Что немецким школьникам рассказывают о 22 июня? – DW – 22.06.2021
Июнь 1941 года. Вермахт пересекает границу Советского СоюзаФото: picture-alliance/akg-images
Культура
Марина Борисова
22 июня 2021 г.
Ровно 80 лет назад нацистская Германия напала на СССР. Что написано о 22 июня 1941 года в современных немецких учебниках?
https://p.dw.com/p/3vh59
Реклама
Те, кто учил историю по советским или российским учебникам, точно знают, когда и с чего началась Великая Отечественная война. А что знают о 22 июня 1941 года немецкие школьники? Корреспондент DW разбиралась в этом.
В школьной библиотеке гимназии Hölty-Gymnasium в Нижней Саксонии исторической литературы много. Только научно-популярных книг – 1730. Примерно девять процентов из них рассказывают о Второй мировой войне. По просьбе DW руководитель гимназии Ирина Неме (Irina Nehme) показала, по каким учебникам истории учатся немецкие школьники.
Главный вопрос, который меня интересовал, – есть ли в них эта дата, 22 июня. Открываю оглавление учебника Anno 4, который издательство Westermann подготовило для гимназий в Нижней Саксонии, и на 98-й странице вижу главу “Вторая мировая война и ее последствия”. В разделе “Нападение на Европу” – параграф на двух страницах под названием “Восточная кампания”. И в этом параграфе – та самая дата: “22 июня 1941 года вермахт напал на Советский Союз”. Авторы учебника пишут, что “Гитлер считал необходимым и возможным победоносно реализовать план “Барбаросса” за несколько недель…
Как преподают историю в немецких школах?
Пролистывая другие книги по истории, встречаю более краткое или более подробное описание. За разъяснениями я обратилась к немецким учителям истории, представляющим разные поколения, разные федеральные земли и занимающим разные должности. И начала с вопроса: “Знают ли эту дату, 22 июня 1941 года, немецкие школьники?”
“Немецкие учебники составлены не по датам.
Восточная кампания однозначно обозначается как нападение – так сразу дается четкая оценка. Это было нападение гитлеровской Германии на Советский Союз, и оно было спланированным. Упоминается и пакт Гитлера – Сталина (это понятие привыкли использовать немецкие историки, имеется в виду Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом, подписанный Молотовым и Риббентропом в 1939 году. – Прим. ред). Рассказывают и о плане “Барбаросса”, но вот сами даты большой роли не играют. Самый важный момент – в том, что напала именно Германия”, – говорит в интервью DW Петер Йоханнес Дросте (Peter Johannes Droste), глава немецкого Союза учителей истории.
Ни в одном? А сколько же вообще учебников истории в Германии? За образование в ФРГ отвечают федеральные земли. “16 земель, и у всех – свои учебные планы, но есть только три-четыре крупных издательства учебной литературы для школ. Они адаптируют манускрипты уже под каждую землю. Поэтому на самом деле все не так хаотично, как может показаться на первый взгляд”, – успокаивает Дросте, который преподает историю уже два десятилетия и сам является автором нескольких учебников.
Нужно ли в Германии заучивать даты?
“16 земель, но не у каждой, конечно, есть свой учебник. В Баварии – свой, в Нижней Саксонии – тоже, – подтверждает и глава Немецкого союза учителей Хайнц-Петер Майдингер (Heinz-Peter Meidinger). – В некоторых землях историю начинают преподавать с 5-го класса, в других – с 7-го. Концепция учебного плана основана не на хронологическом отображении событий, а на тематическом подходе. Учитель может выбирать из нескольких тем – например, о какой революции он будет говорить с учениками: русской или французской? Поэтому знания у немецких школьников очень разные, даже от школы к школе они могут сильно отличаться”.
Итак, единого учебника истории в Германии нет и быть не может. По словам Майдингера, “обычно Вторая мировая война рассматривается в 9-м классе, но иногда – в 8-м или 10-м. В определенных образовательных учреждениях, например гимназиях, эта тема может еще раз коротко всплыть уже на старшей ступени обучения”. То есть и здесь нет единого подхода.
На мой вопрос о 22 июня 1941 года глава союза учителей ответил так: “Нападение на Советский Союз? Конечно. Пакт Гитлера – Сталина (или Молотова – Риббентропа) тоже есть, но это – лишь один небольшой аспект. Больше внимания уделяется капитуляции, освобождению, окончанию войны. Все, что было в годы войны, проходят мимоходом. Большая часть знаний, которые есть у молодежи, например, о Сталинграде, почерпнута ими не из уроков истории, а из телевизионных передач, фильмов и интернета. На уроках в эту тему не углубляются. Как Первая, так и Вторая мировые войны в немецких учебных планах рассматриваются крайне бегло. Если посмотреть внимательно учебный план, то в первую очередь речь идет о нападении вермахта на Польшу, истории движения Сопротивления, поворотных моментах в ходе войны, военных преступлениях, но непосредственно хронологии уделяется не так много внимания. Подробно изучаются Холокост, послевоенные годы, но о ходе войны дети знают очень мало. Бывает, что во время отпуска, например, в Скандинавии они сильно удивляются тому, что там свирепствовали немцы”.
Если ориентироваться на число страниц и количество учебных часов, изучению хода войны действительно уделено не так много внимания, подтверждает и Ангела Зенст (Angela Senst), преподаватель со стажем в гимназии Hölty-Gymnasium в Нижней Саксонии. “Спаренный урок, не больше, – говорит учительница. – Однако большое внимание уделяется как раз тому, что это была война на уничтожение, направленная на истребление населения Советского Союза. Говорится и о том, что вермахт получил мандат на совершение преступлений – стереть с лица земли деревни и села”.
Сам текст в школьном учебнике довольно сухо описывает ход Второй мировой, рассказывает преподавательница, но источники, указанные в тексте, отсылают уже к документам, которые наглядно показывают, что происходило, как нарушалось военное право, как солдаты вермахта совершали преступления. Немецкие школьники могут ознакомиться и с рассказами очевидцев из Советского Союза.
Сухой текст довольно часто сопровождают яркие иллюстрации. Как, например, вот эта карикатура, на которой изображена свадьба Гитлера и Сталина в учебнике издательства Klett. Она была впервые опубликована в черно-белом варианте в октябре 1939 года в американской газете Washington Star. Ее автор – художник Клиффорд Берримен. “Интересно, сколько продлится медовый месяц?” – гласит подпись к рисунку.
Чего опасаются немецкие учителя истории?
Еще один вопрос, который меня интересовал, упоминается ли на уроках истории, например, битва под Сталинградом? В одном из учебников я нашла короткую запись: “После Сталинграда в войне наступил перелом”. А что говорят учителя?
“Военная история у многих коллег сегодня не пользуется популярностью. Когда я сказал своим коллегам из Польши, что у нас есть учителя истории, которые сами не знают о Грюнвальдской битве (Битве при Танненберге 1410 года), то это их сильно потрясло.
У них каждый школьник знает об этом. Думаю, конечно, Сталинград упоминается на уроках чаще, но наверняка в Германии есть школы, где на уроках истории эта битва вообще не изучается”, – говорит Дросте.
“Наша цель – не в запоминании дат, фактов, событий, – говорит Ангела Зенст, – важны конкретные примеры и выявление взаимосвязей, чтобы понять, почему произошло то или иное событие и какие это имело последствия”. При этом речь не идет о том, что 22 июня не важно как дата, просто в немецких школах – другой фокус. “Как страна, совершившая это преступление, мы стараемся понять, как такое стало возможным”, – говорит историк.
В свою очередь историк Майдингер считает, что факты все-таки важно знать. “Мы в последние десятилетия больше феномены рассматривали, но не хронологию, – отмечает историк. – Для учеников с хорошей успеваемостью такой метод подходит, они сами могут отнести все к нужной эпохе. Те, кто учатся время от времени и не особенно прилежно, начинают путаться. Есть пугающие примеры.
Иногда школьники относят Хоннекера (Honecker) к Гитлеру, а существование ГДР – к довоенному периоду! Кроме того, нам нужны уроки истории, посвященные истории других культур и стран. Странно ехать в Санкт-Петербург и не знать, что связывает Россию и Германию. Слава богу, гораздо больше, чем Вторая мировая война! Важно обладать историческими знаниями, которые шире истории своего народа”.
Даты – не главное? Так было не всегда. Вернер Вeльхаузен (Werner Wellhausen) преподавал историю 35 лет. Он ушел на пенсию в 2005 году. Если сравнивать по темам, то за последние годы мало что изменилось. Однако ранее больше значения уделялось как раз событиям и хронологии. И даты его ученики должны были запоминать. И про Сталинградскую битву учили.
Отход от хронологического повествования сегодня далеко не всегда идет на пользу школьникам. Как отмечает Хайнц-Петер Майдингер, “в XIX веке в гимназиях воспроизводили ход боев, выстраивали фигурки. Это было время одних крайностей. Теперь – другая крайность”.
Он считает, что Вторая мировая требует детального изучения, потому что только тогда можно представить себе весь ужас войны. Сам историк знает о войне не только из учебников. Его отец семь лет был в советском плену, куда попал под Сталинградом. Он избегал разговоров с сыном о тех страшных годах и лишь когда тот отказался идти на военную службу, поддержал его решение. “Отец вернулся из Сталинграда и передал мне понимание того, насколько бессмысленна война”, – признается историк с 20-летним стажем преподавания.
История, которая не знает героев
Вторая мировая война на страницах российских и немецких учебников, по признанию Майдингера, который знаком с российской литературой, – сильно отличаются. “В России много историй о подвигах, героях войны. Этот пласт, конечно, в Германии полностью выпадает. О ходе войны в Германии рассказывают один, в лучшем случае два, учебных часа. В России это, наверное, два месяца. В немецких учебниках истории не разбирают ход сражений и распределение военных сил.
Скажем, тот факт, что Италия была на стороне Германии, многим немецким школьникам вообще не знаком”, – говорит преподаватель.
Его коллега Дросте соглашается: “У нас почти нет историй о подвигах. Что немного изменилось, так это восприятие покушения на Гитлера. Теперь Штауффенберга (Stauffenberg) и его офицеров-единомышленников считают героями”. Больше стали рассказывать и о “Белой розе”, брата и сестру Шолль (Scholl) тоже относят к героям.
“Подвиги, герои? – переспрашивает глава Союза учителей истории. – Это очень сложный вопрос. В Германии – неприятие героизации”. Хайнц-Петер Майдингер понимает стремление сохранить память о подвигах людей, которые защищали свою родину, как это делается в российских учебниках, но в целом ему кажется довольно опасным, когда на войну смотрят сквозь призму героических поступков. Войной начинают восхищаться, складывается впечатление, что проблемы можно решать таким способом. Раз был такой успех в прошлом, можно повторить?
Красная армия в немецких учебниках
Освобождение или поражение? Так называется параграф об окончании Второй мировой в одном из учебников.
Преподаватель истории Ангела Зенст, как и ее коллеги, сначала обсуждает с учениками значение этих слов. Первым, кто официально назвал 9 мая днем освобождения, стал бывший федеральный президент Рихард фон Вайцзеккер (Richard von Weizsäcker). С тех пор немецкие учебники истории содержат оба понятия.
Все учителя-историки в интервью DW подчеркнули, что Красная армия в немецких учебниках истории, как и другие страны-победители, – освободительница. И Майдингер, и Дросте подчеркивают, что нет деления на “хороших” и “плохих” освободителей. О преступлениях солдат Красной армии на территории Германии если и упоминается, то в контексте возмездия, которое настигло Германию за те бесчинства, которые творились на территории Советского Союза.
Главный урок истории: чтобы не было войны
Петер Йоханнес Дросте подчеркивает – самый важный урок, который должны вынести ученики: главное, чтобы больше никогда не было войны. По мнению учителя, важно, чтобы школьники понимали: Гитлер уже в 1937 году намеревался напасть на СССР.
И именно он был агрессором. Конечно, немецкие учебники не щадят ни Сталина, ни Гитлера. Как отмечает Дросте, “на подписании пакта встретились два достойных друг друга персонажа”. “Однако Гитлер – больший злодей в наших книгах”, – подчеркивает преподаватель гимназии.
На самом деле “не совсем правильно говорить, что на войну выделяется только два урока, даже если по часам это и так, – подводит итог Ангела Зенст. – Все, что связано с ней: и гонения, и преследования, и уничтожение, и другие аспекты, – рассматривается на протяжении года”. Ее ученики проходят этот период в 10-м классе, но интерес к теме национал-социализма проявляют уже пятиклассники.
Немецкий учитель Вернер Вeльхаузен родился в 1941 году. 80-летие годовщины нападения нацистской Германии на СССР совпало с его личным 80-летием. Немецкий учитель истории в интервью DW сказал: “Авторы составляют учебники, опираясь на национальные взгляды и представления. Думаю, это и в России, и в Германии одинаково. Однако я уверен, что немецкие учебники пытаются при этом сохранить объективность”.
Смотрите также:
Написать в редакцию
Реклама
Пропустить раздел Еще по темеЕще по теме
Показать еще
Пропустить раздел Близкие темыБлизкие темы
75 лет окончания Второй мировой войны в ЕвропеВторая мировая войнаДень Победы 9 Мая1941 годРепарацииИстория ГерманииПропустить раздел Топ-тема1 стр. из 3
Пропустить раздел Другие публикации DWНа главную страницу
Как немецкие школьники учатся в изоляции – DW – 06.04.2020
Фото: picture-alliance/dpa/J. Stratenschulte
Культура
Ефим Шуман
6 апреля 2020 г.
В Германии начались пасхальные каникулы. Но из-за коронавируса школы в стране были закрыты уже две недели назад. Ефим Шуман делится нелегким опытом дистанционного обучения.
https://p.dw.com/p/3aTW0
Реклама
Когда за две недели до начала регулярных каникул, в середине марта, детям сказали, что школы закрываются, они были счастливы.
Мои (14-летняя дочь и 12-летний сын) прибежали домой с сияющими глазами. Ни причина закрытия, ни то, что им все-таки надо будет продолжать учиться, делая уроки дома, их в тот момент не волновали.
Но вот прошло время, и мы все приобрели определенный опыт. Нелегкий опыт. Были и слезы, и крики, и обиды, и проклятия в адрес “короны”, школы, конкретных учителей, всего министерства просвещения.
Уроки на свежую голову
Сейчас распорядок дня выглядит так. Встают дети поздно. У подростков – свой биоритм, они любят поспать, и будить их слишком рано, как мы убедились, нет смысла. Если разбудить, то встают тяжело и учатся тяжело, и родителей доводят до нервного срыва. С завтраком мы тоже их не торопим. Но после завтрака они приводят себя в порядок – и сразу за уроки. Пока голова свежая. Дочь почти все делает самостоятельно, даже не обязательно проверять. Сыну нужна помощь. И контроль.
Есть в Германии школы (например,политехническая гимназия в Нюрнберге), где учителя дают настоящие видеоуроки старшеклассникам, которых разделили на небольшие группы. Там даже выдают планшетники тем, у кого их нет или компьютеры дома заняты родителями, работающими на удаленке.
Гимназия в Кельне, где учатся мои дети, к сожалению, до такого технологического совершенства еще не дошла. Учителя присылают задания по электронной почте. Впрочем, контакт с ними, конечно, есть: по переписке и раз в неделю по закрытому чату. Одна учительница, правда, назначает такой чат на 8.30 утра. Мы с женой, посовещавшись, решили его игнорировать: пусть ребенок лучше поспит, тем более, что чат добровольный.
Сделанные задания и решенные задачи опять-таки по электронной почте отсылаются обратно учителям. Иногда их приходится сканировать, прежде чем отсылать. Но проблема не в этом. Проблема в том, что объем заданий у разных учителей совершенно по-разному структурирован. Одни присылают что-то на два-три дня, другие задают сразу на две недели. Распределять приходится родителям, что без педагогического опыта и знания предмета очень трудно.
Учебник тут тоже мало помогает. Моя дочь рыдала, когда увидела, сколько “навалила” одна из учительниц. Успокоила ее переписка с подружками из класса. Поплакали вместе – пар выпустили.
Не превращайтесь в учителя, не ставьте оценки
Контакты с одноклассниками – это, кстати, очень важная вещь, и родители должны всячески их поощрять: кроме всего прочего, девочки/мальчики смогут вместе лучше, чем вы, разобраться в давно забытом вами материале. Конечно, сиденье в социальных сетях надо ограничивать, но не тогда, когда речь идет непосредственно о школьных занятиях.
Моя дочь и ее одноклассницы, например, весьма ловко находят в Youtube уроки и лекции по нужным им темам, которые там объясняют доходчивей, чем это делает учебник или даже преподаватель. В WhatsApp они создали специальную группу (кроме уже существовавшей, где болтали, о чем угодно) – только для того, чтобы помогать друг другу со школьными заданиями. И назвали ее, кстати, “коронной”.
Не всегда и не у всех домашнее обучение проходит так мирноФото: picture-alliance/dpa/T.
Brakemeier Чему меня еще научили эти две недели дистанционного обучения: бессмысленно и даже вредно самому превращаться в учителя. Родители не ставят оценки, уже хотя бы поэтому надо умерить свой пыл и снизить уровень ожиданий. Времени в нынешней ситуации достаточно, и вовсе не обязательно заставлять ребенка учить 30 заданных английских слов в один день, вполне хватит и десяти. Остальное оставьте на завтра-послезавтра. Лучше чаще повторяйте с ребенком уже выученные слова. Чем тверже он их усвоит, тем приятнее будет ему самому.
Не перебарщивайте с новым материалом, зато будьте щедрее с перерывами в занятиях. И совсем не обязательно ждать ровно сорок пять минут, чтобы, наконец, дать ребенку отдохнуть.
“Веселая” история Древнего Рима
Попробуйте, по возможности, проговорить с ребенком каждое задание как-то интересно. Школа нередко ухитряется напрочь отбивать охоту и к физике, и к химии, и к литературе. А вы – родитель, тут вам и карты в руки. Заинтересуйте вашего ребенка! Если он проходит, например, оптику, расскажите ему, почему небо синее.
Если механику, то спросите его: правда ли, что санки легче тащить, чем сдвинуть с места? И почему это так?
Мой личный опыт здесь такой. Я ужаснулся, когда увидел, какой дидактический материал прислали моему сыну-шестикласснику по теме “История Древнего Рима”. Чуть ли не на страницу – подробное изложение реформ братьев Гракхов и законов, которые хотел принять Гай Гракх, но о том, почему убили Юлия Цезаря, – два предложения. Скукотища страшная! Конечно, сыну все это было совершенно не интересно.
Пришлось вмешаться. Кое-что я знал, кое-что почитал, напомнил ему, как мы ездили в Рим и даже побывали на том самом месте, на котором якобы убили Юлия Цезаря, поиграл с ним в своеобразную игру: кто больше вспомнит древнеримских (латинских) слов, которые вошли в наш сегодняшний язык (“республика”, “палаты”, “пролетарий” и так далее). И чудо произошло! Ребенок стал с удовольствием читать даже про реформы Гракхов!
В Германии придется пересмотреть культуру школьного обучения
Это, что называется, частный случай.
Но очень многие родители в Германии жалуются на то, что им трудно мотивировать детей, что учебный материал, который присылают учителя и с которым они впервые столь близко столкнулись, скучен, сух, нередко отвращает детей от того, что им надо усвоить. Об этом с достойной уважения самокритикой говорят и сами учителя. Так, директор одной из гимназий Каролине Трайер (Caroline Treier) заявила в интервью Deutschlandradio: “Нам нужны домашние задания, которые увлекают, ради которых не нужно заставлять детей и подростков садиться за письменный стол, задания, которые дети будут делать с удовольствием и интересом. Нам необходимо пересмотреть всю культуру школьного обучения”.
Было бы очень здорово, если бы это действительно произошло.
Еще одно положительное отличие дистанционного домашнего обучения от школы: можно, иногда даже нужно, отвлекаться. Все равно это неизбежно! Сами посудите: если мимо дома проходит парень с переносным магнитофоном, из которого на всю улицу гремит гимн нашего родного футбольного клуба “Кельн”, чтобы люди вышли на балконы и подпевали этому гимну, неужели имеет смысл запретить сыну бросить в этот момент все и бежать на балкон, чтобы спеть со всеми вместе? Все равно ведь будет прислушиваться, даже сидя над тетрадками за письменным столом!
Детям хочется в школу
Скажу по секрету, пока дети не слышат: не школьные уроки и не усвоенная программа здесь главное.
Главное – сохранить мир в семье, любовь и уважение ваших детей. Это не значит чересчур баловать их, позволять им все, что угодно. Нет: учиться они, конечно, должны и дома. И надо проверять, что они сделали. Но не становитесь надзирателями. Нужно быть снисходительней к ним: им тоже тяжело. Тяжело вообще и тяжело с нами, родителями, которым приходится играть роль учителей. Моя дочь после долгих (и весьма успешных) занятий французским языком с мамой вдруг с надеждой спросила: “А хотя бы в мае мы уже пойдем в школу?”
Это, возможно, самый большой положительный эффект: детям захотелось в школу, им надоели затянувшиеся каникулы. Только вдумайтесь: детям надоели каникулы! Детям хочется в школу! Кто бы мог подумать?!
Смотрите также:
Написать в редакцию
Реклама
Пропустить раздел Еще по темеЕще по теме
Показать еще
Пропустить раздел Близкие темыБлизкие темы
Институт имени Роберта КохаДельта-вариант коронавирусаОмикрон-вариант коронавирусаЛокдаунКоронавирус: хроника пандемииКоронавирусыПандемия COVID-19Правила 3G, 2G, 2G+Вакцина от коронавируса SARS-CoV-2Закон об эпидемиологической защите (Закон о профилактике и борьбе с инфекционными заболеваниями человека)Пропустить раздел Топ-тема1 стр.
из 3
На главную страницу
Как немецкие студенты узнают о Холокосте?
Бывший узник концлагеря (справа) на церемонии у мемориала бывшего нацистского концентрационного лагеря Освенцим-Биркенау в Освенциме, Польша, 27 января 2014 года.Фото Янека Скаржински/AFP/Getty Images
Этот вопрос изначально появился на Quora.
Ответ Ребекки Каснер, немки, которая много интересуется Германией и ее соотечественниками:
Я сделаю этот вопрос немного более личным, потому что я понял, что вопрос должен быть таким.
Зная, что в недалеком прошлом была война: Я знал, что мой дед участвовал в войне, но для меня это было чем-то очень далеким. Он только рассказал историю, как ему приходилось ездить верхом, но он боялся лошадей. Сама идея войны не была чем-то, что я мог понять в то время. Но из фильмов и прочего было также ясно, что Германия проиграла войну и что тогда произошло что-то ужасное.
Знакомство со Второй мировой войной и Холокостом в школе: В целом, я думаю, мы узнали об этом периоде как минимум трижды.
Впервые о Холокосте заговорили в подробностях в третьем или четвертом классе, в возрасте 9 или 10 лет. Вся эта тема была для меня странным увлечением, потому что она придавала смысл множеству мелочей в немецкой культуре, и, наконец, мы все об этом узнал. В то же время я был в ужасе. Я не мог себе представить, как люди могут верить в эти идиотские идеи и делать такие ужасные вещи во имя этих идей. Но это был такой же ужас, как и у меня перед судом над ведьмами и тому подобным. Я не проводил связи между войной, в которой участвовал мой дед, и Второй мировой войной. Позже мы отправились в концентрационный лагерь Дахау (как и большинство школ вокруг Мюнхена), и это было интересно и познавательно, но не особо тревожно. В Германии вся идея «своих людей» не поощряется, и нет большого чувства единства (если только речь не идет о футболе/футболе). Этот анонимный ответ расскажет вам об этом больше.
Посещение Освенцима: Когда мне было 16, я участвовал в обмене учениками с польской школой, и мы поехали в Польшу на две недели. В общем, мы прекрасно провели время, и люди были прекрасными. Но, конечно, как немец, когда вы находитесь в Польше, вы должны посетить Освенцим. Это имя означает все, что произошло, и ворота с их печально известной надписью известны повсюду. Мы приехали смешанной немецко-польской группой, и нас разделили, чтобы каждый мог провести тур на своем родном языке. Так что нас было всего 15 немецких подростков, и это делало его довольно напряженным. Для меня это был первый раз, когда я действительно осознал всю чудовищность Холокоста не только интеллектуально, но и эмоционально — и установил связь со своей семьей. Если вы никогда не были в Освенциме, вот что вы там увидите.*
И когда я увидела эти вещи, которые были взяты у заключенных (там тоже одна комната просто заполнена волосами), в моем сознании все осколки сошлись воедино, и я впервые на эмоциональной основе осознал весь ужас.
com/_components/slate-paragraph/instances/cq-article-9a47d612ed28154b9f94df7cb73c31e4-component-8@published”> И вот что я думаю об этом сегодня. Холокост был ужасен, и я считаю, что мы как страна обязаны не забывать об этом, а также делать все возможное, чтобы подобное никогда больше не повторилось.Но лично я думаю, что ничем не отличаюсь от любого другого человека на этой планете: способен делать как лучше, так и хуже. И это моя личная ответственность, что я сделаю из этого; для этого не имеет значения, что сделал или не сделал мой дедушка. Конечно, хорошо бы иметь предков, которыми можно было бы просто гордиться, но, в конце концов, кто может? У каждой страны есть темные пятна в истории; наши просто огромные и совсем недавно .
- Как немцы сегодня относятся к своему нацистскому прошлому?
- Какие самые неожиданные/шокирующие/озадачивающие вещи встречаются у людей при первом посещении Германии?
- Должны ли другие страны следовать примеру Германии в продвижении солнечной энергии?
com/_components/slate-paragraph/instances/cq-article-9a47d612ed28154b9f94df7cb73c31e4-component-12@published”>- Германия
- История
- Холокост
| ||||
Как вы понимаете, как Холокост и период национал-социализма преподаются сегодня в немецких школах? Можете дать общую оценку? Во-первых, у вас в Германии есть учебная программа по истории, которая более ограничена по сравнению, скажем, с Соединенными Штатами. У вас есть только два обычных часа уроков истории в неделю. И вообще, Холокост – это предмет ненадолго, по крайней мере, до 10-го класса, то есть до 16 лет. И только треть учащихся продолжают обучение в 11, 12 и 13 классах, что эквивалентно получению американского аттестата средней школы. В немецкой системе две трети учеников фактически прекращают учебу после 10-го класса. Итак, если вы просто посмотрите на учебную программу, то не так много времени будет посвящено преподаванию Холокоста. Однако дело в том, что у вас есть довольно много очень преданных своему делу учителей, которые знакомят учащихся с внеклассными мероприятиями, включая посещение музеев, даже, возможно, посещение концентрационных лагерей и другие формы обучения Холокосту. Это происходит регулярно в немецких школах, но это зависит от личной приверженности. Учебная программа по истории может и должна быть улучшена, потому что подросткам явно не хватает знаний о Холокосте. В течение последних 20 лет просвещение по вопросам Холокоста, безусловно, приобрело важное значение, не в последнюю очередь благодаря новому поколению учителей. Это результат публичных дискуссий и запоминания Холокоста с 1979 года и первых крупных дебатов, когда телесериал «Холокост» был показан в Германии и положил начало новому типу осведомленности о предмете, который до этого был скорее табу. . Эта телевизионная передача действительно вызвала что-то важное? Безусловно. Он транслировался здесь в 1979 году и имел большое значение для всего дискурса о памяти, увековечивании памяти и памяти о Холокосте в Германии. Однако сериал «Холокост» действительно что-то зацепил. И это тоже находит отражение в смене поколений. Многие молодые учителя более привержены преподаванию истории нацизма и преследований евреев, даже если это не является важным аспектом учебной программы или политического образования. Проблема, однако, в том, что определенно не хватает времени на изучение истории в целом и Холокоста в частности в немецких аудиториях. Многие студенты, даже когда они получают высшее образование, часто даже не слышат о Холокосте в классе до 10-го класса. А после 10-го класса им уже не нужно ходить на уроки истории. Это означает, что средства массовой информации и частные беседы могут быть более важными и влиятельными источниками «просвещения о Холокосте», чем немецкие школы. И что вы думаете о приоритете, который в последние годы отдается этому правительству Германии – упор на историю и количество часов, отводимых на нее в школах? Я до сих пор не считаю это слишком приоритетным, несмотря на совершенно иное общественное мнение о том, что о Холокосте якобы слишком много говорят и что Холокост «вездесущ» в немецкой политике, общественной сфере и системе образования. Однако, по сравнению с большинством других стран, передачи о Холокосте, безусловно, являются здесь значительной частью массовой/медийной культуры. Есть исторические передачи о Холокосте, шоу и так далее. Поэтому очень часто дети в Германии получают свои знания именно через телевидение. Но, конечно, это амбивалентная ситуация, потому что то, что вы узнаете по телевидению или через Интернет или другие новые медиа, может быть не столь достоверным и может быть не столь дифференцированным по сравнению со знаниями, которые вы могли бы получить в школьном классе, через активную деятельность. Когда вы обсуждаете эту тему в своих классах на университетском уровне, как бы вы охарактеризовали реакции и ответы студентов. Насколько они вовлечены? Вы действительно можете увидеть раскол среди студентов как третьей, так и четвертой когорт поколения после Холокоста. Конечно, студенты, которые посещают занятия по Холокосту на добровольной основе, обычно больше интересуются этим предметом, чем другие студенты; это уже самостоятельная группа, потому что курсы по Холокосту не являются обязательными курсами ни в какой области на университетском уровне, поэтому мой опыт, безусловно, не репрезентативен. Но тем не менее расщепление, которое я вижу в своем классе, соответствует расщеплению, наблюдаемому в качественных исследованиях, проведенных мной и моими коллегами. В классе есть те ученики, которые более привержены изучению Холокоста, большему изучению мотивов преступников и страданий жертв, чем, возможно, любое другое поколение немцев предыдущего поколения. Но при этом у вас также есть достаточное количество студентов, которые более решительно выступают против сохранения памяти о Холокосте, чем предыдущие поколения. Они стремятся к «нормальной» немецкой национальной идентичности и считают Холокост слишком тяжелым бременем, не важной частью немецкой истории и что он слишком широко представлен в средствах массовой информации и в публичном дискурсе. [Те, кто] ищет условную национальную немецкую идентичность или «немецкую гордость», склонны рассматривать Холокост как «всеобщее явление», подобное преступлениям всех других народов. Задача состоит в том, чтобы самостоятельно отразить этот криминальный аспект немецкой истории, включая антисемитизм. Те студенты, которые полностью принимают на себя эту особую ответственность и наследие, склонны развивать космополитические, универсальные этические ценности и постнациональную идентичность. Но те студенты, которые говорят: «Я хочу снова гордиться своей страной и гордиться нашей историей», скорее склонны… и у нас есть очень существенные эмпирические исследования по этому поводу — не интересоваться Холокостом, не желать узнать о нем. Они чувствуют, что это бремя, которое накладывают на них «другие», и склонны отождествлять себя с довольно традиционными нормами, нарративами этнической идентичности и моральными системами. Так что у вас действительно есть такой раскол, этот внутренний раскол внутри этой поколенческой когорты. Это очень резкий контраст между теми, кто действительно не хочет об этом слышать, и теми, кто особенно заинтересован в изучении предмета. Несколько недель назад отмечалось 60-летие окончания Второй мировой войны. И в связи с этим событием был проведен опрос по немецкой истории, и он показал, что каждый второй молодой немец не знает, что такое Холокост. Опрос был проведен независимым исследовательским институтом Forschungsgruppe Wahlen для общественного вещания ZDF и газеты 9.0146 Die Welt. Как вы думаете, эта статистика связана с вашим более ранним замечанием об ограниченном количестве времени, отводимого на преподавание истории? Да. Недостаточное преподавание истории и недостаточное знание о Холокосте среди молодых поколений определенно имеет место, и это касается не только необразованных подростков. Чтобы изменить это, необходимо активизировать политические усилия. Как вы преподаете этот предмет в своих классах? Например, помещаете ли вы эпоху нацизма и Холокост в более широкий контекст исторического понимания того, как другие народы подвергались преследованиям и уничтожению на протяжении веков? Что для меня очень важно, когда я провожу занятия, так это показать параллели с другими геноцидами, а также заставить их понять исключительные масштабы этого преступления, беспрецедентного в истории человечества. Важно показать, какой пагубный эффект может иметь предвзятое мышление в целом, но также и то, что существуют существенные различия между этническими предрассудками, антисемитизмом, являющимся теорией мирового заговора, геноцидом и Холокостом. Среди молодых немцев очень распространено высказывание: «Я не хочу слышать о Холокосте. Американцы сделали то же самое с индийцами, а израильтяне — с палестинцами». Такого рода обобщения притворяются чувствительными к предубеждениям в целом и притворяются универсалистскими, потому что они, кажется, критикуют предрассудки во всем мире. Но на самом деле это перекладывание вины на других, чтобы избежать столкновения с собственной коллективной историей. Универсализм в этом случае и взгляд на мир становится маркером, используемым для отождествления самых разных исторических событий или конфликтов, чтобы отождествить их с Холокостом и релятивизировать этот геноцид. Конечно, каждый аргумент, а также универсалистские аргументы могут быть использованы или использованы для приуменьшения конкретной истории. Хотя история Холокоста на разных уровнях очень похожа на другие геноциды и, конечно, есть общие ссылки на предвзятое мышление, в то же время вы также должны понимать его конкретный контекст и измерение. Существуют определенные условия, аспекты структуры и действия, и в частности систематическое уничтожение европейских евреев, которые показывают очень специфическое качество Холокоста, который произошел в Германии и был совершен в первую очередь немцами. В каком возрасте учителя или родители должны начинать говорить с ребенком о Холокосте и нацистской эпохе? Я считаю важным говорить с детьми о нацизме и Холокосте в относительно раннем возрасте, потому что так или иначе они в конце концов об этом узнают, и тогда лучше, чтобы их обучали родители или профессиональные учителя, а не только другие дети . Когда живешь в Германии, сталкиваешься с памятниками, сталкиваешься с этой историей, от нее, конечно, толком не убежишь, и дети об этом услышат. Среди детей младшего возраста слово “еврей” все чаще используется для того, чтобы очернить кого-то. Другие дети могут сказать: «Ты выглядишь как еврей», или «Ты пахнешь, как еврей», или «Ты воруешь, как еврей». Это не означает, что вы должны показывать им страшные картинки с изображением концентрационных лагерей, когда они еще очень молоды, но учителям и родителям предстоит столкнуться с этой историей в образовании на раннем этапе. Это также зависит от того, как вы говорите об этом и как вы противостоите тому, что произошло. | ||||
До этого нацизм — несмотря на студенческие протесты против «поколения правонарушителей» в конце 60-х и несмотря на процессы в Освенциме в начале 60-х — вообще не был предметом общественного беспокойства. Это была табуированная тема, как в публичной, так и в социальной сфере. И, главное, никто не говорил об этом в приватной сфере. Оглядываясь назад, общие разговоры о «шестидесяти годах работы над прошлым» совершенно неадекватны для описания развития Германии после Холокоста. На институциональном уровне Германия находилась в процессе демократизации с 19 века.49, но на других политических, культурных и социальных уровнях общественные дискуссии действительно приобрели значение только за последние 25 лет. Тем не менее, это остается «постоянным колебанием между обучением и забыванием», как однажды выразился Сол Фридлендер.
И из-за этой приверженности у вас действительно есть соответствующий объем образования для маленьких детей и подростков.
Я не вижу особых усилий со стороны правительства, чтобы на самом деле продвигать это, делая это частью школьной программы. С другой стороны, мы наблюдаем сдвиг в сторону медиакультуры, которая все больше формирует социальные представления. Сегодня подростки и дети часто узнают о предметах через средства массовой информации, в частности по телевидению, и используют такие ресурсы, как Интернет. Однако знания, которые они приобретают в этом процессе, могут быть сомнительными и поверхностными, и особенно Интернет является ненадежным источником.
обсуждение, участие и под руководством учителей.
Они намерены узнать об антисемитизме, в том числе об антисемитизме их бабушек и дедушек, запретной теме в дебатах прошлых десятилетий, которые были сосредоточены на вине Гитлера или анонимных современных бюрократических структурах, которые несли ответственность за Освенцим. Так что есть значительное количество студентов, которые действительно хотят знать, как это произошло и как это могло произойти, и кто был виновником и жертвой.
Они склонны отвергать постконвенциональное моральное понимание истории и идентичности, отражающее, что Холокост — это беспрецедентное преступление и геноцид — действительно является частью немецкой коллективной самоидентификации и самовосприятия, и так должно быть, потому что вы не может ни переписать историю, ни избежать того факта, что вы сформированы своим социальным и культурным происхождением.
В школах его нужно преподавать более основательно. Жаль, что такое большое количество молодых немцев не знает, что такое Освенцим или Холокост, несмотря на все причитания по поводу «чрезмерной репрезентации» Освенцима в немецких СМИ и школах. Эти данные настораживают. Он, наконец, должен стать важной, если не центральной частью образования, как и другие предметы. Запоздало активизировать усилия по обучению предрассудкам, антисемитизму и Холокосту.
Перед учителем стоит задача преодолеть эти общие заблуждения среди ваших учеников.
И дети часто узнают эти вещи от своих родителей. Антисемитизм не исчез и полностью не рассеялся в немецком обществе, и очень часто он связан с вторичным антисемитизмом, направленным против евреев как представителей памяти о Холокосте, что многие немцы считают неприятным делом, которое они бессознательно делегируют евреям. . Когда я был ребенком, в 19В 70-х надо мной смеялись и называли «концлагерем», потому что я был таким худым. Другие дети пели песни, восхваляющие Гитлера. Неправильно, как родители и учителя, молчать о Холокосте и не показывать своим детям эту историю только потому, что она настолько ужасна, и вы хотите защитить их. Тогда они могут узнать неверные сведения об Освенциме и нацизме.