2. Культурология в системе наук о человеке, обществе и природе
Как уже отмечалось,
культурология возникла на пересечении
истории, философии, социологии, этнологии,
антропологии, социальной психологии,
искусствознания и др. Таким образом,
культурология является комплексной
социогуманитарной наукой. Ее
междисциплинарный характер выражает
общую тенденцию современной науки к
интеграции, взаимовлиянию и
взаимопроникновению различных областей
знания при изучении общего объекта
исследования. Появление культурологии
в данном аспекте отражает эту общую
тенденцию движения научного знания к
междисциплинарному синтезу для получения
целостных представлений о человеке и
его культуре. Применительно к культурологии
развитие научного познания ведет к
синтезу культуроведческих наук,
формированию взаимосвязанного комплекса
научных представлении о культуре как
о целостной системе. При этом каждая из
наук, с которой культурология контактирует,
углубляет представление о культуре,
дополняя его собственными исследованиями
и знаниями.
Культурология
и философия. Как
отрасль знания, выделившаяся из философии,
культурология имеет неразрывную связь
с философией культуры. Философия
выполняет по отношению к культурологии
методологическую роль, она определяет
общие познавательные ориентиры
культурологических исследований,
объясняет сущность культуры в контексте
поисков смысла бытия, открытия всеобщих
законов развития. Культурология, в свою
очередь, способствует решению теоретических
задач философии. Философия ставит перед
культурологией целый ряд проблем,
значимых для жизни человека: например,
о смысле культуры, об условиях ее
существования, о структуре культуры,
причинах ее изменений и др. Философия,
рассматривая культуру, фактически
создает метатеорию культуры, дает
понимание феномена культуры в целом. В
культурологии акцент делается на
объяснение различных форм культуры с
помощью философских теорий среднего
уровня, основывающихся на антропологических
и исторических материалах. При таком
подходе культурология позволяет создать
целостную картину человеческого мира
с учетом многоликости и разнообразия
происходящих в нем процессов.
Культурология и история. Не менее тесная взаимосвязь существует также между культурологией и историей. История изучает человеческое общество в его конкретных формах и условиях существования. Эти формы и условия не остаются раз и навсегда неизменными, т.е. едиными и универсальными для всего человечества. Они постоянно изменяются, и история изучает общество с точки зрения этих изменений. Поэтому она выделяет исторические типы культур, сопоставляет их между собой, выявляет общекультурные закономерности исторического процесса. Исторические данные позволяют описать и объяснить конкретно-исторические особенности развития культуры.
Обобщенный взгляд
на историю человечества позволил
сформулировать принцип историзма, в соответствии
с которым культура рассматривается не
как застывшее и неизменное образование,
а как динамичная система культур,
находящихся в развитии и сменяющих друг
друга. Отсюда исторический процесс
выступает как совокупность конкретных
форм культуры.
Культурология в свою очередь изучает общие законы культуры и выявляет ее типологические особенности, разрабатывает систему собственных категорий. В этом контексте исторические данные помогают построить теорию возникновения культуры, выявить законы ее исторического развития. Для этого культурология изучает историческое многообразие фактов культуры прошлого и настоящего, что позволяет ей понять и объяснить современную культуру.
Культурология
и социология. Ученые самых разных направлений
единодушны в утверждении, что культура
является продуктом общественной жизни
человека и вне человеческого общества
невозможна. Таким образом, культура
представляет собой социальное явление,
развивающееся по своим собственным
законам.
И в этом значении культура
служит предметом изучения для социологии.
Социология изучает, в частности,
особенности отношения к культуре
различных слоев общества, различные
модели поведения человека в обществе,
различные типы межличностных отношений
и т.п. Социология изучает культуру в
контексте социальных процессов,
рассматривая их как существенный фактор
культурных изменений, затрагивающих
не только количественные параметры
культуры, но и само ее содержание. Вот
почему культурология и социология
близки по степени обобщенности знаний
о «человеческой реальности» и даже
могут использовать схожие методы
исследования.
Культурология
и культурная антропология. Культурная антропология изучает человека
как субъекта культуры. Она дает описание
жизни различных обществ, находящихся
на разных ступенях развития, их быта,
нравов, обычаев и т.д. Специалисты по
культурной антропологии с опорой на
эмпирические методы изучают конкретные
культурные ценности, формы культурных
взаимосвязей, механизмы трансляции
культурных навыков от человека к
человеку.
Культурологический
аспект исследования. Таким образом, взаимосвязь культурологии
с другими науками носит двойственный
характер. С одной стороны, культурологические
знания входят в состав любой науки. Ведь
каждая наука содержит три уровня изучения
своего предмета исследования и обобщения
полученных знаний.
Это и есть
культурологический аспект исследования,
существующий в любой области знаний о
человеке и его деятельности. На этом
уровне создаются модельные концептуальные
построения, описывающие не то, как данная
область жизнедеятельности функционирует
вообще, и каковы границы ее существования,
а то, как она адаптируется к меняющимся
условиям, как она сама себя воспроизводит,
каковы причины и механизмы ее
упорядоченности.
С другой стороны, культурология представляет и самостоятельную область знания. В этом аспекте культурология может рассматриваться как отдельная группа наук, так и в качестве отдельной, самостоятельной науки. Иными словами, культурология может рассматриваться в узком и широком смыслах. В зависимости от этого определяется предмет культурологии и ее структура.
Тема № 2. Культурология в системе наук о человеке, обществе и природе — Студопедия
Тема № 1. Культурология как наука и учебная дисциплина
Вопрос № 1:Культурология не изучает…
Варианты ответов:(выберите один правильный ответ, время 2 мин)
1.
проблемы систематизации социального опыта коллективной жизни людей
2. способы фиксации социального опыта в виде «культурных текстов»
3. проблемы формирования культурной компетентности личности
4. проблемы совершенствования материально-технической базы общества
Вопрос № 2:В число основных задач культурологии
Варианты ответов:(выберите один правильный ответ, время 2 мин)
1. анализ культуры как системы феноменов
2. изучение языков социальной коммуникации
3. разработка проблем социокультурной динамики
4. процессы расогенеза и распределения рас по регионам и континентам
Вопрос № 3:Объяснительной функцией культурологии является…
Варианты ответов:(выберите один правильный ответ, время 2 мин)
1. сравнение различных объектов культуры
2. сведение к понятному
3. воспроизведение культурной системы изнутри
4. включение объекта в контекст или общее поле культуры
Вопрос № 4:Предмет исследования культурологии не превышает того, что возникло в:
Варианты ответов:(выберите один правильный ответ, время 2 мин)
1.
новейшей истории
2. человеческой истории
3. древней истории
4. биологической эволюции
Вопрос № 5:Задачей культурологии является изучение…
Варианты ответов:(выберите один правильный ответ, время 2 мин)
1. истории конкретных культур
2. структуры и динамики социальных групп и общества в целом
3. видов, жанров и стилей художественных произведений
4. слияния культуры на природную среду
Тема № 2. Культурология в системе наук о человеке, обществе и природе
Вопрос № 6:Для терминов «культурология» и «социология культуры» справедливо утверждение о том, что …
Варианты ответов:(выберите один правильный ответ, время 2 мин)
1. социология культуры опирается на понимание культуры и культурных процессов, выработанное в культурологии
2. культурология и социология культуры изучают цивилизационные процессы
3. культурология и социология культуры – две различные научные дисциплины, не связанные друг с другом
4.
культурология является частью социологии культуры и анализирует культуру в контексте социальных процессов
Вопрос № 7:Исследование проблем соотношения культуры и цивилизации характерно для …
Варианты ответов:(выберите один правильный ответ, время 2 мин)
1. социологии культуры
2. социологии
3. культурной антропологии
4. культурологии
Вопрос № 8:Проблема человека как субъекта культуры входит в предметное поле …
Варианты ответов:(выберите один правильный ответ, время 2 мин)
1. социологии
2. философии культуры
3. культурной антропологии
4. истории культуры
Вопрос № 9:Наиболее общие законы и связи культуры фиксирует …
Варианты ответов:(выберите один правильный ответ, время 2 мин)
1. этнопсихология
2. философия культуры
3. социология культуры
4. культурная антропология
Вопрос № 10:Культурология является…
Варианты ответов:(выберите один правильный ответ, время 2 мин)
1.
наряду с историей и политологией – наукой о социальных событиях и процессах
2. наряду с социологией и психологией – наиболее интегративной наукой среди других социогуманитарных наук
3. наряду с филологией и искусствоведением – наукой о естественных языках и искусстве
4. наряду с этнографией и этнологией – наукой о народах и их фольклоре
Исследования человеческого поведения и социальных наук
Nature Communications заинтересована в публикации высококачественных исследований, представляющих важные достижения для исследователей в области человеческого поведения и социальных наук.
Исследования различий между группами или отдельными людьми на основе социальных, экономических, биологических или культурных переменных представляют большой интерес, учитывая их потенциал для решения социальных проблем. Однако, как журнал, мы признаем, что такие исследования также могут причинить вред (в том числе непреднамеренно) изучаемым группам или отдельным лицам и обществу в целом.
Мы призываем авторов этих исследований учитывать многочисленные потенциальные последствия их исследований при описании своих результатов и контекстуализировать их, помня об этих последствиях.
Мы настоятельно рекомендуем предварительную регистрацию плана исследования и анализа как в момент разработки дизайна исследования, так и при запросе дополнительных доказательств после получения отзывов от рецензентов. Мы просим авторов указать во время подачи, была ли какая-либо из работ, представленных в их рукописи, предварительно зарегистрированной. Если какое-либо из опубликованных исследований было предварительно зарегистрировано, авторы должны предоставить активную ссылку на предварительную регистрацию в разделе «Методы» и указать дату предварительной регистрации. Авторы должны раскрыть все отклонения от предварительно зарегистрированного протокола и объяснить причину отклонения (например, недостаток, выполнимость, неоптимальность). В случаях отклонения от предварительно зарегистрированного плана анализа по причинам, отличным от фундаментальных недостатков или осуществимости, необходимо также сообщить о первоначально запланированных анализах.
Авторы должны заполнить модуль дизайна исследований в области поведенческих и социальных наук в сводке отчетов и следовать нашим стандартам статистической отчетности, в том числе для нулевых результатов. В заявлениях об этике должен быть четко указан характер вознаграждения или поощрения, получаемого участниками. В рамках своей первоначальной оценки редакторы могут попросить авторов предоставить копии протоколов исследований и одобрения Институционального наблюдательного совета, которые могут быть предоставлены экспертам по мере необходимости. Редакторы могут попросить авторов включить заявление о воздействии на их рукопись, чтобы выводы были понятны рецензентам в процессе рецензирования и читателям после публикации рукописи.
При рассмотрении исследований человеческого поведения и социальных наук, в значительной степени зависящих от компьютерного моделирования, редакторы могут решить, что техническая проверка кода является оправданной, и будут следовать установленному нами процессу проверки кода.
Редакторы могут обращаться за советом по представленным статьям не только к техническим рецензентам, но и по любому аспекту статьи, вызывающему озабоченность. К ним могут относиться, например, этические проблемы, вопросы доступа к данным или материалам или опасения, связанные с последствиями для изучаемой группы или более широкими социальными последствиями публикации статьи.
Мы настоятельно рекомендуем авторам статей по человеческому поведению и социальным наукам, связанным со здоровьем и политикой, подписаться на нашу прозрачную систему рецензирования. Редакторы могут сделать это условием для публикации в исключительных случаях.
Воплощенный разум: когда биология встречается с культурой и обществом
Введение
В недавнем портрете и интервью у молодой и очень успешной датской театральной режиссёрши Элизы Крагеруп спросили, что повлияло на её решение о том, какие пьесы ставить на сцене : «Работа с театром для меня — это способ заняться тем, что значит быть человеком.
Когда моя страсть к чему-то пробуждается, это происходит потому, что я чувствую это в своем теле, когда это дает мне физическое ощущение (…). Работать как с высшими, так и с более глубокими аспектами человеческого бытия очень физически (…) Тело — это язык, на котором можно рассказывать истории трансформации» (Skotte, 2015). Нечасто мы слышим, как человек, работающий в таком виде искусства, как театр, так прямо говорит о теле и эмоциях, определяя творческую работу. Некоторые режиссеры театра или кино, а также некоторые авторы склонны говорить о более рациональных, абстрактных и интеллектуальных измерениях искусства и творчества. Тем не менее, большинство творческих людей знают, что тело, эмоции, то, что мы чувствуем по поводу чего-либо, глубоко укоренены во всех формах искусства и общения. Действительно, древнегреческая и римская риторические традиции говорят о логосе, этосе и пафосе как части успешной коммуникации.
Возвращение к двум культурам
В каком-то смысле не должно быть противоречий в том, чтобы указать на биологию и неврологию как на фундаментальное направление исследований в области гуманитарных и социальных наук.
Здравый смысл должен сочетать элементы биологии, естественных, гуманитарных и социальных наук, чтобы глубже понять, как наше общество и культура, наши художественные формы и способы общения связаны с концепцией нашего воплощенного разума. Однако раскол и разногласия, на которые указал Сноу в своей первоначальной лекции и в последовавшей за ней книге, Две культуры (1956/59, переиздано в 2012 г.) между естественными, гуманитарными и социальными науками все еще существуют. В гуманитарных и социальных науках наблюдается сильная тенденция к конструктивистским взглядам, а биология и неврология часто сигнализируют о своего рода детерминизме тем, кто занимается этими областями исследований. Однако исследователей в области гуманитарных и социальных наук не должно удивлять, что человеческий разум и тело являются результатом очень долгой и медленной эволюции. В конце концов, Дарвин родился не вчера, а дарвинизм — это твердо установленная парадигма для понимания того, как развиваются люди и как работает взаимодействие между нашей биологией и природным и социальным контекстом.
Это не детерминистская теория, а теория, которая учит нас внимательно вглядываться в и очень фундаментальные аспекты функционирования нашего тела и разума, и социальный, исторический и культурный контекст, в котором мы живем.
С. П. Сноу уже задавался вопросом, почему ожидается, что люди, занимающиеся естественными науками, должны знать основы культуры и общества, чтобы считаться образованными гражданами, в то время как люди, занимающиеся гуманитарными и социальными науками, рассматривают некоторые из самых основных аспектов естественной жизни. наука неактуальна. То, что мы видим сегодня в новой междисциплинарной парадигме воплощенного разума, часто заключается в том, что через раскол, описанный Сноу, гуманитарные, социальные и естественные науки сотрудничают и входят на территорию друг друга. Исследователи с опытом работы в области естественных наук, как, например, датский невролог и профессор Оксфорда Мортен Крингельбах или американский невролог Антонио Дамасио, изучают искусство и философию через такие книги, как 9.
0027 Пространство разума. Эмоциональный мозг (Крингельбах, на датском языке, 2004 г.) и «Я приходит на ум». Создание сознательного мозга (Дамасио, 2010 г.). И наоборот, лингвисты, такие как американец Лакофф и философ Джонсон, начинают разрабатывать воплощенную теорию языка и значения в « метафорах, которые мы живем к » (1980). Кроме того, в кино, медиа и литературоведении, а также исследованиях творчества парадигма воплощенного разума сильна, например, в «Литературном разуме» Тернера (19).96), «Эмоции и структура повествовательного фильма» Эда Тана (1996) или более популярная книга Готтшалла «: Животное, рассказывающее истории» . Как истории делают нас людьми (2012 г.), который сочетает в себе психологию, социологию, эстетику и неврологию.
Ошибка Декарта: неврологический поворот
С 1994 по 1997 год я был членом Постоянного комитета Европейского научного фонда по гуманитарным наукам. ESF-Humanities всегда уделяла большое внимание развитию междисциплинарных исследований не только в социальных науках, но и в различных областях естественных наук.
ESF располагался в Страсбурге, а в 19В 95 году из-за забастовки возвращение в Копенгаген стало очень долгим. Однако я привез с собой книгу Дамасио « Ошибка Декарта». Эмоции, разум и человеческий мозг (1994), просто потому, что я нашел название очень интригующим, и у меня было достаточно времени, чтобы прочитать то, что стало для меня чем-то вроде откровения и привело к моему личному неврологическому повороту. Что книга делает, так это использует убедительные неврологические исследования, чтобы поднять и дать ответы на вопросы, которые имеют огромное значение для понимания людей, культуры и общества. Самое интересное в этой книге то, что Дамасио может плавно перемещаться между биологией, неврологией, философией и психологией. Его вступление — это также личный рассказ о факторах, изменивших его собственное понимание вещей и тот фундаментальный способ, которым мы обычно смотрим и оцениваем, например, отношение между рациональностью и эмоциями:
Я привык думать, что механизмы разума существуют в отдельной области разума, куда эмоции не должны вторгаться, и когда я думал о мозге, стоящем за этим разумом, я представлял отдельные нервные системы для разум и эмоции.
Это был широко распространенный взгляд на связь между разумом и эмоциями в ментальных и нейронных терминах. общие неврологические аргументы, заключается в том, что эта широко распространенная концепция совершенно неверна. Чувства, память и перцептивные образы играют важную роль в наших рассуждениях, а поскольку тело и разум так связаны, чувства и рассуждения взаимодействуют; чувства играют важную роль для нашего разума и для нашей способности действовать в обществе. Как указывает Дамасио, чувства и эмоции — это не роскошь, они на самом деле так же «познавательны, как и другие восприятия» (xv), и они направляют наши решения и рассуждения важными способами. Таким образом, ошибка Декарта заключалась в том, что его фраза «Cogito ergo sum» («Я мыслю, следовательно, существую») создала «бездонное разделение тела и разума (…) отделение наиболее тонких операций разума от структуры и действия биологической организма» (Дамасио, 1994: 249–250).
Этот общий аргумент в пользу воплощенного разума, биологической основы разума и эмоций получил дальнейшее развитие и обсуждался во многих книгах как с философской, так и с более творческой и коммуникативной повесткой дня.
Дамасио не философ, но его теории и биологические эмпирические данные были подхвачены и критически обсуждены некоторыми из наших самых интересных новых философов, например, в новой книге Захави «Я и другие » (2014).
Социальный разум: новая когнитивная социология
Вообще говоря, новая парадигма воплощенного разума не является эрозией вещей, которые гуманитарные и социальные науки исследуют в течение многих лет: как культуры общаются и взаимодействуют, как творческое и художественное измерение нашей жизни как формируются общества и политика и так далее. Скорее, эта новая когнитивно-эмоциональная теория предлагает новую основу для культурных и социальных исследований обществ и исторического развития. Дамасио (2010), который на самом деле очень хорошо осознает, какие разногласия его теория и биологическая структура могут вызвать за пределами естественных наук, сказал об этом очень прямо:
Натурализация сознательного разума и прочное внедрение его в мозг не умаляет роли культуры в конструировании человека, не умаляет человеческого достоинства и не знаменует конец тайн и загадок. Культуры возникают и развиваются в результате коллективных усилий человеческого мозга на протяжении многих поколений, а некоторые культуры даже умирают в процессе.
Это сильное утверждение Дамасио отражено в различных формах когнитивной социологии, уже прочно утвердившейся субдисциплины, представленной, например, в таком учебнике, как « Social Cognition » Фиске и Тейлора (1991 г. и во многих более поздних изданиях). Здесь социальные когнитивные процессы описываются, например, с помощью теории схем, социальных категорий, которые мы используем в социальном взаимодействии, в связи с самопониманием и памятью, теории атрибуции, а также аффектов и познания и их роли, например, в построении отношений. Хотя социальное познание, подобное этому, не связано напрямую с новыми измерениями структуры воплощенного разума, а связь с биологией и неврологией тоньше, определенно существует общая точка соприкосновения, которую можно развивать дальше.
Книга Зерубавеля предлагает то, что он называет общим очерком «социологии разума», и в первой главе он утверждает, что потребность в когнитивной социологии на самом деле проистекает из все еще очень доминирующей тенденции в когнитивной науке изучать индивидуальный мозг и формы познания, «когнитивный индивидуализм» [Зеровавель, 1999, с. 2]. Как и Дамасио (но без прямого упоминания), он считает подъем современной когнитивной науки совпадающим с упадком «романтического видения индивидуального мыслителя» (там же). В модели размерностей когнитивной социологии Зерубавель (1999) говорит о трех фундаментальных измерениях когнитивной социологии: когнитивном индивидуализме, когнитивной социологии и когнитивном универсализме (20). Эти измерения, с одной стороны, указывают на очень субъективные, личные измерения нашего социального познания, а с другой стороны, на универсальные когнитивные общности, связанные с глубокими биологическими измерениями социального познания, которые мы разделяем как человеческие существа, несмотря на наши различия.
Таким образом, несмотря на нападки на романтическое представление об индивидууме и сильные аргументы в пользу когнитивных теорий, которые преуменьшают наш когнитивный индивидуализм и различия и поддерживают когнитивный универсализм или нашу когнитивную общность как человеческих существ, Зерубавель (1999) фокусируется на взаимодействии между когнитивным универсализмом и когнитивной социологией, сосредоточенной на когнитивном разнообразии и различиях (10–11). Почти парадоксальным образом Зерубавель на самом деле утверждает, что знание того, что является универсальным и общим для всех людей, делает гораздо более ясным, как мы можем подойти к коллективным процессам когнитивной социализации и формированию социальных сообществ, субкультур и структур коллективной памяти или общих культурных ценностей.
Когда когнитивная социология и лингвистика используются в реальном исследовании современных вопросов, как, например, в случае с «Политическим мышлением» Джорджа Лакоффа (2008), реакция может, тем не менее, быть довольно сильной. В своем обзоре в New York Times Салетан (2008) просто назвал книгу «Нейро-либерализм», и то, что происходит в этом обзоре, в основном состоит в том, что Салетан реагирует на биологические аспекты, как если бы они формировали детерминистическую основу для сравнительного анализа Лакоффа. анализ политических дискурсов республиканцев и демократов:
Вместо неолиберализма он предлагает нейролиберализм. Поскольку мнения избирателей не являются ни логичными, ни самодельными, их следует изменять, а не подчиняться. Политики должны «не следить за опросами, а использовать их, чтобы увидеть, как они могут изменить общественное мнение в соответствии со своим моральным мировоззрением».
Однако Лакофф пытается анализировать различные политические дискурсы и то, как они соотносятся с тем, как наш мозг в основном работает через связи между эмоциями и разумом, через метафоры, нарративы и драматические оппозиции. В некотором смысле он просто продолжает работу, проделанную риторическими исследованиями на протяжении столетий, на то, какие речи оказали влияние, а какие нет, и почему это так. Абстрактных фактов и аргументов самих по себе недостаточно, и констатировать это не детерминировано, а основываться на солидных неврологических исследованиях и не противоречить требованиям истины, фактов и разума.
Движущиеся изображения, культура и разум
Изучение движущихся изображений, фильмов, телевидения и, в последнее время, Интернета и социальных сетей претерпело некоторые из тех же основных теоретических тенденций, что и другие области гуманитарных и социальных наук: сильные эстетические, культурные парадигмы существовали наряду с более социологическими подходами.
Эта попытка установить очень фундаментальные, универсальные жанры и способы восприятия в кино получили дальнейшее развитие в двух книгах Гродала « Движущиеся картинки».
Теория Гродала о киножанрах как воплощенном потоке (см. также Bondebjerg, 2015) объясняет популярность определенных жанров и их связь с основными умственными и эмоциональными действиями и переживаниями. Однако между культурным, историческим и стилистическим подходом к визуальной фантастике и позицией Гродала нет фундаментального конфликта, но опыт и обработка движущихся изображений не могут быть описаны как культурно сконструированные в каком-либо краткосрочном смысле. Во введении к своей второй книге Гродал делает те же заявления, что и уже упомянутые исследователи, о том, почему теория воплощенного разума представляет собой серьезный сдвиг в гуманитарных и социальных науках. Он ссылается на утверждение Дамасио о том, что фильм на самом деле является хорошей иллюстрацией того, как функционирует сознание, потому что кинематографический опыт во многом имитирует опыт реального мира и поскольку он иллюстрирует, что уровни телесной и биопсихологической природы, лежащие намного ниже языка и сознания, активируются (Гродал, 2009 г.
Таким образом, когда традиционные киноведы — или лингвисты и литературоведы — видят только культурно и исторически сконструированный язык, они упускают из виду диалектику между разумом, телом и обществом. Как социальная теория, так и конструктивизм склонны рассматривать разум как чистый лист с рождения, на котором культура и общество оставляют свои отпечатки (см. Barkow et al., 1992). Но, как показали экспериментальные, клинические и эмпирические социологические исследования, теория воплощенного разума не соответствует фундаментальной динамике между биологией, социологией и культурой. Люди приходят с очень прочной биологической структурой, которая по своей природе универсальна и взаимодействует с обществом и культурой гораздо более сложными способами. В киноисследованиях эта проблема теоретически и экспериментально изучалась Эдом Таном в Эмоции и структура повествовательного фильма (1996) — подзаголовок «Фильм как машина эмоций» указывает, о чем идет речь. Он не пытается охватить все аспекты кинематографа, а также культурные и социальные аспекты кино; скорее, он пытается сосредоточиться на том, как зрители эмоционально связаны с классическими повествовательными фильмами и как эти эмоции создаются между экраном и зрителями как телесно, так и мысленно.
Это также очень важно для движущихся зрителей Карла Плантигаса. Американский фильм и зрительский опыт (2009). Он критикует основное направление культурологических исследований и эстетических теорий кино и медиа, а также то, как они в первую очередь ищут скрытые смыслы и склонны искать абстрактные предложения, сообщения и темы. Кроме того, он критикует доминирующие формы эмпирического исследования аудитории за то, что они не имеют отношения к эмоциям. Он видит культурологическую парадигму как результат глубоко внутри той же дихотомии между биологией и культурой, между разумом и эмоциями, которая на протяжении десятилетий преследовала западную мысль и привела к неправильному пониманию эмоций как контрпродуктивных для логического и критического мышления (Plantinga, 2009).: 4).
К новой междисциплинарной повестке дня: биология, культура и общество
Мы биологические существа в той же мере, в какой мы культурные и социальные существа. Мы рождаемся с мозгом и телом еще до того, как определяемся как личности и граждане определенного общества; мы становимся универсальными, прежде чем у нас появится специфический язык, и мы будем сформированы обстоятельствами и временем, в которые мы живем.
В отличие от традиционных культурологических исследований и социологии, биология и эволюция показывают, что мы не рождаемся как чистый лист, а создаемся с нуля как культурные и социальные существа. Наше тело, биология, мозг и нервная система играют очень важную роль в том, как мы формируемся, но в то же время биология, культура и общество, безусловно, взаимодействуют весьма специфическими способами. Мы не просто индивидуумы, созданные нашей собственной историей и развитием, мы не просто социальные и групповые индивидуумы — мы на самом деле также индивидуумы с сильным эволюционным балластом биологической природы и с универсальными измерениями.
Междисциплинарное сотрудничество и диалог между дисциплинами как никогда важны для понимания человека в культуре и обществе, и биология является интегрированным аспектом этого понимания (Bondebjerg, 2000). Биология и неврология добились значительных успехов в изучении человеческого тела и мозга за последние пять десятилетий. Начинают появляться технологии изучения живого мозга, и это развитие позволит изучать искусство и коммуникацию с новых точек зрения, сосредоточив внимание на эмоциональных и мыслительных аспектах нашего опыта.
Это был широко распространенный взгляд на связь между разумом и эмоциями в ментальных и нейронных терминах. общие неврологические аргументы, заключается в том, что эта широко распространенная концепция совершенно неверна. Чувства, память и перцептивные образы играют важную роль в наших рассуждениях, а поскольку тело и разум так связаны, чувства и рассуждения взаимодействуют; чувства играют важную роль для нашего разума и для нашей способности действовать в обществе. Как указывает Дамасио, чувства и эмоции — это не роскошь, они на самом деле так же «познавательны, как и другие восприятия» (xv), и они направляют наши решения и рассуждения важными способами. Таким образом, ошибка Декарта заключалась в том, что его фраза «Cogito ergo sum» («Я мыслю, следовательно, существую») создала «бездонное разделение тела и разума (…) отделение наиболее тонких операций разума от структуры и действия биологической организма» (Дамасио, 1994: 249–250).
В одной из своих более поздних книг « Я приходит на ум». Construction the Conscious Brain (2010), сам Дамасио разрабатывает теорию личности, основанную на структуре воплощенного разума. Самость, то, кем мы являемся, и что мы чувствуем и думаем как «я», согласно Дамасио (2010: 22–23), представляет собой очень сложный процесс, в котором «я» состоит из трех различных типов «я»: протосамо» с первичными чувствами, преимущественно в коре головного мозга и стволе головного мозга; «ядерное я», или то, что он называет «материальным я», где происходят взаимодействия между организмом и объектами, и «автобиографическое я», которое представляет собой наше совокупное знание и память как о прошлом, так и о проекциях будущего. Наконец, у нас есть то, что Дамасио называет «знающим», где ядро и автобиографическое «я» придают нашему уму «субъективность».
Книга Захави представляет собой важную междисциплинарную попытку связать классическую феноменологию и философию с новыми тенденциями в философии сознания. Такая попытка распространить теорию воплощенного разума на философию и бросить вызов всей западной традиции понимания рациональных и когнитивных процессов также широко представлена в работе Лакоффа и Джонсона.0027 Философия во плоти. Воплощенный разум и его вызов западной мысли (1999). На самом деле книга говорит следующее: разум по своей сути воплощен, мысль в основном бессознательна, а абстрактные понятия в значительной степени метафоричны. В книге также утверждается, основываясь на когнитивной науке, что общие черты и универсальность, когда мы говорим о человеческих обществах и культурах, гораздо более доминируют и важны, чем различия. Это опять же не означает, что культура и общество не важны; это просто означает, что социальное и культурное разнообразие или исторические и национальные различия, которые мы можем наблюдать, построены на наших воплощенных разумах, которые обеспечивают сильную общность под нашими различиями.
Им нужен мозг, который уже был сформирован предшествующими культурными воздействиями. Значение культур для формирования современного человеческого разума не подвергается сомнению. Достоинство этого человеческого разума не умаляется, если его связывают с удивительной сложностью и красотой, которые можно найти внутри живых клеток и тканей.(27)
То же самое относится и к другим подходам к когнитивной социологии, например к теории Зерубавеля 9.0027 Социальные мысли. Приглашение к когнитивной социологии (1999).
Затем в центре мы находим более коллективные, исторические, субкультурные измерения социального познания, то, что формируется благодаря тому, что мы являемся членами «сообществ мыслителей».
опыт. Универсальность нашего воплощенного разума и основы нашего опыта не противоречит анализу когнитивного разнообразия и плюрализма, который мы обнаруживаем в современных культурах.
А поскольку убеждение носит механический характер, прогрессивисты должны меньше полагаться на факты и больше на образы и драму, «представляя прогрессистов героями, а консерваторов — злодеями». Ключ в том, чтобы «говорить вещи не один раз, а снова и снова. Мозг меняется, когда идеи постоянно активируются (Saletan, 2008) 9.0005