Политический кризис в россии 1993 года реферат: works.doklad.ru – Учебные материалы

Содержание

политики и общественные деятели — о роли Бориса Ельцина в истории современной России — РТ на русском

30 лет назад Борис Ельцин был избран первым президентом России (тогда — РСФСР). Ранее он занимал должность первого секретаря Московского горкома и секретаря ЦК КПСС. В 1987 году Ельцин выступил с критикой темпов перестройки в СССР. В 1990 году он стал лидером либеральной оппозиции в Советском Союзе и был избран председателем Верховного Совета РСФСР. По его инициативе были существенно расширены полномочия республиканских властей. Почти через месяц после первых в истории России президентских выборов Борис Ельцин принёс присягу и вступил в должность главы государства, которую он занимал более восьми лет. Опрошенные RT политики и общественные деятели оценили политическое наследие Бориса Ельцина.

12 июня 1991 года в России (РСФСР) прошли первые в истории страны выборы президента. Вместе с главой государства на них избирался и вице-президент. Участвовали в избирательной гонке шесть пар кандидатов.

На пост главы государства претендовали Борис Ельцин, Николай Рыжков, Владимир Жириновский, Аман Тулеев, Альберт Макашов и Вадим Бакатин. В голосовании приняли участие свыше 79 млн избирателей. В первом туре победу одержал Борис Ельцин, набравший более 57% голосов. Вице-президентом стал шедший с ним в паре Александр Руцкой. 10 июля 1991 года Борис Ельцин принёс присягу и официально стал президентом РСФСР. В 1996 году он вновь победил на выборах президента, но страна уже носила название Российская Федерация. Однако до конца второго срока он не доработал, сложив с себя полномочия 31 декабря 1999 года.

RT поинтересовался у российских политиков и общественных деятелей, как они оценивают роль Бориса Ельцина в истории современной России.

Член Совета Федерации Федерального собрания РФ Владимир Лукин, в 1990-е годы — чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в США и депутат Государственной думы:

«Я бы оценил роль Ельцина как значимую. Это один из главных исторических персонажей «третьей русской революции» ХХ столетия. У крупной личности всегда есть крупные достоинства и крупные проблемы, но, несомненно, это одна из ведущих фигур бурного конца ХХ века. Борис Николаевич Ельцин, с которым мне приходилось непосредственно общаться и работать, имел много положительных и отрицательных качеств. Он был человеком очень смелых и очень мужественных решений, рискованных для него самого, решительным и довольно суровым к своим оппонентам и врагам, но при этом не злопамятным. Он был человеком с большими личными страстями и большими личными достоинствами. Судить о нём объективно пока рано. Это была личность, которая бросила вызов всему существовавшему тогда, в том числе и своей собственной судьбе. Это секретарь обкома, который стал одним из лидеров антикоммунистической и демократической революции. Для этого надо обладать характером. Вместе с тем у него были черты, которые свойственны крупному политику, но которые у меня лично не вызывают больших симпатий. Например, стремление к власти у него было очень сильным и иногда преобладало над иными соображениями.

Но, наверное, во время революций кто не так сильно стремился к власти, тот её и не получал».

  • Предвыборный митинг в поддержку кандидатуры Ельцина на пост президента РСФСР на Манежной площади в Москве
  • РИА Новости
  • © Олег Ласточкин

Специальный представитель Государственной думы РФ по вопросам миграции и гражданства Константин Затулин, с 1996 года — директор Института стран СНГ:

«Я бы сказал, что роль Ельцина в истории России отрицательная. Он руководствовался своим представлением о том, что для России хорошо, а что плохо. Но все его благие намерения перевешиваются тем ущербом, который он в целом нанёс российскому государству. Распад СССР, к которому он приложил руку и стал чуть ли не главным его демиургом, на самом деле означал распад «большой России». Его попытки играть на чувствах русского населения при ближайшем рассмотрении обернулись большими проблемами как раз для этого самого русского населения, которое оказалось в результате распада СССР в раздробленном состоянии.

Мотивом действий Ельцина была борьба за власть в противостоянии с союзным центром, ну а затем — попытки реализовать в России сценарий построения антисоциалистического государства. Он несёт ответственность за шоковую терапию, за бездарную войну в Чечне и за политический кризис 1993 года, который окончился стрельбой по Белому дому. При нём произошла грабительская приватизация. При этом надо отметить, что он не был ординарной личностью. С точки зрения воли и решимости он на голову превосходил своих оппонентов и использовал эту способность для удержания власти. Оппозиция предпочла конформизм ссорам с Ельциным, которого она боялась».

  • Борис Ельцин после голосования
  • РИА Новости
  • © В. Чистяков

Николай Травкин, один из создателей Демократической партии России, в 1990-е годы — депутат Государственной думы и член правительства РФ:

«Я не любитель оценивать прошлое. Однозначно можно сказать, что Ельцин был избран дважды. Ему оказали сумасшедшую поддержку и доверие. Люди могли определить свои симпатии: оставлять всё, как в СССР, либо развиваться в сторону продвинутой части планеты. Большинство сделало выбор в пользу Ельцина — не навязанный, а осознанный. А дальше было много ошибок, но всё это — в прошлом».

Режиссёр Карен Шахназаров:

«С одной стороны, я всегда негативно относился к Борису Николаевичу, считая, что он нанёс довольно большой ущерб России. С другой стороны, в его появлении на политической арене есть историческая логика. Иногда историческая логика становится понятна спустя десятилетия или даже столетия. Это удерживает меня от поспешных выводов относительно Ельцина. Оценка его фигуры ещё впереди. Моя же личная эмоциональная оценка, повторюсь, негативная. Я видел, во что превратилась страна. Было ощущение, что ей конец. Но мой личный опыт — это не главное при оценке исторической личности».

  • Подсчёт голосов на одном из избирательных участков
  • РИА Новости
  • © Птицын

Журналист Владимир Познер:

«Если положить на чаши весов то, что я считал бы положительным, и всё, что я считаю отрицательным, то в моём случае положительное, безусловно, перетянет. Он получил в наследство Россию со всеми чертами Советского Союза. И я считаю, что благодаря ему СССР не стало, и это — гигантское достижение. Оно само по себе перетягивает всё остальное. Я считаю, что советская система превратила людей в рабов — не в прямом смысле, но по сути это было так. Благодаря Ельцину мы стали людьми свободными. В недостаточной степени, потому что за такое время добиться этого просто невозможно, но тем не менее. Мы сегодня не боимся говорить, что мы думаем, мы не боимся вести себя, как мы хотим. Это величайшие завоевания. Для меня это главное, что он сделал».

Сергей Филатов, в 1990-е годы — первый заместитель председателя Верховного Совета РФ и руководитель администрации президента РФ:

«И его, и Горбачёва я считаю людьми историческими. Они сделали шаг в сторону преобразования страны, её экономики, её политической системы, её взаимоотношений с другими странами. Построить политическую систему в любой стране очень сложно. Всех тянет к вертикали, к тому, чтобы в одних руках держать всё.

Вот они сделали попытку правления не в одних руках, а подконтрольно обществу. Другое дело, что не всё получается. Но то, что сегодня считается ошибкой, завтра уже может считаться успехом и выдающимся решением. Я считаю, что его деятельность была очень плодотворной, очень важной и требующей изучения. И у Ельцина, и у Горбачёва не было команды, и они пытались сделать всё своим умом и своими силами. Сейчас у руководства есть мнение, что либерализм — это самое негативное явление. Это неправильно. Либерализм и консерватизм — это две ведущие силы. Они должны уравновешивать систему на протяжении всей жизни, и мешать этому нельзя».

  • Борис Ельцин во время церемонии принятия присяги и вступления в должность президента РСФСР
  • РИА Новости
  • © Юрий Абрамочкин

Писатель Александр Проханов, в 1990-е годы — главный редактор газеты «День»:

«Я отношусь к Ельцину как к чудовищу и являюсь лютым антиельцинистом.

Ельцинизм — это колоссальное явление, которое кроется и в мировой политике, и в истории России, и в истории человеческой психологии. И я оцениваю роль Ельцина очень плохо».

Член Федерального политического совета Партии роста Сергей Станкевич, в 1990-е годы — член Верховного Совета СССР, первый заместитель председателя Моссовета, советник президента России:

«У Ельцина была, несомненно, выдающаяся роль, это был лидер таранного типа. Ельцин возглавил слом советской системы, чтобы произвести демократическую революцию. Есть споры по поводу того, надо это было делать или не надо, но поскольку реформы, проводившиеся КПСС, особого результата не давали, то выбора у Ельцина не было. Вот дальше у него начались проблемы, потому что его революционная роль была исчерпана, а в качестве строителя он себя проявил не лучшим образом. Баланс у него сложный, но я считаю, что история оценит его со знаком плюс. Выборы в июне 1991 года были абсолютно честным, высококонкурентными. Было шесть кандидатов, никакие деньги в этих выборах не участвовали, а участвовали миллионы бескорыстных энтузиастов. Голосование было абсолютно искренним, и нельзя сомневаться, что Ельцин был искренним выбором российского народа».

  • РИА Новости
  • © Сергей Субботин

Председатель Центрального комитета КПРФ, депутат Государственной думы Геннадий Зюганов:

«За время своего президентства Ельцин принёс стране немало трагедий и несчастий. Ельцин отрёкся от своих прежних взглядов и принципов и стал беспощадно ломать всё, что было построено в стране. Он ставил свои политические амбиции выше интересов государства, сохранения его территориальной целостности и уважительного отношения к истории. Должную оценку ельцинщине мы дали ещё в 1999 году. Она выразилась в томах документально зафиксированных преступлений бывшего президента России при подготовке к его импичменту в Государственной думе. К сожалению, нам тогда не хватило голосов. Однако не только коммунисты, но и представители самых разных думских фракций и депутатских групп в своих выступлениях с трибуны парламента признали разрушительный характер ельцинского правления».

Сергей Шахрай, в 1990-е годы — заместитель председателя правительства РФ, один из авторов Конституции России:

«Ельцин не допустил гражданской войны в России на таком переломе. Когда-нибудь это многие поймут. Не было репрессий, не было лагерей. Фигура такого масштаба всегда противоречива. Но в случае с Ельциным по сумме баллов — безусловно позитивная. Была сохранена Россия. В 1993 году он поступил единственно возможным способом. Противники его загоняли и создавали почти безвыходную ситуацию, тогда он действовал адекватно и решительно. При Ельцине в критических ситуациях, перед выходом людей на баррикады, запускался референдум. Время проходило, пар политического котла спускался, страна продвигалась вперёд, пусть немножко, но отползала от обрыва гражданской войны».

  • Александр Руцкой и Кирсан Илюмжинов у Дома Советов РФ, события 1993 года
  • РИА Новости
  • © Виталий Арутюнов

Александр Руцкой, в 1991—1993 годах — вице-президент Российской Федерации:

«Когда Ельцин в 1999 году принял решение уйти, он написал мне письмо: «Александр Владимирович, я сожалею, что наши отношения сложились именно таким образом. К моему глубокому сожалению, вы оказались правы, чем всё это закончится». А всё это закончилось дефолтом, самым позорным явлением в экономике — неспособностью страны платить по внутренним и внешним долгам. Всё, что можно было развалить, было развалено. Всё, что можно было разворовать, было разворовано. Сам Чубайс говорил о том периоде деятельности, что приватизация не носила экономического характера, нам было до одного места — дёшево, дорого или бесплатно раздать. Наша задача была вбить гвоздь в крышку гроба коммунизма. А главой государства был при этом Ельцин. До сей поры мы расхлёбываем, что было сделано в тот период. Был совершён государственный переворот, преступление. Били из танков, из крупнокалиберных пулемётов (по зданию Белого дома в 1993 году. — RT), потом наврали, что погибло 120—130 человек… Там тысячи людей погибли! На руках этого человека кровь его соотечественников. По отношению к стране и народу было совершено преступление. Как вы считаете, это нормально, что глава государства призывает Бога хранить Америку, а сам пустил Россию на разграбление? Всегда деятельность человека оценивается результатами его работы. Результат работы Ельцина — это дефолт».

Евгения Лёзина о том, почему 1993 год можно считать концом демократии в России

Кризиса двоевластия в 1993 году можно было бы избежать, если бы до начала экономических реформ была принята новая конституция и проведены «учредительные выборы». Упущенный шанс привел к возвращению в российскую политику принципа приоритета силы над правом.

21 сентября 1993 года президент Борис Ельцин подписал указ №1400 о досрочном роспуске Верховного совета и Съезда народных депутатов РФ. В телеобращении в связи с изданием указа он заявил о невозможности продолжения сотрудничества с законодательной властью из-за превращения Верховного совета в «штаб непримиримой оппозиции», которая «подталкивает Россию к пропасти», и объявил о назначении на 11–12 декабря 1993 года выборов нового состава парламента. В ответ на это президиум Верховного совета в тот же день принял постановление №5779-1 о немедленном прекращении полномочий президента Ельцина, возложив обязанности руководства страной на вице-президента Александра Руцкого. Так открылся финальный этап противостояния исполнительной и законодательной ветвей власти, окончательно расколовший российское общество и завершившийся стрельбой по резиденции российского парламента из танковых орудий 4 октября.

Штурм Белого дома, 20-летие которого отмечается в России этой осенью, до сих пор является, пожалуй, наиболее противоречивым и поляризующим общество событием новой российской истории.

Даже спустя 20 лет абсолютная непримиримость позиций бывших сторонников президента и парламента продолжает сохраняться, а любые попытки критического анализа происходившего в Москве осенью 1993 года по-прежнему табуизируются. Особенно это заметно в либеральной среде бывших сторонников президента Ельцина, где даже простое стремление разобраться в причинах и последствиях кризиса 1993 года вызывает, как правило, бурю негодования.

Нежелание критически обсуждать события 1993 года, однако, не отменяет того непреложного факта, что в центре столицы той осенью погибло около 200 и было ранено около 400 российских граждан. И без обсуждения причин, предпосылок и последствий этой трагедии, без постановки вопроса об ответственности власти невозможно разобраться в постсоветской российской истории и извлечь из нее необходимые уроки. Ответственность же за происшедшее осенью 1993 года в Москве, что бы ни утверждали сторонники первого российского президента, во многом лежит именно на главе государства.

Борис Ельцин, избранный президентом РСФСР 12 июня 1991 года, оказался лицом к лицу с той реальностью, с которой два года спустя боролся с помощью танков и оружия. Съезд народных депутатов с Верховным советом во главе, избранный на 5-летний срок еще 4 марта 1990 года, обладал, согласно Конституции 1978 года, почти неограниченными полномочиями. Хотя после августовского путча 1991 года Ельцину удалось убедить съезд предоставить ему дополнительные полномочия, фактическим центром власти по действовавшей Конституции являлся парламент, который всегда мог использовать этот факт в политической борьбе. Что вскоре и случилось. По мере того как в течение 1992 года происходило все большее размежевание политических элит по отношению к проводимым экономическим реформам, конфликт между законодательной и исполнительной ветвями власти становился неизбежным. С лета 1992 года российская общественно-политическая жизнь была отмечена уже непрерывным противоборством между президентом и Съездом народных депутатов, каждый из которых в ситуации неопределенности полномочий и высокой степени легитимности стремился к абсолютной монополии на власть.

Однако подобного кризиса двоевластия можно было избежать, если бы до начала экономических реформ была проведена реформа политических институтов — принята новая Конституция и проведены «учредительные выборы». Первый цикл свободных выборов, проводимых после падения авторитарных или тоталитарных режимов, принято считать необходимым и центральным этапом демократического транзита. Возникновение в России кризиса дуализма власти чаще всего связывают именно с тем, что сразу после августа 1991 года не было предпринято ничего для установления новых, демократических правил игры, которые бы позволили осуществлять необходимую либерализацию экономики и демократизацию политической системы.

Эксперты в области демократических трансформаций, авторы книги «Проблемы демократического транзита и консолидации» Хуан Линц и Альфред Степан, в частности, отмечали, что, если бы в начале осени 1991 года были проведены выборы органов власти всех уровней, демократические силы, объединенные тогда главным образом в движении «Демократическая Россия», скорее всего, одержали бы на них внушительную победу. Это создало бы прочную базу для радикальной рыночной реформы, а президент, как можно предположить, получил бы мощную поддержку со стороны законодательной власти для формирования демократических институтов.

Популярность Ельцина осенью 1991 года действительно была очень высока, что могло обеспечить и ему, и его сторонникам необходимую поддержку на выборах. Возможность принятия новой Конституции также существовала: специальная конституционная комиссия приступила к разработке проекта Конституции еще летом 1990 года. Тем не менее политическая реформа, которая бы позволила устранить опасность дуализма власти и порожденного им кризиса, так и не была проведена. Вместо этого Ельцин направил свою энергию на то, чтобы убедить парламент, сформированный при прежнем режиме однопартийной диктатуры, в предоставлении ему дополнительных полномочий, и начал важнейшую либеральную экономическую реформу без формирования необходимой институциональной среды.

Примечательно, что сам Ельцин позднее признавал, что шанс реформирования системы на том этапе действительно существовал.

«Самой главной упущенной возможностью послепутчевого периода, — писал он в «Записках президента», — я считаю, естественно, возможность коренного изменения парламентской системы. Правда, сейчас нет-нет да и закрадывается мысль: а готово ли было общество к тому, чтобы выдвинуть других, «хороших» депутатов?.. Да, наверное, я ошибся, выбрав главным направлением наступление на экономическом фронте, оставив для вечных компромиссов, для политических игр поле государственного устройства. Я не разогнал съезд, по инерции продолжая считать Верховный Совет законотворческим органом, который разрабатывает юридическую базу для реформ, я не заметил подмены самого содержания понятия «Съезд».

Несмотря на это признание, очевидно, что политическая реформа, создание и легитимация новых институтов отнюдь не являлись приоритетами политики Ельцина — ни до, ни после октябрьских событий. Президент не только не отважился на серьезную реформу политической системы, но и пренебрег необходимым решением кадрового вопроса, отказался от проведения люстрации, которая позволила бы ограничить доступ к государственной службе и участию в политической деятельности лицам, скомпрометировавшим себя службой в советских репрессивных органах и на руководящих постах в советской Компартии. К слову, подобные меры имели огромное значение в ходе демократических трансформаций в странах Центральной и Восточной Европы.

Одержав победу над Верховным советом, президент предложил на декабрьский референдум проект новой Конституции, текст которой был поспешно подготовлен его окружением без консультаций с другими политическими силами (разрабатываемый до этого конституционной комиссией парламентский проект конституции, авторы которого выступали за премьер-президентскую республику, был при этом забыт). Фактически являвшийся «конституцией победителя», опубликованный лишь за месяц до голосования президентский конституционный проект не был, да и не мог быть ни отражением, ни основой политического и общественного консенсуса.

Главное же, что приказ Ельцина открыть огонь по строптивому парламенту после двухнедельного противостояния в октябре 1993 года продемонстрировал всему миру, что в российской политике, несмотря на декларативную приверженность демократическим ценностям, вновь возобладал традиционный принцип приоритета силы над правом. Ельцин, как и его сторонники, оправдывал свою расправу с Верховным советом и Съездом народных депутатов тем, что парламент, в котором преобладали реакционные коммунистические и националистические силы, представлял собой непреодолимое препятствие на пути рыночных и демократических реформ и являлся причиной все углубляющегося кризиса. Но, отдав приказ о расстреле избранного парламента, Ельцин не только нарушил Конституцию, но и окончательно разрушил доверие граждан к государственным институтам.

Этот приказ укрепил авторитаризм и произвол властей и повлек за собой цепную реакцию недемократичных решений, от навязывания суперпрезидентского проекта Конституции до военной операции в Чечне в 1994 году, недемократических выборов 1996 года и, наконец, назначения в 1999 году бывшего подполковника КГБ преемником во власти.

В основу режима отныне были положены не принципы верховенства права и прав человека, а право сильного. Перспектива же установления в России функционирующей демократии как системы подотчетности и подконтрольности власти становилась все более призрачной. А потому события октября 1993 года вполне могут считаться официальной датой завершения демократического проекта в постсоветской России.

Автор — исследователь Федерального фонда осмысления диктатуры СЕПГ, Берлин

Конституция РФ: начало пути. Исторические хроники | Российское агентство правовой и судебной информации

РАПСИ начинает публикацию цикла статей, посвященных 25-летию Конституции РФ. Они дадут возможность познакомиться с малоизвестными широкому читателю фактами и нюансами драматического конституционного процесса в новой России, описанных очевидцем и участником тех событий.

В первом материале подробно освещаются истоки и первопричины необходимости принятия новой Конституции. О деятельности Верховного Совета РСФСР, Конституционной комиссии, тысячах предложенных правок и всенародном обсуждении проектов основного закона рассказывает депутат Госдумы РФ первого созыва, журналист, сопредседатель историографического сообщества «Политика на сломе эпох», Алла Амелина.


В массовом сознании укоренился миф, будто причиной трагических событий осени 1993 года стал знаменитый указ Бориса Ельцина № 1400 «О поэтапной конституционной реформе», спровоцировавший конституционный кризис и последующее принятие нового Основного закона страны. 

На самом деле, создание новой Конституции РФ имеет более продолжительную и замысловатую историю. Достаточно сказать, что только президентских указов на эту тему было выпущено около десятка. И трудно поддающееся учету количество постановлений Верховного Совета и съездов народных депутатов. 

А началось все с Декларации о государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (РСФСР), принятой 12 июня 1990 первым съездом народных депутатов РСФСР.

То есть, конечно, все началось раньше. И Декларация, провозгласившая независимость РСФСР, — своего рода финальная точка в определенном этапе бурных исторических процессов того времени. Но в рамках данной публикации мы не будем погружаться в историю этапов предыдущих. Просто отметим, что именно в тексте этой Декларации впервые было прямо заявлено о необходимости новой Конституции. Пункт 15 документа гласит: «Настоящая Декларация является основой для разработки новой Конституции РСФСР, заключения Союзного договора и совершенствования республиканского законодательства». 

Собственно, необходимость новой Конституции была к тому времени очевидна. Как вспоминает в одном из интервью судья Конституционного Суда в отставке Тамара Морщакова, текст Основного закона представлял собой конгломерат противоречащих друг другу положений, рождавшихся в разное время.  

Конституция постоянно менялась на заседаниях съезда депутатов, чему немало способствовал простой механизм внесения поправок. В результате такой практики конституционные нормы содержали абсолютно противоречащие друг другу положения. Например, признавались руководящая роль КПСС и одновременно многопартийность, принцип разделения властей и право съезда депутатов принять к рассмотрению и разрешить любой вопрос.

Вот, к примеру, фрагмент из стенограммы I съезда от 16 июня 1990 года, то есть уже после принятия Декларации и при суверенитете. На рассмотрение народных депутатов был вынесен проект закона об очередных изменениях и дополнениях Конституции РСФСР. Цитата из вступления заместителя председателя Верховного Совета РСФСР Бориса Исаева: 

«В проекте закона подчеркивается, что Коммунистическая партия РСФСР, другие политические партии, а также профсоюзные, молодежные и иные общественные организации и массовые движения через своих представителей, избранных в Советы народных депутатов, и в других формах участвуют в выработке политики Советского государства. В то же время не допускается создание и деятельность партий, организаций и движений, имеющих целью насильственное изменение советского конституционного строя и целостности социалистического государства, подрыв его безопасности, разжигание социальной, национальной и религиозной розни».

На том же заседании, в процессе обсуждения предложенных поправок, нардеп Анатолий Шабад заявил, что, поскольку «действующая Конституция содержит преамбулу, написанную в известные застойные годы, она несет в себе все признаки тех времен. …Преамбулу нужно ликвидировать немедленно. …Весь раздел Конституции, который называется «Основы общественного строя и политики РСФСР», может быть спокойно опущен и полностью заменен той Декларацией о суверенитете, которая была нами принята». 

Вот такой существовал разброс мнений и позиций. Все это было отягощено непрерывными спорами о компетенции между законодательным органом власти, президентом и правительством. 

Тамара Морщакова рассказывала, что у нее хранится в рукописном варианте уникальный документ, подписанный пятью судьями Конституционного Суда. В нем говорится, что при противоречивом Основном законе единственное, что может орган конституционного правосудия, — рассматривать жалобы на нарушения конституционных прав граждан. 

К тому моменту уже существовал новый каталог этих прав в тексте Декларации о независимости России, где в соответствии с международными стандартами гарантировались права и свободы граждан. Только в этой части компетенция суда имела нормативную базу конституционного уровня.


То есть Конституция РСФСР в начале девяностых представляла собой этакое «лоскутное одеяло» — по некоторым оценкам, поправок в нее за несколько лет было внесено более 300 (сравним с конституцией США с ее 27 поправками за 200 лет).


Но вернемся в 1990 год. Легендарный I съезд народных депутатов РСФСР был чрезвычайно продуктивен. Уже 16 июня он сформировал Конституционную комиссию. Ее председателем был избран Председатель Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин, заместителем — первый заместитель Председателя Верховного Совета РСФСР Руслан Хасбулатов, ответственным секретарем — народный депутат Олег Румянцев. В состав Комиссии вошли представители всех республик в составе Российской Федерации, краев и областей, члены большинства фракций, ученые — всего 102 человека. 

Работа комиссии началась весьма активно. Уже к концу лета завершились не только организационный период и этап сбора материалов, но и согласование рабочей группой структуры новой Конституции и тезисы основных разделов. В сентябре проект новой Конституции был опубликован в газете «Мегаполис-экспресс» (здесь, пожалуй, стоит уточнить, что в то время это было качественное общественно-политическое издание с большим тиражом и ресурсом доверия).

Это был еще довольно сырой документ, который уместно было бы назвать концепцией проекта. В нем, в частности, приводились различные редакции одних и тех же статей, различные варианты разделов. И здесь особое внимание следует обратить на раздел «Система государственной власти», который предусматривал два варианта этой системы: парламентская республика со скромными полномочиями Президента и смешанная президентско-парламентская, при которой президент является главой государства. В недалеком драматическом будущем это и станет одной из причин ожесточенного противостояния двух ветвей власти. 

В октябре 1990 года на пленарном заседании Конституционной комиссии был утвержден первый вариант целостного проекта — в качестве рабочей основы. В ноябре-декабре он был опубликован в центральной и местной печати общим тиражом около 40 миллионов экземпляров. 

На фоне общей политизации общества и бурного роста гражданского самосознания проект новой Конституции вызвал огромный интерес и широкое обсуждение. Автор этих строк в тот период работала в городской газете Ростова-на-Дону. Могу засвидетельствовать, что поток писем с замечаниями и предложениями был беспрецедентным. И это категорически опровергает расхожий миф, что, мол, никто не знал-не читал-не понимал, что за новую Конституцию принимает страна.


О масштабах процесса обсуждения можно судить по тому, что, по данным Олега Румянцева, с момента публикации до 15 марта 1991 года только непосредственно в Конституционную комиссию поступило 3864 письма с содержательными предложениями.


Проект Конституционной комиссии рассматривался на V Съезде народных депутатов в октябре 1991 года. Затем он снова дорабатывался — что закономерно, поскольку к тому времени политическая ситуация в стране радикально изменилась — и снова публиковался для обсуждения. 

Наконец, VI Съезд народных депутатов в апреле 1992 года одобрил общую концепцию конституционной реформы и основные положения проекта и поручил Верховному Совету и Конституционной комиссии после доработки внести проект на рассмотрение очередного Съезда народных депутатов.

Однако ни один из последующих съездов так и не принял новую Конституцию. И причина была не только в отсутствии консенсуса по поводу разграничения полномочий между ветвями власти, но и в разногласиях относительно механизма принятия Основного закона. 

Так, в декабре 1992 года VII Съезд постановил вынести проект на всероссийский референдум. VIII Съезд в марте 1993 года данное решение отменил, мотивируя это необходимостью осуществлять конституционную реформу на основе полномочий, предоставленных действующей Конституцией самому Съезду народных депутатов. Кроме того, на Съезде были введены в действие поправки к действующей Конституции, ограничивающие полномочия президента. Кризис нарастал.

IX Съезд, состоявшийся в марте 1993 года, «прославился» неудавшимися попытками отрешить Бориса Ельцина от должности президента и отправить в отставку председателя Верховного Совета Руслана Хасбулатова. Тогда же на 25 апреля был назначен референдум, фактически подтвердивший легитимность президента и доверие к проводимой им социально-экономической политике. 

Результаты референдума ускорили процессы, связанные с конституционной реформой. В последних числах апреля появился проект Конституции РФ, инициированный президентом. Надо сказать, что к тому времени различных альтернативных проектов насчитывалось уже немало. Но с этого момента в открытом состязательном конституционном процессе участвовали два основных варианта, президентский и парламентский. 


Характерная деталь: в первом глава, посвященная Президенту РФ, предшествовала главе о Федеральном Собрании, во втором — ровно наоборот. И это было не пустой формальностью: Верховный Совет РФ последовательно проводил линию на ограничение полномочий исполнительной власти в пользу власти законодательной.


В то время просто физически ощущалось, как сгущалась атмосфера. Стороны продолжали обмениваться действиями, исключающими компромиссные варианты развития событий. Так, 7 мая 1993 года, вопреки воле председателя Конституционной комиссии Бориса Ельцина, было проведено ее пленарное заседание. И спустя несколько дней президент подписывает Указ «О мерах по завершению подготовки новой Конституции РФ». 

Это был достаточно жесткий документ. В нем прямо говорилось, что «конституционный кризис является главным препятствием осуществления демократических реформ в Российской Федерации», а восьмой и девятый Съезды народных депутатов РФ обвинялись в том, что, «вопреки принципу народовластия как незыблемой основы конституционного строя России заблокировали проведение всероссийского референдума по новой Конституции Российской Федерации».  

Этим же указом предписывалось завершить подготовку новой Конституции до 10 июня 1993 года, положив в ее основу президентский проект. Именно этим документом созывалось Конституционное совещание — «для рассмотрения и завершения подготовки проекта Конституции Российской Федерации».

Об этом — в нашей следующей публикации: читайте ее на сайте РАПСИ 5 декабря.


При подготовке материала использованы документы из Президентской библиотеки имени Б.Н.Ельцина.

Тревожная осень 1993 года – Парламентская газета

События двадцатипятилетней давности октября 1993 года стали кульминацией внутриполитического кризиса в России, который начался в стране в 1992 году.

Он был вызван противостоянием двух политических сил: с одной стороны — сторонники Президента России Бориса Ельцина, которые выступали за принятие новой Конституции, усиление президентской власти и либеральные экономические реформы, а с другой — руководство Верховный Совет РСФСР, ряд народных депутатов и вице-президент России Александр Руцкой, которые хотели сохранить всю полноту власти у Съезда, и были резко против проведения радикальных экономических реформ.

21 сентября 1993 года Президент России Борис Ельцин подписал указ, согласно которому Верховный Совет и Съезд народных депутатов распускались, а на декабрь 1993 года назначались выборы в первую Государственную Думу. На следующий день большая часть депутатов Верховного Совета проголосовала за отстранения Ельцина от власти. Исполнение обязанностей главы государства было возложено на вице-президента Александра Руцкого.

Сторонники Верховного Совета начали организовывать отряды самообороны Белого дома, а также проводить акции протеста и возводить баррикады в центре Москвы. Борис Ельцин и председатель Правительства Виктор Черномырдин потребовали от Руслана Хасбулатова и Александра Руцкого до 4 октября вывести из Белого дома людей и сдать оружие. В здании были отключены телефонная связь и электричество.

3 октября протестующие по приказу Александра Руцкого захватили здание московской мэрии и предприняли попытку взять штурмом телецентр Останкино. Было прервано вещание всех телеканалов, в эфир выходил лишь второй канал, который работал из резервной студии. Вечером того же дня в Москве было введено чрезвычайное положение.

В город были введены части и подразделения Таманской и Кантемировской дивизий, 27-й отдельной мотострелковой бригады и нескольких парашютно-десантных полков, дивизии внутренних войск им. Дзержинского.

4 октября правительственные войска заблокировали здание на Краснопресненской набережной. По войскам начали вести прицельную стрельбу из Белого дома и со стороны гостиницы  «Украина». Войска открыли ответный огонь. Появились первые жертвы.

 Четыре танка Таманской дивизии на мосту, напротив Белого дома, дали предупредительные выстрелы по зданию  холостыми болванками.

Подъезд со стороны Краснопресненского метро был заблокирован офицерами группы  «Альфа» Главного управления охраны РФ. К центральному подъезду, со стороны  Москвы-реки, к зданию выдвинулись офицеры  спецгруппы  «Вымпел» Министерства безопасности России. Офицеры двух самых элитных подразделений страны считали своей главной задачей предотвратить дальнейшее кровопролитие и вызвали на переговоры представителей обороны Белого дома. На переговоры со спецназовцами был вызван  вставший на сторону Верховного Совета экс-министр безопасности генерал Баранников. Несколько офицеров вошли в здание, и прошли в зал заседаний к депутатам. Выступление  офицеров было коротким — всем гарантируем неприкосновенность под нашу ответственность. После этого офицеры покинули здание.

Через час из здания стали выходить люди — под охраной спецназа из здания было эвакуированы 1700 человек — депутатов, сотрудников аппарата Верховного Совета и журналистов.

Через час из здания стали выходить  сторонники Верховного Совета. А вот  руководители обороны Белого дома (Александр Руцкой, Руслан Хасбулатов, Альберт Макашов и другие) были арестованы.

В 1994 году участники октябрьских событий 1993 года были амнистированы и освобождены из следственного изолятора Лефортово. Через два года производство по уголовному делу было прекращено.

По разным данным, в ходе октябрьский событий 1993 года погибли от 140 до 160 человек, ранения получили от 380 до 1000 человек.

Политическими итогами этого одного из острейших политических кризисов в современной истории России стало принятие 12 декабря 1993 года новой Конституции, усиление президентской власти и образование нового двухпалатного парламента — Федерального Собрания РФ.

Ольга Малинова «Конкурирующие нарративы конституционного кризиса 1993 года» :: SSRN

21 стр. Размещено: 10 дек 2021

Дата написания: 8 декабря 2021 г.

Аннотация

В статье представлены некоторые результаты исследования формирования коллективной памяти о «1990-х годах» в российском политическом дискурсе.Он посвящен самому драматичному событию постсоветского переходного периода в России – политическому кризису 1993 года, который привел к принятию Конституции, формально действующей до сих пор. Автор анализирует конструирование противоречивых интерпретаций кризиса на основе изучения публикаций в СМИ постельцинского периода. Чтобы выявить эволюцию конкурирующих публичных нарративов, в статье основное внимание уделяется трехзначным числам, посвященным годовщинам событий 2003, 2013 и 2018 годов, которые отражают различные этапы политического развития России.Это свидетельствует о значительном изменении официального дискурса после прихода в президентский кабинет Владимира Путина. Рассказы о победе реформаторов над контрреформаторами и упреждающем насилии, направленном на прекращение гражданской войны, которые использовались Ельциным, были заменены рассказом о Конституции как историческом выборе российского народа. Путин был склонен вспоминать о кризисе 1993 года, чтобы подчеркнуть «стабильность», которая считалась главным достижением его правления.Повествования, сформулированные коммунистами и другими продолжателями памяти защитников Белого дома, со временем не претерпели значительных изменений. Автор объясняет это тем, что в этих дискурсах события 1993 года приняли форму «мифа о происхождении» путинского политического режима. Напротив, дискурс либералов эволюционировал, поскольку к 2010-м годам апологетические интерпретации, характерные для 2003 года, уступили место критическим. Тенденция к сближению нарративов о последствиях (но не о причинах) кризисов, сформулированных коммунистами и либералами, стала заметной в последнее время.Однако это не предотвращает символического конфликта между ними, который играет решающую роль в построении их политической идентичности.

Ключевые слова: Политические использования партии, коллективная память, политические нарративы, политический кризис 1993 года в России, Конституция Российской Федерации, официальный политический дискурс, коммунисты, либералы.

Классификация JEL: Z

Рекомендуемое цитирование: Предлагаемое цитирование