Отличие рассказа от научной статьи: Чем отличаются художественные рассказы от научно-познавательных текстов ?

Чем отличаются художественные рассказы от научно-познавательных текстов ?

Научно-познавательные тексты относятся к научному стилю речи. Чаще всего они используются в различных публицистических изданиях, для написания докладов, статей, тезисов и т.д.

В чем особенность научно-познавательной литературы?

Все ее основные особенности связаны, в первую очередь, с целью, которую говорящий ставит перед собой. В данном случае это передача информации читателю или слушателю. Именно поэтому в научной литературе преобладает монологическая речь. Также в произведениях такого стиля применяется много специальных слов, это могут быть термины или профессионализмы, связанные с его темой. А вот тропами научно-познавательные тексты обычно не богаты. Это связано с тем, что в них практически отсутствует описательная сторона, которая требует художественности. Нет в таком типе произведений и лирического героя, потому что авторское “я” в случае с научным стилем как бы обособлено от повествования и не требует эмоционального выражения.

Отдельно стоит упомянуть особенности использования типов речи. В случае с научными текстами мы чаще всего используем рассуждение, поскольку поясняем читателю (слушателю) свою точку зрения по какому-то вопросу. Повествование в научно-популярной литературе практически всегда присутствует в очень малом объеме. Описание же может использоваться, но оно обычно носит узкоспециальный характер.

Отличие научного текста от художественного

Выше мы привели основные черты научно-познавательных произведений. Из этого можно сделать вывод, что их основные отличия от художественных состоят в следующем:

1. В них меньше используются средства художественной выразительности;
2. Они содержат термины и профессионализмы, соответствующие конкретной тематике;
3. В них отсутствует лирический герой, а повествование является максимально абстрактным и обобщенным;
4. В них отсутствует сюжет и, соответственно, динамика его развития, а также двигающие его герои;
5. Основным типом речи в научной литературе является рассуждение, в то время как в художественной преобладают описание и повествование.

 

Чем отличаются художественные рассказы от научно-познавательных текстов ?

Научно-познавательные тексты относятся к научному стилю речи. Чаще всего они употребляются в разных публицистических изданиях, для написания докладов, статей, тезисов и т.д.

В чем необыкновенность научно-познавательной литературы?

Все ее главные необыкновенности связаны, в первую очередь, с целью, которую разговаривающий ставит перед собой. В данном случае это передача инфы читателю либо слушателю. Конкретно поэтому в научной литературе преобладает монологическая речь. Также в творениях такового стиля применяется много специальных слов, это могут быть определения либо профессионализмы, связанные с его темой. А вот тропами научно-познавательные тексты обычно не богаты. Это связано с тем, что в их фактически отсутствует описательная сторона, которая просит художественности. Нет в таком типе произведений и лирического героя, поэтому что авторское “я” в случае с научным стилем как бы обособлено от повествования и не просит эмоционального выражения.

Раздельно стоит упомянуть необыкновенности использования типов речи. В случае с научными текстами мы почаще всего используем рассуждение, так как поясняем читателю (слушателю) свою точку зрения по какому-то вопросу. Повествование в научно-модной литературе фактически всегда находится в очень малом объеме. Описание же может использоваться, но оно обычно носит узкоспециальный нрав.

Отличие научного текста от художественного

Выше мы привели основные черты научно-познавательных творений. Из этого можно сделать вывод, что их основные отличия от художественных состоят в последующем:

1. В их меньше употребляются средства художественной выразительности;
2. Они содержат определения и профессионализмы, соответствующие конкретной теме;
3. В их отсутствует лирический герой, а повествование является очень абстрактным и обобщенным;
4. В их отсутствует сюжет и, соответственно, динамика его развития, а также двигающие его герои;
5. Главным типом речи в научной литературе является рассуждение, в то время как в художественной преобладают описание и повествование.

 

Как защитить авторские права

Нарушения авторских прав происходят ежедневно — воруют сценарии, научные статьи, повести и т.д. Об этом знают и начинающие авторы, и фрилансеры с большим стажем. Зачастую украденная и размещенная, к примеру, в интернете работа может стоить автору слишком дорого. Помимо очевидного ущерба, могут возникать и другие, менее предсказуемые последствия. Например, многие престижные творческие конкурсы, участие в которых способно принести признание и славу, принимают только те работы, которые нигде и никогда ранее не публиковались. В таком случае «слив» работы, скажем, конкурентом, загубит все старания.

Для начала следует разобраться в том, что же является объектом авторских прав. В статье 1259 ГК РФ указано, что объектами авторских прав являются произведения науки, литературы и искусства независимо от достоинств и назначения произведения, а также от способа его выражения: литературные произведения; драматические и музыкально-драматические произведения, сценарные произведения; хореографические произведения и пантомимы; музыкальные произведения с текстом или без текста; аудиовизуальные произведения; произведения живописи, скульптуры, графики, дизайна, графические рассказы, комиксы и другие произведения изобразительного искусства; произведения декоративно-прикладного и сценографического искусства и фотографические произведения и др.

К объектам авторских прав также относятся компьютерные программы, охраняемые как литературные произведения.

Авторские права распространяются как на обнародованные, так и на необнародованные произведения, выраженные в какой-либо объективной форме, в том числе в письменной, устной форме (в виде публичного произнесения, публичного исполнения и иной подобной форме), в форме изображения, в форме звуко- или видеозаписи, в объемно-пространственной форме.

Для возникновения, осуществления и защиты авторских прав не требуется регистрация произведения или соблюдение каких-либо иных формальностей, в отличие от патентных прав на изобретение, которые в нашей стране регистрируются. Представители творческих профессий много говорили о необходимости создания специальной базы для авторов, размещение произведения в которой помогло бы в защите авторского права. Однако создание такого ресурса — трудоёмкий и технически сложный процесс, ведь каждый день создаётся множество текстов, сохранить такие объемы — задача почти фантастическая.

Даже если бы подобный сервис появился, это вряд ли дало бы 100% гарантию того, что идею или произведение не украдут.

Случается, что автор направляет рукопись издателю, или статью в научный журнал, но его письмо остается без ответа. А через некоторое время автор узнает, что его статья или книга опубликована под именем другого человека, его пьесу уже поставили в театре и т.д. В таком случае важно иметь возможность доказать, что статья, опубликованная, скажем, в декабре, была написана вами в июне. Раньше люди пользовались весьма архаичным и ненадежным способом: прежде чем отнести, к примеру, рукопись книги в издательство, они отправляли на свой собственный адрес ценным заказным отправлением оригинальный экземпляр произведения. Этим пользовались не только авторы литературных произведений и научных статей, но и фотографы. В конверт они вкладывали негативы фотографий.

В случае возникновения судебного спора, конверт, на котором проставлены почтовые штампы с датой, как доказательство авторства и времени создания, вскрывали прямо в суде.

К сожалению, у этого способа есть крайне серьезные недостатки: отправление может быть утеряно, повреждено. Кроме того, существует большая вероятность того, что вам придется доказывать, что письмо или почтовый штамп — не подделка, конверт не был вскрыт, а после аккуратно заклеен.

Есть значительно более надежный и современный способ защиты авторских прав, который не имеет обозначенных выше недостатков. Защитить плоды интеллектуального труда возможно с помощью удостоверения времени предъявления документов нотариусом. Прежде чем передать издателям или любым другим третьим лицам свое произведение, автор может обратиться в любую нотариальную контору за совершением этого нотариального действия.

 

Автор представляет нотариусу первоисточник произведения, права на которое хочет защитить. При удостоверении времени предъявления документа нотариус исследует сам документ, проверяет, чтобы в нем не было исправлений и подчисток. Если они есть, то должны быть обязательно оговорены. Текст документа не должен быть написан ка­рандашом, должен быть четким и понятным. Далее нотариус совершает удостоверительную надпись на двух экземплярах представленного ему документа. В ней обязательно указывается следующая информация:

— фамилия, имя, отчество нотариуса,

— место нахождения его конторы,

— дата, время предъявления документа,

— фамилия, имя, отчество предъявителя документа и

— место его жительства.

Если нотариусу одновременно представлены несколько документов, то удостоверительная надпись совер­шается на каждом из них.

Один из экземпляров остается у автора, второй будет храниться у нотариуса. После этого можно безбоязненно передать свой текст заинтересованному лицу.

Если же кто-то все же незаконно воспользуется интеллектуальным трудом, автор сможет предъявить свою копию произведения, где указано его имя и время предъявления его нотариусу. Если ситуация не будет урегулирована мирным путём, то нотариальный акт станет доказательством для суда. Так, например, если автор отправил произведение по электронной почте, предварительно побывав у нотариуса в сентябре, а оно было опубликовано под чужим именем в декабре, возникнет больше возможностей доказать своё авторское право в суде. Нотариально удостоверенный документ обладает повышенной доказательственной силой, это значит — не требует дополнительного доказывания, как в случае с самостоятельно отправленным себе по почте экземпляром. Оспорить нотариальный акт практически невозможно. Изменения, если они вносились в авторский текст теми, кто его опубликовал без разрешения, будут оцениваться в ходе экспертизы. Даже в случае, если авторский экземпляр будет утерян, у нотариуса останется его копия. И в случае возникновения спора, он будет передан суду и без сомнений станет серьезным для него аргументом.

Защитить свои авторские права, если нарушение произошло в интернете, например, без вашего разрешения использован контент вашего сайта, украден домен, опубликовано ваше авторское видео, фото, статья и так далее, поможет другое нотариальное действие: https://notariat. ru/sovet/pages/tag/kak-dokazat-chto-vashi-prava-byli-narusheny-v-internete

 

уполномоченное государством должностное лицо, имеющее право совершать нотариальные действия от имени Российской Федерации в интересах российских граждан и организаций (юридических лиц). Читать далее

Пять вещей, которые “Алиса в стране чудес” открывает о нашем мозге

• Дэвид Робсон
• BBC Future

9 липня 2015

Знаменитая сказка Льюиса Кэрролла до сих пор захватывает не только читателей любого возраста, но и ученых-неврологов, которые на ее страницах находят важные данные об особенностях работы нашего мозга.

Чтобы узнать больше, корреспондент BBC Future Дэвид Робсон ныряет в кроличью нору.

Сам Льюис Кэрролл удивительно скромно рассказывал о своем шедевре. “Героиня находится час под землей, встречает разных птиц и животных, которые умеют разговаривать (и это не феи), – писал от в сатирическом журнале Punch. – Все это сон, но я не открываю правду до конца рассказа”.

В этом году исполнилось 150 лет с тех пор, как Алиса впервые отправилась в путешествие по кроличьей норе. А “скромный” рассказ Льюиса Кэрролла вдохновил на создание бесчисленного количества фильмов, картин и хореографических постановок.

Менее изученным остается влияние произведения на исследования в области психологии. Фантазия писателя предлагает полезный материал для размышлений не только фрейдистам и психоаналитикам, но и современным неврологам.

Память, речь и сознание. Прежде чем технологии позволили нам проникнуть в страну чудес человеческого мозга, гений писателя позволил заглянуть в его тайны с помощью игривых интеллектуальных экспериментов.

“Сказка исследует много научных концепций современной неврологии – существование непрерывного “я”, наши воспоминания о прошлом и восприятие будущего. Она – большой источник знаний о когнитивных свойствах человеческого разума”, – говорит Элисон Гопник из Калифорнийского университета в Беркли.

“Алиса в стране чудес” дает возможность каждому из нас узнать что-то о себе. 150-летний юбилей книги – прекрасная возможность отправиться вместе с ней в путешествие таинственными путями нашего разума.

“Выпей меня”

В одной из первых приключений Алиса находит зелье с надписью “Выпей меня” на бутылке, которое уменьшает девочку до размера всего 10 дюймов (25 см). А волшебный пирог, которой она съедает сразу после этого, имеет прямо противоположное свойство – Алиса становится настолько большой, что достает головой до потолка. Это одна из самых известных частей рассказа, которая первой привлекла внимание не только Уолта Диснея, но и ученых.

В 1955 году психиатр Джон Тодд открыл психическое расстройство, при котором пациенты чувствовали, что их тело “открывается, как телескоп”.

Расстройство, которое заслуженно получило название синдром Алисы в Стране Чудес, чаще всего встречается у детей. “Дети рассказывали, что вещи вокруг кажутся им перевернутыми с ног на голову, или когда их мать стояла в другой части комнаты, они чувствовали, что она рядом”, – рассказывает Грант Лью, невролог из Пенсильванского университета в Филадельфии, который изучает этот феномен.

Дневники Кэрролла свидетельствует, что сам писатель страдал мигренью, которая часто вызывает подобный синдром. Итак, некоторые считают, что Кэрролл описал собственные ощущения. По мнению профессора Лью, этот синдром может вызвать повышенная активность в теменных долях, которые отвечают за восприятие перспективы и расстояния.

Несмотря на то, что эти галлюцинации могут быть тревожными, они, как правило, безвредны.

“Мы объясняем пациентам, что такие ощущения не являются признаком сумасшествия, и здоровые люди также испытывают подобные вещи”, – говорит доктор Лью. Сегодня неврологи в рамках экспериментов вызывают такую иллюзию у здоровых людей, чтобы узнать больше о том, как мозг создает ощущение нашего присутствия здесь и сейчас.

Герцогиня и Чеширский Кот

Страна Чудес полна персонажей, которые легко меняют форму – например, гротескная герцогиня и ее младенец.

Пока Алиса держит малыша на руках, его нос становится более вздернутым, а глаза сближаются, и он начинает хрюкать. Прежде чем Алиса осознает, что случится, ребенок превращается в свинью. Позже Алиса знакомится с Чеширским котом, чья улыбка странным образом остается, даже когда сам кот исчезает.

Предметы в наших снах часто обретают причудливые метаморфозы. Писателю удалось тонко подметить особенности наших снов, в частности странное ощущение времени во сне.

Неврологи объясняют эти явления тем, что во время сна мозг обрабатывает информацию – объединяет воспоминания, создает связи между различными событиями, чтобы построить целостную историю нашей жизни. Когда в памяти сразу возникают образы, например ребенка и свиньи, мозг может объединить их в сюрреалистическую картинку.

Шалам-Балам и Бурмоковт

Приключения “Алисы в Зазеркалье” продолжают исследования нашего разума и ныряют, в частности, в изучении природы человеческой речи.

Они начинаются с первых страниц второй книги об Алисе, когда героиня читает поэму “Бурмоковт”. Первые строки поэмы “…Воркалось, хливкие шорьки пырялись по мове/И хрюкотали зелюки как мюмзики в наве…” заставляют девочку воскликнуть: “Она хорошая, но ее трудно понять!”

Алиса права. Мы воспринимаем стихотворение как грамматически правильное, хотя сами слова не имеют никакого смысла. Сегодня поэма Льюиса Кэрролла стала настоящей находкой для неврологов, которые изучают механизмы создания речи.

Сканирование головного мозга при чтении стиха показывают, что семантические значения и грамматические формы обрабатываются в нем отдельно. (Интересно, что и другие авторы успешно использовали эффект грамматически правильной ерунды, в частности Курт Кобейн в песне Smells Like Teen Spirit).

К более глубоким лингвистическим наблюдениям о природе слов Алиса прибегает во время разговора с Шалам-Баламом. Разве возможно передать более прекрасную форму этого существа с помощью других слов? Вопросы Шалам-Балама касаются философских размышлений еще во времена Платона. Ранее ученые считали, что связь между формой слова и его значением вполне произвольна. Но сейчас, кажется, сказочный герой Кэрролла прав.

Возьмем, например, вымышленные слова “кики” и “буба”. Если предложить людям назвать с помощью этих слов различные формы, большинство выберет “кики” для острых предметов, а “буба” для округлых. “Звуковой символизм” становится сейчас популярным направлением исследований, хотя его причины не совсем понятны.

Одна теория утверждает, что ассоциации между определенными предметами и звуками речи возникают через форму губ, которую они принимают при произношении определенных звуков.

Независимо от причины явление “звукового символизма” означает, что иногда можно догадаться о значении иноязычного слова только по его звучанию. Прозвища, которые получают люди, также часто отражают нашу внешность, как в случае с Шалам-Баламом.

Еще интереснее мнение некоторых ученых, что подобные слова – это своеобразные “лингвистические ископаемые”, которые отражают первые высказывания человечества.

Белая королева и путешествие во времени

Позже в своем путешествии Алиса знакомится с Белой Королевой, с которой ведет долгие беседы. Это самое загадочное в творениях Кэрролла – с удивительной способностью предсказывать будущее. Впрочем, размышления королевы об особенностях памяти самые удивительно пророческие.

“С середины 2000-х годов ученые-неврологи пришли к мнению, что память на самом деле касается не только прошлого – она помогает вам действовать соответствующим образом в будущем, – объясняет Элеонора Магуайр из Университетского колледжа Лондона, которая часто использует Белую Королеву для иллюстрации своей идеи. – Чтобы выработать наилучший курс действий, вы смотреть на себя в проекции”.

Когда мы представляем себе будущее, то обычно раскладываем наши воспоминания на части, а затем монтируем их в новый сценарий. Память и предсказания используют одинаковый способ “путешествия в умственном времени” в одной и той же области мозга.

Профессор Магуайр, например, выяснила, что люди с повреждением гиппокампа, которые не способны вспомнить свое прошлое, имеют определенные трудности и с представлением будущего.

“Мы попросили их представить встречу с другом на следующей неделе – и они просто не могли это сделать”, – говорит ученый. Эти люди также не могли представить будущее путешествие к морю. “Они понимали, что там будет песок и море, но просто не могли визуализировать это в мозгу”.

Иными словами, в отличие от Белой Королевы, они навсегда застряли в вечном настоящем.

Разве возможны невозможные мысли?

Продолжая исследования человеческого воображения, королева отмечает важность мыслей о невозможном. Эта часть рассказа особенно нравится доктору Гопнику, которая впервые прочитала Алису в три года, а затем посвятила свою карьеру изучению того, как мы строим наши фантазии.

Она открыла, например, что дети, которые часто фантазируют и верят в “невозможные” вещи, имеют, как правило, более развитые когнитивные способности. Они способны на гипотетическое мышление и более проникновенно понимают мотивы и намерения других людей. “То, что они делают во время воображаемой игры, на самом деле, это разработка гипотезы и доведения ее до логического завершения”, – рассказывает исследовательница.

Приключения Алисы изобилуют сюрреалистическими встречами, которые помогут любому потренировать фантазию.

Ученый из Тилбургского университета в Нидерландах Трэвис Прулкс исследует то, как литература абсурда, типа произведений Кэрролла, влияет на наши когнитивные способности.

Исследователь делает вывод, что нарушение ожидаемого в странном необычном мире фантастической литературы делает наш ум более гибким, творческим и способным к быстрому восприятию новых идей. Итак, если вы чувствуете, что завязли в рутине и ваш разум требует свежей струи, проведите вечер за чтением “Алисы”.

“Я не сомневаюсь, что это произведение стимулирует умственную деятельность, повышает мотивацию и способность к обучению”, – говорит профессор Прулкс.

Элисон Гопник отмечает, что некоторые галлюциногенные препараты, конечно, также помогают достичь состояния свободных детских ассоциаций, но чтение – безусловно, безопасный способ повернуть время вспять и увидеть мир с новой перспективой.

Как пишет Льюис Кэрролл: “Так много необычных вещей произошло в последнее время, что Алиса начала думать, что на самом деле мало чтоо в жизни может быть невозможным”. И с ней трудно не согласиться.

Малоизвестные подробности о домашних кошках — Российская газета

Не так много в природе животных, о которых вроде известно все, они миллионы лет рядом с человеком, – но все равно остаются загадкой. Это – кошки.

Сегодня – об этих удивительных существах.

26 фактов о кошках

1. Во время преследования добычи кошка держит голову горизонтально на одном уровне, в то время как собаки и люди качают головой вверх вниз.

2. Кошки в основном правши, а коты в основном левши. Интересный факт – 90% людей правши, а оставшиеся 10% процентов левши, и они в основном мужчины.

3. Кошка не может спускаться с дерева вниз головой, потому что все когти на ее лапах направлены в одну сторону. Так что кошкам приходится спускаться с дерева задом наперед.

4. Ученые считают, что кошка умеет произносить согласные звуки: м, н, г, х, ф, в.

5. Кошки могут воспроизводить до 100 различных звуков, а собаки только 10.

6. Мозг кошки, в отличие от собаки, больше похож на мозг человека. Кошки и люди имеют идентичные области мозга, отвечающие за эмоции.

7. Во время испанской инквизиции папа Иннокентий VIII признал кошек воплощением дьявола и тысячи кошек были сожжены. Это привело к росту популяции крыс, которые усугубили последствия эпидемии чумы, прозванной “черной cмертью”. Кошачий бог отомстил?

8. Согласно легенде, Ной молился Богу, чтобы он помог защитить всю пищу в ковчеге от крыс. В ответ на это Бог сделал так, что кот появился, когда лев чихнул.

9. В Сиаме, когда проводилась коронация нового короля, кошки ехали в карете, находясь во главе процессии.

10. На короткие расстояния кошка может развивать скорость около 49 км/ч.

11. Кошка может подпрыгнуть на высоту, в пять раз превышающую ее рост.

12. Кошки приземляются на лапы практически всегда: органы равновесия расположены во внутреннем ухе кошки, выровнять траекторию помогает и хвост.

13. Кошки трутся об людей не только потому, что они ласковые, но и чтобы пометить свою территорию ароматом желез, расположенных вокруг ее морды.

 14. Ученые до сих пор спорят, как именно кошка мурлычет. Большинство считает, что вибрацией голосовых связок, расположенных глубоко в горле. Для этого мышцы гортани открывают и закрывают воздушный коридор около 25 раз в секунду.

15. Когда в Древнем Египте в семье умирала кошка, члены семьи в знак скорби брили брови. Кошку бальзамировали, мумию помещали в фамильный склеп или на кладбище для животных вместе с мумиями мышей. В 1888 году более 300 тыс. мумифицированных кошек были найдены на египетских кладбищах.

16. Самый ранний предок современной кошки жил около 30 млн лет назад.

17. Кошка, как правило, имеет по 12 усов с каждой стороны.

18. Способность котов найти путь домой объясняют тем, что коты либо используют угол солнечного света, либо у них есть намагниченные клетки в головном мозге, которые выступают в качестве компаса.

19. Челюсть кошки не может двигаться вбок, поэтому они не могут жевать большие куски пищи.

20. Спина кошки состоит из 53 позвонков. У человека их всего 34.

21. Треть владельцев кошек думают, что их питомцы могут читать их мысли.

22. Самой известной кошкой-долгожительницей была Puff из Техаса, которая умерла в 2005 году в возрасте 38 лет. Обычные кошки могут жить до 20 лет (примерно 96 лет человека).

23. Нос кошки имеет уникальный отпечаток, так же как и человеческие отпечатки пальцев.

24. Кошки могут определить землетрясение за 10-15 минут раньше, чем человек его почувствует.

25. Со своими кошками разговаривают 95 процентов их хозяев.

26. Кошки – инопланетянки. В этом уверены даже некоторые ученые. По их мнению, главная задача кошек – наблюдать за существами на Земле, а доказательство их инопланетного происхождения – удивительные способности, которых нет у других животных.

Усатые рекорды

“Боинг” отдыхает!

В мире найден самый громкий кот – британец Смоки: его урчание способно заглушить даже звук двигателя “Боинга-737”, ведь он издает звуки в 92 децибела (аналогичной “громкостью” обладает идущий на посадку самолет). Его хозяева утверждают, что кот урчит так громко, что они не слышат телевизор и не могут разговаривать по телефону. Ученые проверили и подтвердили: “обвинения” обоснованы.

Не ждали

Одного нью-йоркского кота его хозяин при переезде в другой штат забыл взять с собой. Через пять месяцев, вернувшись домой, хозяин обнаружил питомца свернувшимся клубочком в его любимом кресле. Кот преодолел более 3,5 тыс. км.

Летун

Кота Биглза из Австралии хозяева отправили самолетом в Окленд (Новая Зеландия). Австралийская авиакомпания “Квинтас” испытала настоящий стресс: кот не прибыл по месту назначения, но зато через неделю обнаружился… в салоне другого самолета, который летел в Сидней. За эту неделю странник облетел едва ли не весь мир, успев попутешествовать от Австралии и до Новой Зеландии, а затем от Мельбурна до Сиднея и от Фиджи до Сингапура.

Кулибина

Ученый Бернар Куртуа в 1811 году проводил какие-то химические опыты, а его любимая кошка сидела на его плечах. Неожиданно постучали в дверь, испуганная кошка спрыгнула с плеч химика и разбила стоявшие на столе колбы с химикатами. В одной из этих колб была спиртовая настойка морских водорослей, а в другой сернокислая соль железа. Содержимое перемешалось, началась бурная реакция с выделением дыма.

Когда реакция прошла, и дым осел, ученый увидел на столе коричневые кристаллы. Эти кристаллы впоследствии назвали – “йод”. Жаль, что имя изобретательницы не сохранилось в истории.

Рядом с великими

Обожал кошек английский король Карл I: он верил в то, что без его любимой кошки ему не видать счастья. Он так беспокоился о здоровье своей любимицы, что даже приставил к ней стражу. Кошка умерла, а спустя несколько дней король был казнен.

Олигархи

Для своих кошек открыла счета в Швейцарии одна богатая дама. Королевское общество охраны птиц Швейцарии оштрафовало этих кошек за охоту – им инкриминировали “систематическое убийство пернатых”. Штраф был оплачен с кошачьего счета. Для подтверждения служащим банка был оформлен формуляр с отпечатками лап “вкладчиков”.

На службе королевы

Самый знаменитый кот Великобритании – покойный Уилберфорс. Он жил в резиденции премьер-министра, куда его назначили ловить мышей. Он служил при четырех премьер-министрах. Иногда кота пускали даже на заседания правительства! Маргарет Тэтчер привозила ему угощения из самых разных уголков света. Когда Уилберфорс скончался, Маргарет Тэтчер сообщила об этом прямо на заседании кабинета министров.

Точка зрения: расскажи мне историю

Далее идет Обсуждение, которое дает вам возможность выделить то, что вы хотите, чтобы читатель запомнил – ключевые результаты и основные выводы. Обычно это делается путем суммирования результатов в абзаце, за которым следуют разделы, посвященные основным моментам, и завершается кратким заключительным абзацем. Этот формат хорошо работает, если вы держите историю в уме, когда пишете.

Подумайте, делает ли каждая группа результатов историю более убедительной или служит отвлечением.Если это последнее, будьте безжалостны, опуская его.

С этой целью помните, что вам не нужно включать незначительно релевантные данные в раздел «Результаты», вам не нужно перефразировать все результаты в «Обсуждении». Вместо этого запланируйте небольшое количество подразделов (от двух до пяти) в рамках Обсуждения, в каждом из которых вы формулируете вывод, обобщаете подтверждающие его результаты и связываете его с предыдущей работой в этой области. Ссылаясь на ключевые документы, вы признаете свой долг перед предшественниками и избегаете обвинений в претензиях на новизну, превышающую оправданную.Однако здесь не место для обзора литературы. Например, если вы вовлекли ген в какой-то процесс, вам нужно четко указать, делалось ли это раньше, но вам не нужно говорить о несвязанных ролях гена или его механизмах действия в других контекстах.

Эти разделы могут также служить другим целям. Вы должны учитывать неопределенности и отмечать критические вопросы, которые остаются без ответа. Признание слабых мест в вашей аргументации не только честно, но и может быть полезным: рецензенту будет труднее быть резко критичным, если вы уже были самокритичны.Вы также можете указать на более широкие последствия своей работы и порассуждать о том, что может быть в будущем. Однако будьте осторожны, заявляя, что проводятся эксперименты для проверки ваших предположений, так как у рецензента или редактора может возникнуть соблазн попросить вас повторно отправить заявку после того, как вы проведете эти эксперименты. И, как и везде, держите его кратким и убедитесь, что он способствует развитию сюжета.

новостей и историй: в чем разница?

Колледжам и университетам есть чем поделиться: от новаторских исследований до открытия долгожданного студенческого центра. Но то, как, где и почему мы делимся этими самородками с нашей аудиторией, может варьироваться. «Новости» и «истории» могут кому-то показаться взаимозаменяемыми, но когда дело доходит до веб-контента, есть некоторые ключевые различия.

Простой способ представить это так:

• Истории о человеке, сердце кто они

• Новости о том, что человек сделал недавно

Или это:

• Истории вдохновляют

• Новости сообщает

Но давайте копнем немного глубже и рассмотрим некоторые другие ключевые характеристики каждого из них; это покажет, чем они отличаются, что у них общего, а также почему и где их можно использовать.

Характеристики истории

• Проактивное повествование о бренде, предназначенное частично для оказания влияния

• Обычно соответствует целям бренда и бизнеса

• Целостное повествование, основанное на характере и путешествии

• Творческий или умный подход обычно приветствуется

• Написано в первую очередь для внешней аудитории

• Контент может быть создан различными способами

• Может не иметь автора

• Evergreen: метка времени не требуется

Характеристики новостей

• Реактивная отчетность, предназначенная для обмена информацией

• Информируется брендом и бизнес-целями, но не определяется ими

• Ориентация на события или достижения и внимание к деталям

• Ясность важнее творчества/сообразительности; прямой

• Контент, скорее всего, будет иметь внутреннюю ценность

• Обычно используется стандартный шаблон контента

• Может иметь авторство

• Своевременно: дата включена

Например, студент получает стипендию Фулбрайта для обучения в Норвегии для изучения скандинавской мифологии и фольклора. Вы можете сразу же написать краткую новость, чтобы объявить об этом достижении; это будет включать информацию о студенте (имя, специальность, год выпуска, родной город), сведения о его награде (спонсорский университет, тема исследования, цели/роль) и, возможно, вы включите цитату студента и одного из его наставников.

Однако через несколько месяцев этот международный ученый может стать героем серии веб-рассказов, демонстрирующих ценность межкультурного опыта в социальных науках. Писатель может провести подробное интервью, чтобы раскрыть анекдоты.История, скорее всего, будет написана увлекательно: сюжетная линия, сцены, сенсорные детали и другие традиционные элементы повествования, которые могут даже перенести читателя в Норвегию.

Визуальные эффекты в новостях и историях

Изображения часто имеют жизненно важное значение для новостей и историй, но как часто вы думаете о том, как мы используем их по-разному? В приведенном выше примере со стипендиатом Фулбрайта новостной материал может включать в себя фотографию студента или, возможно, постановочную фотографию студента и профессора с письмом о принятии. (Здесь нет ничего плохого в классической хватке и ухмылке!)

Тем не менее, репортаж об этом же студенте, скорее всего, будет включать в себя несколько изображений, на которых они погружены в свою новую среду: живописные пейзажи, известные места, со сверстниками или местными жителями, или в действии на работе. Хотя вы, скорее всего, будете полагаться на фотографии, в зависимости от значимости истории, и только если позволяют время и бюджет, всегда есть идея нанять местного фрилансера или отправить удачливого штатного фотографа за границу.

Иногда, исходя из стратегии и ресурсов, конкретная история бренда (или группа историй) может потребовать более крупного проекта, например многофункционального интерактивного опыта. Это показывает, что усилия по повествованию могут выходить далеко за рамки написания слов на странице; это также может потребовать тщательного планирования и других талантов и навыков: дизайна, видеосъемки, фотографии и программирования.

Как видите, поскольку истории часто более целенаправленны (опять же, ориентированы на внешнюю аудиторию будущих студентов или спонсоров), визуальные эффекты часто могут быть более смелыми, убедительными и даже вызывать больше эмоций. Здесь могут быть большие временные и бюджетные инвестиции в фотографию и художественное направление.

Покажи и расскажи: примеры из практики

У вас есть множество вариантов того, как писать, форматировать, публиковать и делиться новыми статьями и историями брендов. Например:

• В первом абзаце этой серьезной новости от Canisius College цель этого содержания ясна: сообщить читателям о крупном гранте, присужденном одному из его исследовательских центров.

• Иногда новостной материал может быть более мягким (например, очерк или статья, представляющая интерес для людей) по тону и стилю, но при этом сообщать о недавнем своевременном достижении. Университет Рузвельта сделал именно это в этой статье о выпускнике вокального мастерства, выбранном для участия в конкурсной программе искусств. (Также следует отметить, что дизайн этой редакции просто ошеломляющий: крупный заголовок, качественная и заметная фотография, а также удачное использование цитат. )

• Вот пример истории бренда из Университета Брайанта.Часть серии студенческих профилей, эта статья была написана в стиле художественного рассказа, а также включает в себя некоторые важные факты после того, как демонстрирует ее участие в кампусе. На самой странице также есть красивые изображения и полезная боковая панель с быстрыми фактами, такими как родной город студента, основные и дополнительные специальности, а также путь (описание длиной в несколько предложений).

• Вот еще один пример истории бренда, на этот раз из Tulsa Community College. Это студенческий профиль, который принимает формат вопросов и ответов.

Поиск дома и опекуна для ваших историй и новостей

Как и в случае любой инициативы в области веб-контента, возникает вопрос: «Где этот контент будет жить?» и «Кто отвечает за управление различными частями процесса рассказывания историй и сбора новостей?»

В зависимости от размера или структуры вашего учреждения, один человек или команда могут отвечать за новости, а другой возглавлять усилия по повествованию. Или, может быть, отношения со СМИ, маркетинг и усилия находятся под одной крышей.В любом случае общение и сотрудничество в таких ситуациях полезно с точки зрения общей стратегии бренда и контента.

Новостные статьи обычно создаются в одном разделе веб-сайта, например в разделе новостей. Они могут быть упорядочены по дате, а также доступны для поиска по тегу или ключевому слову. Однако, если вы действительно максимизируете свой веб-сайт/CMS, отдельные новости также могут появляться на всем веб-сайте (например, с использованием тегов для создания каналов), например, на целевой странице соответствующего академического отдела или странице приема переводных студентов.Кроме того, обмен текущими новостями в соответствующих социальных сетях также может привлечь трафик к отдельной статье.

Однако истории

обычно разбросаны по всему сайту и занимают более видное место на страницах верхнего уровня. Как и новости, истории также можно рекламировать. Например, история может находиться в одном разделе, но рекламный блок на странице академического отдела может дразнить этот контент, а затем ссылаться на страницу с подробностями истории. А затем другие подобные рекламные модули могут появиться в другом месте сайта, например, на домашней странице или целевой странице приема.

Превращение новостей в вечнозеленые истории

Иногда вы можете прочитать или написать о достижении студента или преподавателя, которое вы не можете забыть. Когда приходит время мозгового штурма идей для новой маркетинговой инициативы или капитального ремонта сети, вы вспоминаете некоторые из тех самых запоминающихся моментов. Вот тут-то и появляется перепрофилирование контента.

Как и в предыдущем примере с Норвегией по программе Фулбрайта, вы можете использовать предыдущие новости в качестве ресурса и вдохновения, чтобы найти большую историю.Эта практика выходит за рамки Интернета; Истории часто разбросаны по печатным изданиям и другим цифровым продуктам: обзорным книгам, дорожным материалам, кампаниям по электронной почте, сериям открыток, видео, годовым отчетам и журналам для выпускников.

О чем мы не говорим, когда говорим о новостях

Прежде чем мы уйдем, я хотел бы кое-что прояснить. Рядом с новостями скрывается еще один тип контента: классический пресс-релиз. Размещение пресс-релиза на вашем веб-сайте — это не то же самое, что делиться новостями.Скорее, пресс-релиз — это инструмент, ориентированный на (и отправляемый) средствам массовой информации, которые, как мы надеемся, заставят СМИ написать или создать свою собственную версию истории. Повторим еще раз: пресс-релизы не предназначены для обычного чтения, и они не заменяют оригинальные новостные статьи.

Использование нарративов и рассказывания историй для передачи научных знаний неспециалистам

Abstract

Хотя рассказывание историй часто имеет негативные коннотации в науке, нарративные форматы коммуникации не следует игнорировать при доведении научных данных до неспециалистов.Рассказы предлагают повышенное понимание, интерес и участие. Неспециалисты получают большую часть своей научной информации из средств массовой информации, которые сами по себе уже склонны к нарративным форматам. Рассказы также по своей сути убедительны, что предлагает тактику научных коммуникаторов для убеждения в противном случае сопротивляющейся аудитории, хотя такое использование также поднимает этические соображения. Представлены будущие пересечения нарративных исследований с текущими дискуссиями в научной коммуникации.

Рассказывание историй часто имеет плохую репутацию в науке (1).Истории, рассматриваемые как необоснованные или даже манипулятивные, часто очерняются такими утверждениями, как «анекдот во множественном числе — это не данные». Такая точка зрения полезна в контексте сбора научных данных, чтобы подчеркнуть важную разницу между обоснованными обобщениями на основе систематически отобранных групп населения и чрезмерными обобщениями на основе небольших и часто необъективных выборок.

Однако, когда контекст перемещается от сбора данных к передаче научных знаний неспециалистам, истории, анекдоты и нарративы становятся не только более уместными, но и потенциально более важными. Исследования показывают, что нарративы легче понять, и аудитория находит их более привлекательными, чем традиционное логико-научное общение (3, 4). Говоря более прагматично, источники, из которых неспециалисты получают большую часть своей научной информации, уже склоняются к нарративным форматам общения. Окончив формальное обучение, неспециалисты получают большую часть своей научной информации из средств массовой информации (5). Поскольку работникам СМИ приходится конкурировать за внимание своей аудитории, они обычно полагаются на истории, анекдоты и другие форматы повествования, хотя информация загромождает их и находит отклик у их аудитории.Хотя множественное число слова анекдот может не быть данными, у анекдота больше шансов дойти до неопытной аудитории и заинтересовать ее. Таким образом, задача научных коммуникаторов состоит в том, чтобы решить, когда и как нарративы могут эффективно и надлежащим образом помочь им общаться с неспециалистами о науке.

Цель этой статьи состоит в том, чтобы обобщить литературу по нарративной коммуникации и поместить ее в контекст научной коммуникации. Статья начинается с обзора нарративной литературы, а также контекста средств массовой информации, через который большинство неспециалистов получают информацию о науке.Затем в статье рассматриваются потенциальное убедительное воздействие нарративной коммуникации и этические соображения использования нарратива для научной коммуникации. Наконец, вводятся будущие пересечения повествования с текущими вопросами научной коммуникации.

Рассказы

У большинства людей есть врожденное понимание того, что значит рассказывать истории. Исследователи коммуникации дополняют это разговорное понимание нарратива артикуляцией определенных факторов, отличающих нарратив как формат коммуникации.Нарративы следуют определенной структуре, описывающей причинно-следственные связи между событиями, происходящими в течение определенного периода времени, которые влияют на конкретных персонажей. Хотя существуют более тонкие факторы, которые ученые могут использовать для дальнейшего определения нарративности сообщения (6⇓–8), этот триумвират причинности, темпоральности и характера представляет собой довольно стандартное определение нарративной коммуникации. Такое определение не зависит от содержания, поэтому нарративы могут присутствовать практически в любой коммуникационной деятельности или медиа-платформе.Очевидные примеры включают межличностный разговор, развлекательные телевизионные программы и новостные профили, но нарративы могут также представлять себя в более крупных сообщениях в виде свидетельств, образцов, тематических исследований или свидетельств очевидцев.

Нарративы часто противопоставляются другим форматам коммуникации, таким как описательная или аргументативная коммуникация (7), или другим типам объяснений, таким как описательные, дедуктивные или статистические (6). Однако в более общем плане нарративы часто противопоставляются логико-научной коммуникации, лежащей в основе большинства наук (3, 9).Логико-научный и повествовательный форматы различаются, в частности, тремя областями: их направленностью на обобщение, их опорой на контекст и их стандартами легитимности.

Логико-научная коммуникация направлена ​​на предоставление абстрактных истин, которые остаются действительными в определенном диапазоне ситуаций. Затем человек может использовать эти абстрактные истины для обобщения до конкретного случая и в идеале обеспечить некоторый уровень предсказательной силы в отношении этого конкретного случая. Нарративная коммуникация вместо этого предоставляет конкретный случай, из которого человек может обобщить, чтобы сделать вывод, какими должны быть общие истины, чтобы допустить такое конкретное (3, 10).По сути, использование логико-научной информации следует за дедуктивными рассуждениями, тогда как использование нарративной информации следует за индуктивными рассуждениями.

Логико-научная коммуникация является контекстно-свободной в том смысле, что она имеет дело с пониманием фактов, которые сохраняют свое значение независимо от окружающих их единиц информации. Как таковые, эти факты представляют собой осмысленную единицу содержания и могут быть вырезаны из более крупного сообщения и вставлены в другие сообщения или даже представлены отдельно с небольшой потерей понимания.Напротив, нарративное общение зависит от контекста, потому что оно получает свое значение из продолжающейся причинно-следственной структуры временных событий, из которых оно состоит (11⇓–13). Таким образом, гораздо труднее разбить повествование на более мелкие единицы осмысленного содержания без значительного изменения понимания меньшей единицы или приведения исходного повествования в бессвязное состояние (3).

Наконец, поскольку логико-научная коммуникация направлена ​​на предоставление общих истин в качестве результата, легитимность ее сообщения оценивается по точности его утверждений.Напротив, поскольку нарративное общение вместо этого направлено на обеспечение разумного описания индивидуального опыта, легитимность его сообщения оценивается по правдоподобию его ситуаций. Это различие сбивает с толку и позволяет оценивать логико-научную коммуникацию и нарративную коммуникацию с противоположными результатами с одинаковым уровнем «правдивости» (3) и частично объясняет, почему нарративам редко можно эффективно противопоставить факты (14).

Такие различия отчасти привели к концепции, утверждающей, что логико-научная и нарративная коммуникация представляют собой не просто противоположные форматы коммуникации, но представляют собой два различных когнитивных пути понимания (3, 15, 16). Парадигматический путь контролирует кодирование научно обоснованных данных, тогда как нарративный путь контролирует кодирование примеров, основанных на ситуации, что приводит к явным различиям в понимании и понимании в зависимости от пути, используемого для обработки содержания.

Эмпирические исследования подтверждают такое принципиальное различие между парадигмальной и нарративной обработкой и предполагают, что нарративная обработка обычно более эффективна. Рассказы часто ассоциируются с повышенной памятью, легкостью понимания и более коротким временем чтения (17, 18).При прямом сравнении с описательным текстом повествовательный текст читался в два раза быстрее и запоминался в два раза быстрее, независимо от знакомства с темой или интереса к самому содержанию (19, 20). Граессер и Оттати (20) описывают эти и подобные результаты как предположение о том, что нарративы имеют «привилегированный статус» в человеческом познании. Не следует полагать, что эти преимущества исходят от простоты, поскольку связные нарративы требуют высокого уровня сложности как внутренней сложности, так и соответствия культурным и социальным ожиданиям (15, 21). Напротив, нарративы, по-видимому, предлагают неотъемлемые преимущества на каждом из четырех основных этапов обработки информации: мотивация и интерес, распределение когнитивных ресурсов, проработка и перенос в долговременную память (22).

Как таковое, нарративное познание, как полагают, представляет собой стандартный способ человеческого мышления, подтверждая структуру реальности и служащий фундаментом для памяти (18). Предполагается, что эта опора на нарративы является результатом эволюционного преимущества, поскольку нарративы предоставляют своим пользователям формат понимания для имитации возможных реальностей (23), который будет служить для лучшего предсказания причинно-следственных связей и моделирования мыслей других людей. людей в сложных социальных взаимодействиях, которые определяют наш вид (24).

Такие неотъемлемые преимущества в понимании могли бы принести пользу распространению науки. Действительно, такое движение происходит в научно-образовательной литературе (7, 25). Отвечая на различные призывы к реформе учебной программы естественнонаучного образования, некоторые из которых особо отмечают потенциал нарративных форматов для обучения (26), ученые изучают, как нарративы могут улучшить традиционные способы преподавания естественных наук. Например, Глейзер и др. (22) описывают четыре фактора, предлагаемые нарративами, которые могут улучшить приобретение знаний о науке по сравнению с традиционной разъяснительной учебной программой, а именно: драматизация, эмоционализация, персонализация и беллетризация.Точно так же модель потенциала описывает, как обрабатываются как повествовательный, так и образовательный компоненты, когда нарративы используются для целей естественнонаучного образования. В частности, образовательный контент, который является более неотъемлемой частью сюжетной линии повествования, требует меньше когнитивных ресурсов для понимания и приводит к более эффективному обучению (27), предсказание, которое нашло эмпирическую поддержку в других исследованиях повествования (12, 13).

Точно так же коммуникация по вопросам здоровья является еще одной областью, в которой исследуются потенциальные преимущества использования повествования, часто для лучшего обучения или убеждения людей в выборе здорового поведения.В некоторых исследованиях эмпирически изучается влияние нарративов на восприятие конкретных проблем со здоровьем, таких как прием антикоагулянтов (28), рак молочной железы (29) или прививки (20⇓⇓⇓⇓⇓⇓⇓⇓⇓⇓⇓–32), тогда как другие принять более широкий взгляд, чтобы оправдать теоретическое включение нарратива в понятие здоровья (33) или предоставить руководство по его использованию (8). Метаанализ многих из этих нарративных исследований, связанных со здоровьем, показал смешанные результаты в отношении чистого нарративного эффекта (34), хотя отсутствие последовательной концептуализации нарратива (35), вероятно, усложняет любое обобщение.Несмотря на связанные с этим сложности, продолжают звучать призывы к более подробному описанию в контексте здравоохранения (36).

Хотя преимущества включения нарративов в контексты научного образования и здравоохранения остаются предметом изучения, есть еще один контекст, в котором нарративы долгое время были нормой научной коммуникации: средства массовой информации.

Средства массовой информации и рассказы

Средства массовой информации особенно важны при рассмотрении научной коммуникации, поскольку они представляют собой источник, из которого неспециалисты получают большую часть научной информации.Поскольку большая часть науки находится за пределами непосредственного опыта, люди зависят от других, которые информируют и помогают им интерпретировать информацию о науке. Хотя многие источники стремятся выполнить эту роль, включая формальное школьное образование, институты неформального изучения науки или межличностные дискуссии, ни один из них не превосходит повсеместность или частоту СМИ. Как таковой, контент средств массовой информации служит основным источником информации по вопросам науки, здравоохранения и окружающей среды (5).

Показатели науки и техники — это непрерывный двухлетний отчет, выпускаемый Национальным научным фондом для документирования тенденций, связанных с наукой и техникой, и их взаимодействия с обществом в целом.В самом последнем отчете за 2012 год (5) говорится, что основной источник, из которого американцы получают информацию о науке и технологиях, почти связан между телевидением (34%) и Интернетом (35%), а журналы и другие печатные СМИ занимают отдалённое третье место. четвертый (9%). Правительственные учреждения, семья, друзья и коллеги как источники научной информации вместе взятые достигли только 3%. При поиске информации по определенной научной или технологической теме Интернет становится основным источником (59%), при этом более половины (52%) онлайн-контента получают из традиционных журналистских источников.Эта зависимость от содержания средств массовой информации для получения информации о науке и технологиях особенно актуальна для текущей дискуссии, потому что организационное и общественное давление, окружающее средства массовой информации, делает их изначально склонными к использованию нарративов.

Журналисты должны сбалансировать свои двойные цели: сообщать объективную и точную информацию, одновременно оставаясь экономически жизнеспособными, зарабатывая и удерживая мимолетное внимание своей аудитории. В ответ на эту проблему сообщения СМИ часто упаковываются в знакомые и предсказуемые формы, известные как «логика СМИ» или «медиализация», которые доказали свою эффективность в привлечении внимания целевой аудитории (37, 38).Теория управления воротами описывает влияние организационной рутины, внешнего давления и внутренних целей медиаиндустрии, которые формируют сообщения и форматы, которые в конечном итоге появляются для потребления аудиторией (39, 40). Теория подчеркивает, что новостные сюжеты — это не ранее существовавшие единицы, которые журналисты просто выбирают для передачи, а скорее реальность становится новостью посредством избирательного структурирования, которое создает единицы, соответствующие организационным потребностям, таким как время создания, простота передачи и ожидания аудитории.

В частности, в концепции новостных ценностей артикулируются конкретные фокусы, которые имеют больше шансов привлечь внимание аудитории. Таким образом, новости упаковываются так, чтобы соответствовать как можно большему количеству новостей, при этом преуменьшая или даже игнорируя другие важные аспекты (41). Общие ценности новостей включают конфликт, новизну, географическую или культурную близость к аудитории, известность отдельных лиц, влияние или личную значимость для аудитории и своевременность (41, 42).

Тем не менее, еще одна важная ценность новостей связана с нарративом: персонификация.Даже сообщая о более крупных социальных силах, средства массовой информации обычно персонифицируют абстрактные концепции для драматического повествования, сосредотачиваясь на конкретном человеке или небольшой группе в более широком контексте и исследуя последствия их действий (41). 43). Есть много причин, по которым персонификация имеет смысл для средств массовой информации. Для аудитории персонификация дает аудитории больше шансов на идентификацию и сочувствие по сравнению с более крупной совокупностью и лучше соответствует западным ожиданиям индивидуализма. Для СМИ персонификация лучше отвечает потребностям производства новостей, поскольку легче взять интервью и сфотографировать человека, а не что-то, что представляет более крупные социальные силы. Точно так же отдельные люди обычно действуют в промежутке времени, который более точно соответствует частоте публикации новостей (41).

Эта нарративная предвзятость ценности персонификации новостей очевидна в освещении науки. Здоровье и биология обычно являются наиболее часто освещаемыми научными темами (5, 42), обе из которых поддаются более легкой персонификации, чем «более холодные» и более абстрактные науки.Badenschier и Wormer (42) взяли интервью у редакторов научных разделов в немецких газетах и ​​провели контент-анализ освещения науки в своих газетах, чтобы определить ценность конкретных новостей, влияющих на освещение науки. Хотя авторы утверждают, что некоторые из стандартных значений новостей необходимо изменить с учетом специфики освещения науки, было обнаружено, что персонализация остается одним из сильных факторов, влияющих на процесс отбора научных новостей. Эллиот (38) обнаружил аналогичный уклон в сторону персонализации в средствах массовой информации, освещающих медицинские технологии.

В то время как информационное освещение новостей часто доминирует в обсуждении распространения науки средствами массовой информации, развлекательные средства массовой информации фактически приобретают большее значение при рассмотрении общего объема потребляемого контента. Развлекательные средства массовой информации, такие как фильмы, телевизионные комедии и драмы, документальные фильмы, романы и даже видеоигры, обычно используют форматы повествования. Хотя большинство развлекательных СМИ, возможно, не пытаются информировать аудиторию о чем-то конкретном, давно известно, что совокупное влияние развлекательных СМИ влияет на восприятие реального мира.

Теория культивирования описывает влияние развлекательных нарративов на общественное восприятие мира (44). Основные положения теории заключаются в том, что шаблоны повествования в развлекательных СМИ предназначены для увеличения прибыли, а не для точного отображения реальности. Таким образом, повествовательные миры, представленные в развлекательных СМИ, систематически искажаются, и люди, которые знакомятся с большим количеством этих историй, склонны усваивать и разделять изображаемые убеждения и ценности (45).Например, хотя менее 1% американцев являются жертвами насильственных преступлений, примерно в 70% вещательных телесетей показаны персонажи, выступающие либо в роли жертвы, либо виновника такого насилия (45). Такое несоответствие привело к «синдрому среднего мира», когда те, кто пристально смотрит телевизор, воспринимают мир как более опасное место, чем это представляется статистически (46).

Хотя большая часть исследований в области культивирования сосредоточена на восприятии насилия или недостаточно представленных групп, вопросы, связанные с наукой, также часто исследуются через призму теории культивирования, например, окружающая среда (47, 48), биотехнология (49) и восприятие сами ученые (50) с выводами о том, что, как правило, на аудиторию влияет часто неточное изображение науки в развлекательных повествованиях.

В то время как культивация исследует влияние готовых развлекательных повествований, недавнее исследование, посвященное тому, как телевизионные продюсеры включают криминалистическую информацию в свои рассказы, помогает пролить свет на процесс интеграции науки в процесс построения повествования. Кирби (51) взял интервью у телевизионных писателей и продюсеров и сообщил, что они часто обращаются к науке, чтобы добавить реалистичности своим историям, но должны использовать науку таким образом, чтобы это соответствовало правилам повествования и их конкретной франшизе, чтобы привлечь аудиторию.Поскольку наука должна использоваться для достижения более широкой цели рассказывания историй, продюсеры и писатели подчеркивают необходимость «гибкого реализма» или «вымышленного тщеславия», которые позволяют им использовать науку, которая возможна, независимо от вероятности ее появления. Один из опрошенных, Дэвид Берман, главный научный консультант программы CSI , сказал, что его команда хочет увязнуть не в том, что обычно происходит, а в том, что может случиться (51). Он подчеркивает, что научный реализм для писателей — это достоверность и правдоподобие, а не точность.

Хотя не существует эмпирической меры соотношения нарративных и ненарративных форматов в сообщениях средств массовой информации, нарративы соответствуют организационным и структурным потребностям как информационных, так и развлекательных медиасистем и широко распространены на большинстве медиаплатформ. Как таковые, нарративы представляют собой доминирующую форму научной коммуникации, которую получают неспециалисты. Таким образом, вопрос о том, следует ли использовать нарративы для передачи науки, несколько спорен.Более уместным был бы вопрос: как следует использовать нарративы для надлежащей передачи научных данных, учитывая их способность убеждать?

Рассказ Убеждение и этические соображения

Рассказы по своей сути убедительны. Поскольку они описывают конкретный опыт, а не общие истины, нарративы не нуждаются в обосновании точности своих утверждений; история сама демонстрирует утверждение. Точно так же структура нарратива связывает его события в причинно-следственную связь, делая завершение нарратива неизбежным, хотя могло произойти много возможностей (52).Эта неизбежность в сочетании с отсутствием потребности в обосновании поддерживает многие нормативные элементы истории — что хорошо, что плохо — без необходимости ясно формулировать или защищать их (20). Поскольку нарративы способны придавать значения объектам реального мира без аргументов, их заявлениям трудно противостоять.

Область нарративного убеждения исследует эту убедительную сторону нарративов, исследуя, как аудитория склонна принимать нормативные взгляды, представленные в нарративе, и лежащие в основе механизмы, облегчающие такое убеждение.Результаты в целом показывают, что аудитория более склонна принимать нормативные оценки из нарративов, чем из более логических и научных аргументов (53, 54), и что на эту тенденцию влияет ряд опосредующих и модерирующих факторов.

Например, вовлечение в мир повествования, называемое транспортом, использует достаточно эмоциональных и когнитивных ресурсов, поэтому зрителям трудно выдвигать контраргументы против оценок, которым они подвергаются (4, 53). Точно так же родственная область теории экземпликации обнаруживает, что, когда нарратив и статистическая информация присутствуют в одном сообщении, например, в новостях, которые описывают явление в целом, но затем также приводят конкретные случаи в качестве примеров, восприятие искажается в сторону опыта человека. конкретных случаях независимо от того, совпадают ли общие оценки или нет (55).Было обнаружено, что один из немногих факторов, препятствующих повествовательному убеждению, заключается в том, что намерение убеждать становится очевидным, и аудитория сопротивляется манипулированию (56). Пока такое убедительное намерение остается скрытым, считается, что принятие нарративных оценок представляет собой результат воздействия по умолчанию, когда отказ возможен только после дополнительного изучения (4, 57).

Подобные убедительные влияния обнаруживаются, даже если аудитория знает, что рассматриваемое повествование является вымышленным (53).Вымышленные рассказы часто содержат правдивые элементы (58), и люди с готовностью используют информацию из вымышленных историй, чтобы отвечать на вопросы о мире (59, 60). На самом деле, теория совершенствования, обсуждавшаяся в предыдущем разделе, была описана как кумулятивный эффект длительного повествовательного убеждения из вымышленных развлекательных СМИ (61).

Убедительность повествовательных форматов общения может как способствовать научному общению, так и создавать проблемы.Исследования показали, что нарративы можно использовать, чтобы повлиять на представления о многочисленных научных темах, таких как вакцины (62), убеждения в защиту окружающей среды (12) и ВИЧ/СПИД (63), а научные коммуникаторы могут использовать влияние нарративов, чтобы убедить сопротивляющихся в противном случае слушателей по вопросам, связанным с наукой. Обмен наукой и развлечениями Национальной академии наук представляет собой одну организацию, уже использующую нарративы в интересах научной коммуникации (64). Обмен наукой и развлечениями объединяет научных экспертов с авторами и продюсерами развлекательных программ, чтобы поощрять частое и точное изображение науки в повествованиях развлекательных СМИ в качестве мощного средства доведения до общественности научного контента.

В отличие от таких преимуществ, нарративы могут также увековечивать дезинформацию и неточности в отношении науки или самих ученых (65). Кроме того, поскольку нарративы не подчиняются тем же требованиям правды, что и логико-научная коммуникация (3), им нелегко противостоять. На самом деле общепринятым нарративам доверяют настолько, что люди редко позволяют доказательствам, противоречащим нарративу; доказательства изменены, чтобы соответствовать их рассказам (66).

Особенно в жарком контексте социальных споров о науке у научных коммуникаторов может возникнуть соблазн полагаться на скрытое убедительное влияние повествования, чтобы противостоять дезинформации и способствовать принятию науки аудиторией.Однако использование нарративов в рамках социальных споров вводит уникальные этические соображения. В недавней статье были исследованы некоторые из этих этических соображений и предложены три вопроса, которые коммуникаторы должны рассмотреть, прежде чем использовать нарративы для передачи научных данных в рамках социальных споров (58).

Первый этический вопрос заключается в том, является ли основной целью использования повествования убеждение или понимание. Эти две цели представляют противоположные роли научной коммуникации в обществе и в целом соответствуют одной из двух конкурирующих моделей.Во-первых, это модель общественного понимания науки, которая считает, что разногласия по поводу науки вызваны дефицитом научного понимания, а роль коммуникации заключается в устранении этого дефицита путем просвещения общественности и сведения противоречий к заранее определенному результату (67, 68). ). Напротив, вторая модель — это модель общественного участия в науке и технологиях, которая рассматривает споры о науке как необходимый и полезный процесс приведения науки в соответствие с общественными ценностями.В этой модели роль коммуникации заключается в том, чтобы привлечь более широкую аудиторию и увеличить вовлечение науки в дебаты, независимо от того, чью сторону она поддерживает (69, 70).

Другими словами, должна ли научная коммуникация создавать согласие в отношении предпочтительного результата или способствовать личной автономии в принятии решений (58)? Повествование, направленное на убеждение, может служить примером предпочтительной стороны проблемы, защищая персонажа, который вознаграждается за «правильный» выбор. Напротив, повествование, направленное на улучшение понимания, может служить примером того, как наука влияет на несколько сторон проблемы глазами персонажа, который активно рассматривает варианты.Обе цели могут быть этичными в разных обстоятельствах — часто отстаивается личная автономия, но убеждение может быть уместным в контексте, когда социальные выгоды достаточно велики, чтобы перевешивать индивидуальный выбор, — поэтому любое созданное повествование должно быть тщательно согласовано с соответствующей целью в данной ситуации.

Второй этический вопрос касается того, какой уровень точности необходимо поддерживать в повествовании. Рассказы содержат несколько уровней точности, которые могут быть необходимыми или нет, в зависимости от цели коммуникации.Два слоя, в частности, представляют внешний реализм и репрезентативность. Внешний реализм представляет элементы повествования, которые точны по отношению к реальному миру (71). При создании повествования вполне вероятно, что определенные элементы будут желательны для точного представления науки в реальном мире; тем не менее, все еще может быть уместно ослабить ожидания точности многих других элементов повествования для более широких целей структуры повествования. Например, нарратив, пытающийся объяснить процесс превращения зерна в этанол, может олицетворять дрожжи как привередливого персонажа, который отказывается есть свой обед из сахара, пока не станет комфортно при нужной температуре (58).Очевидно, что такой причинно-следственной связи мало соответствует внешнему реализму, но входные данные и требования самой процедуры могут оставаться высокими по внешнему реализму и точно описывать процесс понятным и, возможно, запоминающимся образом. Другие элементы повествования, которые могут или не должны быть высокими по внешнему реализму, включают типы персонажей, мотивы и действия персонажей, обстановку, ситуации, события, процедуры, хронологию или временные рамки (58).

Точно так же, поскольку нарративы предлагают конкретный пример, который будет обобщен вовне, репрезентативность используемого примера представляет собой еще один потенциальный уровень точности.Выбор сценария наихудшего случая в качестве примера для создания повествования, скорее всего, не обобщается на то, что может произойти, и поэтому репрезентативно неточен. Однако выбор нерепрезентативного нарратива может быть полезен для научного коммуникатора, пытающегося использовать нарратив, чтобы убедить аудиторию в достижении заранее определенной цели (58).

Третий этический вопрос касается того, следует ли вообще использовать нарративы. Может случиться так, что неспециалисты настолько увязывают свои ожидания в отношении того, как ученые должны общаться, с логическим путем научной обработки информации, что во всем остальном приемлемое повествование может быть воспринято как нарушение их нормативных ожиданий в отношении научного общения.С другой стороны, другие коммуникаторы в рамках проблемы, скорее всего, будут использовать нарративы, и было бы неэтично не использовать нарратив и отказываться от преимуществ коммуникативной техники неспециалисту по проблеме (58).

Подводя итог предыдущим трем разделам, нарративы представляют собой потенциально полезный формат коммуникации для сообщения науки неспециалистам. Рассказы легче обрабатывать и привлекать больше внимания и вовлеченности, чем традиционное логико-научное общение. Нарративы уже представляют собой формат, в котором большинство неспециалистов получают свою информацию о науке, а нарративы по своей сути убедительны, что представляет как преимущества, так и проблемы для научной коммуникации. В последнем разделе исследуется, как нарративы могут пересекаться с текущими и будущими дискуссиями в рамках научной коммуникации.

Пересечения нарративов будущего с научной коммуникацией

Хотя нарративы имеют долгую историю научных исследований (14, 72), их интеграция в научный контекст произошла сравнительно недавно.Таким образом, существующие дискуссии в области научной коммуникации могут выиграть от включения нарративных конструкций.

Строительный траст.

Доверие привлекает все большее внимание как один из центральных вопросов научной коммуникации. Несмотря на то, что общее доверие к науке остается сильным (5), многие указывают на кризис доверия между общественностью и конкретными областями науки как на препятствие для успешного научного общения (73, 74). Например, данные опросов показывают, что доверие к институциональным субъектам имеет большее значение для принятия технологий, чем индивидуальные знания или уровень образования (75, 76).Точно так же было обнаружено, что связь между знаниями и озабоченностью по поводу изменения климата зависит от уровня доверия к ученым (77). Хотя теории убеждения предполагают второстепенные исходные сигналы, которые заслуживают доверия (78), формирование доверия среди более противоречивых научных коммуникативных контекстов требует иной тактики, но все еще остается сложной задачей (74).

Даже при нынешнем акценте на вовлечение общественности в процесс принятия научных решений (79) мало что известно об ожиданиях аудитории в отношении того, как ей следует сообщать о науке.Пилке обсуждает противоположные роли, которые ученые могут играть в политическом контексте (80), но какие роли аудитория принимает как уместные и в каких контекстах? Неосознанное нарушение таких ожиданий может серьезно помешать установлению доверия в общении.

Как наука, сообщаемая в формате повествования, влияет на доверие аудитории? Повышают ли рассказы доверие из-за большей правдоподобности или, возможно, из-за того, что аудитория ценит информацию, упакованную в более легкий для понимания формат? Или нарративы снижают доверие, потому что их считают чрезмерно сенсационными или манипулятивными? Какие еще факторы, личные или социальные, изменяют воспринимаемую достоверность научных нарративов? Например, нарративное общение может восприниматься как более близкое к определенным ролям в обществе и может восприниматься либо централизованно, либо эвристически, как указание на определенные мотивы научного коммуникатора.В недавней работе было начато изучение того, как предполагаемые мотивы влияют на обработку научной информации (81), но влияние нарративов в контексте доверия остается неизвестным.

Потенциально более сложным является то, как доверие связано с дуэльными нарративами, претендующими на истину в рамках одного и того же научного вопроса. Изменение климата представляет собой очевидный контекст, в котором присутствуют противоречивые нарративы, в том числе разрозненные нарративы о проблеме и решении (82) и поляризованные пристрастные нарративы, подменяющие научное понимание (83).В этих случаях вопросы смещаются в сторону вопросов о том, как люди выбирают нарратив, пользующийся наибольшим доверием, из доступных вариантов, и как оценивается достоверность конкурирующих нарративов в свете структуры, очерченной уже принятым нарративом. Когда конфликтующие нарративы просто отвергаются, а когда можно включить определенные элементы из конкурирующего нарратива, чтобы немного изменить принятый нарратив? Какие условия должны быть соблюдены, чтобы человек потерял доверие к ранее принятому нарративу?

Научная коммуникация в среде новых медиа.

Новая медиа-среда меняет то, как наука доводится до сведения неспециалистов. Аудитория новых медиа наделена большей властью искать, выбирать и делиться информацией, которая их больше всего интересует. Точно так же, в отличие от традиционных информативных сообщений, блоги и другие новые платформы для общения смешивают факты и мнения, и нет необходимости проводить различие между ними (84). Хотя использование Интернета может сокращать пробелы в научных знаниях среди групп с разным уровнем образования (85), новый метаконтент, окружающий научную информацию, такой как комментарии, отметки «Нравится» в Facebook или упоминания в Твиттере, может влиять на воспринимаемое качество самой научной информации (85). 86).

Как научные нарративы соотносятся с другими форматами научной информации в среде новых медиа? Будут ли научные нарративы лучше удовлетворять потребности новой медиа-аудитории, поднимаясь на вершину информационного пула, чтобы привлечь больше внимания и распространиться через общие личные сети? Недавнее исследование, изучающее факторы сообщений, которые приводят к увеличению обмена, предполагает, что это может иметь место (87). Сравнивая характеристики статей из газеты New York Times, отправляемых по электронной почте, с теми, которые не были отправлены, Бергер и Милкман (87) обнаружили, что главными предикторами обмена контентом с другими было то, что воспринималось как интересное, практичное, неожиданное и вызывало интерес. эмоциональные реакции, многие факторы, в которых преуспевают нарративы.

Любое влияние нарративов в среде новых медиа также, вероятно, усилится в будущем. По мере того, как новая медиа-среда продолжает увеличивать объем потенциальных сообщений, доступных для аудитории, и поскольку аудитория продолжает превращаться в пользователей, способных выбирать и делиться своими медиа-сообщениями по своему выбору, конкуренция за внимание будет усиливаться. Рассказы могут использоваться еще чаще в попытке преодолеть этот информационный взрыв.

Общение за пределами человеческого масштаба.

Относительно малоизученная область, которая, тем не менее, напрямую влияет на научную коммуникацию, касается проблем, связанных с коммуникацией явлений, которые никогда не могут быть непосредственно испытаны из-за особого масштаба, на котором люди эволюционировали, чтобы воспринимать реальность (88). Область заземленного познания предполагает, что когнитивные процессы человека развились для облегчения практического взаимодействия с окружающей средой и, следовательно, склонны к пониманию в этом «человеческом масштабе» (88, 89). Однако наука рутинно исследует процессы и явления, далекие от человеческого масштаба. Точные значения и объяснения мало что дают для интуитивного понимания чего-то столь значительного, как изменение климата, такого малого, как части на миллиард, или такого отдаленного, как 10 000 лет. Пытаясь понять такие идеи, зрители должны взять какой-то соответствующий аспект опыта в человеческом масштабе и мысленно экстраполировать его за пределы возможного опыта, чтобы получить общее представление о рассматриваемом явлении, восприятие, на котором они будут основывать свои решения.К сожалению, исследования показывают, что чем дальше восприятие от человеческого масштаба, тем менее точным оно может быть.

Вероятности риска с использованием меньших знаменателей, которые ближе к «правдоподобным» размерам групп в человеческом обществе ( x /125), обеспечивают более легкое понимание и менее подвержены влиянию факторов сообщения, чем когда знаменатель представляет значение, превышающее нормальный размер человеческой группы ( x /100 000) (90). Конструктивная теория объясняет аналогичные изменения в восприятии на основе масштаба, а именно, что событие с большей психологической дистанцией и, следовательно, дальше от непосредственного человеческого масштаба приводит к более абстрактному и эмоциональному восприятию, чем события с меньшей психологической дистанцией (91, 92).

Общие методы, помогающие передать явления, выходящие за пределы человеческого масштаба, включают разработку метафор или других сравнений, чтобы связать явления с чем-то понятным в пределах человеческого масштаба (93), например, описание нанотехнологии как манипулирования чем-то, «в миллион раз меньшим, чем длина муравей» (94). Несмотря на свою полезность, такие сравнения могут вызвать непреднамеренные ассоциации (95) или просто переформулировать ту же проблему вокруг новой концепции. Например, муравей представляет собой нечто, что можно испытать и, следовательно, легко представить себе, но насколько легко представить себе деление муравья на миллион частей?

Рассказы могут представлять собой еще один многообещающий и относительно малоизученный инструмент общения для общения за пределами человеческого масштаба. Нарративы представляют собой мысленное моделирование некоторых аспектов реальности с определенной точки зрения человека (23). Нарративы, по сути, могут представлять собой метод упаковки явлений в человеческом масштабе: возможное решение проблем передачи осмысленного смысла отдаленных научных тем (88). Никакие эмпирические исследования еще не исследовали эту возможность.

Подводя итог, можно сказать, что рассказыванием историй в рамках науки нельзя пренебрегать. «Множественное число анекдота — это не данные» остается важной мантрой, поддерживающей строгость систематического сбора данных.Однако при рассмотрении сообщения науки неспециалистам более подходящей мантрой может быть: «Множественное число анекдота — это вовлечение в научную коммуникацию».

Сноски

• Вклад авторов: М.Ф.Д. написал бумагу.

• Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.

• Этот документ является результатом коллоквиума Артура М. Саклера Национальной академии наук «Наука научной коммуникации II», состоявшегося 23–25 сентября 2013 г. в Национальной академии наук в Вашингтоне, округ Колумбия.Полная программа и видеозаписи большинства презентаций доступны на веб-сайте НАН по адресу: www.nasonline.org/science-communication-II.

• Эта статья является прямой отправкой PNAS. Д.А.С. является приглашенным редактором по приглашению редколлегии.

Должны ли ученые рассказывать истории? | Природные методы

Повествование может эффективно передавать научную информацию. Но когда рассказ идеальной истории становится самоцелью, научный процесс может быть легко скомпрометирован.

Все любят хорошие истории, и многие писатели используют приемы повествования, чтобы донести свое сообщение. В недавней статье «Points of View» (Krzywinski and Cairo, Nat. Methods 10 , 687, 2013) описано, как методы повествования, такие как структурированная сюжетная дуга, могут эффективно управлять представлением научных данных в цифрах. Но, как указано в переписке Каца (стр.1045, этот выпуск), представление о передаче научной информации посредством повествования может зайти слишком далеко.

Гипотетический ученый, подобный описанному Кацем, который позволяет желаемой сюжетной линии ненадлежащим образом влиять на эксперименты и который «приукрашивает» и «запутывает» результаты, явно действует крайне нежелательным и даже неэтичным образом. Но стоит различать использование риторических приемов в качестве инструмента для передачи информации и отношение к рассказу научной истории как к самоцели.

Даже в этом случае риторические приемы скорее препятствуют, чем способствуют правильному пониманию данных? Должно ли повествование, подчеркивающее важность эксперимента, представляющее читателю неизвестную или нерешенную проблему и переплетающее интерпретацию с отчетом о результатах, вообще играть роль в передаче научных результатов?

Кто-то может возразить, что в идеализированном научном мире ученые должны избегать рассказывания историй. Вместо этого они должны описать свою первоначальную гипотезу, детализировать свои эксперименты в том порядке, в котором они проводились, и представить данные в самой необработанной форме, пригодной для интерпретации.В конце они должны изложить свои выводы.

Но в этом сценарии много проблем. Ученые не являются автоматами и в современном мире действуют в условиях значительного дефицита времени. Даже если бы у коллег ученого в этой идеализированной обстановке хватило бы терпения и времени, чтобы пройти через длинное, неинтерпретированное, чисто фактическое изложение и в достаточной мере понять, что было сделано, и его значение, это все равно было бы крайне неэффективным процессом. Кроме того, если заимствовать название из недавней книги эссе историка науки Стивена Шейпина, наукой занимаются люди, «находящиеся во времени, пространстве, культуре и обществе и борющиеся за доверие и авторитет.Аргумент в пользу статей, написанных исключительно как фактический детальный отчет об экспериментах, недостаточно учитывает эту реальность.

Наконец, научная работа — это не прославленная лабораторная тетрадь, то есть просто запись проделанного. Скорее, он должен поместить исследование в более широкий научный контекст в дополнение к передаче результатов и объяснению выводов автора другим исследователям, чтобы они могли оценить и обосновать результаты.

Статья Уотсона и Крика Nature представляла собой одну страницу с одним рисунком, без данных и без методов — по сути, история, но мощная.Большинство исследовательских работ гораздо более обширны, но авторы часто формируют повествование, чтобы передать свои аргументы, представляя эксперименты в порядке, отличном от того, в котором они проводились, и опуская прерванные направления исследований и неудачные эксперименты. Некоторые такие свободы будут необходимы, чтобы читатели не заблудились безнадежно: исследование — это дорога, на которой можно сделать много неправильных поворотов, прежде чем будет найдено продуктивное направление, и читатель редко должен также следовать этому процессу.

Но бывают случаи, когда неудачные эксперименты вносят необходимые нюансы в данные, указывая на слабые места в аргументах или условиях, когда выводы сомнительны.Упущение такой информации может быть неоправданным. Более того, авторы могут легко перейти к откровенному сбору данных для поддержки желаемого вывода, практика, которая идет вразрез с самыми глубокими целями научных исследований.

Появление дополнительной информации сыграло важную роль в обеспечении места для неудачных экспериментов и отрицательных или необъяснимых результатов. Усилия издателей по интеграции дополнительной информации в онлайн-версию рукописи могут в решающей степени раскрыть эти данные читателям без ущерба для повествования рукописи.Но жесткие ограничения на дополнительную информацию или усилия по ее полному устранению могут усложнить повествование статьи или, наоборот, свести ее к жестко рассказанной истории, в которой мало места для более чем одной интерпретации.

Определение того, как обращаться с данными, которые не соответствуют конкретному описанию, и решение о том, как описать свои результаты, требует суждения; примечательно, что это суждение научного, а не риторического характера. Когда такое суждение сделано правильно, использование всего спектра своих способностей для изложения может осветить, а не скрыть нюансы в результатах.В конце концов, в науке и вне ее самые интересные истории часто бывают сложными, многослойными.

Об этой статье

Процитировать эту статью

Должны ли ученые рассказывать истории?. Nat Methods 10, 1037 (2013). https://doi.org/10.1038//doi.726

Скачать цитирование

Опубликовано: 30 Октябрь 2013

6

Дата выпуска: ноября 2013 г.

DOI : HTTPS: / /дои.org/10.1038/nmeth.2726

Поделитесь этой статьей

Любой, с кем вы поделитесь следующей ссылкой, сможет прочитать этот контент:

Получить ссылку для общего доступа

Извините, ссылка для общего доступа в настоящее время недоступна для этой статьи.

Предоставлено инициативой Springer Nature SharedIt по обмену контентом.

Наука истории

Истории рассказываются в теле.

Не похоже. Мы склонны думать, что истории возникают из сознания — из снов или фантазий — и путешествуют через слова или образы к другим разумам. Мы видим их снаружи, на бумаге или на экране, а не под кожей.

© jonapotkivanunk.hu

Но мы чувствуем историй. Мы чувствуем нутром, когда слышим хороший звук, и наука начинает объяснять, почему.

Реклама Икс

Познакомьтесь с набором инструментов «Большое добро»

Из GGSC на вашу книжную полку: 30 научно обоснованных инструментов для хорошего самочувствия.

Переживание истории изменяет наши нейрохимические процессы, а истории — мощная сила, формирующая человеческое поведение. Таким образом, истории — это не только инструменты связи и развлечения, но и инструменты контроля.

Нам не нужна наука рассказывания историй, чтобы рассказать историю. Однако нам нужна наука, если мы хотим понять корни нашего инстинкта рассказывания историй и то, как сказки формируют убеждения и поведение, зачастую неосознанно. Как мы обсудим, наука может помочь нам защитить себя в мире, где люди постоянно пытаются нажимать на нас своими историями.

Чем лучше мы понимаем, как истории разворачиваются в наших телах, тем лучше мы подготовлены к процветанию в богатой историями среде двадцать первого века.

Удар в живот

Представьте свое внимание в виде прожектора. Когда кто-то рассказывает вам историю, он пытается контролировать этот центр внимания. Они манипулируют вами.

Мы все делаем это каждый день, все время. Вы пытаетесь привлечь внимание, рассказывая историю коллегам за чашкой кофе; Я пытаюсь удержать ваше внимание, рассказывая историю о науке рассказывания историй.

Существует много разных способов привлечь внимание других людей, и все они инстинктивно или преднамеренно задействуют основные человеческие побуждения. Вот, например, очень короткий рассказ, приписываемый Эрнесту Хемингуэю.

Для продажи: Детская обувь, неношеная.

Какие чувства у вас вызывает эта история? Я могу говорить за себя: когда я впервые столкнулся с ним в студенческие годы, мое внимание сразу же было захвачено. И когда я понял, через какое-то время, что это значит, я почувствовал удар под дых.

Эта история работает, потому что она запускает нашу естественную склонность к негативизму, то есть запрограммированную человеческую склонность сосредотачиваться на плохих, угрожающих, опасных вещах в жизни. Это особенно активирует страх и отчаяние, которые мы бы чувствовали, если бы наш ребенок умер, даже если у нас еще нет своего собственного.

Мы очень хорошо умеем концентрировать внимание на том, что может навредить нам или тем, кто рядом с нами, особенно нашим детям. Что происходит в нашем организме, когда мы обращаем внимание на угрозу? Мы получаем стресс.

А что такое стресс? Это инструмент, который природа дала нам, чтобы пережить нападение льва — другими словами, стресс мобилизует ресурсы нашего тела, чтобы пережить непосредственную физическую угрозу. Адреналин накачивает, и наше тело высвобождает гормон кортизол, обостряя наше внимание и повышая нашу силу и скорость.

Но в отличие от других животных, у людей есть дар и проклятие быть восприимчивыми к стрессу, даже когда мы не сталкиваемся с прямой физической угрозой. Это мы делаем, рассказывая себе и друг другу истории.Это лучший способ сообщить другим людям о потенциальных угрозах и помочь друг другу подготовиться к преодолению этих угроз.

Большинство из нас никогда не встретится со львом из плоти и крови, но в рассказах мы превращаем львов в мощные символы прекрасной смерти. В этом суть многих историй: сталкиваться с опасностями и преодолевать их, которые будут сохраняться, размножаться и видоизменяться в нашем сознании, а в некоторых случаях станут метафорами более непосредственных опасностей.

Как пишет Нил Гейман в своем романе « Коралина »: «Сказки более чем правдивы: не потому, что они говорят нам, что драконы существуют, а потому, что они говорят нам, что драконов можно победить.

Когда кто-то начинает рассказ с дракона, он использует негативную предвзятость и манипулирует реакцией на стресс, намеренно он этого или нет. Нас привлекают стрессовые истории, потому что мы всегда боимся, что это может случиться с нами, что бы это ни было, и мы хотим представить, как бы мы справились со всеми видами драконов, которые могут вздыбиться в нашей жизни, от семейные раздоры к увольнениям к преступлению.

Но нам не обязательно нужны драконы, чтобы привлечь внимание, верно? В самом начале Дж.В серии книг К. Роулинг о Гарри Поттере она медленно знакомит нас с малышкой, одинокой в ​​мире, находящейся под постоянной угрозой. Мы инстинктивно принимаем сторону «мальчика, который выжил», потому что в начале истории он очень уязвим.

Большинство фильмов о «Звездных войнах» используют другой подход, пытаясь вызвать чувство благоговения — эмоциональную реакцию на что-то столь обширное, что мы не можем сразу это осознать, — которое, как показывают исследования, запускает поведение, связанное с любопытством, например, обращение к другим людям за помощью. ответы.

Как истории разворачиваются в наших телах

Хотя авторы могут привлечь наше внимание разными способами, рано или поздно появится злодей и разовьется конфликт. Гарри Поттер и Философский камень может начаться мягко, но на заднем плане вырисовывается Лорд Волан-де-Морт. По мере того, как действие нарастает, и общество ведьм и волшебников Гарри скатывается к гражданской войне, наше внимание обостряется, и наши тела выделяют больше кортизола. Если этого не происходит, история теряет нас.Наш центр внимания переключается на что-то другое.

Но одного кортизола недостаточно, чтобы удерживать наше тело вовлечённым в историю. Конфликты в «Гарри Поттере» и «Звездных войнах» привлекают наше внимание, а декорации могут внушать благоговение и удивление, но они не привлекали бы нас так сильно, если бы не включали также персонажей, о которых мы заботимся.

Когда мы видим, как вымышленные персонажи взаимодействуют друг с другом, наш организм вырабатывает нейропептид под названием окситоцин, который ученые впервые обнаружили у кормящих матерей.Окситоцин впоследствии появился в исследованиях пар и групповых связей — действительно, мы обнаруживаем окситоцин всякий раз, когда люди чувствуют близость друг к другу, или даже когда воображают, что близки. Вот почему истории вызывают выработку окситоцина: когда принцесса Лея наконец сказала Хану Соло, что любит его в Империя наносит ответный удар , ваше тело почти наверняка выпустило хотя бы следовые количества.

Это еще не все, что происходит, когда мы становимся вовлеченными в историю и ее персонажей.Мозговая активность как рассказчиков, так и слушателей начинает выравниваться благодаря зеркальным нейронам, клеткам мозга, которые возбуждаются не только тогда, когда мы совершаем действие, но и когда мы наблюдаем, как кто-то другой выполняет то же действие. По мере того, как мы вовлекаемся в историю, вымышленные вещи в нашем теле кажутся реальными. Рассказчик описывает вкусную еду, и у слушателя могут начать течь слюнки. Когда персонажи рассказа грустят, у слушателя активируется левая префронтальная кора, предполагая, что они тоже грустят.

По мере развития сюжета хороший автор толкает небезразличных нам персонажей к конфликту со злодеем. Наши ладони потеют, мы сжимаем руку человека рядом с нами, у которого, вероятно, такая же реакция. Мы можем чувствовать напряжение в шее. Наше тело готовится к угрозе, но угроза полностью воображаемая.

Вот когда происходит чудо рассказывания историй: когда кортизол, питающий внимание, смешивается с окситоцином заботы, мы испытываем явление, называемое «переносом».«Перемещение» происходит, когда к нашему сочувствию присоединяются внимание и тревога.

Другими словами, мы попали на крючок. На протяжении всей истории наши судьбы переплетаются с судьбами воображаемых людей. Если у истории счастливый конец, лимбическая система, центр вознаграждения мозга, начинает выделять дофамин. Нас может одолеть чувство оптимизма — то же, что и персонажи на странице или на экране.

Где мы заканчиваем и где начинается история? О самых напряженных, захватывающих историях трудно рассказать.

Как истории объединяют людей

В начале сериала Гарри Поттер крайне уязвим. Это вызывает у читателя чувство защищенности.

С какой стати эволюция наделила нас этой способностью? Зачем природе на самом деле заставлять нас жаждать историй и превращать транспорт в приятное занятие?

Я уже предложил часть ответа: нам нужно знать о проблемах и о том, как их решать, что может повысить наше выживание как индивидуумов, так и как вида.Без проблемы, которую должны решить персонажи, нет истории.

Но могут быть и другие причины. Недавние исследования показывают, что этот процесс перемещения в художественной литературе на самом деле увеличивает наши навыки эмпатии в реальной жизни. Исследования, опубликованные в 2013 и 2015 годах, знакомили людей с художественной литературой или высококачественным телевидением, а затем давали им тест «разум в глазах», в котором участники смотрели на изображения глаз в виде почтовых ящиков и пытались определить эмоции, стоящие за ними. В исследовании 2015 года участники, которые смотрели « Безумцев » или « Хорошая жена », набрали значительно более высокие баллы, чем те, кто смотрел документальные фильмы или просто проходил тест, ничего не просматривая.

Другими словами, эмпатические навыки, которые мы формируем с помощью историй, переносимы на всю оставшуюся жизнь: они полезны в реальных ситуациях, когда помогают понять, что думает или чувствует другой человек, — например, при переговорах о сделке, оценить потенциального врага или понять, чего хочет наш возлюбленный.

Все эти качества делают истории адаптивными, с точки зрения эволюции. Их не просто приятно слышать. Они действительно могут увеличить наши шансы на выживание.

Как истории меняют поведение

Исследования показывают, что истории формируют наше поведение другими способами, которые могут помочь нам процветать.

Исследование за исследованием за исследованием показывают, что истории гораздо более убедительны, чем просто констатация фактов. Например, один из них обнаружил, что рассказывание историй более эффективно убеждало афроамериканцев, подверженных риску гипертонии, изменить свое поведение и снизить кровяное давление. Исследование студентов, плохо успевающих по естественным наукам, показало, что чтение рассказов о борьбе известных ученых привело к более высоким оценкам.В статье, опубликованной в прошлом году, говорится, что наблюдение актов альтруизма и героизма в фильмах приводит к большей отдаче в реальной жизни.

Действительно, кажется, что истории запускают нейрохимические процессы, которые делают возможными определенные виды совместного использования ресурсов. Эта биологическая активность может привести к глубоким поведенческим изменениям, включая дорогостоящие акты альтруизма.

Когда экономист Клермонтского аспирантуры Пол Зак и его коллеги показали драматический фильм об отце и сыне, борющихся с раком, они обнаружили, что кортизол и окситоцин выросли почти у всех зрителей, и что большинство из них жертвовали часть своих доходов от эксперимент для некоммерческих организаций. Этого не произошло с участниками, которые смотрели простой фильм об отце и сыне, бродящих по зоопарку. На самом деле исследователи обнаружили, что чем больше высвобождается кортизола и окситоцина, тем больше вероятность того, что участники будут делать благотворительные пожертвования, и в одном из экспериментов Зак обнаружил, что уровень гормонов предсказывает пожертвования с точностью до 80 процентов.

Это нейрохимический процесс, который делает возможным сбор средств и налогов и вдохновляет людей мобилизовать широкомасштабную поддержку для таких предприятий, как политические кампании, церкви, университеты, библиотеки или, если уж на то пошло, Соединенные Штаты как нация.Истории позволяют нам формировать отношения с незнакомцами и просят их пойти на небольшие жертвы ради чего-то большего, чем они сами.

Я выбрал «Звездные войны» и «Гарри Поттера» в качестве примеров, потому что это «основные нарративы», которые без преувеличения восприняли миллиарды людей. Есть что-то внушающее благоговейный трепет в мысли, что эти истории изменили так много людей вплоть до молекулярного уровня, и все они вместе почувствовали тот всплеск кортизола, когда появляется Дарт Вейдер, или тот успокаивающий поток окситоцина, когда Гермиона обнимает Рона после они избегают некоторых Пожирателей Смерти, наши тела резонируют друг с другом во времени и на расстоянии.Эти глобальные нарративы не просто развлекают; они также передают идеалы героизма, сострадания и самопожертвования.

Темная сторона повествования

Но у этого процесса есть и темная сторона. В нашем мире не существует Дарта Вейдера и Лорда Волан-де-Морта, но определенно есть люди, которые желают нам зла — и, как хорошо показывает история Энакина Скайуокера, внутри каждого из нас есть теневое «я», способное желать зла другим. кто-нибудь другой.

Всплеск кортизола может сделать нас агрессивными — половина реакции «бей или беги», о которой мы так много слышим, — и окситоцин участвует в конкуренции между группами.Люди, получившие дозу окситоцина в лаборатории, демонстрируют сильное предпочтение своим собственным группам, как бы они ни определялись, от школьных групп до братств. Окситоцин, по-видимому, играет роль в попытках забрать то, что есть у чужих групп. Люди, получившие дозу окситоцина, также более склонны к групповому мышлению, соглашаясь с коллективными решениями, даже если они считают эти решения неправильными.

Короче говоря, истории образуют группы, процесс, активируемый окситоцином. Не случайно сообщества — фандомы — возникли вокруг «Гарри Поттера» и «Звездных войн», иногда в (в основном) игровом соперничестве друг с другом.Это безобидное развлечение для фанатов, но не все истории так безобидны, как эти, по намерениям или результатам. Истории могут вести нас к идеалам, которые разрушительны, особенно для чужих групп. Истории — это форма власти над телами, но эту силу мы можем использовать или использовать неправильно.

Взгляните на это видео ниже, в котором противопоставляются речи двух политических лидеров — оба являются экспертами в области коммуникации — о ядерной бомбардировке Хиросимы. И пока вы смотрите видео, подумайте об их намерениях. Какие эмоции они стремятся вызвать у своей аудитории? Какие эмоции они вызывают у вас ?

Я не пытаюсь (по крайней мере здесь) указывать вам, за кого голосовать в ноябре.Но, учитывая силу историй, опасно слушать их, не задаваясь вопросом, какие реакции они вызывают в нашем теле. Речь мистера Трампа заставляет мой желудок сжаться, а во рту пересохнуть; когда он просит меня поставить мою собственную группу выше других, он вызывает гнев и тревогу. Я считаю, что это его намерение. Речь президента Обамы побуждает меня задуматься и подумать с состраданием обо всем человечестве. Его слова немного поднимают мне настроение — и, опять же, я считаю, что это сделано намеренно.

Я чувствую их слова своим телом, но я не беспомощен перед ними.Исследования также показывают, что люди более чем способны защитить себя от силы историй. Мы можем когнитивно подавить эмоциональную идентификацию и рассказы о транспортировке, пытаясь сбалансировать их с фактами. Развивая осознание влияния истории, мы можем рассказать другую или пересмотреть историю, чтобы она соответствовала фактам или нашему собственному опыту. Мы живем в насыщенном историями мире, который приходит к нам через экраны, а также через страницы, перформансы и музыку, и сегодня, я думаю, для нас важно понять все способы, которыми лидеры и организации пытаются манипулировать нами, чтобы мы поверили. во что они хотят, чтобы мы верили.

Многие методы психотерапии в наши дни включают в себя привлечение внимания людей к историям, которые они рассказывают сами себе. В терапии нам говорят спросить себя: рассказываю ли я себе историю, которая помогает мне расти и процветать, или это история, которая уменьшает мои жизненные возможности? Мы должны делать то же самое с историями, которые нам рассказывают другие люди.

Более того, нам нужно осознать свою ответственность за благополучие других и развивать осознание влияния наших собственных историй, нашей власти над телами других людей.Какие намерения мы привносим в истории, которые рассказываем? Используем ли мы нашу силу, чтобы поднять людей и помочь им увидеть решения проблем, с которыми мы сталкиваемся как индивидуально, так и как группы? Или мы используем свою силу, чтобы выявить в себе самое худшее, и таким образом настраиваем людей друг против друга? Сообщаем ли мы вещи, которые заставляют нас чувствовать себя хорошо или которые заставляют нас чувствовать себя хуже?

Истории сближают нас, но могут и разлучить. Они могут принести нам радость, но могут и разжечь ненависть. Мы все рождаемся со способностью рассказывать истории. Это сила, которую нам нужно научиться использовать хорошо и мудро.

Это эссе основано на выступлении на конференции по коммуникациям в Беркли, сделанном 1 июня 2016 г.

Искусство читать журнальную статью: Методично и эффективно

J Оральный челюстно-лицевой патологий. 2013 январь-апрель; 17(1): 65–70.

RV Subramanyam

Отделение патологии полости рта, Институт стоматологии докторов Судха и Нагешвара Рао Сиддхартха, Ганнаварам, Андхра-Прадеш, Индия

Отделение патологии полости рта, Институт докторов Судха и Нагешвара Рао Сиддхартха, Институт стоматологии, Ганнаварам, Андхра-Прадеш, Индия

, Андхра-Прадеш, Индия

Адрес для корреспонденции: Dr.Р. В. Субраманьям, отделение патологии полости рта и микробиологии, Институт стоматологии докторов Судха и Нагешвара Рао Сиддхартха, Чиноутпалли, Ганнаварам – 521 286, Андхра-Прадеш, Индия. Электронная почта: moc.liamg@vrarbus Авторские права: © Journal of Oral and Manillofacial Pathology

Это статья с открытым доступом, распространяемая в соответствии с условиями Creative Commons Attribution-Noncommercial-Share Alike 3. 0 Unported, что разрешает неограниченное использование, распространение , а также воспроизведение на любом носителе при условии правильного цитирования оригинальной работы.

Эта статья была процитирована другими статьями в PMC.

Abstract

Background:

Чтение научной литературы является обязательным для исследователей и клиницистов. При изобилии медицинских и стоматологических журналов важно разработать метод выбора и чтения правильных статей.

Цель:

Описать логический и упорядоченный подход к чтению научной рукописи. Разбивая задачу на более мелкие, пошаговые компоненты, можно с легкостью приобрести навыки чтения научной статьи.

Методы:

Читатель должен начать с чтения заголовка, аннотации и выводов. Если принято решение прочитать всю статью, ключевые элементы статьи могут быть просмотрены систематическим образом эффективно и действенно. Представлен убедительный и организованный метод чтения статей, опубликованных в научных журналах.

Заключение:

Научную рукопись можно прочитать и оценить, если придерживаться систематического подхода простым и логичным образом.

Ключевые слова: Статьи, журнал, чтение, исследование, систематика

ВВЕДЕНИЕ

« Мы тонем в информации, но жаждем знаний ».

John Naisbitt

Врачам, исследователям и студентам стало необходимо читать статьи из научных журналов. Это нужно не только для того, чтобы быть в курсе прогресса в соответствующей специальности, но и для того, чтобы быть в курсе современных тенденций в обеспечении оптимального медицинского обслуживания пациентов.Чтение научной литературы является обязательным для студентов, заинтересованных в исследованиях, для выбора тем и проведения экспериментов. Научная литература в этой области поможет понять, что уже открыто и какие вопросы остаются без ответа, и, таким образом, поможет в разработке исследовательского проекта. Sackett (1981)[1] и Durbin (2009)[2] предложили различные причины, по которым большинство из нас читает журнальные статьи, и некоторые из них перечислены в .

Таблица 1

Общие причины для чтения журнальных статей

Научная литература растет с экспоненциальной скоростью.В период с 1978 по 1985 год почти 272 344 статьи публиковались ежегодно и размещались в Medline. В период с 1986 по 1993 год это число достигло 344 303 статей в год, а в период с 1994 по 2001 год эта цифра выросла до 398 778 статей в год.[3] Чтобы быть в курсе современных знаний, врач, практикующий общую медицину, должен читать 17 статей в день, 365 дней в году.[4]

Несмотря на то, что Интернет быстро завоевывает прочные позиции в качестве быстрого источника информации, чтение журнальных статей, будь то в печатных или электронных СМИ, по-прежнему остается наиболее распространенным способом получения новой информации для большинства из нас.[2] Газетные отчеты или романы можно читать беззаботно, но чтение отчетов об исследованиях и научных статей требует концентрации и тщательного подхода. В настоящее время в Pubmed зарегистрировано 1312 журналов по стоматологии. [5] Как выбрать статью, прочитать ее целенаправленно, эффективно и системно? Цель этой статьи — дать ответ на этот вопрос, представив эффективный и методичный подход к научной рукописи. Однако читателю сообщается, что эта статья в основном предназначена для читателя-любителя, непривычного к научной литературе, а не для профессионала, заинтересованного в критической оценке журнальных статей.

ТИПЫ ЖУРНАЛЬНЫХ СТАТЕЙ

В медицинских и стоматологических журналах публикуются различные типы статей. Следует осознавать каждый вид; особенно, когда кто-то ищет определенный тип статьи. дает различные категории статей, опубликованных в журналах.

Таблица 2

Типы статей, публикуемых в журнале

В общем, научная литература может быть первичной или вторичной. Отчеты об оригинальных исследованиях составляют «первичную литературу», «ядро» научных публикаций.Это статьи, написанные для того, чтобы представить результаты новых научных открытий или описать более раннюю работу, чтобы признать ее и представить новые результаты в правильной перспективе. «Вторичная литература» включает обзорные статьи, книги, редакционные статьи, практические руководства и другие формы публикаций, в которых рецензируется исходная исследовательская информация.[6] Статья, опубликованная в рецензируемом журнале, ценится больше, чем статья в рецензируемом журнале.

Оригинальная исследовательская статья должна состоять из следующих заголовков: структурированный реферат, введение, методы, результаты и обсуждение (IMRAD) и может быть рандомизированным контрольным исследованием (РКИ), контролируемым клиническим исследованием (ККИ), экспериментом, обзором и клиническим случаем. -контрольное или когортное исследование.Обзоры могут быть несистематическими (нарративными) или систематическими. Описательный обзор — это широкий обзор темы без каких-либо конкретных вопросов, более или менее обновление и качественное резюме. С другой стороны, систематический обзор обычно касается конкретного вопроса по теме, подробно описывает методы, с помощью которых статьи были идентифицированы в литературе, использует заранее определенные критерии для отбора статей для включения в обзор и дает их качественную оценку. Метаанализ — это тип систематического обзора, в котором числовые результаты нескольких отдельных исследований статистически объединяются для определения результата конкретного исследовательского вопроса.[7–9] Некоторые обзоры представляют собой приглашенные обзоры, запрошенные редактором, от эксперта в определенной области исследования.

Исследование случая — это отчет об одном клиническом случае, тогда как серия случаев — это описание ряда таких случаев. Сообщения о случаях заболевания и серии случаев представляют собой описание заболевания (заболеваний), которое обычно считается редким, или сообщение о ранее неизвестных или необычных результатах в хорошо известном состоянии, уникальной процедуре, методе визуализации, диагностическом тесте или методе лечения. Технические примечания представляют собой описание новых, инновационных методов или модификаций существующих процедур.Иллюстрированное эссе — это учебная статья с изображениями и легендами, но с ограниченным текстом. Комментарий — это короткая статья о личном мнении автора по конкретной теме, которая может быть спорной. Передовая статья, написанная редактором журнала или приглашенная, может быть перспективной (о статьях, опубликованных в данном номере) или убедительной (аргументирующей определенную точку зрения). Другие статьи, опубликованные в журнале, включают письма в редакцию, рецензии на книги, материалы конференций и рефераты, а также рефераты из других журналов.[10]

ЧТО ЧИТАТЬ В ЖУРНАЛЕ? – ВЫБОР ПРАВИЛЬНОЙ СТАТЬИ

Не все опубликованные исследовательские статьи превосходны, и прагматично решить, оправдывает ли качество исследования необходимость прочтения рукописи. Первым шагом для читателя является выбор подходящей статьи для чтения в зависимости от индивидуальных потребностей. Следующий шаг — методично и эффективно прочитать выбранную статью.[2] Простая блок-схема принятия решения изображена в [], которая помогает решить, какой тип статьи выбрать.Эта блок-схема предназначена для тех, кто имеет конкретное намерение выбрать определенный тип статьи, а не для тех, кто собирается просматривать журнал.

Схематическая блок-схема первого шага в выборе статьи для чтения

КАК НАЧАТЬ ЧИТАТЬ СТАТЬЮ?

« Существует искусство чтения, а также искусство мышления и искусство письма ».

Кларенс Дэй

На первый взгляд журнальная статья может показаться пугающей для одних или запутанной для других своими таблицами и графиками.Чтение исследовательской статьи может быть разочаровывающим опытом, особенно для того, кто не овладел искусством чтения научной литературы. Точно так же, как существует метод удаления зуба или препарирования полости, можно научиться читать исследовательские статьи, следуя систематическому подходу. Большинство научных статей организовано следующим образом:[2,11]

1. Заголовок: Тематика и информация об авторах.

2. Аннотация: Краткий обзор статьи.

3. Введение: Исходная информация и формулировка исследовательской гипотезы.

4. Методы: Подробная информация о том, как проводилось исследование, соблюдались процедуры, используемые инструменты и измеренные переменные.

5. Результаты: Все данные исследования вместе с рисунками, таблицами и/или графиками.

6. Обсуждение: Интерпретация результатов и последствия исследования.

7. Ссылки/Библиография: Ссылки на источники, из которых была получена информация.

Обзорные статьи обычно не следуют описанной выше схеме, если только они не являются систематическими обзорами или метаанализом.Главное правило: никогда не начинайте читать статью с начала до конца. Лучше начать с определения выводов исследования, прочитав заголовок и аннотацию[12]. Если в статье нет аннотации, сначала прочтите выводы или резюме в конце статьи. После прочтения аннотации или выводов, если читатель сочтет это интересным или полезным, то можно прочитать всю статью [].

Блок-схема принятия решения о том, читать выбранную статью или нет

НАЗВАНИЕ

Подобно названию фильма, которое привлекает кинозрителя, название статьи в первую очередь привлекает читателя.Хорошее название сообщит потенциальному читателю многое об исследовании, чтобы он мог решить, продолжить ли статью или отклонить ее. Большинство читателей предпочитают заголовки, которые являются описательными и говорят сами за себя, и им не нужно просматривать всю статью, чтобы понять, о чем она.[2] Например, статья под названием «Микроволновая обработка – благословение для патологоанатомов» дает читателю представление о статье в целом. Но в заголовке не указано, является ли это обзорной статьей по СВЧ-обработке или оригинальным исследованием.Если бы заголовок был «Сравнение микроволновой обработки с обычной обработкой тканей по качеству гистологических срезов», то даже беспечный читатель лучше понял бы содержание статьи.

РЕЗЮМЕ

Аннотация помогает нам определить, следует ли нам читать всю статью или нет. На самом деле, большинство журналов бесплатно предоставляют рефераты онлайн, что позволяет нам решить, нужно ли нам покупать всю статью. В настоящее время большинство научных журналов имеют структурированный реферат с отдельными подзаголовками, такими как введение (предыстория или гипотеза), методы, результаты и выводы, что позволяет читателю быстро определить важные части исследования.[13] Кроме того, обычно существует ограничение на количество слов, которые могут быть включены в аннотацию. Это делает реферат достаточно кратким, чтобы его можно было быстро прочитать.

Аннотация может быть прочитана систематическим образом, отвечая на определенные фундаментальные вопросы, такие как, о чем было исследование, почему и как оно проводилось, результаты и их выводы. Читатель должен отметить любые вопросы, возникшие при чтении аннотации, и убедиться, что ответы были найдены после прочтения всей статьи.[12]

Чтение всей статьи

После того, как читатель решил прочитать всю статью, можно начать с введения.

ВВЕДЕНИЕ

Целью введения является обоснование проведения исследования. Этот раздел обычно начинается с существующих знаний и предыдущих исследований по рассматриваемой теме. Как правило, этот раздел завершается определением пробелов в литературе и тем, как эти пробелы побудили исследователя разработать новое исследование.[12] Хорошее введение должно обеспечить надлежащую основу для исследования. Цели и задачи обычно указываются в конце введения. Читателю также следует определить, была ли высказана исследовательская гипотеза (гипотеза исследования), а затем проверить, был ли на нее дан ответ в ходе обсуждения.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

В этом разделе приведены технические подробности проведения экспериментов. В большинстве исследовательских статей редко включаются все подробности, но информации должно быть достаточно, чтобы понять, как проводилось исследование.[12] Информацию о количестве субъектов, включенных в исследование, и их категоризации, методах выборки, критериях включения (кто может участвовать) и критериях исключения (кто не может участвовать), а также о выбранных переменных можно получить, прочитав этот раздел. Читатель должен ознакомиться с процедурами и оборудованием, используемым для сбора данных, и выяснить, были ли они подходящими.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

В этом разделе исследователи подробно описывают собранные данные в виде рисунков, таблиц и/или графиков.В идеале интерпретация данных не должна сообщаться в этом разделе, хотя представлен статистический анализ. Читатель должен тщательно просмотреть этот раздел рукописи и выяснить, были ли результаты надежными (одинаковые результаты с течением времени) и достоверными (измерение того, что предполагается измерять). Важным аспектом является проверка того, были ли учтены все субъекты, присутствовавшие в начале исследования, в конце исследования. Если ответ отрицательный, читатель должен проверить, было ли предоставлено какое-либо объяснение.

Результаты, которые были статистически значимыми, и результаты, которые не были статистически значимыми, должны быть идентифицированы. Следует также следить за тем, был ли использован правильный статистический тест для анализа и был ли уровень значимости подходящим для исследования. Чтобы оценить выбор статистического теста, требуется понимание проверяемой гипотезы. [14,15] предоставляет список часто используемых статистических тестов, используемых в научных публикациях. Описание и интерпретация этих тестов выходит за рамки данной статьи.Полезно помнить следующий совет: важно не только знать, является ли различие или ассоциация статистически значимым, но также оценить, являются ли они большими или достаточно существенными, чтобы быть полезными в клинической практике.[16] Другими словами, то, что является статистически значимым, может не быть клинически значимым.

Таблица 3

Основные статистические данные, обычно используемые в научных публикациях

ОБСУЖДЕНИЕ

Это самый важный раздел статьи, в котором даны ответы на вопросы исследования и представлен смысл анализа и интерпретации данных.Обычно результаты исследования сравнивают с другими исследованиями, объясняя, в чем они отличались или были схожи. В идеале, при обсуждении не должны представляться новые данные и не должна повторяться информация из других разделов.[2] Кроме того, в этом разделе также обсуждаются различные сильные стороны и ограничения/недостатки исследования, а также предлагаются области, требующие дополнительных исследований.

В этом разделе предлагаются значение результатов и их анализ, новые теории или гипотезы, ограничения исследования, объяснение различий и сходств с другими сопоставимыми исследованиями, а также предложения для будущих исследований.Важно помнить, что обсуждения — это интерпретации и мнения авторов, а не обязательно факты.

ЧТЕНИЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ (ОПЯТЬ !)

Хотя часть заключения была прочитана в начале, благоразумно прочитать ее еще раз в конце, чтобы убедиться, что то, что мы сделали первоначально, верно. Если заключение не имело смысла ранее, оно может иметь смысл после прочтения всей статьи. Иногда выводы исследования включаются в раздел обсуждения, и их может быть нелегко найти.Вопросы, которые можно задать под различными подзаголовками оригинальной исследовательской работы, представлены в виде простой анкеты в формате . Предполагается, что тот, кто использует эту анкету, прочитал и проанализировал аннотацию, а затем решил прочитать всю статью. Эта анкета не содержит критического анализа научной статьи. Однако ответы на эти вопросы обеспечивают систематический подход к получению широкого обзора рукописи, особенно для новичка. Если кто-то новичок в чтении статей, написание ответов на эти вопросы и ведение заметок поможет понять большинство аспектов исследовательской статьи.

Таблица 4

Анкета для оригинальных исследовательских статей

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

“ Давайте прочитаем методично и предложим себе цель, к которой могут привести наши исследования. Польза чтения состоит в том, чтобы помочь нам думать ».

Edward Gibbon

Читать научную литературу стало обязательным, чтобы быть в курсе постоянно расширяющейся информации и/или для лучшей диагностики, прогноза и лечения. Поскольку существует множество журналов и статей, очень важно разработать метод работы для достижения быстрого, целенаправленного, эффективного и полезного метода чтения этих рукописей.Здесь представлен простой, но эффективный и логичный подход к научной литературе для выбора статей и их систематического и эффективного чтения для лучшего понимания.

Сноски

Источник поддержки: Нет.

Конфликт интересов: Не объявлено.

ЛИТЕРАТУРА

2. Дурбин К.Г., мл. Как читать научно-исследовательскую работу. Уход за дыханием. 2009; 54:1366–71. [PubMed] [Google Scholar]3. Друсс Б.Г., Маркус С.К. Рост и децентрализация медицинской литературы: значение для доказательной медицины.J Med Libr Assoc. 2005; 93: 499–501. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]6. Херш В. Поиск информации: здоровье и биомедицинская перспектива (информатика здравоохранения), 3-е изд. Нью-Йорк: Springer-Verlag; 2009. с. 68. 80, 85. [Google Scholar]7. Callcut RA, Брэнсон RD. Как читать рецензию. Уход за дыханием. 2009;54:1379–1385. [PubMed] [Google Scholar] 10. Пех В.К., Нг К.Х. Основная структура и виды научных работ. Singapore Med J. 2008; 49: 522–5. [PubMed] [Google Scholar] 12. Хадсон-Барр Д. Как читать исследовательскую статью.J Spec Pediatr Nurs. 2004; 9:70–2. [PubMed] [Google Scholar] 13. Международный комитет редакторов медицинских журналов. Единые требования к рукописям, представляемым в биомедицинские журналы: Написание и редактирование биомедицинских публикаций. [Последний доступ 10 октября 2011 г.]. Доступна с: http://www.icmje.org/urm_main.html .14. Гесс ДР. Как написать эффективное обсуждение. Уход за дыханием. 2004;49:1238–44. [PubMed] [Google Scholar] 15. Дас Р, Дас ПН. Методология биомедицинских исследований, включая биостатистические приложения.Нью-Дели: Медицинские публикации Jaypee Brothers (P) Ltd; 2011. С. 123–45. [Google Академия] 16. Ригельман РК. Изучение исследования и тестирование теста: как читать медицинские доказательства. 5-е изд. Филадельфия, США: Липпинкотт Уильямс и Уилкинс; 2005. с. 45. [Google Scholar]

Взгляды на ценность сторителлинга для распространения науки

Зачем рассказывать истории о науке?

Ученые воочию стали свидетелями воздействия глобального потепления на таяние морского льда. Некоторых волнует открытие нового генетического маркера, который может стать ключом к пониманию инвалидизирующей болезни.Другие обследовали груды добытого мяса диких животных, способствующие сокращению численности млекопитающих по всему миру, и увидели опасности отсутствия продовольственной безопасности, с которыми сталкиваются сообщества, охотящиеся на этих млекопитающих. Некоторые с головокружением наблюдали, как нерестящиеся кораллы выпускают миллионы крошечных белых яиц за одну ночь только для того, чтобы увидеть, как те же самые животные позже обесцвечиваются до совершенно белого цвета, подвергаясь стрессу из-за более высокой, чем когда-либо, температуры океана. Будь то в полевых условиях, в лаборатории или анализируя данные на экранах наших компьютеров, ученые становятся свидетелями изменений и открытий, которые большинство людей никогда не испытают.Тем не менее, обучение, которое получают ученые, обычно не направлено на передачу этих ярких переживаний таким образом, чтобы это было интересно ненаучной аудитории.

С самого начала ученых обучают сообщать об исследованиях, проводимых научным методом. Этот подход обычно фокусируется на проверке кратких гипотез путем разработки и выполнения методов, анализа данных и представления результатов таким образом, который основывается на существующих знаниях и, в идеале, стимулирует обсуждение среди коллег (Baron, 2010; Sharon and Baram-Tsabari, 2014).Среди норм и практик занятия наукой есть «бескорыстность» (Merton, 1973; National Academies of Sciences, Engineering, and Medicine, 2009), когда ученые действуют на благо общего научного предприятия, а не ради личной выгоды (Merton, 1973). . Бескорыстные ученые могут завоевать доверие и авторитет (Merton 1973). Однако научный процесс и нормы, которыми он руководствуется, способствуют намеренно прозаическому, безличному и точному описанию научных открытий (Sand-Jensen 2007), которые обычно оформляются в научную статью и подвергаются рецензированию. .Как и в случае любой формы общения, язык науки полезен для общения с людьми, говорящими на том же диалекте: с другими учеными (Sharon and Baram-Tsabari, 2014). Тем не менее, все большее число ученых утверждают, что делиться открытиями в научном сообществе нецелесообразно. достаточно (например, Лубченко, 1998; Познер и др., 2016). Это потому, что наука помогает нам понять будущие направления развития нашего общества, поскольку она определяет проблемы и потенциальные решения; Таким образом, научные открытия оказывают наибольшее влияние, когда ими широко делятся с теми, кто может реализовывать решения и проводить изменения (Posner et al.2016). Таким образом, государственное финансирование, получаемое большинством ученых, связано с ответственностью (то есть «общественным договором») за удовлетворение насущных социальных потребностей посредством исследований и широкой передачи результатов с «здравым смыслом, мудростью и смирением» (Lubchenco 1998). В обществе неученых намного больше, чем ученых. Поэтому неудивительно, что беспристрастный и технический способ, которым ученые описывают свои исследования, способствует восприятию ученых как компетентных (т. вероятно, заслуживают доверия (Fiske and Dupree 2014).Хотя научный метод предоставляет средства для компетентного производства информации, мы, как ученые, должны найти другие формы общения, чтобы выполнить наш общественный договор. Именно здесь у нас есть возможность вернуть нашей науке живость личного опыта. Исследования в области неврологии показали, что использование метафор, основанных на зрении, запахе, звуке или вкусе, также активирует сенсорные области коры головного мозга, а не только области мозга, отвечающие за обработку речи, которые активируются, когда слушатели обрабатывают буквальные предложения (Lacey et al. .2012). Когда участники исследования слушали предварительно записанные повествовательные истории, рассказанные перед живой аудиторией в увлекательной форме и с большим количеством деталей, мозговая активность в коре головного мозга указывала на сильную реакцию на повествовательные стимулы, а не на короткие слова или фразы (Huth et al. 2016). Еще более впечатляющим является то, что исследования взаимосвязи между мозгом показали, что мозг говорящего и слушающего демонстрирует совместно связанные паттерны реакции (Стивенс и др., 2010). Когда мы живо описываем опыт другим, мозг слушателя активизируется вместе с нашим, как будто все мы пережили одни и те же события (Hasson et al.2012). Действительно, обширная литература по нарративной передаче — способности истории мысленно переносить слушателя в мир рассказчика — подтверждает связь между стратегически сконструированной историей и ее способностью убеждать слушателя (например, Green and Brock 2000; van Лаер и др., 2014).

Итак, каковы возможности привлечь людей к нашей науке через истории? С чего начать изучение этого языка? Хорошая новость заключается в том, что большинство ученых по своей природе двуязычны — мы делаем больше, чем просто разговариваем с другими учеными весь день.В какой-то момент мы покидаем лабораторию, клинику или полевой участок и общаемся с другими людьми (не учеными!) в продуктовом магазине, посещая наших соседей и друзей или разделяя трапезу с семьей. Во время этих взаимодействий мы можем встретить кого-то, кто спросит: «Чем ты занимаешься?» Используем ли мы язык науки для ответа? Скорее всего, мы бы предпочли говорить таким образом, чтобы установить связь с нашим слушателем и вызвать волнение по поводу того, что говорит нам наша наука. Мы можем сделать это, рассказав историю.

Все мы знаем кого-то, кто хорошо рассказывает истории. Они могут оживить вечеринку или долгую поездку на автомобиле, вовлекая вас юмором, а иногда и меланхолией, но они всегда вытягивают вас из текущего окружения в свой мир и вызывают эмоциональный отклик. Как ученые, мы также пишем резюме результатов наших исследований и определяем практический результат (т. е. «домашнее сообщение»). Можем ли мы вплести этот итог в историю, в которой наши слушатели опосредованно переживают то, что мы сделали и увидели, разделяя наши открытия и изменения, свидетелями которых мы стали? Можем ли мы даже изменить то, как наш слушатель или читатель видит мир, основываясь на нашей науке?

Растущее сообщество практиков демонстрирует, что ученые могут использовать методы и типы рассказывания историй, чтобы широко делиться своим сообщением таким образом, чтобы это оказывало длительное влияние на слушателей и читателей, не являющихся учеными (Krzywinski and Cairo 2013; Leslie et al.2013; Дальстрем 2014; Келли и др. 2014; Эриксон и Уорд, 2015 г.; и см. раздел « Добавление повествования в набор инструментов для научной коммуникации »). Наш опыт основан на трехлетнем обучении ученых рассказыванию историй и проведении мероприятий, посвященных живым научным рассказам, на Международном конгрессе по охране морской среды (IMCC), международной встрече морских ученых и практиков, проводимой каждые два года. Генезис этого проекта был нашим собственным опытом как ученых и научных коммуникаторов, стремящихся изучить, как наши исследования могут помочь в решении социальных проблем.В 2013 году мы объединили наше коллективное обучение, знания и энтузиазм в области научной коммуникации и разработали двухдневный интенсивный семинар по научному повествованию, который проводился в IMCC в 2014 и 2016 годах. Мы объединили эти семинары с возможностью для участников поделиться своими историями в прямом эфире с публичная аудитория во время встречи (рис. 1). Наши цели в этих усилиях преследовали три цели: (1) расширить охват научных исследований, представленных на международных конференциях, таких как IMCC, за счет расширения взаимодействия между представителями общественности и учеными, которые присутствуют, (2) создать набор навыков ученых для развития и делиться ключевыми научными открытиями и опытом с помощью убедительных устных рассказов и (3) создавать цифровую библиотеку историй ученых, которая служит инструментом для изучения науки и охраны природы, а также примером для других ученых, которые развивают эти коммуникативные навыки.На сегодняшний день 19 ученых из почти дюжины стран приняли участие в семинарах IMCC «Рассказы о море», в результате чего 18 видеороликов были заархивированы на веб-сайте Общества биологии сохранения (conbio.org/groups/sections/marine/). рассказы/). Здесь мы делимся идеями, полученными в процессе обучения этих ученых-рассказчиков, с целью обобщить основные методы и ресурсы (рис. 1). Хотя наши примеры в основном относятся к морской науке и охране окружающей среды, эти уроки применимы ко всем научным дисциплинам и полезны для включения рассказывания историй в любой набор инструментов для научной коммуникации.

Рис. 1.

Рис. 1. Процесс создания научного рассказа с использованием примеров из тренинга по научному рассказыванию и живого рассказа на Международном конгрессе по охране морской среды в июле 2016 года. личная научная история.

Рассказ (научной) истории

С чего начать при разработке научной истории? Он начинается с тех же элементов, которые являются ключевыми для любого другого типа истории, включая персонажей, сеттинг, сюжет, развязку и развязку (Бауэр, 1976), которые необходимы для создания драмы (Эриксон и Уорд, 2015).Драма — это последовательность событий, возникающих, когда герой истории сталкивается с проблемой и решает ее. Действия персонажа («что») мотивированы последствиями, с которыми он столкнется, если проблема не будет решена («почему»). Когда мы делимся уроками и опытом нашей работы, ключом к созданию хорошей истории является не то, что мы сделали, а то, почему мы это сделали. Если мы хотим поделиться ключевыми научными сообщениями, место, где мы размещаем эти факты в нашем повествовании, также может стратегически повлиять на принятие этой информации нашим слушателем (см.г., Грин и Брок, 2000; Dahlstrom 2010). Что поставлено на карту в вашей науке? Аудитория с большей вероятностью свяжется и «поверит» вашей истории, если она сочувствует риску, с которым сталкивается ваш персонаж (например, van Laer et al. 2014). Взлет и падение эмоций, которые испытывает ваша аудитория по мере того, как судьба вашего персонажа меняется, — вот что делает путешествие интересной историей, а не изложением событий и фактов (Эриксон и Уорд, 2015). На самом деле исследования показывают, что драма, которую переживает персонаж, отслеживает определенную эмоциональную дугу, поддающуюся количественной оценке (Reagan et al.2016). Американский писатель Курт Воннегут иллюстрирует важность драмы и пары «проблема/разрешение» в рассказах, используя простой метод, который обязательно понравится ученым; он рисует судьбу персонажа на протяжении его или ее истории (Swanson 2015; рис. 2). Хорошая история никогда не бывает статичной, а развивается во времени, со взлетами и падениями, которые отслеживают переживания персонажа в разворачивающейся драме (Рейган и др., 2016). Любую историю (от Золушки до Гарри Поттера) можно построить так, чтобы показать, что (1) судьба главного героя меняется в результате серьезной проблемы, с которой он сталкивается, и (2) история почти всегда заканчивается решением проблемы — как правило, приносит удачу главному герою (рис.2б–2г). Если в судьбе нет изменений — нет драмы — тогда это не история (рис. 2а).

Рис. 2.

Рис. 2. Относительные формы избранных парадигм для научных историй. Сплошные черные линии показывают взаимосвязь между состоянием главного героя и развитием истории от начала до конца относительно обычного дня (пунктирная линия). В хорошей истории нужен персонаж, который переживает как взлеты, так и падения, двигаясь от отчаяния к процветанию.

Рассказ о проблеме, которую необходимо решить, может показаться простым, но ученые, выявляющие источники драмы (т.т. е., пары проблема/решение) могут быть сложными. По нашему опыту, это частично связано с тем, что бывает трудно идентифицировать главного героя. Часто (но не всегда) ученые оказываются в центре своих историй. Драма (т. е. проблема/разрешение) также может быть сосредоточена на ком-то, с кем вы работаете, на ком-то, на кого повлияли результаты вашего исследования, или даже на самом предмете вашего исследования (например, на биологическом фокальном организме). Очень важно определить главного героя, который сталкивается с риском неудачи — этот персонаж является линзой, через которую ваша аудитория воспринимает драму вашей истории.Важные вопросы, которые следует задать, когда вы думаете о разработке историй из вашего исследования: Кто ключевые персонажи, с которыми я работаю? Я главный герой? С какими проблемами они/я сталкиваюсь в ходе этой работы? Чем грозит, если эти проблемы не будут преодолены? Как решается проблема?

Уроки и советы по написанию научной истории

Использование повествования для рассказа о науке может быть сложной задачей, особенно когда это противоречит нормам научной подготовки.Семинар по рассказыванию историй и учебные материалы, представленные в IMCC в 2014 и 2016 годах, были разработаны, чтобы помочь ученым преобразовать свои знания, опыт и идеи в рассказы и истории, которыми могут поделиться и оценить неученые. Эта трансформация происходила в течение двух дней, в течение которых участники выходили за пределы своих зон комфорта, чтобы проводить мозговые штурмы, развиваться и рассказывать истории. Тренинг основан на исследованиях в области научной коммуникации с использованием сочетания лекций, практических занятий, практики и обратной связи, чтобы каждый участник мог разработать свою собственную историю продолжительностью около 5 минут.После семинара участники рассказывают свои истории перед живой аудиторией, состоящей из других ученых и членов сообщества, не являющихся учеными, а истории снимаются на пленку и размещаются в постоянно растущем онлайн-архиве. Используя несколько общих проблем, с которыми столкнулись участники, мы предлагаем стратегии для решения некоторых проблем научного повествования.

Сначала сформулируйте сообщение, которое нужно взять домой

Начните с конца. Подумайте о том, что вы хотите, чтобы люди знали о вашей работе — возможно, о вашем текущем исследовании или важном прорыве.Вы можете захотеть, чтобы другие поняли, почему или как вы пришли к своей области исследований. Научный сторителлинг — это нечто большее, чем просто рассказ хорошей истории — цель состоит в том, чтобы поделиться научным сообщением. Думайте в терминах «ну и что». Спросите, почему это важно? Почему это должно волновать мою аудиторию? Такой инструмент, как окно сообщений (COMPASS n.d.), может быть полезен для определения, к кому обратиться и что сказать (Baron 2010). Основываясь на практическом опыте и научных основах эффективного общения (Национальные академии наук, инженерии и медицины, 2017 г.), пять разделов окна сообщений помогут вам сортировать и систематизировать свои знания таким образом, чтобы они находили отклик у вашей аудитории (COMPASS n.д.). Часто сообщение является развязкой, создавая четкий путь для отображения остальной части истории.

Помните о форме вашей истории

Знание вашего основного сообщения может помочь определить конфликт или борьбу, которые будут разрешены по мере развития истории. Это необходимо для создания драмы. Отслеживание состояния главного героя с течением времени по отношению к общим формам истории, описанным выше, может помочь определить взлеты и падения (драма) и движение вперед (время) истории (рис. 2). Темп повествования может определить, будет ли слушатель уделять внимание на протяжении всей истории.

Подумайте о масштабе и времени вашей истории.

Может показаться заманчивым начать с самого начала, но часто захватывающее повествование рассказывает маленькие части большой истории. Подумайте, какие части могут быть ненужным фоном. Например, процесс и методы, хотя и очень важны для науки, обычно не создают убедительной истории. Объективно подумайте, теряет ли история движение к концу. Держите историю в движении, сосредоточившись на основном конфликте и его развязке, а также на интересных персонажах, сценах и действиях.Вместо линейной временной шкалы одна из стратегий привлечения внимания слушателя состоит в том, чтобы начать с захватывающего момента, вернуться к более раннему моменту времени, а затем перейти к кульминации истории.

Используйте яркий язык

Использование яркого языка помогает аудитории создавать мысленные образы и чувствовать, что они сами переживают события в истории (Green and Brock 2000; van Laer et al. 2014; Erickson and Ward 2015). Точно так же подробное описание персонажа может помочь слушателям понять его или ее, вызывая сочувствие и позволяя слушателю «перемещаться» через свое воображение (van Laer et al.2014). Сколько из пяти чувств — зрение, обоняние, слух, вкус и осязание — может задействовать история? Например, во время семинара мы услышали описание падающего дождя во время полевой научной работы в тропических лесах Никарагуа. Рассказчица привела своих слушателей во влажный и жаркий лес, где одежда прилипла к спине, а комары беспрестанно жужжали о сетку в нескольких сантиметрах от их лиц. Мысленно мы все бросились за своими пончо, когда почувствовали, как усилился ветер, и услышали глухой рев приближающегося дождя.

Получить отзыв. Пауза. Отражать. Попробуй снова.

Обратная связь может быть невероятно ценной при разработке хорошей истории. Как и в большинстве случаев, любая первая попытка будет грубой. Найдите поддерживающего и конструктивного друга или коллегу и расскажите им свою историю в черновой форме. Получите обратную связь о том, что не сработало и что вызвало резонанс. Вот некоторые полезные вопросы, которые можно задать или дать обратную связь: Каково мое основное сообщение? Я использовал жаргон? Были ли слова или термины, которые вы не поняли? Были ли части, которые затянулись, или части, которые я должен объяснить дальше? Концовка была сильной? Также практикуйте самооценку.Во время семинара мы снимали каждого из рассказчиков, которые размышляли над своей невербальной коммуникацией, включая позу, модуляцию голоса, громкость голоса и выражение лица.

Дискомфорт и трансформация

Развитие нового навыка сопряжено с определенным дискомфортом. По нашему опыту, рассказчики-ученые столкнулись с их естественной склонностью использовать жаргон и сосредотачиваться на процессе и методах. Однако по мере того, как они практиковались в использовании яркого языка, изучали разные сюжетные арки, давали друг другу обратную связь и сосредоточивались на развитии своего сообщения, дискомфорт трансформировался в мастерство.Разработка историй предоставила этим ученым возможность исследовать свое понимание собственной науки и научных исследований своих коллег-рассказчиков. Все участники, независимо от возраста, карьерного этапа или системы обучения, разработали историю, основанную на этом понимании, и разделили идею.

Добавление рассказывания историй в ваш набор инструментов для научной коммуникации

Обучение тому, как рассказать хорошую историю, — это процесс. Как ученые, которые берут пробы и проводят эксперименты в лаборатории и в полевых условиях, внесение небольших итерационных изменений для поиска наиболее эффективного процесса является частью нашего метода.То же самое относится и к рассказыванию историй, и есть много ресурсов, чтобы помочь. Еженедельные радиопередачи рассказывают о различных точках зрения и стилях повествования, в том числе в Story Corps NPR (storycorps.org/) и научно-ориентированных подкастах Radio Lab (radiolab.org/) и Story Collider (storycollider.org/). Во многих городах проходят живые выступления на вечерах с открытым микрофоном, в том числе в The Moth (themoth.org/) и Story District в Вашингтоне, округ Колумбия (storydistrict.org/). Существуют и другие возможности для творческого научного повествования; например, серия Have We Got A Story To Tell в Royal B.C. Музей в Виктории, Канада (royalbcmuseum.bc.ca/visit/events/calendar/event/59461/have-we-got-story-tell%E2%80%94big-beasts), приглашает ученых поделиться своими историями с посетители музея на фоне экспозиций естествознания, изображающих диких животных и историю человечества. Есть широкие возможности для обучения через организации, которые широко ориентированы на коммуникацию науки; например, Intermedia Communication Training (intermediacomms.com/), Центр коммуникативных наук имени Алана Алда (centerforcommunicatingscience.org/), COMPASS (compassonline.org/), Story Circles (storycirclestraining.com/), Screenhouse (screenhouse.co.uk/screenhouse_story_telling_course.html) и Beakerhead Science Communicators Program (beakerhead.com/programs/scicomm). среди растущего списка групп, которые помогают ученым сообщать о своей работе через рассказывание историй, похожее на СМИ.

Стоя перед микрофоном и рассказывая свою историю толпе, вы можете преобразиться, но большинство из нас чаще используют научные рассказы в повседневном общении.Одна из лучших сторон сторителлинга — это то, насколько легко его включить. Поставьте перед собой задачу использовать более яркий и описательный язык, когда говорите о своей науке. Начиная с этого момента, придумайте историю, чтобы рассказать своим друзьям на следующей вечеринке, которую вы посетите, или подумайте о том, чтобы начать свою следующую презентацию на конференции с истории. Найдите пресс-службу в вашем кампусе и попросите оставить отзыв о том, как вы рассказываете о своей науке.