнего матча, мне вспомнился простой эксперимент, который проводил профессор Стенфордского университета с детьми, “тест с зефиркой”. В двух словах: “Если ребенок готов отказаться от сладости сейчас, чтобы получить 2 сладости через 20 минут, он, скорее всего, не будет идиотом”. Но самое интересное и ироничное, что если нам предложить 1000 евро сегодня, сказав, что через неделю можно получить 2000, мы сильно подумаем… Прибыль 100% за неделю.. Это с одной стороны очень хорошо.. Но мы засомневаемся, а хочу ли я ждать, а может лучше сейчас забрать 1000. И парадокс в том, что большинство таки предпочтет простоту и очевидность – не ждать, не рисковать, не терпеть, а получить в данный момент времени нами желаемый лакомый кусок.  Пусть это в два раза меньше, чем могло было быть. Зато мы уже удовлетворены. 

На самом деле, мышление – это то какие модели реальности способен построить наш мозг. А эффективность нашего мышления, это то, насколько эти модели позволяют нам прийти к результату, к правильному выводу. Если вы строите модели реальности и все время бьете мимо цели, вы плохой аналитик (к примеру), и нужно это осознавать, но мы всегда находим объяснение, у нас всегда есть “непредвиденные обстоятельства”. Мы всегда находим почему мы были правы. Хотя, на самом деле, мы просто плохо справились с поставленной себе задачей, не включив машинку мышления на полную мощность и не признаваясь себе и окружающим в этом промахе. А может только окружающим, что менее страшно.

Небольшое отступление. Сейчас пишу этот блог и мне попалось на глаза, как в мини-чате уже несколько человек написало о том, что Канте несчастлив и может уйти в “Реал”. Не дав никакого обоснования. Люди прочли, написанное кем-то где-то предложение о том, что Канте главная цель Зидана, и моментально превратились в профессионалов, разбирающихся в столь сложных вопросах, как счастье человека и его желания, даже будучи не знакомыми с ним лично. Подстраивая свои утверждения под текст какого-то ЖУРНАЛИСТА. Вас Канте хоть раз оскорбил? Или давал повод строить такие утверждения или предположения? Вам не стыдно так думать о Нголо?

Продолжаю. Раньше бред был сложным. Помните все эти истории с шизофрениками, которых похищали инопланетяне, которые считали себя Иисусами, Наполеонами. Вспоминается один из моих любимых фильмов “Игры разума” с Расселом Кроу. Это фильм основанный на реальных событиях о Джоне Неше – лауреате Нобелевской премии по экономике. Он страдал шизофренией и находился в бредовой конструкции мира, созданной его мозгом, в которой за ним постоянно следят спецслужбы. Я много читал об этом человеке. Его бред был очень сложным по структуре, состоящий из множества элементов, со сложной взаимосвязанностью. Но он был гением в своей области, так как умел анализировать, думать и решать задачи, которые ставил себе. Над ним многие смеялись в то время. Но на вручении премии, ему стоя аплодировали.

Не все читали, но абсолютно все слышали о Фридрихе Ницше.  Немецкий философ обладал пугающим диагнозом “ядерная мозаичная шизофрения”. В его биографии принято называть это явление проще – одержимость, которая протекала, возможно, на фоне сифилиса. Самым ярким симптомом стала мания величия. Философ рассылал записки, в которых объявлял о своем скором господстве на Земле, он требовал снять со стен квартиры картины, так как это его храм. О помрачнении рассудка свидетельствовали случаи, наподобие объятий с лошадью на городской площади. У философа были частые головные боли, его поведение не отличалось адекватностью. Медицинская карта писателя свидетельствует, что он порой пил свою мочу из сапога, мог нечленораздельно кричать, больничного сторожа принимать за Бисмарка. Ницше как-то пытался забаррикадировать свою дверь осколками стакана, он спал на полу рядом с расстеленной постелью, прыгал, как животное, строил гримасы. Но именно в этот период свет и увидел его самые значимые произведения, к примеру “Так говорил Заратустра”. Общество получило от Ницше идею сверхчеловека. Его идеи были использованы не всеми по назначению и к сожалению положили начало такому важному и страшному в человеческой истории явлению, как – фашизм. Пусть и покажется парадоксом, что этот больной человек, прыгавший по-козлиному, ассоциируется ныне со свободной личностью, стоящей превыше морали и существующей над понятиями добра и зла. Ницше дал новый образ мышления человечеству, так как смог очень точно проанализировать, что же происходит вокруг, в чем проблемы, и в чем нужда. Тогда все думали – “дурачок”, а сегодня современные успешные люди читают его работы и используют информацию, полученную от “дурачка” себе во благо.

Вы могли заметить, что мы с вами не Джоны Неши, что мы не Фридрихи Ницше, и что в наше время бред стал гораздо более примитивным, будничным. И мы можем наблюдать этот коллективный бредовый примитивизм каждый день даже на нашем сайте, в соц.сетях и так далее. Этими примерами, я хотел сказать, что даже имея психические нарушения, человек может рационально мыслить и совершать грамотные умозаключения в интересующей его области. Неужели нам – здоровым людям сложно начать размышлять прежде чем высказываться?! Мы ведь можем начать задумываться и исправить это все, если каждый начнет с себя. Если каждый начнет конкретно размышлять. И я в том числе. Проблема: особенность нашего мышления заключается в том, что когда мы чего-то не понимаем и не видим, мы начинаем массово идиотничать, что перерастает в привычку, и ни у кого нет возможности указать нам на это. А когда кто-то пытается все же отметить этот факт, он сам автоматически становится для всех идиотом, еретиком, изгоем и все скатывается в средневековье. Мы этого можем не почувствовать и не понять. Больные Альцгеймером жалуются на то, что у них плохо со зрением, плохо с памятью, плохо со слухом, но не на то, что они стали идиотами. На это они не жалуются. Этого мы не заметим..

Состояние информационной перегрузки, в которое мы постепенно вкатываемся потому, что нам действительно все меньше и меньше чем занять свой мозг. И потому, (и это вторая важная вещь, которую мы должны понять) что мы оказались в центре информационного переизбытка, информационного цунами. Наш мозг постоянно занимается потреблением, потреблением, потреблением информации. У нас информационное ожирение. Нам кажется, что нам надо знать все больше и больше. И да, мы знаем больше – мы посмотрели столько футбольных матчей, прочли столько разборов от аналитиков, посмотрели столько мнений футбольных экспертов, столько нарезок, столько постов в контакте и в фэйсбуке, столько мемов, столько “реакций” на ютубе, столько интервью, столько юмористических роликов, столько милых кошечек и собачек, вытворяющих разные забавные трюки, столько рэп-клипов, столько научных видео про гравитацию, про космос, про психологию, про новые технологии, столько фильмов и сериалов) И это все лишь за одну неделю. Да мы вообще невероятные. И во всех сферах практически специалисты. А теперь подумайте, про Аристотеля, про Платона, про Пифагора, про Архимеда, про Сократа, про Гомера, про Софокла. Эти люди, которые по сравнению с нами не знали НИЧЕГО. Ни про эволюцию, ни про гены, ни про атмосферное давление, ни про черные дыры, которые, оказывается, могут испаряться. Они не знали ничего этого. Но они создавали сложнейшие интеллектуальные объекты. Которые актуальны спустя тысячи лет. Потому что много знать или потреблять много информации – это не значит уметь строить сложные интеллектуальные объекты, сложные карты РЕАЛЬНОСТИ. Другими словами, посмотрев много матчей, разборов, прочитав кучу тематической литературы по футбольной тактике и так далее, нам кажется, что теперь мы знаем, что происходит в каждой ситуации, которая касается футбола, и можем это всё моментально объяснить. Но обладая большим объемом информации, важно уметь правильно ею воспользоваться, правильно ее применить. Иначе, она обесценивается и становится практически бесполезной, и даже вредной для носителя. Часто и для окружающих) 

В свое время Сократ сказал фразу, которая стала попсовой сегодня. Произнося ее сейчас, многие люди перестали осознавать насколько он глубоко капнул, возможно, расценивая это, как шутку. Он сказал – “Я знаю, то что ничего не знаю”, но мы забываем вторую часть – “но другие не знают даже и этого”. Это то, что мы должны осознать. И извините за то, что беру на себя право советовать, но если от меня можно получить какой-то совет, то он будет предельно простой – Не думайте, что вы сможете получить простые ответы. Не думайте, что решение лежит на поверхности. Откажитесь от слова “очевидно”. Если вы хотите действительно ДУМАТЬ, начните с вопроса, начните с анализа, начните с настоящей ОЗАДАЧЕННОСТИ. И если это будет происходить, то может быть нам еще удастся предотвратить наступающую волну реального отупления, которая накрывает сайт, в узком смысле, и человечество в целом. Мы с вами можем потерять тот единственный навык, который отличает нас – разумных обезьян, от просто обезьян. То есть, грубо говоря, прочитав пост, не бросайтесь сразу же на рефлексе писать комментарий (Каюсь, это тяжело и этим я тоже страдаю), важно ведь подумать, проанализировать написанное, обработать информацию и сделать взвешенный вывод. Иначе какой смысл в наших словах, если мы пишем ПЕРВОЕ, что пришло на ум. А еще, написав это, мы становимся заложниками своих же слов, ведь после, приходится придерживаться их, дабы не прослыть человеком, противоречащим своим же высказываниям. И мы занимаемся самообманом, в который постепенно начинаем верить, лишая себя свободы воли. 

Закончу цитатой философа Людвига Витгенштейна – “Из того, что мне – или даже всем – кажется, что это так, не следует, что так и есть на самом деле”.

 

Эссе «От удивления к познанию»

Скажите, найдется ли среди вас тот, кто будет отрицать, что мир вокруг наполнен удивительными вещами? Уверен, что подобных людей совсем мало. Но говорить они будут о чем-то из ряда вон выходящем. А ведь нередко нас окружают такие вещи, которые видит каждый, но не осознает, насколько они удивительные. Вот и получается, что проходят люди мимо чудес расчудесных да красот распрекрасных. А могли бы остановиться и начать удивляться, и становилось бы у них на душе намного радостнее, и были бы они счастливыми!

Сколько я себя помню, мы с моей семьёй всё время кого-то ловили, сажали в банки-коробки, кормили, изучали, а потом записывали свои наблюдения в толстые тетради, составляли научные работы и, что хлопотнее всего, защищали их.

А началось всё с отдыха в маленьком посёлке Краснодарского края, где мы со старшей сестрой Никой провели почти целое лето. На пороге нашего домика мы сразу заприметили пятнистых лягушат. Ну как не взять в руки и не рассмотреть поближе? Я был готов сделать это сразу же, не задумываясь, но сестра-шестиклассница, к тому времени уже начавшая изучать биологию, предупредила меня, что амфибии бывают разные и иногда даже ядовитые, а потому надо их исследовать в перчатках. Хорошо помню, как мы сажали лягушек в старый ржавый таз, наполненный пресной водой, и пытались кормить их собственноручно пойманными мухами и комарами. И что удивительно… прихлопнутые мухи целый день лежали на камнях в тазу, а лягушки не проявляли к ним никакого интереса! Напрасно пытались мы с сестрой накормить амфибий с руки, положив убитого комара им на нос. Комар оставался на морде у лягушки, а та таращила на нас глаза да недовольно гортанно потрескивала. А ведь совсем недавно я наблюдал, как в ветреную погоду другие пучеглазые гонялись за листиками, пытаясь проглотить их. Так где же кроется разгадка? Не пропустили мы тогда эту удивительную историю, стали читать умные книги и … нашли! Оказывается, амфибии не замечают неподвижные объекты. Будут сидеть в коробке на горе аппетитных толстых мух, но останутся голодными, так как просто не заметят предложенное лакомство.

Прошло время, и жизнь снова организовала нам встречу с удивительным созданием. В Болгарии нашли мы в Черном море у самого берега странное существо: по виду – мокрица-мокрицей, но зеленого цвета и живёт в воде. Поймали мы парочку этих существ, посадили в банку с морской водой, положили в неё бурые водоросли и отнесли домой для изучения. Долго мы не могли выяснить, что это за «мокрая» мокрица такая? Недели две прошло. И вдруг мы стали замечать, что наши питомцы цвет свой меняют: были зелёными, стали бурыми, как те самые водоросли, которые мы положили им в банку. Удивительно? Да! Оказалось, что наши существа являются морскими ракообразными со странным названием Идотея, чей цвет зависит от пищи, которую они едят. Поймал-то я рачков, которые питалась зелеными водорослями, а в банку положил им бурые листья. Вот они и поменяли свой цвет!

Постепенно я стал понимать, что удивительное рядом, только распахни глаза. С ним можно встретиться, например, в огороде у бабушки в Подмосковье. Никогда не догадаетесь, что пишу я сейчас о самом обыкновенном зеленом кузнечике! Правда, поначалу мы с сестрой приняли его за саранчу. Посадили в банку, накидали травы, капустных листьев, моркови и ягод – угощайся, наша гостья, ни в чем себе не отказывай! Прошло три дня, а зелени в банке не убавилось. «Странная какая-то саранча!» – подумали мы. И опять выручили книги. Прочитали мы о том, что люди часто путают саранчу с кузнечиком по внешнему виду и что главное их отличие заключается во вкусах: саранча травоядная, а кузнечик – хищник! Мол, дайте насекомому палец: если укусит, то точно кузнечик! Конечно, никто из нас рисковать своим пальцем не стал. Поймали муху и положили в банку. Надо было видеть, как оживилась наша «саранча», как накинулась на муху! Остались от неё только крылышки… Как я удивлялся тогда: ведь с детства помнил песенку про кузнечика, который «с мухами дружил»… Вот тебе и дружба! Да, прав был Козьма Прутков, заявивший, что “глядя на мир, нельзя не удивляться”

Но больше всего меня поразило существо с лесной опушки близ городка, названного в честь эстонского революционера Виктора Кингисеппа. Да, именно там я и встретился с сеголеткой живородящей ящерицы! Сеголеткой, потому что маленькая она была, совсем юная – родилась-то всего месяц назад этого (сего) лета. А живородящей её назвали потому, что детки у неё появляются на свет в прозрачных оболочках, а не в яйцах. Помню, схватил я маленькую ящерку за хвост, а она дернулась и побежала прочь от меня, оставив свой хвостик в моей руке. Я испугался, бросил его на стол и вдруг обнаружил, что хвост продолжает извиваться в разные стороны! Моему удивлению не было конца. Неужели хвост может жить отдельно от ящерицы? Конечно, я вновь зарылся в энциклопедии и узнал, что ящерицы являются пищей для многих птиц и животных. Вот и приходится им иногда рапрощаться с хвостом, только бы жизнь свою спасти. Это очень сложный способ защиты, который полностью контролирует мозг пресмыкающегося, то есть ящерица способна выбирать, пришло ли время расстаться со своим хвостом или нет. Я так хорошо изучил этот процесс, что даже придумал и смастерил целую электромеханическую модель отбрасывания хвоста ящерицей! Именно с этого и началось моё увлечение конструированием.

Что я могу сказать на прощание? Подобные встречи, наверное, случались в жизни многих людей. Сумели ли они поразить или оставили равнодушными? Не знаю. Мне кажется, что у каждого человека свой ответ на этот вопрос. Мою сестру соприкосновение с удивительным окружающим миром привело сначала в класс с биолого-химическим профилем, а потом и на биофак МГУ. А я благодаря этим встречам узнал много нового об окружающем мире, защитил не одну научную работу, познакомившись со многими интересными и удивительными людьми. Среди них есть учёный и ведущий программы «В мире животных» Николай Николаевич Дроздов, которому я даже немножко завидую.

Давным-давно великий философ Аристотель сказал, что познание начинается с удивления. Утекло много времени, и я, Коля, убедился в этом на собственном, пусть ещё небольшом опыте. Пройдут годы, я вырасту, многое узнаю, но я обещаю, что никогда не перестану удивляться тому, что дает нам жизнь!

Этюд чудес | Психология сегодня

[Сообщение отредактировано 19 сентября 2021 г. ]

Потолок Альгамбра

Источник: Pixabay / Sarah_Loetscher

В произведении Платона Theaetetus Сократ представляет молодого Теэтета с рядом сложных противоречий.

Это происходит обмен:

S: Я верю, что ты следуешь за мной, Теэтет; поскольку я подозреваю, что вы уже думали над этими вопросами.

T: Да, Сократ, и я удивляюсь, когда думаю о них; клянусь богами я! И я хочу знать, что они имеют в виду; и бывают моменты, когда голова у меня кружится от их созерцания.

S: Я вижу, мой дорогой Теэтет, что Теодор имел истинное понимание вашей природы, когда сказал, что вы были философом, потому что чудо – это чувство философа, а философия начинается с чудес. Он был неплохим специалистом по генеалогии, который сказал, что Ирис [посланница небес] – дитя Таумаса [Чудо]…

В книге «Метафизика » Аристотель говорит, что именно чудо привело первых философов к философии, поскольку озадаченный человек считает себя невежественным и философствует, чтобы избежать своего невежества. В своем комментарии к «Метафизика » Аквинский, кажется, соглашается, добавляя, что «поскольку философия возникает из благоговения, философ на своем пути обязан быть любителем мифов и поэтических басен. Поэты и философы одинаково увлечены чудесами ».

Если Платон, Аристотель и Фома Аквинский правы, приписывая философию – и, в более широком смысле, науку, религию, искусство и все остальное, выходящее за рамки обыденного, – удивлением, тогда становится важным спросить, что же такое чудо?

Чудо – это сложная эмоция, включающая элементы удивления, любопытства, созерцания и радости.Это, возможно, лучше всего определить как повышенное состояние сознания и эмоций, вызванное чем-то необыкновенно красивым, редким или неожиданным, то есть чудом.

«Марвел» происходит от латинского mirus [чудо] через mirabilia [«чудесные вещи»]. «Восхищаться» имеет тот же корень и первоначально означало «удивляться», хотя это чувство неуклонно размывалось с шестнадцатого века – наряду, как некоторые могли бы сказать, с самим чудом.

Фома Аквинский говорит о философах и поэтах как об одном, потому что оба они движимы чудесами, с целью поэзии, в широком смысле, записывать и в некотором смысле воссоздавать чудеса, вдохновлять на чудеса.

Чудо больше всего похоже на трепет. Но трепет более явно направлен на то, что намного больше или сильнее, чем мы сами. По сравнению с удивлением, трепет более тесно связан со страхом, почтением или почтением, чем с радостью. Без этого элемента уважения и почтения от страха остается только страх, то есть уже не страх, а ужас или ужас. Благоговение также менее отстранено, чем удивление, что позволяет более широко и свободно созерцать его объект.

Другие почти синонимы удивления включают изумление, изумление и изумление.По сути, удивлять – значит наполнять внезапным и всепоглощающим удивлением или удивлением, удивлять – значит сильно удивлять, а изумлять – значит сильно удивлять. Это завышение цены заканчивается ошеломлением, что означает – как вы уже догадались – сильно поразить.

Чудо включает в себя важные элементы удивления и любопытства, которые являются формами интереса. Удивление – это немедленная и кратковременная реакция на что-то неожиданное, за которой сразу же следует по крайней мере некоторая степень замешательства и одна или несколько эмоций, таких как радость, страх, разочарование или гнев.Удивление преодолевает разрыв между ожиданием и реальностью, направляя наше внимание на что-то неожиданное и побуждая нас пересмотреть и пересмотреть наши представления и убеждения.

«Сюрприз» буквально означает «догнал» [старофранцузский, sur + prendre ]. В Tusculan Disputations Цицерон утверждал, что истинный разум состоит в том, чтобы подготовить себя ко всем возможностям, чтобы никогда ничем не быть удивленным или сбитым с толку. Цицерон приводит пример досократического философа Анаксагора, который, узнав о смерти своего сына, сказал: «Я знал, что родил смертного» [ Sciebam me genuisse mortalem ].

Curiosity происходит от латинского cura , «забота». Любопытствовать – значит желать знания об этом. Знание гасит любопытство, но не удивление. Подобно Платону и Аристотелю, философ А. Н. Уайтхед отмечал, что «философия начинается с чудес», но затем добавил, что «в конце, когда философская мысль сделала все возможное, чудо остается».

Итак, хотя чудо включает в себя значительные элементы удивления и любопытства, оно другое и большее, чем то и другое.

Wonder вызывают восхищение от великих пейзажей, природных явлений, интеллектуальных и физических достижений человека, а также от необычных фактов и цифр, среди прочего. Это выражается яркими глазами, иногда сопровождающимися открытием рта и задержкой дыхания. Вытягивая нас из самих себя, чудо воссоединяет нас с чем-то гораздо большим, чем наша повседневная рутина. Это окончательное возвращение домой, возвращающее нас в мир, из которого мы пришли и который рисковали принять как должное.

Но заметьте, что это чудо – не то же самое, что более увлеченное, беременное чудо, которое подтолкнуло Теэтета к философии. Чудо философа, также называемое сократовским чудом, – это не столько чудо в смысле трепета, сколько чудо в смысле замешательства и недоумения. Сократовское чудо возникает не из-за грандиозных перспектив и тому подобного, а из противоречий в мысли и языке и предлагает нам исследовать эти противоречия в надежде разрешить их.

T: Да, Сократ, и я поражаюсь, когда думаю об [этих вопросах и противоречиях]; клянусь богами я! И я хочу знать, что они имеют в виду; и бывают моменты, когда голова у меня кружится от их созерцания.

Сам Сократ впервые обратился к философии после того, как был сбит с толку Дельфийским оракулом, который, несмотря на его признание в невежестве, объявил его мудрейшим из всех людей. Чтобы понять значение этого очевидного противоречия, он расспрашивал несколько людей, претендующих на мудрость, и в каждом случае заключал: “ Я, вероятно, буду мудрее его в той небольшой степени, что я не думаю, что знаю, что я делаю ”. нет. ‘

Чудо в смысле приближающегося благоговения – это универсальный опыт, который встречается также у детей (представьте себе ребенка в цирке) и, возможно, даже у приматов высшего порядка и некоторых других животных. Сократовское чудо, напротив, гораздо более разрежено и, как предполагает Сократ, называя его «чувством философа», дано далеко не каждому.

В своей книге «Улучшение обучения » Фрэнсис Бэкон назвал чудо «сломанным знанием», и определенно есть смысл, в каком чудо, которое может быть родственно немецкому Wunde [рана], пробивает или обнажает нас. Эта брешь требует заполнения или исправления не только философией, но также наукой, религией и искусством, что дает начало третьему и даже более возвышенному виду чуда – чуду прозрения и созидания.

Культура не насыщает, а питает чудо. Научные теории и открытия, такие как теория Большого взрыва и периодическая таблица элементов, часто более удивительны, чем те затруднения, которые они были призваны решить. Религиозные постройки и ритуалы заставляют нас чувствовать себя маленькими и незначительными, в то же время возвышая и вдохновляя нас. Чудо порождает культуру, которая порождает еще больше чудес, а конец чуда – мудрость, состояние вечного чуда.

К сожалению, многие люди не открываются для удивления, опасаясь, что это может отвлечь их или нарушить их равновесие.В конце концов, чудо ранит, а thauma – это всего лишь одна буква, удаленная от слова «травма». Удивляться – значит блуждать, отклоняться от общества, его норм и построений, быть одиноким, быть свободным – что, конечно, глубоко подрывно, и почему даже организованные религии должны идти по тонкой грани с удивлением. Чтобы рационализировать страх перед этим, чудо отвергается как детская эмоция, из которой следует потакать своим желаниям, которая должна вырастать, а не поощряться или взращиваться.

Так много правды, что дети переполняются изумлением, прежде чем оно вымывается из них потребностью и неврозом.Сегодня большинство молодых людей, поступающих в университеты, поступают так не ради восхищения или даже обучения, а ради того, чтобы получить лист бумаги, с помощью которого они смогут продвигать свои карьерные перспективы, полностью игнорируя чудо и мудрость, которые могли бы спасти их от нужды. карьера в первую очередь.

По словам Матфея, Иисус сказал: «Терпите детей и не запрещайте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное».

Истинно говорю вам: если вы не обратитесь и не станете, как маленькие дети, вы не войдете в Царство Небесное … кто бы ни обидел одного из малых сих, которые веруют в Меня, было бы лучше для него, чтобы был жернов. повесили ему на шею, и что он утонул в глубине моря.

Я автор книги Рай и ад: Психология эмоций и других книг.

Почему чудо начало философии? – Цвета-NewYork.com

Почему чудо начало философии?

Философия начинается с удивления. Он начинается, когда мы задаемся вопросом о том, что в противном случае принимается как должное или считается правдой. В этом курсе я продемонстрирую, как философия возникает на Западе, когда некоторые греки начинают интересоваться природой вселенной, а также природой реальности и богов.

Как вы думаете, почему Аристотель сказал, что философия начинается с чуда?

В «Метафизике» Аристотель говорит, что именно чудо привело первых философов к философии, поскольку озадаченный человек считает себя невежественным и философствует, чтобы избежать своего невежества. «Чудо» происходит от латинского mirus [чудо] через mirabilia [«чудесные вещи»].

Почему Платон утверждал, что философия начинается с удивления?

СОКРАТ: Я вижу, мой дорогой Теэтет, что Теодор имел истинное понимание твоей природы, когда сказал, что ты философ; ибо чудо – это чувство философа, а философия начинается с чудес.Согласно Платону, недоумение и, следовательно, желание не озадачиваться – это исток философии.

Что есть чудо в философии?

Чудо связано с любопытством, нашим желанием знать. Философия начинается с удивления о значении вещей. Сократ и Теэтет, в своем стремлении к определению знания, удивляются природе вещей, их значению. Чудо включает в себя размышления о значении слов и бытия.

Что за чудо?

сущ.что-то странное и удивительное; Причина удивления, удивления или восхищения: это здание – чудо. эмоция, возбужденная чем-то странным и удивительным; чувство удивленного или озадаченного интереса, иногда с оттенком восхищения: он почувствовал удивление, увидев Гранд-Каньон.

Почему Эйфелева башня – это чудо света?

Эйфелева башня – одно из самых известных зданий в мире. Он был построен для Всемирной выставки в 1889 году. Он стал очень популярным, поэтому французы решили не сносить его после завершения Всемирной выставки.Он был построен к Всемирной выставке 1889 года.

Почему Колизей является одним из 7 чудес света?

За многие годы некоторые части Колизея разрушились из-за сильных землетрясений. Он также был поврежден каменными грабителями, которые воруют мрамор за деньги. Но все же Колизей считается одним из семи чудес света. Миллионы людей ежегодно посещают Рим, чтобы полюбоваться этим великолепным памятником.

В чем особенность Пизанской башни?

Пизанская башня – средневековое сооружение в Пизе, Италия, известное тем, что к концу 20-го века его фундамент наклонился примерно на 15 футов (4,1 м).5 метров) от перпендикуляра.

Сколько стоило строительство Пизанской башни?

Стоимость дня: Цена на белый мрамор около 2 900 долларов. 000 долларов, а стоимость рабочей силы составила около 1 200 000 долларов, а это означает, что стоимость строительства Пизанской башни сегодня оценивается в 4 100 долларов. 000 долларов.

Введение в раннюю современную философию, теологию и науку Faithlife Ebooks

«Некоторые очень известные ученые утверждали, что в Просвещению и научному мировоззрению нет места задаваться вопросом.Майкл Фанк Декард и Питер Лошонци должны быть поздравляем с созданием такой прекрасной, целенаправленной коллекции, что, среди множества своих достоинств развеивает миф об исчезновении чудо на заре современности. Платон и Аристотель согласились, что философия начинается с удивления, но, как известно, расходятся во мнениях относительно того, где именно заканчивается. Платон не удивился бы, что даже зная века, чудо может быть следствием истины ».
– Эрик Шлиссер, Лейденский университет

«Этот богатый и провокационный сборник эссе может принести плоды в дюжина или больше книг, каждая из которых уже здесь, в сущности. Может быть итак. “
– Джон Уилсон, редактор отдела книг и культуры

“(Это) яркий сборник эссе, в котором прослеживается религиозная, научная и философская история чудес и который будет долгожданной и необходимой помощью всем тем, кто заинтересованы в изучении этого важного, но малоизученного тема “
– София Васалу, Европейский колледж свободных искусств в Берлине

“Некоторые очень известные ученые утверждали, что в Просвещению и научному мировоззрению нет места задаваться вопросом.Майкл Фанк Декард и Питер Лошонци должны быть поздравляем с созданием такой прекрасной, целенаправленной коллекции, что, среди множества своих достоинств развеивает миф об исчезновении чудо на заре современности. Платон и Аристотель согласились, что философия начинается с удивления, но, как известно, расходятся во мнениях относительно того, где именно заканчивается. Платон не удивился бы, что даже зная века, чудо может быть следствием истины ».
– Эрик Шлиссер, Лейденский университет

«Этот богатый и провокационный сборник эссе может принести плоды в дюжина или больше книг, каждая из которых уже здесь, в сущности. Может быть итак. “
– Джон Уилсон, редактор отдела книг и культуры

“(Это) яркий сборник эссе, в котором прослеживается религиозная, научная и философская история чудес и который будет долгожданной и необходимой помощью всем тем, кто заинтересованы в изучении этого важного, но малоизученного тема “
– София Васалу, Европейский колледж свободных искусств в Берлине

Почему мы должны читать «Утешение философии» Боэция сегодня

В течение почти тысячелетия «Утешение философии» Боэция было бестселлером во всей Европе.Его читали не только те, кто понимал латинский оригинал VI века, но и те, кто изучал его в любом из множества переводов, на древнеанглийский и среднеанглийский, старофранцузский, древневерхненемецкий, итальянский, испанский и многие другие языки. , включая греческий и иврит. Хотя тексты Аристотеля сформировали университетскую программу обучения, а мысль Августина была повсеместной, в период с 800 по 1600 год ни один другой философский текст не мог конкурировать с Consolation по своей привлекательности – не только для интеллектуальной элиты, но и для гораздо более широкой аудитории. .Но теперь эта работа является прерогативой ученых-медиевистов. В отличие от диалогов Платона, например, или Рене Декарта «Размышления », он больше не имеет широкого философского обращения. Но при внимательном чтении, в историческом и литературном контексте, должно быть. Consolation – гораздо более тонкая работа, чем может показаться на первый взгляд. В то время как средневековая аудитория по большей части откликалась на его более очевидные особенности, его скрытые сложности и тонкости – вот что может сделать его привлекательным для читателей сейчас.

Утешение – продукт драматических обстоятельств, которые закончили жизнь его автора. Боэций родился около 476 г. н.э., принадлежал к богатой и престижной римской семье, и большую часть своей жизни он прожил, пользуясь привилегиями своего класса, участвуя в церемониях Сената, сочиняя работы и комментарии по математике, музыке и логике. его образования в греческой культуре, и, хотя он не был священником, участвовал в богословских спорах. Но его рождение совпало с началом правления остготов в Италии.Теодорих, готский король, хотел хороших отношений с местными римскими аристократами, но они оставались для него угрозой. В начале 520-х годов он пригласил Боэция стать главой канцелярии, своим самым важным должностным лицом. Боэций согласился, но его решимость искоренить коррупцию вскоре сделала его врагами, и Теодорик был готов поверить, что Боэций замышлял против него заговор. Признанный виновным в государственной измене и других обвинениях, Боэций был заключен в тюрьму в ожидании казни. Это было тогда, когда он написал Утешение , с его собственными обстоятельствами в качестве осужденного заключенного, обеспечивающего обстановку.

Работа представляет собой диалог между Боэцием Узником и олицетворением философии в виде красивой женщины, которая появляется перед ним в его камере. Обсуждение ведется в прозе, но оно перемежается стихами, которые резюмируют, комментируют, развивают или предлагают другую точку зрения на основную линию аргументации.

Вначале Боэций Узник ничего не может сделать, кроме как оплакивать свое внезапное падение из-за процветания и подробно объяснять Философии несправедливость выдвинутых против него обвинений.Философия совсем не симпатична. Она говорит ему, что, если бы он вспомнил ее учение, он не стал бы жаловаться, как он, на то, что Бог не заботится о людях, и что добрые страдают, а нечестивые процветают. Она намеревается ответить на оба обвинения.

В своих очевидных очертаниях ее аргумент имеет такую ​​форму. Подобно врачу, философия начинает с мягких лекарств, а затем, когда ее пациент готов к ним, использует более сильные лекарства. Она начинает с того, что утверждает, что Узник не должен винить удачу за то, что она забрала дары, которые она ему подарила, и что в любом случае эти блага удачи вовсе не настоящие.Колесо фортуны неизбежно вращается, и никто не может ожидать, что навсегда останется на вершине, наслаждаясь лучшим, что может предложить жизнь. Постепенно она приводит Узника к пониманию того, что все добро исходит из одного источника, высшего блага, которое отождествляется с Богом. Только придерживаясь этого блага, человек может быть по-настоящему счастлив.

Следуя линии аргументов в диалоге Платона Горгий , она продолжает объяснять, что, действуя хорошо, мы достигаем того, чего хотим, и делаем себя счастливыми, и что мы делаем себя несчастными, когда мы нечестивые.Таким образом, добрые не угнетаются по-настоящему, а нечестивые не преуспевают по-настоящему. Бог заботится о человечестве: он поставил перед собой цель, и, стремясь достичь его, они могут обрести счастье. Но Бог также, добавляет она, осуществляет провиденциальный контроль над людьми, хотя его цели при этом часто скрыты.

Боэций Узник отвечает, поднимая логическую проблему: если Бог предвидит все будущие события (как следует из повествования о Его провидении), как любые события могут быть случайными? Если это не так и все происходит по необходимости, тогда, по его словам, не будет моральной ответственности за то, чтобы действовать хорошо или плохо: если все уже исправлено, нет места для выбора. Философия отвечает сложным аргументом: используя идею о том, что Бог существует в вечности, не измеряемой временем, она утверждает, что будущие события могут быть случайными, но все же известны Богом как необходимые.

Однако самая яркая черта всей этой дискуссии – это не что-то сказанное, а отсутствие. Боэций – христианин, стоящий перед смертью, но в «Утешение » нет ничего конкретно христианского. Философия представляет и строго придерживается традиции языческой философии, которая восходит к Платону, Аристотелю и ранее, и все еще практиковалась во времена Боэция в Платоновских школах Афин и Александрии; и Заключенный не отклоняется от своей точки зрения.Средневековые читатели Consolation заметили эту особенность, но по большей части не позволили ей усложнить понимание текста.

Мыслители того времени всегда имели тенденцию ассимилировать божество Аристотеля и древних платоников с Богом христианства. Некоторые читатели Consolation , такие как его первые редакторы в годы после смерти Боэция и Алкуин на рубеже 9-го века, придали ему явно библейский характер, отождествляя философию с Соломоновым образцом Мудрости. Большинство из них были довольны тем, что воспринимали его учение как беспроблемно совместимое с христианством, хотя и не открыто христианское. Им культурный мир Consolation казался обманчиво знакомым, и они приписывали его автору легкое сочетание античной философии и христианской веры, возможное на их удаленности от античности, но не в собственные, более противоречивые времена Боэция.

Однако были исключения. Бово, аббат Корвея X века, осудил языческое учение в своей работе.Более тонко, в конце XIV века Джеффри Чосер использовал Consolation (который он явно любил и перевел на английский) в качестве источника явных языческих персонажей, таких как Тесей в The Knight’s Tale и Troilus в Троил и Крисейд – используют или, чаще, злоупотребляют философией. Похоже, Чосер был одним из тех редких писателей своего времени, которые заметили, что Боэций сделал важный вывод, выбрав языческую фигуру философии в качестве авторитетной фигуры. Для читателей сейчас, не испытывающих иллюзий культурной осведомленности и с учетом преимуществ современной науки, значение этого выбора должно быть очевидным.

Мы знаем, что для Боэция и его предполагаемых современных читателей языческая философия все еще оставалась реальностью, и, хотя все христиане, они также были сознательно хранителями древних, дохристианских традиций учености, права и вежливости. Для них выбор фигуры, представляющей языческую философию, в качестве авторитетного оратора, который устанавливает параметры обсуждения для христианского узника, определил бы, как следует понимать Утешение .Это могло бы быть рассмотрено как работа о взаимосвязи между традицией античной философии и христианской верой и, что более интересно, как работа, которая, как и диалоги Платона о суде и казни Сократа, спрашивает, как кто-то может придать смысл жизни перед лицом быстро приближающаяся смерть, с помощью философского обучения, но без очевидного утешения христианской религиозной веры.

Этот вопрос до сих пор беспокоит нас. Как верующие, так и неверующие ищут ответы о том, как жить с учетом нашей смертности.Но то, как автор Боэций отвечает на эти вопросы, имеет сложный и многогранный характер, что делает Consolation даже ближе к сегодняшним читателям, чем к его современникам.

При прямом чтении Утешение аргумент Философии принимается как авторитетный, принят как Боэцием Узником, так и автором. Если это так, Утешение , как и диалоги Платона о казни Сократа, является смелым утверждением силы человеческого разума без посторонней помощи даже перед лицом смерти.Но – и такое же возражение можно было бы выдвинуть против Phaedo Платона – центральные философские аргументы, вероятно, покажутся слишком слабыми, особенно современным читателям, чтобы поддержать такое утверждение. Однако есть основания полагать, что такое прямое прочтение не оправдывает Утешение .

Древние читатели очень хорошо осознавали жанр произведения. Он руководствовался их ожиданиями относительно того, как задумал его автор. Написав «Утешение », чередуя стихи и прозу, Боэций дал понять, что это произведение является менипповой сатирой.Как показал Джоэл Релихан в Ancient Menippean Satire (1993), этот жанр сатиры высмеивает авторитетных деятелей. Читатели Consolation могут поэтому ожидать, что к учениям философии не будут относиться с полным уважением. С этой отправной точки Релихан развивает в Философия заключенного (2007) трактовку, диаметрально противоположную прямой. Философия, утверждает он, показана как неспособная дать Узнику утешение, и эта неудача была способом Боэция выявить слабость любого рода человеческого рассуждения.Подразумевается, что христианская вера сама по себе дает утешение, которое Боэций Узник ошибочно искал в философии.

Когда злые люди явно процветают, в этом есть божественная цель

При таком прочтении вся философская аргументация Consolation трактуется как простая риторика, придуманная Боэтиусом-автором только для того, чтобы показать ее несоответствие, с ее основным посланием, переданным косвенными средствами. С этим трудно согласиться.Действительно ли Боэций, посвятивший свою жизнь философии, так относился к аргументам? Зачем, в частности, разрабатывать запутанный аргумент в конце работы о божественном предвидении и случайности, безусловно, его лучшее и самое оригинальное рассуждение, если его целью было просто показать несостоятельность философии, а не ее способность утешать? Хотя это вызывает важные вопросы, прочтение Релихана в конечном итоге неубедительно.

Более правдоподобная точка зрения состоит в том, что автор Боэций действительно хотел, чтобы аргументы философии были приняты всерьез, и изо всех сил старался вложить в ее уста хорошо построенные рассуждения.В то же время, однако, он хотел указать, что такие аргументы не раскрывают всю правду, и он сделал это, оставив противоречия внутри аргументативной структуры Утешение в целом. Есть три основных взаимосвязанных области напряжения: человеческое счастье; о провидении и страданиях добрых; и о свободе человека.

На протяжении длительного периода действия Consolation , а не только в то время, когда она выдвигает свои первоначальные, более легкие лекарства, Философия развивает комплексный взгляд на человеческое счастье. Она отвергает ценность многих богатств удачи, которых ищет большинство людей: богатства, высоких должностей, королевства, публичной похвалы и чувственных удовольствий. Она рассматривает погоню за любым из них как ошибочную попытку обрести истинные блага достаточности, уважения, власти, непреходящей славы и радости. Иметь эти истинные блага, которые нельзя отнять даже у кого-то, кто находится в положении Узника, является центральным условием счастья, но некоторые блага удачи, такие как люди, которых вы любите, также считаются действительно ценными.Однако начиная с середины работы философия предлагает совсем другой взгляд на счастье. Оно достигается, утверждает она, не за счет наличия сложного набора благ, а за счет высшего блага, которое представлено монолитно и отождествляется с Богом. Любой из отдельных товаров, которые обычно ценят люди, бесполезен сам по себе и отвлекает от погони за истинным благом.

Объяснение, основанное на отчете Gorgias , почему добрые не страдают, а нечестивые не процветают, хорошо согласуется с этим подходом. Согласно ему, Бог не вмешивается в ход событий и не устраивает их. Скорее, придерживаясь Бога, высшего блага, в качестве своей цели, люди могут обрести счастье, а, отвернувшись от Него в нечестивой жизни, они наказывают себя и даже, как настаивает философия, рискуют перестать существовать в все. Но здесь Боэций Узник, который до сих пор охотно принимал всю цепочку философских рассуждений, выступает против резко противоречивых последствий своей позиции.«Какой мудрый человек, – спрашивает Узник, – предпочел бы быть безденежным опальным изгнанником, а не остаться в своем собственном городе и вести там процветающую жизнь, богатый, уважаемый и сильный в силе?»

Хотя Философия могла бы легко ответить, подтвердив свою позицию и обвинив Узника в том, что он упустил свою точку зрения, она предпочитает отказаться от своих предыдущих аргументов и, как уже упоминалось, развивает другую версию божественного провидения. Согласно ему, весь ход истории устроен разумом Бога, чтобы сохранить добро и устранить зло. Когда злые люди явно преуспевают, в этом есть божественная цель – возможно, помочь им покаяться, возможно, использовать вред, который они причиняют другим, в качестве наказания для тех, кто этого заслуживает, или как испытание, чтобы сделать добрых еще лучше.

Философия освобождает свободную волю человека от контроля провидения, которое она описывает здесь. Вот почему следующее и последнее возражение Боэция Узника – что божественное предвидение несовместимо с будущими непредвиденными обстоятельствами – так важно. Совершенство Бога требует, чтобы он был всеведущим.Следовательно, он знает не только то, что произошло и происходит, но и то, что должно произойти, включая будущие движения моей воли. Но если Бог знает, как я собираюсь завещать завтра – например, что я собираюсь захотеть выпить чашку кофе, когда проснусь, – тогда мне кажется, что я не вправе желать противоположного.

Вот почему угроза случайности, исходящая от божественного предвидения, настолько серьезна: она наносит удар по свободе воли и, по крайней мере, с точки зрения Боэция (разделяемой многими философами), по основе моральной ответственности. Философия дает подробный ответ на эту проблему, в котором рассматриваются возражения Боэция Узника по поводу различных решений. Тем не менее, даже если ее ответ окажется успешным, философия столкнется с еще более серьезной трудностью.

Боэций Узник в скобках комментирует, и философия признает, что знание Бога отличается от нашего в очень важном отношении. Когда мы, , знаем, , что что-то так, это происходит независимо от нашей веры. Именно потому, что наша вера правильно отслеживает, как обстоят дела, она является кандидатом на знание.Однако, что касается Бога, что бы ни случилось, это случай , потому что он знает, что это так: знание Бога не отслеживает реальность, а, скорее, определяет то, как обстоят дела. Если это так, то, даже если возражение о божественном предвидении может быть разрешено, оно останется тем, что, учитывая, что Бог знает нашу волю, Бог, а не мы, осуществляет то, как мы будем. Ближе к концу «Утешение » Философия утверждает, что ее решение проблемы предвидения решает и эту проблему, но то, что она предлагает, является утверждением, а не аргументом: «Его сила знания, объединяющая все воедино. вещи в настоящем акте познания, само устанавливает меру для всех вещей и ничем не обязана вещам, находящимся ниже его … »

Это принцип, который относит знания к знающим в соответствии с их познавательными способностями

Возможно, Боэций, автор, не подозревал об этих противоречиях в аргументативной структуре Утешение – учитывая его предстоящую казнь, у него, возможно, не было времени, чтобы тщательно обдумать или пересмотреть свою работу.Но, особенно учитывая его выбор жанра, в котором ставится под сомнение авторитет, более вероятно, что они являются преднамеренными и призваны показать, что философия действительно может утешить даже осужденного, Христиана Боэция, – но только до определенной степени. Чисто рациональные, человеческие рассуждения могут многое уловить, но не могут достичь полностью согласованного понимания того, как различные элементы в божественно упорядоченной вселенной сочетаются друг с другом. Таким образом, неявно повествование автора Боэция призвано заставить Узника выйти за пределы чисто философского утешения, но этот шаг преподносится не как отказ от философии, а как ее завершение, и это предвещается в языческих терминах. , самой Философией, которая не раз упоминала о своей неадекватности как учителя.

Это прочтение подтверждается особенностями дискуссии о божественном предвидении, которую часто упускают из виду. Из дискуссии между Заключенным и Философией следует, что суть проблемы заключается в следующем: будущие случайные события по самой своей природе неопределенны и нефиксированы, но можно знать только то, что зафиксировано и определенно. Даже если Бог всегда прав в предсказании будущих событий, его утверждение знает, что их, следовательно, должно быть ложным. Философия нападает на этот вывод, утверждая очень удивительный принцип: «Все, что известно, постигается не в соответствии с его собственной силой, а, скорее, в соответствии со способностями тех, кто это знает.’Как используется в последующем обсуждении, это принцип, который относит знания к знающим в соответствии с их познавательными способностями. Наши телесные чувства, наши рассуждения и разум Бога по-разному воспринимают данный объект и достигают разных истин, которые были бы несовместимы, если бы не относились. Человеческое существо индивидуально, как постигается чувствами, но универсально, как постигается разумом; Выбор, который я сделаю, используя свою свободную волю завтра, является случайным событием с моей точки зрения и точки зрения других людей, но необходимым с точки зрения трибуны Бога в вечности.

Однако, в отличие от большинства современных релятивизмов, релятивизм Боэция иерархичен: разум улавливает реальность лучше, чем чувства, а божественный интеллект улавливает ее лучше, чем разум. Такой иерархический релятивизм требует от людей эпистемического смирения: мы должны неуверенно относиться к своим способностям познать истину. Как бы мы ни ценили человеческий разум, мы должны также осознавать, что по самой своей природе он ограничен и что окончательное объяснение вселенной доступно только когнитивным способностям, превосходящим наши.

Средневековые чтения книги Утешение Боэция имели тенденцию сглаживать убедительность ее послания, слишком легко согласовывая ее аргументы с христианской культурой, которую люди того времени разделяли с ее автором. Сегодняшние читатели находятся на некотором расстоянии от произведения, что позволяет нам более точно читать его в контексте времен Боэция и обнаруживать, как много общего в мышлении Боэция с нашим. Мы можем рассматривать Consolation как смелую защиту человеческого разума перед лицом несправедливости и надвигающейся насильственной смерти, но и как раскрытие несостоятельности разума.Боэций Узник получает некоторое утешение от философии, но больше наставлений, и самый важный урок, который он усваивает, – это урок об эпистемическом смирении.

Что вы были бы удивлены, узнав о влиянии образования XIX века на образование

XIX век был временем перемен и укрепления американской школьной системы. Были улучшены старые методы; были опробованы новые методы; и несколько сплоченная школьная система возникла из смеси, которая повлияла на образование даже по сей день.

Важной особенностью образования в XIX веке было более активное участие государства в образовании. Государственное образование постепенно вытеснило частные формы обучения предшествующих столетий. Во многом благодаря политическим силам и экономической стабильности, финансируемое государством светское образование заменило религиозную систему образования 17-18 веков.

Вмешательство государства в образование было воспринято не всеми. У религиозных групп были свои оговорки по поводу учебной программы, находящейся под влиянием государства.Это было особенно характерно для католиков, которые возмущались склонностью к протестантизму. Недоверие к участию государства в образовании привело к появлению многих частных региональных школ, получивших активную поддержку элиты общества.

В конце 19 века многие городские дети работали на фабриках и не ходили в школу. Между 1890 и 1920 годами технический прогресс и изменения в экономической политике начали менять взгляды общества: детей нужно получать, а не работать.Это позволило сделать акцент на исключительном образовании детей в детстве в Америке. Известной системой, которая возникла из этого нового отношения, было движение «общей школы».

Хотя Томас Джефферсон был сторонником государственного финансирования государственного образования, его идеалы не получили всеобщего признания. Гораций Манн (1796–1859), которого часто называют «отцом всеобщего образования», также был горячим сторонником образования, финансируемого государством. Он неустанно работал, чтобы заручиться поддержкой «общей школы» для американских детей, которая продвигала бы равенство, возможности и чувство национальной идентичности.Манн считал, что все дети должны учиться вместе, и поощрялся прием детей из самых разных социально-экономических слоев населения. Однако афроамериканские рабы и другие меньшинства считались автоматически исключенными из большинства этих общих школ.

Как сенатор штата Массачусетс и первый секретарь Совета по образованию штата Массачусетс, Манн внес заметные изменения в школьную систему штата. Одним из его великих начинаний было профессиональное обучение учителей.Он считал, что для учителей должны быть установлены стандарты и что все учителя должны пройти предварительную подготовку по методам обучения и практическую подготовку в учебной среде. Первая школа для учителей была открыта в Лексингтоне, штат Массачусетс, в 1839 году. Манн также выступал за активный подход к образованию, потому что оно сыграло роль в экономическом росте, позволяя обучать и готовить новую рабочую силу для промышленности и бизнеса. Он также утверждал, что образование является обязательным условием для демократического общества, и эта идея широко распространена сегодня.

Модель общих школ, предложенная и установленная Манном, в конечном итоге стала моделью для школ по всей Америке. Движение за общую школу привело к созданию системы образования, ориентированной на удовлетворение потребностей разнообразного населения. Поскольку от штатов требовалось взять на себя ответственность за образование своих граждан, эта модель привела к сильно локализованной школьной системе. Это означало, что управление школами в значительной степени оставалось на усмотрение округа и штата при минимальном вмешательстве со стороны федерального правительства или вообще без него.Считается, что это прямо или косвенно привело к неравенству в финансировании школ, которое мы наблюдаем сегодня в Америке.

Общеобразовательные школы заложили основы современных методов и практик обучения, а также философии образования. До гражданской войны преподавание в основном было профессией, в которой преобладали мужчины. В 19 веке число учителей-женщин стало расти. У женщин было очень мало возможностей для поступления в высшие учебные заведения и столь же мало возможностей обрести финансовую независимость.Феминистские лидеры, такие как Кэтрин Бичер, Элизабет Стэнтон и Сьюзен Б. Энтони, очень активно продвигали обучение женщин как учителей. Эти действия заложили основу для образования как женщин, так и учителей в Америке.

В целом, XIX век стал периодом большой революции в образовании. Без изменений 1800-х годов американская школьная система сильно отставала бы от сегодняшней.

Федра – 2291 Слово | 123 Help Me

Намеренно сложный и намеренно навязчивый, Платоновский «Федр» – чрезвычайно трудное прочтение, которое бросает вызов любой традиционной логике как часть дискурса.Текст чрезвычайно субъективен, открыт для интерпретации и индивидуального творчества в отношении того, о чем или о ком идет речь. Написанный Платоном, близким учеником Сократа, этот текст установлен на берегу реки Иллисс, где Федр и Сократ встречаются, чтобы провести день речи, дебатов, риторики и ладно… флирта. Федр ведет день и произносит речь своего близкого друга Лисия, которого Федр считает лучшим оратором. Затем Сократ, после упрека Федра, произносит две собственные речи, которые затмевают и опровергают утверждение Лисия так смело, что Федр настолько захвачен силой Сократа, что Федр, я думаю, упускает смысл всей речи.Я думаю, что основная идея Федра состоит в том, что цель Платона при написании этого документа и использовании Федра в качестве примера читателя этого диалога состоит в том, чтобы развить безумную страсть к поиску мудрости из-за того, как намекает Сократ, а затем описывает его определения безумия, стремления к мудрости и критического мышления.
Ибо это было бы простым фактом, что безумие – зло, это высказывание было бы правдой; но на самом деле величайшие благословения приходят к нам через безумие, когда оно посылается как дар богов (465).

Я думаю, что одно из самых сильных утверждений во всем тексте состоит в том, что безумие необходимо для преследования практически всего, включая любимую мудрость Федра. В цитате Сократ не предлагает и не намекает на какой-то аспект своего урока; он не просто пытается заставить Федра задуматься, как он часто делает в этом тексте, но прямо здесь, в этой цитате, Сократ заявляет о своей любви к способности безумствовать. Способность желать чего-то настолько плохого, так яростно, как прямо сказал Сократ Федру, есть не что иное, как богоподобная.Сократ сказал это после своей первой речи, когда я считаю, что Федр только начинает «попадать под чары», которыми Сократ пытается его ослепить. Говорите без страха (465) Федр говорит Сократу за мгновение до Сократа: «Я, по моему мнению, дает немного больше информации, чем он хочет, так в начале текста». Цитата на странице 465 была также очень сильной, потому что она была неожиданной для Сократа и Федра.
Сократ очень непреклонен в отношении безумия и его необходимости.Необходимы для всех …

… середина бумаги …

… грубые доказательства, которые, как я думал, Сократ позже подробно описал, как стремиться к мудрости, подпитываемой этой безумной страстью, которую Сократ считал нелогичной. Я сравнил Билла Пэриша и Сократа, потому что чувствовал, что точно так же старый мудрый Сократ учил Федра, что именно безумное стремление делает жизнь стоящей; Билл Пэриш делал то же самое со своей дочерью Сьюзен. Это был еще один фильм, который довел меня до безумия, даже иррациональных мыслей; тот, который написал Платон, руководил Сократ и действовал в нем Федр, в конце концов подтвердил мою главную идею.

—- От себя лично я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы «возбудили меня» к классической греческой литературе. В особенности то, что вы подбодрили меня, сделав эту статью своей собственной, и я буквально увлекся Федром, даже страстно увлекшись этим. Однако у меня такое чувство, что я могу читать и перечитывать это в течение 10 лет и до сих пор не полностью «понял» все, что я мог или должен. Но я предполагаю, что это цель текста такого масштаба. Я очень надеюсь, что мне понравилось читать мои мысли по этому поводу, потому что я могу честно сказать, что я прекрасно провел время, написав это.

Сюрприз! Женщины доминируют над наградами за научную фантастику, несмотря на печальную попытку избирателей сыграть в систему

Breadcrumb Trail Links

1. Культура
2. Книги

На самый престижный приз за научную фантастику и фэнтези

Автор статьи :

National Post Staff

Дата публикации:

24 августа 2015 г. • 25 августа 2015 г. • 3 минуты чтения • Присоединяйтесь к беседе

Обзоры и рекомендации объективны, а продукты выбираются независимо.Postmedia может получать партнерскую комиссию за покупки, сделанные по ссылкам на этой странице.

Содержание статьи

Самая престижная награда за произведения научной фантастики и фэнтези в этом году вошла в историю. Женщины выиграли премию Hugo Awards, несмотря на попытки двух слабо организованных групп, которые пытались обеспечить победы исключительно белым, создателям-мужчинам, в какой-то ошибочной попытке придать своей жизни политический смысл.

Объявление

Это объявление еще не загружено, но ваша статья продолжается ниже.

Содержание статьи

На церемонии Worldcon в Спокане, штат Вашингтон, американец-мусульманин Г. Уильям Уилсон выиграл лучший графический рассказ для мисс Марвел, ее комический рассказ о 16-летней мусульманской девушке, обладающей сверхспособностями; Джули Диллон была удостоена премии как лучший профессиональный художник; лучший фанатский художник – Элизабет Леггет; Лаура Дж. Миксон была награждена как лучший писатель-фанат; и женский подкаст Galatic Suburbia, ведущими которого являются Алиса Красностейн, Александра Пирс, Тэнси Рейнер Робертс (и продюсер Эндрю Финч), был удостоен награды за лучший состав фанатов.

Впервые за 60-летнюю историю присуждения премии было отказано в пяти наградах после неоднозначной попытки засеять урну для голосования голосами, специально предназначенными для белых.

Награды Hugo Awards, как и награды Академии, работают по системе, посредством которой члены организации голосуют в каждой категории. В течение последних двух лет две коллективные группы всерьез пытались разыграть эту систему: «Грустные щенки» и «Бешеные щенки», организованные, соответственно, редактором небольшой прессы Брэдом Р.Торгерсен и Теодор Бил, он же Vox Dey, редактор небольшого издательства, который был исключен из профессиональной организации писателей научной фантастики и фэнтези в Америке после того, как проиграл свою заявку на пост президента и использовал аккаунт организации в Твиттере для подачи мелких жалоб. имел с другими писателями.

Объявление

Это объявление еще не загружено, но ваша статья продолжается ниже.

Содержание статьи

Эти «щенячьи» лобби выступают за то, чтобы Hugo Awards продолжала традицию присуждения призов более или менее исключительно белым гетеросексуальным мужчинам.Торгенсен, лидер менее откровенно враждебной из двух фракций «Щенков», сказал Wired, что он презирает «когнитивный диссонанс людей, которые говорят:« Нет, Hugos – это качество », и в то же время они : «О, мы можем проголосовать за этого автора, потому что он геи, или за эту историю, потому что в ней есть веселые персонажи» или «О, мы будем голосовать за этого автора, потому что он не белый». как только это становится критерием, качество теряет смысл ».

Бил, тем временем, признает, что мобилизовал большую группу анонимных интернет-пользователей, которые мотивированы чем-то гораздо менее приятным, чем качество и артистизм; в той же статье Wired он цитирует:

Объявление

Это объявление еще не загружено, но ваша статья продолжается ниже.

Содержание статьи

«У меня 390 заклятых и пронумерованных мерзких безликих миньонов – хардкорных ударных войск – которые поклялись бездумно и безупречно повиноваться», – сказал он, признав, что его армия состоит не только из фанатов научной фантастики. . Напротив, «люди, которые настроены против SJW, сказали:« Хорошо, мы хотим этим заняться »». Когда я спросил его, как он мог бы задействовать этих людей в будущем, он продолжил: «Это очень просто. Темный лорд говорит, миньон действует ».

SJW, конечно же, соломенная женщина; аббревиатура расшифровывается как «Воин социальной справедливости» и использовалась для обозначения культурного сдвига, оценивающего различные точки зрения, в том числе из маргинальных групп, как тотальную войну с белыми людьми.Инцидент, похоже, перекликается с излиянием ненависти и презрения к #Gamergate с конца прошлого года.

Обе фракции Puppy поощряли стратегическое голосование за блоки за кандидатов, которых они позиционировали как одновременно заслуживающих награды, и чья победа означала бы серьезный удар по костяшкам тела, который Тогерсон назвал «наградами за позитивные действия».

Пять удержанных наград были в категориях «Лучшая новелла», «Короткий рассказ», «Родственная работа», «Краткая анкета редактора» и «Полная анкета редактора», где, по всей видимости, фальсификация избирателя считалась наиболее вероятной.Это первый случай в истории премии, в которой было подано на 65% больше бюллетеней, чем в предыдущем году, и которая не смогла присуждать премию ни в одной категории.

Полный список победителей, в том числе Циксин Линь, писатель, чья проблема трех тел штурмом захватила его родной Китай, прежде чем в прошлом году была переведена на английский язык, а также создатели шоу CBC Oprhan Black доступны на веб-сайте Hugo Awards. .

* * *
Этот пост был обновлен для исправления ошибки; в первоначальной версии пост неверно указывал пол писательницы Цисинь Лю.

Поделитесь этой статьей в своей социальной сети

Реклама

Это объявление еще не загружено, но ваша статья продолжается ниже.

NP Размещено

Подпишитесь, чтобы получать ежедневные главные новости от National Post, подразделения Postmedia Network Inc.

Нажимая кнопку подписки, вы даете согласие на получение вышеуказанного информационного бюллетеня от Postmedia Network Inc. Вы можете отказаться от подписки в любое время, нажав на ссылку отказа от подписки внизу наших писем.Postmedia Network Inc. | 365 Bloor Street East, Торонто, Онтарио, M4W 3L4 | 416-383-2300

Спасибо за регистрацию!

Приветственное письмо уже готово. Если вы его не видите, проверьте папку нежелательной почты.

Следующий выпуск NP-Отправленного скоро будет в вашем почтовом ящике.