“Искусственный интелект” и проблема субъективного в философии
Санкт-Петербургская кафедра философии РАН
“Искусственный интеллект” и проблема субъективного в философии
Реферат аспиранта ИМЧ РАН
Николаева Сергея Владимировича
Научный руководитель
к-т филос. наук, доцент
Мангасарян
Владимир Николаевич
С.-Петербург
2001
Содержание
1. Введение……………………………………………………………………..3
2. Эволюция понятия “искусственный интеллект”.
а.) Представление о наборе критериев предъявляемых к системам
искусственного интеллекта……………………………………………………3
б.) Семантические проблемы при описании вычислительных
процессов в рамках кибернетики……………………………………………..5
в.) Первоначальные подходы к разработке интеллектуальных систем,
причины затруднений………………………………………………………….
3. Принципы создания действующих моделей искусственного
интеллекта.
а.) Моделирование функций человеческого мозга: системный подход……..9
б.) Значение субстратной и структурной специфичности для
реализации интеллектуальных функций………………………………………11
в.) Различная роль языка при обработке информации у человека и
кибернетических устройств……………………………………………………12
г.) Отражение и информация……………………………………………………13
4. Возможности субъективного восприятия у человека, биологических
и кибернетических систем.
а.) Субъективное как проявление высшей формы активного отражения……15
б.) Альтернативы разрешения психофизической проблемы:
функционализм и теория психофизического тождества………………………16
в.) Возможная роль субъективных феноменов в процессах обработки
информации. ……………………………………………………………………..20
5. Заключение…………………………………………………………………….22
6. Список литературы……………………………………………………………23
Вопрос о возможности или невозможности искусственного разума всегда интересовал людей.
Но сравнительно недавно эта тема из разряда теоретических споров переросла в практически-важную область знания. При внимательном рассмотрении проблемы искусственного интеллекта выявляется ее комплексный характер, вовлеченность в ее разработку многих областей знания. Иначе не может и быть, когда дело касается, пожалуй, наиболее сложного явления в природе, которое лишь частично поддается объективному исследованию. Гносеологические, семантические, технологические аспекты рассматриваемой проблемы находят выражение не только в теоретических, но и прикладных областях естественнонаучных дисциплин. Сравнительно специфически занимается разработкой проблемы “искусственного интеллекта” кибернетика – наука об управлении, хотя в ее рамках рассматривается более широкий круг вопросов. Кибернетика имеет необычный, синтетический характер. В связи с этим до сих пор существуют различия в трактовке некоторых ее проблем и понятий. Для развития кибернетики немаловажное значение имеет применение к предмету ее исследования ряда фундаментальных философских принципов и понятий.
Все попытки создания искусственного разума, аналогичного человеческому так или иначе обращаются к феномену самопознания субъекта, потому что единственным доступным прототипом для всех моделей такого интеллекта является человеческое мышление и его физический субстрат – головной мозг. Учитывая, что сущность человеческого мышления и сознания сама по себе еще далека от полного понимания, практические реализации искусственного интеллекта представляются скорее средством решения более широкого вопроса об интеллекте вообще (если не учитывать прагматические соображения об использовании его в практических целях).
В прошлом философский анализ мышления производился сверху вниз, то есть процессы мышления рассматривались, как данность и основное внимание было направлено не на происхождение мышления, а на законы, по которым оно функционирует. Впервые в истории античной философии занялся специальным изучением внутренней структуры человеческого мышления Аристотель, он стремился вывести логические формы из реального содержания мысли.
Однако по мере накопления естественнонаучного знания назрела необходимость исследования и материальной основы сознания. Когда развитие техники достигло определенного уровня, естественным образом стала обсуждаться возможность осуществления техническими устройствами интеллектуальных функций.
Первоначально система искусственного мышления представлялась как система, занимающаяся вычислениями в чистом виде. Сейчас это кажется не вполне понятным, но некоторые представители философской науки длительное время абсолютизировали математические достижения, рассматривая их как высшую форму активности разума. С тех пор как древние греки изобрели логику и геометрию, мысль о том, что всякое рассуждение может быть сведено к своего рода вычислению – так что любое дискуссии можно было бы считать улаженными раз и навсегда – занимала умы многих мыслителей. Платон значительное место в своих взглядах отводил вопросам теории познания и логики.
Согласно Платону, всякое знание должно быть представлено в виде точного определения, которыми может пользоваться всякий.
Если человек не может представить свое умение в виде такого рода точных правил, т.е. если он не в состоянии обратить свои знания о том, как нечто делается, в знание о том, что делать, значит, он располагает не знанием, а лишь уверенностью. Однако представления Платона еще не совпадали с центральной линией современной кибернетики. Аристотель, обоснованно отметил, что для применения платоновских правил необходимо обращение к интуиции. Это действительно так, потому что Платон исходил из предположения, что человек изначально понимает значение понятий, составляющих правила. Сам Платон признавал, что его правила не могут быть полностью формализованы. Как будет показано ниже, такая установка на априорное понимание правил может завести в тупик. Впервые синтаксическая концепция мышления как процесса вычисления была в явной форме сформулирована Т. Гоббсом: “Когда человек рассуждает, он лишь образует в уме итоговую сумму путем сложения частей…”..Лейбниц – изобретатель системы двоичной системы счисления – посвятил свою жизнь разработке однозначного формального языка необходимого для такого “строгого” мышления.
Если оценивать достигнутые на сегодняшний день успехи кибернетики с указанных позиций, искусственный разум, как его понимали на протяжении веков, давно и успешно реализован.
В 1944 году Х. Айкен создал первую электромеханическую вычислительную машину. В основу этого устройства был заложен принцип дискретной (цифровой) и последовательной обработки информации. Хотя эта машина еще не была электронной, по своей сути она ничем не отличалась от компьютеров производимых в последующие 50 лет. Существуют 2 основных типа вычислительных машин: аналоговые и цифровые. Аналоговые машины не вычисляют в строгом смысле слова – их функционирование заключается в измерении физических величин. Комбинируя различные непрерывные величины, такие машины измеряют
Но я думаю, что такие утверждения не вполне обоснованы. Поскольку все области знания, в том числе математика и философия постоянно развиваются, чисто теоретически нельзя исключить, что будет разработан алгоритм, реализация которого станет возможна лишь на цифровой машине качественно отличной. Однако, во второй половине 20-го века самодостаточным базовым элементом, реализующим любые мыслимые принципы, считалась логическая алгебра Буля, которая внедрялась в устройства уже на стадии проектирования.Несмотря на бурное развитие электронной техники и параллельное этому совершенствование алгоритмических языков вскоре стали заметны несоответствие между широким кругом задач, которые предъявлялись создаваемым системам и теми задачами, которые они были в состоянии выполнить. Например, попытки решения сложных задач (выбор пути в лабиринте, игра в шахматы и т.д.) методом простого перебора вариантов наталкивались на экспоненциальный рост объема вычислений. Это подвигло ученых на пересмотр критериев, характеризующих ”интеллектуальность” искусственных устройств.
Все большее внимание теперь уделялось не только абстрактно-отвлеченным операциям формальной логики, но и задачам аналогичным другой стороне человеческого мышления: интуитивному восприятию и творческому преобразованию действительности. В связи с этим стала еще более актуальной потребность в уяснении внешне не очевидных закономерностей человеческого мышления и стратегий решения задач. Что бы найти путь решения надо вначале уяснить, что является задачей в принципе. Как отмечают психологи, этот термин тоже не является достаточно определенным. По-видимому, в качестве исходного можно принять понимание задачи как мыслительной задачи, существующее в психологии: задача есть только тогда, когда есть работа для мышления, т. е. когда имеется некоторая цель, а средства к ее достижению не ясны; их надо найти посредством мышления. Хорошо по этому поводу сказал Д. Пойа: “…трудность решения в какой-то мере входит в само понятие задачи: там, где нет трудности, нет и задачи”. Если человек имеет очевидное средство, с помощью которого, наверное, можно осуществить желание, то задачи не возникает.
На сегодняшний день наиболее популярно определение искусственного интеллекта как системы способной решать интеллектуальные задачи, т.е. задачи, которые человек обычно решает посредством своего интеллекта (интеллектом принято называть способность приобретать новые и использовать ранее накопленные знания, что подразумевает способность эффективно действовать в нестандартных ситуациях.). Мне такое определение искусственного интеллекта представляется не вполне конкретным. Оно вносит неоднозначность, так как согласно ему требования к функциям, выполняемым системой ,могут варьировать в широких пределах. Например, на заре электронной эры, когда исследователи-кибернетики еще не знали об ограничениях применяемого ими подхода, они постулировали создание систем, превосходящих человека по широкому кругу вопросов. Впоследствии, столкнувшись с проблемами, разработчики программ для электронных устройств перенесли основной акцент на создание экспертных систем, и такие системы, имея редуцированные в целом функции, сохранили за собой наименование искусственного интеллекта.
Еще больше критики вызывает так называемый тест Тьюринга или игра в имитацию. Обе попытки определить данное понятие страдают антропоморфизмом. Причина сложности видимо кроется в семантической неадекватности термина “искусственный интеллект”. Причем это частный случай более широкой проблемы. Так, например, постановка вопроса “может ли машина мыслить?” была обусловлена тем, что при использовании моделирования для изучения мыслительной деятельности стала применяться техническая, точнее, кибернетическая технология, а термины биологии, физиологии и психологии стали проникать в кибернетику. Как справедливо выразился Э.Хольст, “cторонники кибернетики распоряжаются по своему усмотрению тем запасом знаний, который был накоплен с таким трудом отдельными науками…”. Подведение под определенный термин не соответствующего ему понятия порождает так называемые “языковые ловушки”. Так описание психического процесса при помощи технических терминов нередко приводит к “открытию” машиноподобности психики, мышления.
Вот что говорил по этому поводу один из крупнейших кибернетиков Ст. Бир: “Модель языка системы, которым пользуется кибернетика, вносит в описание такие смысловые оттенки, от которых нам хотелось бы избавиться. Но мы не в силах этого сделать и поэтому всегда должны помнить о возможности неверных толкований при обсуждении нервных систем, мозга и машин”.
Допустим все же, что можно согласиться с таким обозначением рассматриваемого понятия как “искусственный интеллект”. Какие же признаки позволяют однозначно отнести ту или иную вычислительную систему к разряду интеллектуальной? Характеризуя особенности систем “искусственного интеллекта”, Л. Т. Кузин указывает на: 1) наличие в них собственной внутренней модели внешнего мира; эта модель обеспечивает индивидуальность, относительную самостоятельность системы в оценке ситуации, возможность семантической и прагматической интерпретации запросов к системе; 2) способность пополнения имеющихся знаний; 3) способность к дедуктивному выводу, т.е.
к генерации информации, которая в явном виде не содержится в системе; это качество позволяет системе конструировать информационную структуру с новой семантикой и практической направленностью; 4) умение оперировать в ситуациях, связанных с различными аспектами нечеткости, включая “понимание” естественного языка; 5) способность к диалоговому взаимодействию с человеком; 6) способность к адаптации. Некоторые из указанных критериев будут обсуждаться ниже.
При характеристике мышления необходимо отметить, что его основная функция заключается в выработке схем целесообразных внешних действий в бесконечно варьирующих условиях. Специфика человеческого мышления (в отличие от рассудочной деятельности животных) состоит в том, что человек вырабатывает и накапливает знания, храня их в своей памяти. Выработка схем внешних действий происходит не по принципу «стимул – реакция», а на основе знаний, получаемых дополнительно из среды, для поведения в которой вырабатывается схема действия.
Этот способ выработки схем внешних действий (а не просто действия по командам, пусть даже меняющимся как функции от времени или как однозначно определенные функции от результатов предшествующих шагов), является существенной характеристикой любого интеллекта.
Если задача не является мыслительной, то она решается на ЭВМ традиционными (алгоритмическими) методами и, значит, не входит в круг задач “искусственного интеллекта”. Ее интеллектуальная часть выполнена человеком. На долю машины осталась часть работы, которая не требует участия мышления, т. е. “безмысленная”, неинтеллектуальная.
Отсюда следует, что к системам “искусственного интеллекта” относятся те, которые, используя заложенные в них правила переработки информации, вырабатывают новые схемы целесообразных действий на основе анализа моделей среды, хранящихся в их памяти. Способность к перестройке самих этих моделей в соответствии с вновь поступающей информацией является свидетельством более высокого уровня “искусственного интеллекта”.
Принципы обработки информации, заложенные в первые вычислительные устройства, определялись традиционными представлениями о могуществе формальной логики. Жесткие алгоритмы предписывали устройству поочередно шаг за шагом выполнить некоторые арифметические преобразования.
И с такой задачей устройства успешно справлялись. Но далее сложилась парадоксальная ситуация: компьютеры прекрасно имитировали высшие формы абстрактной деятельности человека, такие как решение сложных инженерных задач и в тоже время им были недоступны более “примитивные” способности типа распознавания изображений, понимания конструкций языка. Попытки экстенсивного наращивания скорости и объема вычислений проблему не решили. Стало очевидно, что необходим пересмотр фундаментальных принципов работы решающих устройств.
Первым реальным шагом на пути преодоления ограничений алгоритмического подхода была разработка эвристического программирования. Решению задачи может способствовать использование информации самого различного рода: информация может подсказать порядок, в котором следует проверять возможные решения или послужить основанием, для того чтобы исключить из рассмотрения целый класс возможных решений. Всякая информация такого рода есть эвристика, т.е. то, что способствует открытию.
Иными словами суть эвристического поиска – сокращение числа перебираемых вариантов без потери качества решения, благодаря содержащейся в задаче дополнительной информации. Эвристики в редких случаях могут служить безошибочным руководством, их результаты варьируют от задачи к задаче, и успешность их применения нельзя гарантировать. Однако, руководствуясь такими инструкциями, машина проявляет больше “человеческих” свойств, ей становится доступным принципиально новый круг задач (например, поиск в лабиринте). Именно в 50-х годах, когда был открыт принцип эвристического программирования, термин “искусственный интеллект” получил еще одно толкование, теперь им обозначалась область исследований, в которой цифровые машины используются для моделирования разумного поведения.
Другим подходом было создание алгоритмов, которые обеспечили бы компьютерам способность обучаться, или, иначе говоря, способность изменяться под влиянием собственного опыта. К сожалению, системы искусственного интеллекта практически неспособны активно воздействовать на внешнюю среду, что отрицательно сказывается на возможностях самообучения и вообще совершенствования «интеллектуальной» деятельности.
Простые процессы ассоциативного обучения были промоделированы на цифровых машинах, но такое обучение имеет мало общего с тем, что мы наблюдаем у человека или высокоорганизованных животных.
Задача создания обучающихся систем непосредственно связана со структурированием знаний, объем которых может быть грандиозным. Вспомним, что наличие собственной модели мира неотъемлемый признак “искусственного интеллекта”. Формирование такой модели связано с преодолением синтаксической односторонности системы, т.е. с тем, что символы или та их часть, которой оперирует система, интерпретированы, имеют семантику. На начальных этапах разработки проблемы искусственного интеллекта ряд исследователей, особенно занимающихся эвристическим программированием, ставили задачу создания интеллекта, успешно функционирующего в любой сфере деятельности. Это можно назвать разработкой «общего интеллекта». Сейчас большинство работ направлено на создание «профессионального искусственного интеллекта», т. е. систем, решающих интеллектуальные задачи из относительно ограниченной области (например, управление портом, интегрирование функций, доказательство теорем геометрии и т.
п.). Тем самым создаются предпосылки для устранения неоднозначности семантической интерпретации, что упрощает процесс реализации функций самообучения. Такие специализированные системы получили название экспертных. Однако даже на современном этапе экспертные системы не в полной мере оправдывают свое название. Они представляют собой скорее склад знаний, которыми обладают различные эксперты и только в этом могут принести пользу при определенных обстоятельствах. Однако элемент интеллектуальности у этих систем все-таки имеется. Дело в том что самостоятельное структурирование огромных массивов информации является довольно сложной задачей. Основой современных экспертных систем служат фреймы – крупная, структурированная единица знаний, основанная на фактах и процедурах. Фактуальные (декларативные) знания – база данных. Важнейшая часть базы данных – сценарий описывающий внешнюю обстановку, с которой взаимодействует эксперт. Процедурные знания – множество правил вывода (продукций) для базы знаний.
Правила включают информацию о методах сужения области поиска. Отдельные фреймы взаимосвязаны и образуют единую систему. Единство системы реализуется с помощью дополнительной информации, содержащейся в каждом фрейме. Она включает сведения о способе обращения с данным фреймом, о действии, которое нужно выполнить, о действии которое нужно выполнить, если текущие предположения не оправдались. Таким образом, фрейм включает способы переадресации к другому фрейму, а иногда переадресация осуществляется по аналогии. Еще одна характерная особенность фрейма связана с наследованием атрибутов, что позволяет избегать дублирования информации и устранять противоречивые данные
Некоторые задачи, такие как распознавание образов и использование естественных языков не удавалось реализовать длительное время, лишь в последние годы в этой области наметился некоторый прогресс. На задаче распознания зрительных образов следует остановиться особо. Человек узнает человека, которого видел один-два раза, непосредственно в процессе чувственного восприятия.
Исходя из этого, кажется, что задача не является интеллектуальной. Но в процессе узнавания человек не решает мыслительных задач лишь постольку, поскольку программа распознания не находится в сфере осознанного. Традиционный подход показал полную несостоятельность в плане восприятия естественного языка даже для эвристически запрограммированных систем. Попытки свести понимание языка к конечному набору каких-то правил выявили, что он не поддается окончательной формализации. Правила, которые выводились из других правил, в свою очередь нуждались в интерпретации. Вскрылась проблема “изначального понимания” человеком неявных инструкций, которые не могут быть четко сформулированы. Принципиальная корректность работы компьютера означает невозможность порождения ошибочных гипотез, а указание на локальный характер работы ЭВМ – отсутствие как такового механизма выдвижения гипотез, поскольку для выдвижения гипотез необходима другая, отличная от алгоритмического вычислителя, программа, способная “помнить” результаты своих прошлых вычислений и анализировать их.
По существу, речь в данном случае идет уже о программе следующего иерархического уровня (метапрограмме), которая работает не непосредственно с “входными данными”, а с результатами работы программы первого уровня – с результатами работы алгоритмического вычислителя.
Это заставило ученых обратиться к еще одному аспекту человеческого мышления: умению человека учитывать нечеткие ситуации, не прибегая к замене их точными описаниями. Человек способен использовать глобальный контекст для требуемого уменьшения неоднозначности, не прибегая при этом к формализации (то есть полному исключению неопределенности). Это особенно ярко проявляется при манипулировании естественным языком. Присущее человеку ощущение ситуации позволяет ему исключить из рассмотрения большинство возможных вариантов до всякого точного их анализа. По аналогии с человеком в цифровые вычислительные устройства попытались ввести принцип случайности. Такой подход оказался наиболее продуктивным при решении игровых задач, например шахматных.
Также интересной в этом плане представляется используемая во фреймах операция по умолчанию. Она включается, если не хватает конкретной информации для использования данного фрейма. Тогда вводится предположение, что недостающая информация – обычная, т.е. не отличается от нормы. Такой прием позволяет снять неопределенность – понять смысл ситуации при неполноте информации. Вывод по умолчанию выполняет весьма важную функцию при распознавании. Например, если видна лишь часть образа, то, заменив другие части значениями по умолчанию, можно хотя бы приблизительно идентифицировать образ. Точно также, используя значения по умолчанию, можно восстановить смысл контекста, из которого выхвачены отдельные предложения. Отчетливо видно, что те механизмы мышления, которые мыслители прошлого, считали лишь помехой на пути постижения истины, являются не менее важным способом получения информации о действительности, хотя законы такого способа не столь очевидны по сравнению с правилами формальной логики.
На данной стадии возникает необходимость прояснить взаимоотношения, существующие между “искусственным интеллектом” и биологической наукой о мышлении. Один из аспектов проблемы – это моделирование процессов мышления. В исследованиях по “искусственному интеллекту” ученые, сталкиваясь с затруднениями, неизбежно обращали взоры на процессы мыслительной деятельности, имеющие место у человека. Вот что пишет по этому поводу Станислав Мурсалов программист, известный разработчик систем с элементами “искусственного интеллекта”: “Многочисленные аналогии с психикой человека будут продолжаться, …аналогия в данном случае – важный инструмент разработки. Фундаментальная теория всегда опирается на подходящую модель явления, а здесь самая подходящая модель – наша психика, сотворив которую, природа давно решила нашу задачу. Уже многократно в трудах своих, придя к тем или иным выводам, впоследствии я обнаруживал объяснение этому в “психической” книжке или беседуя с умным человеком. … если совершенно разные пути приводят к аналогичным выводам, значит предмет– рационален, работать с ним можно…”
Общим для мозга и моделирующими его работу устройствами является материальность, закономерный характер всех процессов, общность некоторых форм движения материи и отражение как всеобщее свойство материи.
Когда мы говорим о модели, речь идет о системе, в определенных существенных структурах и отношениях аналогичной предмету исследования, системе, применение которой при исследовании определенных предметных областей опирается на научную обоснованность выводов по аналогии. Аналогия предполагает тождественность некоторых характеристик сравниваемых систем, но в целом эти системы всегда различны.
Модель при этом выступает как заместитель прототипа, причем это не простое замещение, а такое, которое дает возможность получить о прототипе определенное знание. Следовательно, для всех научных моделей характерно то, что они являются заместителями объекта исследования, находящимися с последним в таком сходстве (или соответствии), которое позволяет получить новое знание об этом объекте. Весьма распространенным является отождествление модели с идеальным образом. С этой точкой зрения трудно согласиться, ведь нетождественность модели и образа определяется самой природой моделирования – последнее предполагает формирование образа в процессе предварительного исследования объекта (прототипа).
В моделировании объекта мы можем выделить разные этапы, для которых характерно использование моделей, отражающих степень полноты аналогии между моделью и прототипом: моделирование результата; моделирование поведения, ведущего к этому результату; моделирование структуры; моделирование материала. Этот способ разделения моделей оказывается удобным для анализа моделирования отражательных функций мозга. Например, такой вид аналогии как изоморфизм предполагает тождество структур и различие элементов, но соответствие структур разных объектов не предполагает обязательность тождества элементов, связанных определенными соотношениями. Такова же ситуация и при других видах аналогии.
Возникновение системного подхода было обусловлено тем, что традиционные методы исследования при изучении сложных объектов оказались несостоятельными. Поэтому и появилось необходимость представления сложного объекта в виде системы. С использованием системного подхода возникает вопрос: существуют ли системы реально или же системы привносятся в реальность человеком? Имеется тенденция, берущая начало с Клода Бернара, согласно которой системы существуют не в природе, а в сознании людей.
С. Бир, исходя из разрабатываемой им идеи имманентности организации, утверждает, что наш мозг накладывает некоторую структуру на реальное бытие, выделяя тем самым систему. Конечно, можно согласиться с тем, что прерогатива выделения системы принадлежит субъекту, но это не означает, что система – произвольная конструкция сознания, т.к. если есть отражение в сознании, то есть и то, что отображается, т.е. объективная действительность. Несмотря на объективность существования системы, ее выражение,
представление носит условный характер, определяемый уровнем развития нашего знания. И в этом смысле мы можем сказать, что система в виде некоторого теоретического представления объекта не существует вне человеческого познания и общественной практики, хотя сам объект с его взаимосвязью составляющих существует объективно. Таким образом, можно говорить, что существую реальные объективные системы (объекты) и системы понятий (мысленные, концептуальные системы), которые характеризуют этот объект.
Следовательно, в виде систем могут быть представлены не только объекты, но и теории.
Мозг и кибернетические моделирующие устройства принадлежат к самоорганизующимся динамическим функциональным системам. Для правильного функционирования системы в ней необходимо постоянство определенных параметров. Регулирование осуществляется по замкнутому циклу, при котором посредством обратной связи система получает сигнал о степени полезности действия. Между мозгом и моделирующим устройством существует структурно-функциональная аналогия, заключающаяся в том, что определенной структуре соответствует определенная функция.
Субстанциональные теории психического стали терять популярность по мере того, как дальнейшее развитие наук, таких как физика, математика и, в особенности, кибернетика, показало, что функции, как правило, не столь тесно связаны с субстратом в котором или посредством которого они реализуются. Одна и та же функция (описываемая, например, одними и теми же математическими формулами) может быть реализована различными способами и в различных по своим физическим свойствам субстратах.
Выяснилось, что функция больше зависит не от специфических свойств материального субстрата, а от его структурной организации. Выяснилось также, что сложные функции можно представить в виде суперпозиции некоторого фиксированного множества простых функций. В математике подобный подход получил развитие в теории алгоритмов (теории рекурсивных функций).
Однако, при моделировании мышления в технической модели воссоздается не мыслительный процесс, а лишь его результат. Совершенно прав, по моему мнению, В.А. Веников, утверждающий, что при моделировании живых систем между моделью и прототипом проявляется сходство по отдельным функциям и несходство по существу.
Несмотря на это стала выдвигаться, по словам Б.М. Кедрова, “идея о сведении мозга к чисто физической системе, о мнимой замене мозга машиной”. Так возникла проблема, получившая первоначальную формулировку “может ли машина мыслить?”. И нередко признание возможности наделения моделирующих устройств сознанием стало ассоциироваться с материализмом, а отрицание такой возможности- с идеализмом.
Столь категоричная постановка вопроса неправомерна: между живыми системами и моделирующими устройствами есть и общность, которую невозможно отрицать, и специфика, которой нельзя пренебречь. А для проведения сравнительного анализа этих двух объектов необходимо в первую очередь конкретизировать терминологию описания.
Те сведения о мозге, которые нам дает нейрофизиология и нейроанатомия, по большей части укладываются в схему, согласно которой мозг есть некая разновидность “сетевого нейрокомпьютера”, т.е. представляет собой нечто подобное сети взаимосвязанных элементарных вычислительных устройств, параллельно обрабатывающих большие массивы сенсорной информации. Нервная клетка (нейрон) рассматривается с этой точки зрения как основной рабочий элемент “нейрокомпьютера”, а его функция сводится к простой суммации входных сигналов (нервных импульсов, поступающих от других нейронов) с различными “весовыми коэффициентами”. Если сумма превышает определенный порог, то нейрон генерирует “потенциал действия” – стандартный импульс, который может быть адресован десяткам тысяч других нейронов.
Функция долгосрочной памяти в этой модели обеспечивается устойчивыми изменениями проводимости межнейронных контактов – синапсов (так называемая “коннекторная” теория долгосрочной памяти). Еще в 40-х годах было показано ( У.С. Маккаллок, У.Питс), что сеть, построенная из элементов, аналогичных по своим функциональным свойствам нейронам, способна, при условии наличия достаточно большого числа нейроподобных элементов, выполнять функцию универсальной вычислительной машины, т.е. в соответствии с тезисом Черча, вычислять все, что вычислимо.
Схематизм такого подхода очевиден. Заметим, что нейрон – это по компьютерным меркам чрезвычайно медлительный, ненадежный, обладающий огромной латентностью и рефрактерностью функциональный элемент. (Достаточно сказать, что время переключения на одном нейроне составляет величину порядка одной сотой секунды, максимальная частота импульсации не превышает нескольких сотен герц ). По всем этим параметрам нейрон не выдерживает никакой конкуренции с транзистором или микросхемой.
Кроме того, скорость передачи нервных импульсов внутри мозга примерно в три миллиона раз меньше, чем скорость передачи электромагнитных сигналов между элементами компьютера. Каким образом агрегат, состоящий из столь несовершенных элементов, может не просто конкурировать с электронным компьютером, но и существенно его превосходить при решении определенного рода задач (распознавание образов, перевод с одного языка на другой и т.п.)? Обычный ответ – за счет использования принципа параллельной обработки информации. Однако, интенсивные исследования в этой области за последние десятилетия показали, что распараллеливание в общем случае дает лишь сравнительно небольшой выигрыш в скорости вычислений (не более, чем на два-три порядка). Причем этот факт мало зависит от архитектуры вычислительных систем. Кроме того, далеко не все задачи допускают распараллеливание вычислений. Далее, вычислительную мощность мозга в целом можно приблизительно оценить числом событий, которые могут происходить в нем за одну секунду (здесь имеются в виду лишь информационно значимые события, например генерация потенциала действия нейроном).
Общее число таких значимых событий оценивается величиной порядка сотен миллиардов, что вполне сравнимо с числом операций в секунду в большой параллельной компьютерной системе. То есть и с этой точки зрения мозг ничем не превосходит компьютер. Остается предположить, что мозг, наряду с известными нам из физиологии электрохимическими процессами, использует для обработки информации и какие-то иные физические принципы, которые и позволяют ему достичь большей по сравнению с компьютером “вычислительной эффективности”.
Перейдем теперь к анализу проблемы моделирования отражательных функций мозга. В процессе развития и усложнения форм движения материи появляются и соответствующие им формы отражения. Поэтому в результате развития может возникнуть живая, ощущающая материя, обладающая аналогичными человеку свойствами. Л. фон Берталанфи подчеркнул отличие живого организма от машины, заключающееся в том, что живой организм развивается в направлении увеличения дифференциации и негомогенности и может корректировать “шум” в более высокой степени, чем это имеет место в коммуникационных каналах неживых систем – оба эти свойства организма являются результатом того, что организм представляет собой открытуюсистему.
Человеку и устройству свойственны различные формы движения материи, а потому и формы отражения у них качественно различны. Техническим моделям присущи низшие формы движения материи, а человеческому организму – также биологическая и социальная.
Некоторые авторы утверждают, что хотя современные моделирующие устройства и не обладают чертами сознания, из этого положения нельзя сделать вывод о невозможности существования неорганической материи, обладающей свойствами мышления. При этом высказывается мнение, что такое свойство может появиться в ходе усложнения организации моделирующего устройства, т.е. на базе количественных изменений произойдут качественные изменения.
Между структурой и субстратом мозга мыслящего субъекта и функцией сознания, мышления существует органическая связь. В моделирующих устройствах вид связи функции со структурой и субстратом принципиально иной чем у человека, здесь материальный субстрат уже не играет главной роли и все внимание направлено на структуру, способу организации логических сетей.
Такая ситуация сохраняется по сей день, хотя ограниченность такого подхода становится все более очевидной. Является ли столь пренебрежительное отношение к субстратным особенностям обоснованным? Конечно первоначальное значение понятия субстратный подхода, исходящее из того, что для каждого свойства необходим соответствующий субстрат, существующий независимо от остального мира, изжило себя, поскольку свойства, как оказалось, не имеют субстанционального характера, они являются результатом взаимодействия объектов. Один и тот же субстрат в разных условиях обнаруживает разные свойства. В единой системе “субстрат-структура-свойство” от одного из элементов можно отвлечься лишь в строго определенных пределах. Какого бы высокого уровня не достигли функциональные исследования, рано или поздно возникает необходимость проникновения на следующий уровень вплоть до субстрата. Познание лишь структуры не может обеспечить раскрытия специфики живых систем, т.к. познание с точностью до изоморфизма не может быть исчерпывающим, в противном случае любой объект может быть разложен без остатка “на совокупность структур из чистых отношений”.
Кибернетический подход рассматривает структуры и функции в той мере, в какой они являются общими у разных форм движения материи, поэтому для него характерно отвлечение от конкретных материальных процессов. В рамках наук изучающих специфику живого, отвлечение от конкретной формы движения материи невозможно. При анализе познавательного процесса гносеология абстрагируется от психофизиологических механизмов, посредством которых реализуется этот процесс. Но из этого не следует, что для построения систем искусственного интеллекта эти механизмы не имеют значения. Вообще говоря, не исключено, что механизмы, необходимые для воплощения неотъемлемых характеристик интеллектуальной системы, не могут быть реализованы в цифровых машинах или даже в любой технической системе, включающей в себя только компоненты неорганической природы. Иначе говоря, в принципе не исключено, что хотя мы можем познать все гносеологические закономерности, обеспечивающие выполнение человеком его познавательной функции, но их совокупность реализуема лишь в системе, субстратно тождественнойчеловеку.
Познание объективной действительности человеком осуществляется посредством языка, с помощью которого происходит выявление и закрепление результатов процессса познания. Язык человека носит понятийный характер. Образ вещи или явления предстает свободным от вещественного, материального облика, от второстепенных несущественных признаков. Понятие, поэтому, выступает как форма абстрактно-логического мышления, возникшая в практической деятельности и непосредственно связанная с языком.
При сравнении языка человека и машин следует помнить, что идеальность психической формы отражения заключается в предметной соотнесенности, а это означает, что в нейродинамических состояниях отражательного апарата выделяются структуры, изоморфные структурам в предметной сфере – получающийся идеальный образ не что иное, как результат использования упорядоченности нейродинамических процессов мозга в функции особых заместителей вещей и регуляторов действий с вещами.
Человек, осмысливая знаки постигает их значение.
Но для самой машины всякий символ играет роль физического сигнала, на который она отвечает другим сигналом. Машина действует не с понятийным языком, а с системой правил, по своему характеру являющейся формальной, не имеющей предметного содержания. Поэтому речь может идти не об образовании понятий моделирующими устройствами, а о физическом аналоге процесса образования понятий. Моделирование процесса образования понятий должно рассматриваться не как образование подлинных понятий, а как образование символов для обозначения определенных классов явлений. Машина, таким образом, имеет дело не со значением знака, а лишь с его материальной формой. Знак и объект, обозначаемый знаком, связаны не непосредственно, а при помощи абстрактно-логического мышления. Связь знака и обозначаемого предмета опосредуется значением.
Для того чтобы знак стал носителем информации, необходима операция соотнесения, а соотносить знак и объект, обозначаемый этим знаком, может лишь человек. В моделирующих же устройствах имеет место перекодирование информации, т.
е. преобразование формализма, но отнюдь не его смыслового содержания. Информацию, заключенную в образе, можно передавать посредством соответствующего кода, но сам образ по каналам связи не передается. Современные системы искусственного интеллекта почти не имитируют сложную структуру образа, что не позволяет им перестраивать проблемные ситуации, комбинировать локальные части сетей знаний в блоки, перестраивать эти блоки и т. д.
Использование знаков и знаковых систем в процессе познания увеличивает возможности познания. Связи между знаками выступают в более упрощенном виде, чем между реальными объектами. Кроме того, выражение понятий посредством знаков позволяет значительно быстрее оперировать, что и осуществляется на моделирующих устройствах. Однако в настоящее время не в полной мере реализованы даже принципы формального соответствия естественной и машинной переработки информации.
Воплощение в информационные массивы и программы систем “искусственного интеллекта” аналогов категорий находится пока в начальной стадии.
Аналоги некоторых категорий (например, “целое”, “часть”, “общее”, “единичное”) используются в ряде систем представления знаний, в частности в качестве “базовых отношений”, в той мере, в какой это необходимо для тех или иных конкретных предметных или проблемных областей, с которыми взаимодействуют экспертные системы.
В формализованном понятийном аппарате некоторых систем представления знаний предприняты отдельные попытки выражения некоторых моментов содержания и других категорий (например, “причина”, “следствие”). Однако ряд категорий (например, “сущность”, “явление”) в языках систем представления знаний отсутствует. Предстоит большая работа философов, логиков и кибернетиков по внедрению аналогов категорий в системы представления знаний и другие компоненты интеллектуальных систем. Это одно из перспективных направлений в развитии теории и практики кибернетики.
Мышление человека осуществляется не только с помощью, но и посредством образов, подчас неясных смутных, оно представляет собой единство понятий и образных представлений.
Для традиционного понимания психики характерно отождествление понятий “психическое” и “идеальное”. Нередко возражения против возможности моделирования психики аргументируются невозможностью переведения материальных операций в идеальные. В процессе развития научного знания, когда вставал вопрос об отделении собственно психической проблематики от философской, психологи проблему соотношения материального и идеального характерную для философии, перенесли в психологию, подменив систему категорий “объект деятельности – субъект деятельности” системой категорий “материальное-идеальное”.
Необходимо сказать несколько слов о таких понятиях как “информация” и “отражение”. К пониманию информации наметились разные подходы. Одни авторы считают информацию материальным явлением, другие идеальным, третьи – не материальным и не идеальным, а каким-то другим компонентом действительности. Н. Винер определил информацию следующим образом: “Информация есть информация, а не материя и не энергия”. Информацией обладают все материальные объекты.
Однако, актуальная информация может быть представлена как ограничение разнообразия, выбор из разнообразия и его использование в адаптационных процессах и системах управления. Эта форма информации активна, т.е. на ее основе осуществляется управление. В отличие от указанных систем для неживой природы характерно преобразование информации в ходе взаимодействия тел, поэтому здесь нет активного использования разнообразия. Актуализация потенциальной информации осуществляется в результате уничтожения неопределенности равновероятных элементов разнообразия посредством выбора определенных элементов. Отражение служит основой информационных процессов. Понятие “отражение” и “информация” нетождественны друг другу. Способностью к активному отражению обладают лишь высокоорганизованные информационные системы. Актуальная информация неразрывно связана с управлением – где нет управления, там нет актуальной информации. Возможно, что именно дальнейшее развитие моделирования психики позволит ответиить на вопрос правомерности установления отношений соответствия между психическим образом и объектом познания.
Всякий сигнал представляет собой структурную единицу и форму передачи информации, а информация выражает определенное отношение между ее источником и носителем (информацию можно представить как взаимную упорядоченность двух множеств состояний, одно из которых представлено в источнике, а другое – в носителе). Общая форма упорядоченности двух множеств состояний называется изоморфизмом. С этих позиций, нервное возбуждение как сигнал можно рассматривать как разновидность кода. Иногда в философской литературе утверждается, что допущение возможности выполнения технической системой интеллектуальных функций человека означает сведение высшего (биологического и социального) к низшему (к системам из неорганических компонентов) и, следовательно, противоречит материалистической диалектике. Однако в этом рассуждении не учитывается, что пути усложнения материи однозначно не предначертаны и не исключено, что общество имеет возможность создать из неорганических компонентов (абстрактно говоря, минуя химическую форму движения) системы не менее сложные и не менее способные к отражению, чем биологические.
.
Специфическим качеством человеческого сознания, который нельзя не учитывать при сопоставлении его с “машинным мышлением”, является субъективно-сознательное отражение бытия. Наличие объективных физико-химических процессов мозга с одной стороны и субъективных ощущений с другой обуславливает постановку психофизической проблемы. Мозг каким-то образом “производит” ощущения, образы, представления, смыслы, способен испытывать желания, страхи, надежду, любовь. Иными словами, помимо внешней, функциональной стороны, сознание обладает “внутренней” стороной – субъективным миром непосредственно данного, переживаемого. Для описания внутреннего мира субъекта необходимы такие категории, как “чувственное качество”, смысл, “самость” и т.п. – которые, как представляется на первый взгляд, не имеет ничего общего с категориями, с помощью которых мы описываем мозг, как физический объект. В отличие от вещного, физического мира, который существует “публично” – доступен для всех, сфера субъективного доступна лишь “внутреннему” наблюдению.
Поскольку наука занимается лишь исследованием “объективного”, научный подход к решению психофизической проблемы должен быть дополнен философским анализом.
Однако, реальное сопоставление “внутреннего опыта” и предположительно соответствующего ему “нейродинамического субстрата” приводит к весьма неоднозначным, противоречивым результатам. Складывается впечатление, что фундаментальные свойства сферы субъективного отличны от свойств нейрофизиологической системы. Например, одно из наиболее фундаментальных свойств субъективного – это его целостность. Любой акт чувственного переживания – это синтез ощущений в целостные полимодальные образы, которые в свою очередь объединены в единое целостное феноменальное поле совместно переживаемого. Однако, нейрофизиологические исследования показывают, что мозг – это, напротив, скорее совокупность относительно автономных функциональных модулей и, соответственно, не обладает тем “слитным единством”, которое характерно для нашей сферы субъективного.
Необходимость различать сознание и субъективное связана с тем, что сознание, в обычном смысле этого слова, непременно предполагает знание о том или ином содержании сферы субъективного.
То есть осознание предполагает возможность осуществления рефлексивного акта. С другой стороны, человек вполне может что-то ощущать не давая себе отчет о наличии у себя данного ощущения. То есть помимо рефлексируемого содержания субъективного существует внерефлексивное (дорефлексивное, иррефлексивное) субъективное, которое можно, также, обозначить как “бессознательное”.
Поскольку внерефлексивное содержание субъективного – это то, о чем мы не можем дать отчет, не имеем явного знания, то возникает вопрос : как же мы в таком случае вообще способны прийти к заключению, что помимо осознаваемого содержания в субъективном может присутствовать что-то еще? Очевидно, это возможно, прежде всего, в силу нашей способности к ретроспективному анализу состояний собственной сферы субъективного.
Отрицательное отношение к метафизике, которое демонстрировал И. Кант, в значительной мере было оправдано противоречивостью “догматических” метафизических систем 17-18 веков. Действительно, для этих систем, как правило, характерно резкое противопоставление внутреннего мира субъекта и внеположной ему “объективной реальности” (так называемый “картезианский дуализм”).
Индивидуальное сознание рассматривалось преимущественно как нечто замкнутое в себе и в лучшем случае лишь внешним образом воспроизводящее окружающее. Вселенная в целом представлялась как механический агрегат индивидуумов, каждому из которых познавательно доступна лишь ограниченная часть, фрагмент реальности. С этой точки зрения задача метафизики – установить “общий план” бытия, определить, что представляет собой мир “сам по себе” – очевидно неразрешима. На самом деле, метафизика возможно и имеет право на существование, но лишь как “метафизика всеединства”, т.е. как метафизика, изображающая субъекта укорененном во всеобщем надиндивидуальном бытии. В русской философии основателем “метафизики всеединства” был, как известно, В.С. Соловьев. Его идеи получили дальнейшее развитие в работах С.Л. Франка, С.Н. Булгакова, П.А. Флоренского и других российских философов. По сути же, “метафизика всеединства” восходит к Гегелю, а также к античному неоплатонизму.
Имеющийся богатый эмпирический материал, добытый естественными науками, тем не менее не дает ответа на вопрос: как субъективное соотносится с конкретными физиологическими процессами.
Следовательно, необходимы принципиально новые гипотезы из которых можно было бы дедуктивно вывести проверяемые следствия. Но сформулировать такие гипотезы можно лишь на основе понимания возможных вариантов сущностной связи материи и субъективного.
Например, мы знаем, что многие субъективные состояния можно помимо воли субъекта вызвать электрическим раздражением мозга, причем полученный эффект (ощущение) в этом случае совершенно не похож на вызвавшую его причину (электрический ток). Но в таком случае можно ли гарантировать, что переживаемый нами чувственный мир не есть продукт воздействия некоторых “трансцендентных экспериментаторов”, которые вызывают в нас чувственные переживания путем сложного комбинированного раздражения нашего мозга? Но если это допустить, то тогда нужно признать, что переживаемый нами “мозг” – это лишь один из образов, по прихоти “экспериментаторов” выбранный в качестве как бы “символа” или условного “носителя” сферы субъективного, так что всякое видимое “воздействие” на этот образ приводит к глобальным изменениям всей программы дальнейшей стимуляции.
Первым к такого рода “картине мира”, по-видимому, пришел Дж. Беркли, По Беркли, трансцендентным источником ощущений является Бог. Бог непосредственно вкладывает ощущения в душу каждого индивида, как бы показывает каждому из нас индивидуальный “кинофильм”, причем его сюжет непрерывно корректируется в зависимости от наших волевых решений. Поскольку всегда можно сослаться на “божественный произвол” – такого рода онтологии не могут быть каким-то образом опровергнуты. Можно лишь указать на недостаточную объяснительную и предсказательную силу такого миросозерцания – поскольку данный тип онтологии совместим с любыми возможными фактами и, следовательно, бесплоден с точки зрения научного подхода.
В традиционной философии широко распространено представление, согласно которому проблема субъективного попросту не существует. В самом общем плане стратегия “элиминации” субъективного сводится к тому, чтобы показать, что субъективное как бы выдает себя не за то, чем оно является на самом деле. Далее используются два различных подхода.
В первом случае пытаются доказать, что то, что мы принимаем за субъективное на самом деле есть просто физические состояния мозга, которые мы по ошибке принимаем за некую “субъективную реальность”. Такой подход, в частности используется представителями “элиминирующего материализма” (Дж. Смарт, Р. Рорти, Д. Армстронг и др.. В рамках этого направления выдвигается требование полной редукции “ментальных терминов”, которые нам навязывает обыденный язык, к “научным” (и тем самым более адекватным) нейрофизиологическим или физическим терминам.
Данный способ элиминации субъективного оказывается не самостоятельной, замкнутой в себе точкой зрения, но зависит от решения других теоретико-познавательных вопросов – в частности, зависит от решения проблемы статуса “трансцендентного предмета знания”.
Исходным пунктом второго способа элиминации субъективного является критика так называемого “удвоения реальности”. Согласно этой гипотезе нет никакой необходимости рассматривать то, что мы непосредственно вокруг себя воспринимаем, как нечто существующее “в голове”.
То, что мы непосредственно видим, слышим, осязаем и т.д это не ощущения, а сами реальные предметы внешнего мира и их свойства – как они существуют “сами по себе”, “в подлиннике”. Одним из первых такую “экстериоризацию” субъективного осуществил А. Бергсон. Согласно разработанной им “интуитивистской” теории познания, “материя совпадает с чистым восприятием”, она “абсолютно такова, как кажется” и, следовательно, “было бы напрасно придавать мозговому веществу способность порождать представления”. Это означает, что то, что мы воспринимаем вокруг себя – это не образы, порожденные мозгом, или существующие “внутри мозга”, а сами внешние объекты. Психический аппарат лишь входит в контакт, связывается с этими внешними объектами и в результате эти объекты обретают способность управлять поведенческими актами. Таким образом, с точки зрения Бергсона, мозг отнюдь не генератор образов или вообще каких-либо субъективных состояний, а просто некая “рефлекторная машина”.
Здесь, однако, возникает сложность, связанная с тем, что сфера субъективного состоит не только из образов внешнего мира, но также из представлений, воспоминаний, смыслов, интеллектуальных и волевых актов, эмоций.
Ясно, что все это весьма трудно отождествить в внешними объектами – как они существуют “сами по себе”. Для того, чтобы решить эту проблему по крайней мере в отношении памяти, Бергсон предложил рассматривать воспоминания как непосредственный доступ к прошлым состояниям внешнего мира. Таким образом, по крайней мере одну из разновидностей памяти – так называемую “память духа” (декларативную эпизодическую память – по современной терминологии) – удается также “вынести” за пределы мозга и “спроецировать” в объективную реальность.
Однако, признание актуальности психофизической проблемы приводит также к неоднозначному результату. Наиболее хорошо разработанным является функциональный подход, но он тоже не лишен недостатков. В краткой форме сущность “функционального подхода” можно передать формулой: “психика есть функция мозга”. При этом, как “функция мозга” рассматривается и субъективное – т.е. “внутренняя сторона” психического. Субъективные феномены не тождественны веществу мозга, а представляют собой его деятельность.
При этом деятельность мозга нередко рассматривается не изолированно, а как деятельность, вовлеченная в реальную предметную деятельность субъекта во внешнем мире, т.е. ту деятельность, через которую осуществляется жизнь человека в природе и в обществе. Хотя субъективное процессуально, оно не тождественно физическим, химическим или физиологическим процессам в мозге, но понимается как функция “более высокого уровня”, как системное свойство, несводимое к процессам более низкого уровня.
Функциональный подход оформился в самостоятельное направление, состоящее из ряда течений, таких как “эмерджентный материализм”, “информационный подход”, “функциональный материализм” и др. сравнительно недавно – в начале 60-х годов. Не малую роль при этом сыграло влияние так называемой “компьютерной метафоры” (уподобления мозга компьютеру, а психической деятельности – выполняемой компьютером программе). Таким образом, это сравнительно новое (и, вместе с тем, наиболее популярное) направление решения психофизической проблемы.
Однако, философские “корни” функционализма уходят в глубокую древность. Подлинным основателем функционализма можно считать Аристотеля, который, в частности, утверждал, что душа относится к телу также, как зрение относится к глазу (т.е. как его функция). Душа, по Аристотелю, также, есть “форма тела” и, таким образом, она не тождественна материи, но есть проявление ее упорядоченности, структурной организации, есть “принцип” и, одновременно. “цель” ее деятельности. Аналогия современного “функционализма” и учения Аристотеля о душе представляется не случайной. По своей философской сущности “функционализм”, как мы увидим далее, и есть современная форма Аристотелизма.
Следует заметить, что материя мозга на первый взгляд, не обладает такими свойствами субъективного, как целостность, временная нелокальность, качественная разнородность. Если, например, мы субъективно наблюдаем качественные различия между зрительными и слуховыми ощущениями, то нейрофизиологические исследования, напротив, показывают качественную однородность нервных процессов в зрительном и слуховом анализаторах.
Точно так же отсутствует соответствие между временными параметрами субъективных состояний и аналогичными параметрами физических состояний предполагаемого нейрофизиологического субстрата психического. Так, например, мы можем наблюдать динамику нервных процессов на временных интервалах намного меньших минимально различимого “кванта” субъективного времени. Это означает, что наблюдаемые в нейрофизиологических исследованиях временные отношения “нейронных событий” в микроинтервалы времени никак не проявляют себя на уровне наших субъективных переживаний. Аналогично, пространственная “зернистость” материи мозга, т.е. “составленность” мозга из дискретных единиц: атомов, молекул, отдельных нервных клеток – никак не проявляется на уровне субъективных переживаний. Наш внутренний мир предстает перед нами как нечто единое, не составленное из каких-то независимых друг от друга элементов.
Е. М. Иванов настаивает на том, что ”… “тождественные” с точки зрения макропараметров состояния нейрона могут характеризоваться совершенно различными микропараметрами, т.
е. на самом деле не тождественны. Поэтому функционально тождественные физиологические состояния нервной системы практически никогда не бывают тождественны физически. Следовательно, если субъективные состояния коррелятивны физиологическим состояниям мозга, то это означает отсутствие изоморфизма физического и субъективного”.
Однако мне такое противопоставление физического и физиологического кажется не вполне верным. На чем может основываться уверенность, что два физиологических состояния функционально тождественны? Если с той точки зрения, что они сопровождаются одним и тем же субъективными переживаниями, то в этом случае и вся разнородная масса физических “микропроцессов” может считаться “функционально” тождественной друг другу. Если же речь идет об идентичности двух физиологических состояний, т.е. макросостояний нейрона, то строго говоря такая абсолютная идентичность невозможна, а если иметь ввиду относительное сходство процессов, то оно возможно и на “микроуровне”, например химическом. Вообще употребляемые в данном контексте термины “физиологический” и “физический” выглядят механистическими и абстрактными, хотя на самом деле им соответствует вполне конкретное содержание.
Естественным временным масштабом сферы субъективного оказывается тот временной интервал, внутри которого мозг вполне проявляет себя как взаимосвязанное функциональное целое. Всякий более дробный временной анализ деятельности мозга в силу запаздывающего характера физических силовых связей, превращает его из связанного целого в конгломерат независимых друг от друга элементов или областей и, таким образом, “уничтожает” те системные качества, которые мы связываем с субъективными явлениями. Это означает, что субъективное, как системное свойство, может существовать лишь в некотором характерном для него интервале времени, вне которого оно просто исчезает, лишено какого-либо бытия.
Эта проблема наиболее правдоподобно решается в рамках так называемого “информационного подхода”.
Функционализм обычно противопоставляют теории психофизического тождества. Последняя утверждает, что некоторая часть материи мозга и субъективное – суть одно и то же. Одно из основных возражений против “теории тождества” исходит из здравого смысла: каким же образом материя и субъективное могут быть тождественными, если совершенно очевидно, что материя – это одно, а ощущения, образы, смыслы и т.п. – это нечто совсем другое, если они совершенно не похожи друг на друга.
Существуют, однако, возражения и против функционального подхода. Рассмотрим тезис об “элиминации” субстратных свойств мозга на уровне субъективных явлений. Обосновывая этот тезис, обычно указывают на то обстоятельство, что многие психические функции могут быть успешно имитированы с помощью цифровой вычислительной машины, т.е. с помощью физической системы, отличающегося от мозга своим субстратным составом, устройством, видами используемой энергии, принципами обработки информации. Это говорит о том, что психические функции не привязаны жестко к определенному “виду” материи и даже не привязаны к определенной форме ее организации. Что касается этого аргумента, то здесь можно возразить, что ни одна компьютерная программа пока еще не способна во всем объеме имитировать психическую деятельность человека. Более того, можно усомниться в самой разрешимости проблемы компьютерной имитации человеческой психики. Если бы психические функции были инвариантны по отношению к субстратному составу их материального “носителя”, то замена этого носителя функционально тождественным, но физически совершенно отличным (из других материалов и т.д.) субстратом никак не отразилась бы на психических функциях. В таком случае не изменилось бы и описание субъектом своего внутреннего мира (т.к. рефлексия – это тоже одна из психических функций). Таким образом удалось бы доказать, что субъективное – есть нечто независимое от субстрата, есть функция “в чистом виде” в которой никак не отражены физические свойства реализующего ее носителя.
Здесь необходимо учитывать, что принцип “инвариантности функции по отношению к субстратному носителю”, на который существенно опирается функциональный подход, не является чем-то абсолютным (по крайней мере, применительно к устройствам, осуществляющим обработку информации). На практике, степень инвариантности существенно зависит от сложности решаемых задач, необходимого быстродействия и других параметров. Так, простейшие задачи можно решить при помощи механического арифмометра, для более сложных задач круг устройств, способных решить эти задачи, неизбежно сужается. Чем выше набор требований к вычислительному устройству, тем в большей степени ограничен выбор материалов, форм организации и видов энергии, посредством которых можно осуществлять соответствующие вычисления. Не исключено, что достижение уровня “вычислительной мощности” человеческого мозга сделает выбор, по крайней мере, части субстратного носителя “вычислительного процесса”, воплощенного в нашем сознании, однозначным и также однозначным образом фиксирует способ организации вычислительного процесса. Факт существования ощущений и образов, а также факт осмысленности переживаемого – эти факты, вопреки функционализму, отнюдь не инвариантны к субстратному составу “вычислительного устройства” и способу переработки информации. Напротив, они, по-видимому, как раз и определяются этим способом переработки и тем субстратом, из которого состоит устройство, перерабатывающее информацию. Поскольку способ обработки информации в мозге определяется его физическим устройством, то, очевидно, ошибочным оказывается тезис функционализма об “элиминации” физических процессов в мозге на уровне субъективных переживаний. Утверждая, что субъективность есть некое системное свойство, отсутствующее в неорганической материи, и скачкообразно (эмерджентно) возникающее при достижении определенного уровня ее организации, мы тем самым приписываем системным свойствам безусловную реальность.
Если мы эмпирически обнаружим отсутствие изоморфизма физического и субъективного, то мы, очевидно, должны, невзирая на теоретические возражения, признать правоту функционализма. Таким образом, речь должна идти не об “опровержении” функционализма, а о его более корректной формулировке.
Как подчеркивает Е.М. Иванов, функционализм можно рассматривать как разновидность более общей “атрибутивной” теории субъективного, которая утверждает, что субъективное не тождественно материи, но есть ее свойство.
Можно утверждать, что функция сознания не может быть физически реализована с помощью какого-либо алгоритмического устройства, подобного компьютеру. Речь здесь идет о физической нереализуемости, а не об алгоритмической невычислимости, т.е. не о принципиальной невозможности существования алгоритма, способного, в принципе, имитировать функцию сознания. В последнее время, однако, в литературе интенсивно обсуждается вопрос об алгоритмической вычислимости или невычислимости функции сознания. Сторонники идеи алгоритмической невычислимости функции сознания (в частности, Р. Пенроуз )опираются на так называемый “геделевский аргумент”, предложенный Дж. Лукасом еще в начале 60-х годов. Теорема Геделя о неполноте формальных систем накладывает ограничения на любые системы искусственного интеллекта, но не накладывает соответствующих ограничений на человеческий интеллект.
Теорема Геделя о неполноте утверждает, что при определенных условиях, накладываемых на формальный язык и множество истинных утверждений этого языка, не существует формальной дедуктивной системы, полной и непротиворечивой относительно данного языка и множества истинных утверждений данного языка. Иными словами, любая непротиворечивая дедуктика будет неполной, т.е. не будет доказывать все истинные утверждения данного языка. Фактически это означает, что в достаточно богатом языке существуют принципиально недоказуемые истинные утверждения – независимо от того, какую формальную систему доказательств мы выбрали (для разных дедуктик, естественно, недоказуемыми будут разные утверждения, но для любой дедуктики такие недоказуемые утверждения непременно должны существовать).
Геделевский аргумент не накладывает ограничения на интеллект человека, что можно обосновать уже самой возможностью для человека определить множество истинных высказываний в составе достаточно богатых формальных языков (например, множество истинных высказываний арифметики), которое, согласно теореме Геделя, не может быть получено с помощью какой-либо автоматической (алгоритмической) процедуры. Человек способен, опираясь на интуицию, определить то, что искусственный интеллект в принципе определить не способен. Так, множество истинных утверждений арифметики алгоритмически неперечислимо, т.е. не может являться множеством значений какой-либо алгоритмически вычислимой функции, но, тем не менее, интуитивно представляется, что человек всегда способен отличить истинное арифметическое высказывание от ложного (по крайней мере, в принципе). Отсюда следует, что человеческий интеллект не может быть эквивалентным какой-либо алгоритмической системе.
Отметим, что можно говорить об алгоритмической невычислимости функции сознания “вообще” и в том случае, если мы рассматриваем сознание в бесконечной временной перспективе. Вполне возможно, что не существует какой-либо алгоритмической процедуры, которая была бы способна проявлять себя как человеческий интеллект при условии неограниченного времени функционирования. Это означает, что при условии неограниченного времени жизни, человеческое существо, возможно, рано или поздно начнет весть себя так, что ни одно алгоритмическое устройство не сможет заранее предвидеть его реакции.
В последнее время возникла модель сознания – в которой “феноменальная реальность” связывается с функцией лишь одного специфического мозгового функционального модуля (не обязательно имеющего компактную внутримозговую локализацию). Эта модель позволяет, с одной стороны, снять (отчасти) остроту проблемы субстратной основы феноменальной целостности сознания, а с другой естественным образом объясняет существование бессознательного психического. “Мое” феноменальное сознание коррелятивно лишь функции выделенного нейронального модуля, т.е. я испытываю какие-либо субъективные переживания только в том случае, если задействована строго определенная функциональная подсистема мозга. Деятельность же других функциональных подсистем никакими “моими” субъективными феноменами не сопровождается.
Поскольку феноменальная реальность связывается с одним единственным функциональным модулем мозга, то естественно возникает вопрос о специфике функции данного модуля. В настоящее время предложено несколько концепций, объясняющих специфику функции сознания с позиций “модульного” подхода. Типичным примером может служить гипотеза о функции сознания, предложенная Б. Баасом (так называемая, “театральная метафора”).
Модель функции сознания, продложенная Б. Баасом, заимствована из компьютерных наук. В качестве прообраза сознания Баас взял предложенную А. Ньюменом и Х.А. Саймоном вычислительную архитектуру “глобального рабочего пространства” (global workspace). Принцип действия этой вычислительной архитектуры можно понять с помощью метафоры “театра”. Баас сравнивает чувственную репрезентацию информации в сознании со сценой театра, а бессознательные процессы – со всеми остальными элементами театра: зрителями, рабочими сцены, осветителями и т.п..Специфика сцены, как особого места в театре, заключается в том, что происходящее на сцене доступно всем, тогда как все остальное – очень немногим. Если сознание – это нечто вроде сцены, то функцию сознания можно определить как функцию обеспечения “глобального доступа” к той информации, которая попадает на “сцену” сознания.
Сознание, с этой точки зрения, не обладает какой-либо специализированной функцией содержательной обработки сенсорной или иной информации, но действует как универсальный интегратор и распределитель информации. По сути, сознание представляется в данной модели как некий “центральный процессор”, выполняющий функцию “доски объявлений” : через этот процессор все другие “бессознательные процессоры” осуществляют обмен информацией.
Модель Бааса несомненно имеет ряд позитивных сторон. Так, она объясняет зачем наш мозг строит интегральную модель сенсорного входа, переживаемую нами в виде полимодального “перцептивного поля”. Просто эта модель необходима для более эффективного обмена информацией между различными функциональными блоками мозга. Существенный недостаток данной модели, однако, видится в том, что сознание здесь отождествляется с чувственной составляющей сферы субъективного, то есть рассматривается как некий “экран” на который пассивно проецируется изображение окружающего нас мира.
Можно указать целый ряд моделей функции сознания, во многих отношениях сходных с моделью Б. Бааса (модели Г. Эдельмана, Г. Мандлера, Д. Шактера, Дж. Кихлстрома, Дж. Андраде и др.). Не все авторы, однако, согласны с тем, что сознание не обладает специализированной функцией. Так, например, Дж. Грей полагает, что “феноменальный мир” есть как бы “выход” нейродинамической функциональной подсистемы мозга, которую он назвал “компаратором” .”Компаратор” – это такой функциональный блок, который осуществляет непрерывное сопоставление текущего состояния восприятия внешнего мира с предыдущими состояниями. Эта гипотеза получила известная как феномен ”повтороного входа” подкреплена нейрофизиологическими данными и способна объяснить большое число особенностей устройства нашего сознания, например, непрерывность потока чувственных переживаний, феномен непроизвольного внимания ко всякой новой и неожиданной информации, феномен перцептивной установки и многое другое.
Б. Шенон, в свою очередь, высказывает предположение, что функция субъективных феноменов заключается в том, что они выполняют роль своего рода “медиатора” в информационных процессах, внося в эти процессы элементы стохастичности, спонтанности. Функциональная роль феноменальных данных подобна, по мнению Б. Шенона, роли шума в каналах связи. Все дело здесь в том, что феноменальные качества являются общими для весьма разнородных семантических единиц (желтое солнце и желтый помидор) и, поэтому они потенциально несут в себе богатый набор случайных, с точки зрения семантического содержания самих информационных единиц, ассоциаций. Шенон приводит пример ассоциации слов сходных по звучанию, но не имеющих достаточной семантической близости для того, чтобы ассоциироваться по смыслу. Благодаря “воплощенности” чистой информации в феноменальную форму происходит как бы отстройка, дистанцирование процессов обработки информации от жестко заданной системы семантических связей и за счет этого становится возможным привлечение нового, неожиданного даже для самого субъекта, когнитивного материала, что создает дополнительные степени свободы. В этом случае функция сферы субъективного понимается как функция “феноменальных качеств” и эта функция непосредственно связывается с творчеством, элементом новизны.
Отсюда вытекает отмеченная, в частности, Н. Блоком, потенциальная возможность существования феноменального сознания без осуществления характерной для него функции и наоборот, осуществления функции сознания в отсутствии субъективных переживаний (последнюю возможность Н. Блок иллюстрирует примером со “слепозрением” – возможностью ограниченного зрительного восприятия в условиях полного отсутствия зрительных образов). Этот вывод, на первый взгляд, противоречит данным самонаблюдения. Мы не замечаем в нашем собственном внутреннем мире каких-либо развернутых, поэтапных действий или операций, которые можно было бы связать с процессом построения чувственного образа, процессами осмысления или процессами выработки поведенческих решений. Субъективно нам, как правило, сразу дан конечный результат: сформированный образ, полный смысл воспринятого, готовое решение. Ошибка здесь заключается в предположении, что упомянутые функции сферы субъективного должны осуществляться наподобие того, как это происходит в компьютере – в виде развернутой во времени серии операций с отдельными единицами информации. Однако нет никакой необходимости думать, что подобный развернутый во времени способ обработки информации является единственно возможным. Прямое самонаблюдение показывает, что осознанное “понимающее” восприятие окружающего осуществляется симультанно – в виде целостного, “вневременного” (не развернутого во времени, но и, вместе с тем, имеющего ненулевую временную протяженность) акта “схватывания” содержания и смысла воспринимаемого. Нет оснований думать, что за этой феноменально наблюдаемой картиной функционирования сознания скрывается некий сукцессивный, развернутый во времени процесс. Думать так – значит превращать сферу субъективного в неадекватное и бесполезное отображение действительных, подлинных мозговых механизмов, осуществляющих высшие психические функции.
Таким образом, как и многие другие объекты, рассматриваемые философией, область “искусственного интеллекта” отличается сложным комплексным характером. Рассмотрение проблемы на различных уровнях, тщательный ретроспективный анализ позволяют наметить дальнейшие пути развития наших представлений о механизмах мышления и сознания. Опыт разработки и создания систем “искусственного интеллекта” предостерегает от односторонних категоричных мнений по данному вопросу и требует применения диалектического подхода.
Литература
1. Кочергин А.Н. “Философские вопросы моделирования функций мозга” Новосибирск, 1973.
2. Дрейфус Х. “Чего не могут вычислительные машины” М. “Прогресс”, 1978.
3. Соколов Е.Н., Вайткявичюс Г.Г., “Нейроинтеллект: от нейрона к нейрокомпьютеру” М. “Наука”, 1989.
4. Грановская Р.М., Березная И.Я. “Интуиция и искусственный интеллект” ЛГУ, 1991.
5. “Нейрокомпьютер как основа мыслящих ЭВМ” М. “Наука”, 1993.
6. Иванов Е. М. “Материя и субъективность” Саратов: Изд-во СГУ, 1998.
Теги: “Искусственный интелект” и проблема субъективного в философии Реферат Философия
Кибернетика и сознание. Проблема искусственного интеллекта (Реферат)
ДОНЕЦКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
КАФЕДРА ФИЛОСОФИИ
РЕФЕРАТ ПО ФИЛОСОФИИ
НА ТЕМУ
“КИБЕРНЕТИКА И СОЗНАНИЕ.
ПРОБЛЕМА ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА”
факультет: экологии и химической технологии
группа: ЭП-96
студент: Морозов Валентин Владимирович
преподаватель: Сахно Анатолий Владимирович
Донецк, 1998
Содержание
Аннотация стр. 3
Кибернетика стр. 4
Кибернетика и сознание стр. 5
Конкретизация понятия “искусственный интеллект” стр. 6
Проблема искусственного интеллекта стр. 9
Заключение стр. 14
Список литературы стр. 15
Аннотация
Искусственный интеллект является сейчас «горячей точкой» научных исследований. В этой точке, как в фокусе, сконцентрированы наибольшие усилия кибернетиков, лингвистов, психологов, философов, математиков и инженеров. Именно здесь решаются многие коренные вопросы, связанные с путями развития научной мысли, с воздействием достижений в области вычислительной техники и роботики на жизнь будущих поколений людей. Здесь возникают и получают права гражданства новые методы научных междисциплинарных исследований. Здесь формируется новый взгляд на роль тех или иных научных результатов и возникает то, что можно было бы назвать философским осмыслением этих результатов. Поэтому я посчитал актуальным раскрыть данную тему в реферате.
Кибернетика
Кибернетика возникла на стыке многих областей знания: математики, логики, семиотики, биологии и социологии.
Обобщающий характер кибернетических идей и методов сближает науку об управлении, каковой является кибернетика, с философией.
Задача обоснования исходных понятий кибернетики, особенно таких, как информация, управление, обратная связь и др. требуют выхода в более широкую, философскую область знаний, где рассматриваются атрибуты материи – общие свойства движения, закономерности познания.
Сама кибернетика как наука об управлении многое дает современному философскому мышлению. Она позволяет более глубоко раскрыть механизм самоорганизации материи, обогащает содержание категории связей, причинности, позволяет более детально изучить диалектику необходимости и случайности, возможности и действительности. Открываются пути для разработки “кибернетической” гносеологии, которая не подменяет диалектический материализм теорией познания, но позволяет уточнить, детализировать и углубить в свете науки об управлении ряд существенно важных проблем.
Возникнув в результате развития и взаимного стимулирования ряда, в недалеком прошлом слабо связанных между собой, дисциплин технического, биологического и социального профиля кибернетика проникла во многие сферы жизни.
Столь необычная “биография” кибернетики объясняется целым рядом причин, среди которых надо выделить две.
Во-первых, кибернетика имеет необычайный, синтетический характер. В связи с этим до сих пор существуют различия в трактовке некоторых ее проблем и понятий.
Во-вторых, основополагающие идеи кибернетики пришли в нашу страну с Запада, где они с самого начала оказались под влиянием идеализма и метафизики, а иногда и идеологии. То же самое, или почти то же самое происходило и у нас. Таким образом становится очевидной необходимость разработки философских основ кибернетики, освещение ее основных положений с позиции философского познания.
Осмысление кибернетических понятий с позиции философии будет способствовать более успешному осуществлению теоретических и практических работ в этой области, создаст лучшие условия для эффективной работы и научного поиска в этой области познания.
Кибернетика как перспективная область научного познания привлекает к себе все большее внимание философов. Положения и выводы кибернетики включаются в их области знания, которые в значительной степени определяют развитие современной теории познания. Как справедливо отмечают отечественные исследователи, кибернетика, достижения которой имеет громадное значение для исследования познавательного процесса, по своей сущности и содержанию должна входить в теорию познания.
Исследование методологического и гносеологического аспектов кибернетики способствует решению многих философских проблем. В их числе – проблемы диалектического понимания простого и сложного, количества и качества, необходимости и случайности, возможности и действительности, прерывности и непрерывности, части и целого. Для развития самих математики и кибернетики важное значение имеет применение к материалу этих наук ряда фундаментальных философских принципов и понятий, применение, обязательно учитывающее специфику соответствующих областей научного знания. Среди этих принципов и понятий следует особо выделить положение отражения, принцип материального единства мира конкретного и абстрактного, количества и качества, нормального и содержательного подхода к познанию и др.
Философская мысль уже много сделала в анализе аспектов и теоретико-познавательной роли кибернетики. Было показано, сколь многообещающим в философском плане является рассмотрение в свете кибернетики таких вопросов и понятий, как природа информации, цель и целенаправленность, соотношение детерминизма и теологии, соотношение дискретного и непрерывного, детерминистского и вероятностного подхода к науке.
Нужно сказать и о большом значении кибернетики для построения научной картины мира. Собственно предмет кибернетики – процессы, протекающие в системах управления, общие закономерности таких процессов.
Кибернетика и сознание
Явления, которые отображаются в таких фундаментальных понятиях кибернетики, как информация и управление, имеют место в органической природе и общественной жизни. Таким образом, кибернетику можно определить как науку об управлении и связи с живой природой в обществе и технике.
Один из важнейших вопросов, вокруг которого идут философские дискуссии – это вопрос о том, что такое информация, какова ее природа? Для характеристики природы информационных процессов необходимо кратко рассмотреть естественную основу всякой информации, а таковой естественной основой информации является присущее материи объективное свойство отражения.
Положение о неразрывной связи информации и отражения стало одним из важнейших в изучении информации и информационных процессов и признается абсолютным большинством отечественных философов.
Информация в живой природе в отличие от неживой играет активную роль, так как участвует в управлении всеми жизненными процессами.
Материалистическая теория отражения видит решение новых проблем науки и, в частности, такой кардинальной проблемы естествознания как переход от неорганической материи к органической, в использовании методологической основы диалектического материализма. Проблема заключается в том, что существует материя, способная ощущать, и материя, созданная из тех же атомов и в тоже время не обладающая этой способностью. Вопрос, таким образом поставлен вполне конкретно и, тем самым, толкает проблему к решению. Кибернетика вплотную занялась исследованием механизмов саморегуляции и самоуправления. Вместе с тем, оставаясь методически ограниченными, эти достижения оставили открытыми ряд проблем к рассмотрению которых привела внутренняя ломка кибернетики.
Сознание является не столько продуктом развития природы, сколько продуктом общественной жизни человека, общественного труда предыдущих поколений людей. Оно является существенной частью деятельности человека, посредством которой создается человеческая природа и не может быть принята вне этой природы.
Если в машинах и вообще в неорганической природе отражение есть пассивный, мертвый физико-химический, механический акт без обобщения и проникновения в сущность обобщаемого явления, то отражение в форме сознания есть, то мнению Ф.Энгельса “познание высокоорганизованной материей самой себя, проникновение в сущность, закон развития природы, предметов и явлений объективного мира”.
В машине же отражение не осознанно, так как оно осуществляется без образования идеальных образов и понятий, а происходит в виде электрических импульсов, сигналов и т.п. Поскольку машина не мыслит, эта не есть та форма отражения, которая имеет место в процессе познания человеком окружающего мира. Закономерности процесса отражения в машине определяются, прежде всего, закономерностями отражения действительности в сознании человека, так как машину создает человек в целях более точного отражения действительности, и не машина сама по себе отражает действительность, а человек отражает ее с помощью машины. Поэтому отражение действительности машиной является составным элементом отражения действительности человеком. Появление кибернетических устройств приводит к возникновению не новой формы отражения, а нового звена, опосредующего отражение природы человеком.
Гипотеза: может ли у искусственного интеллекта появиться сознание
На тему сознания у машин было написано много фантастических книг и снято не меньше фильмов. Сложность вопроса в том, что ни у искусственного интеллекта, ни у сознания нет общепринятых определений
Об эксперте: Ольга Перепелкина, COO и Scientific Director в компании Neurodata Lab.
Что вообще такое сознание?
Почему сознание возникло в процессе эволюции, какие у него физиологические механизмы, и как его правильно измерить до сих пор до конца не ясно. Есть ли сознание только у взрослого человека, или оно также доступно некоторым животным и маленьким детям – даже на этот счет тоже нет единого мнения.
Слово «сознание», как и многие донаучные термины, имеет различные значения. В клинической медицине оно часто используется для оценки бдительности и бодрствования человека («пациент не был в сознании»). Выяснение мозговых механизмов бдительности — важная задача для понимания процессов сна, анестезии, комы или вегетативного состояния. Но когда мы задаемся вопросом, может ли искусственный интеллект обладать сознанием, нам, скорее, интересно не медицинское значение, а то, как оно понимается в психологии.
Сознание можно представить как субъективное отражение процессов обработки информации в мозге.
Считается, что сознание отражает два разных типа процесса обработки:
- Выбор информации для предоставления глобального доступа к ней для всего организма;
- Самоконтроль (мониторинг) вычислений.
Что такое глобальный доступ? Вот простой пример:
Представим, что некий объект попадает в поле нашего внимания. Например, в машине подсвечивается лампа низкого уровня топлива. Почему мы можем ее «осознать», а сама машина — нет? Благодаря существованию у нас сознания этот объект (точнее, его ментальная репрезентация) становится доступным всему нашему организму: мы можем его видеть, вспомнить его, воздействовать на него, говорить о нем. Тогда сознание можно представить как луч прожектора, который освещает определенные объекты и задает направление.
В этом смысле сознание — это фактически синоним внимания (хотя нужно оговориться, что внимание бывает и неосознанным, непроизвольным). Этот процесс позволяет интегрировать множество других процессов, которые происходят неосознанно, чтобы придать организму единый курс для дальнейших действий. По сути, благодаря сознанию становится возможным целенаправленное поведение.
Фото: Unsplash
Что такое самоконтроль?
Другое значение слова сознание — рефлексия. Когнитивная система способна контролировать свою собственную работу и получать информацию о себе. Люди много знают о себе, включая такую разнообразную информацию, как расположение собственного тела, происходит ли процесс восприятия или воспоминания, или что они совершили ошибку. Этот процесс соответствует тому, что обычно называется интроспекцией, или тем, что психологи называют метапознанием — способностью понимать и использовать внутренние представления своих собственных знаний и способностей. На интуитивном уровне сознание — это способность дать отчет о своем внутреннем психическом опыте, эдакое внутреннее зеркало.
Эти процессы независимы, то есть глобальный доступ может происходить без самоконтроля, и наоборот. Также многие процессы происходят вообще без их участия, тогда они называются неосознаваемыми или бессознательными.
Алан Тьюринг и Джон фон Нейман, основатели современной информатики, указывали на то, что машины в конечном счете смогут имитировать все возможности человеческого мозга, включая сознание. При этом Алан Тьюринг предположил и оказался прав, что не думающая и не осознающая машина сможет осуществлять сложную обработку информации. Это верно и для людей: когнитивные науки подтвердили, что такие сложные вычисления, как распознавание лиц и речи или оценка шахматной игры, происходят в нашем мозге неосознанно.
И сегодня все современные системы искусственного интеллекта, хоть и впечатляют своими успехами, которые могут превосходить человеческие способности, пока не обладают сознанием.
Тут важно отметить, что два описанных выше процесса не являются общепризнанными в науке как единственно возможные определения сознания. На самом деле психология сознания является, наверное, одной из самых сложных и спорных областей в когнитивных науках.
Как можно наделить сознанием машину?
Так как мы до конца не понимаем, что такое сознание и как именно оно обеспечивается мозгом, на этот вопрос ответить однозначно нельзя. Однако можно наметить направления, следуя которым мы можем получить сознательные машины.
1. Самая простая идея — это скопировать принципы работы человеческого мозга. Одним из примеров является искусственная нейронная сеть. Она начинается как сеть «нейронов», соединенных друг с другом входами и выходами, и совсем ничего не знает — почти как мозг младенца. Способ, которым она «учится», заключается в том, что она пытается выполнить задание — скажем, распознавание рукописного ввода, и сначала действует случайным образом. Затем она получает обратную связь в виде правильного ответа. Связи между нейронами, которые привели к правильному ответу, усиливаются, а к неправильному — ослабляются. После многих проб и обратной связи сеть формирует правильные нейронные пути, и система обучается правильно решать данную задачу. Однако сама по себе искусственная нейронная сеть, хоть и отражает некоторые нейробиологические принципы, не обладает сознанием и не способна решать задачи, которым её никогда не обучали.
2. Второй, более радикальный подход, — это копия всего мозга. Ученые берут настоящий человеческий мозг, различными методами исследуют его нейронные связи, чтобы воспроизвести их на компьютере в виде программы. Если этот метод когда-нибудь будет успешным, у нас будет компьютер, способный на все, на что способен мозг — ему просто нужно будет учиться и собирать информацию.
Насколько мы далеки от достижения эмуляции всего человеческого мозга? Пока что ученые и разработчики смогли смоделировать мозг плоского червя размером 1 мм, который состоит всего из 302 нейронов. Этот проект называется «OpenWorm». Чтобы представить, сколько еще нужно преодолеть, следуя этим путем, вспомним, что человеческий мозг состоит из 86 млрд нейронов, связанных триллионами синапсов.
Если человеческий мозг слишком сложен, чтобы реплицировать его сразу во «взрослом» виде, мы могли бы вместо этого попытаться подражать эволюции. Этот способ использует такое понятие как генетические алгоритмы.
Компьютер начинает выполнять задачи, и самые успешные программы будут «скрещиваться» друг с другом (наследовать друг от друга признаки определенным образом, подробнее тут), а менее успешные будут удалены. При этом в отличие от биологической эволюции, искусственная эволюция имеет два важных преимущества — скорость и целенаправленность. На практике генетические алгоритмы работают не очень хорошо, хотя порой результаты получаются весьма веселыми. До сознания тут, пожалуй, еще тоже далеко.
Фото: Matt Cardy / Getty Images
3. Последний метод самый простой, но, вероятно, самый пугающий. Предлагается создать машину, двумя основными навыками которой будут исследования искусственного интеллекта и внесение изменений в сам код, что позволит ей не только изучать, но и улучшать свою собственную архитектуру. Мы научим компьютеры быть «компьютерными учеными», чтобы они могли сами начать разработку алгоритмов. Возможно, это самый вероятный способ получить сознательную машину в ближайшее время.
Есть ли примеры такого подхода уже сейчас? Близкое понятие — это автоматическое машинное обучение (AutoML), которое успешно внедряют крупные корпорации, например, Google. Идея заключается в том, что автоматизируется сам процесс машинного обучения: алгоритмы сами подбирают наиболее оптимальные алгоритмы для определенной задачи. Сами алгоритмы-подборщики для этого специально обучаются людьми.
Получается, чтобы быть сознательным, необязательно иметь мозг?
Может ли сознание возникнуть в результате других комбинаций и взаимодействия элементов, которых нет в человеческом теле? Если относиться к сознанию, как к функции биологического мозга, то в этой идее нет ничего сверхъестественного. Достаточно создать сложную искусственную систему и поместить ее в достаточно сложную среду, максимально симулирующую реальным мир, в результате чего может возникнуть сознание.
Вернемся к примеру с лампой уровня топлива. Человек замечает, что машину пора заправить, тогда как сама машина этого «не осознает», хоть она и напичкана сложным оборудованием. Индикатор мигает, но все остальные системы автомобиля об этом не догадываются. Машина будет обладать сознанием, если все процессы будут взаимосвязаны, и у автомобиля будет представление самого себя с информацией о своих возможностях и их ограничении. Например, эта «сознательная система» автомобиля будет включать в себя интегрированное изображение себя, в том числе, например, его текущее местоположение и расход топлива, а также его внутренние базы данных (например, «знание», что у него есть карта GPS, которая может определять местонахождение заправочных станций).
Фото: Kaspars Grinvalds / Shutterstock
Ученые активно работают над созданием общего искусственного интеллекта (AGI). У него будет сознание?
У искусственного интеллекта, как и у сознания, нет общепринятого определения. Например, под искусственным интеллектом понимают процесс обучения машин учиться, действовать и думать, как человек. Цель всего этого — заменить рутинные функции, которые выполняет человек, расширить и усилить его возможности. Иногда выделяют слабый и сильный (или общий) искусственный интеллект.
Под слабым ИИ понимается такая система, которая способна решать задачи, применимые к узкой области. Примеры таких систем — это автоматические языковые переводчики, беспилотные автомобили, умные поисковики. Такие системы могут выполнять задачу (и порой делать это лучше человека), но не могут учиться ничему принципиально новому. Например, известный алгоритм от IBM, обыгравший Гари Каспарова в шахматы, хоть, безусловно, и впечатляет, не может больше делать ничего кроме шахмат. А человек способен еще на многое.
Сильный ИИ может выполнять много независимых и не взаимосвязанных задач. Он способен обучаться выполнять новые задачи и решать новые проблемы. Происходит это путем выучивания новых стратегий. Также предполагается, что он способен «мыслить», обладать «разумом» — совсем как в фантастических фильмах и даже больше.
Индустрия 4.0 Границы разумного: как регулировать искусственный интеллектТак как мы пока толком не можем определить такие сложные понятия как «разум», «мышление», четких критериев появления такой системы у нас нет. Однако появлялись различные идеи, как протестировать систему, чтобы мы могли назвать ее разумной. Пример такого подхода — широко известный тест Тьюринга.
Есть и критика такого подхода — зачем нам создавать системы, которые будут копировать нас самих? Авиаконструкторы ведь не стремятся создать машины, полностью имитирующие голубей, просто потому что голуби умеют летать.
Если у роботов будет сознание, у меня появится перед ними «моральный долг»? Я должен буду их уважать, иначе они будут обижаться и страдать?
На этот вопрос нам, как человечеству, еще предстоит ответить. Но, кажется, что наши этические и юридические нормы будут достаточно сильно пересмотрены в связи с техническим прогрессом. И когда появятся искусственные существа, обладающие разумом и сознанием, наше отношение к ним будет регулироваться и внешними нормами, и нашими собственными эмоциями. Вспомните, что вы чувствуете по отношению к вымышленными небиологическим персонажам книг и кино, как сопереживаете им, расстраиваетесь и радуетесь вместе с ними, хотя они не настоящие. Если верить прогнозам некоторых футурологов, например, Рэю Курцвейлу, то искусственный интеллект, обладающий сознанием, может появиться уже через несколько десятилетий.
Подписывайтесь и читайте нас в Яндекс.Дзене — технологии, инновации, эко-номика, образование и шеринг в одном канале.
Мой реферат по философии – ∇ — LiveJournal
Решил воспользоваться необходимостью написания реферата по философии, чтобы немного упорядочить свои соображения. В оригинальном тексте букв примерно вдвое больше, и примерно половина – выдранные из книг куски, чтобы набрать требуемый объем. Так что оставляю только более интересные части, правда возможно в некоторых местах будет немного нарушена связность, за счет вырезанных кусков.Введение
В последнее время, в связи со стремительным развитием вычислительной техники, особое значение получил вопрос о возможности (и, в случае положительного ответа, — о методах) создания мыслящих машин. Различные философы современности придерживаются диаметрально противоположных точек зрения на эту проблему — от убеждений в практически полной невозможности копировать механизмы мышления (кроме как, возможно, за счет идентичной биологическому мозгу физической модели), до предложений по методологии исследований, которые должны привести к созданию программ, способных в некотором роде мыслить.
Для успешного решения задачи создания мыслящей машины необходимо непротиворечиво, конструктивно и нерекурсивно определить целый ряд понятий — таких как мышление, сознание, интеллект, и множество связанных с ними (мысль, понимание, и т.д.). Однако, поскольку требуется лишь одно из множества возможных определений, а не абсолютно исчерпывающее, эта проблема вероятно может быть так или иначе решена. В частности, сторонники возможности создания мыслящих машин добились определенных успехов в этом вопросе.
Помимо собственно создания искусственного интеллекта, актуальным является вопрос о том, какое влияние может оказать подобное открытие на отдельного человека, и на общество в целом. Поскольку на данный момент есть некоторая определенность в методах создания мыслящих машин, рассмотрение такого рода вопросов не лишено смысла — если только вообще удастся их создать, примерные характеристики, по крайней мере в первое время, едва-ли будут существенно отличаться от ожидаемых.
1. Искусственный интеллект — pro et contra
Прежде чем обсуждать проблемы, связанные с созданием и развитием искусственного интеллекта, необходимо определить, какой смысл будет вкладываться в это понятие, и насколько вообще реально создание чего-то подобного. Я бы хотел использовать следующее определение, основанное на рассуждениях, которое приводит Хоккинс в [1]: интеллект — это способность к выделению закономерностей в наблюдаемом мире, разделению единого мира на так или иначе выделенные объекты и взаимодействия между ними, а также способность к адекватному внутреннему представлению наблюдаемого мира и моделированию его поведения с целью предсказания последствий тех или иных событий.
Сразу же необходимо провести грань между интеллектом и сознанием. Интеллект — это способность к анализу окружающего мира, сознание же — более широкое понятие, в которое входит анализ и понимание самого себя, и, что еще важнее — мотивация к анализу тех или иных вещей. Вопросы о том, что такое понимание, и что мешает искусственному сознанию, подробно рассматривает Пенроуз в [2], согласно его точке зрения, человеческое мышление связано с пока неизученными квантовыми процессами в мозгу, и поэтому любые попытки компьютерного моделирования обречены на провал. С другой стороны, Хофштадтер в своей работе [3] показывает, как возникает осмысление при выполнении операций формальной логики — которые разумеется доступны машине.
Если говорить о создании искусственного интеллекта, то подходы к решению проблемы о разделении мира на объекты уже в некоторой мере найдены (например, в рамках нейронных сетей), моделирование как таковое — более чем известный подход, остается адекватное внутреннее представление. В этой области пока еще не достигнуты существенные результаты, однако проанализировав направления ведущихся исследований и их состояние, можно прогнозировать заметные сдвиги в ближайшие 10-15 лет. Соответственно при этом возникнет реальная возможность создания системы, по всем параметрам отвечающей приведенному выше определению интеллекта. Возможно, в первое время органы чувств таких систем будут ограничены текстовым вводом (и соответственно реакцией системы будет текстовый же ответ), однако в некотором будущем они непременно получат возможность воспринимать мир так же, как люди, а в дальнейшем — еще более всесторонне.
При этом возникает проблема этического характера — с какого момента можно считать подобную систему искусственного интеллекта личностью, и можно ли вообще? Конечно, одного интеллекта в рассматриваемом смысле для этого недостаточно, нужно полноценное сознание, однако предположим пока, что эту проблему выйдет решить.
Однозначный ответ на вопрос о принципиальной возможности искусственной личности скорее возможен. Для его построения воспользуемся следующим рассуждением: допустим, нам удалось создать электронную (или даже электронно-физическую, если понадобится использование невычислимых физических эффектов) копию человеческого мозга. Тогда, при должном уровне анализа некоторого конкретного человека, мы могли бы задать состояние электронного мозга почти таким же, как состояние мозга этого человека (почти — но не полностью, т.к. точное копирование систем такого масштаба невозможно из-за ограничений квантовой механики). Однако мы можем постепенно корректировать состояние электронного мозга так, чтобы он все время почти повторял состояния живого мозга — и тогда, за некоторое время, электронный мозг начнет вести себя так же, как биологический, с любой требуемой точностью. В результате окажется, что мы имеем два объекта, один из которых по определению является личностью, и демонстрирующих одинаковое поведение (и, что еще более важно — одинаковое изменение внутреннего состояния при внешнем воздействии!). Таким (пусть и весьма специальным) образом, мы создали искусственный интеллект, обладающий личностью.
Однако ответить на вопрос, может ли система, не скопированная с человека, считаться личностью при выполнении каких-либо условий, существенно сложнее. Единственное достаточно однозначное утверждение, которое можно сказать на эту тему, будет фактически переносом теста Тьюринга на данную проблему, а именно: искусственный интеллект может считаться личностью, если другие личности (например, люди, или уже признанные системы ИИ) сочтут его таковым.
Первые системы искусственного интеллекта, с которыми столкнется (и в некоторой мере уже сталкивается) человек, будут заниматься главным образом помощью в обработке информации, и, вероятно, развлекать человека тем или иным образом. Но поскольку обработка информации подразумевает поиск, самостоятельную оценку, и выбор дальнейших направлений поиска согласно оценке, то, в случае системы, способной к обучению и изменению структуры своих представлений, можно говорить о мыслительном процессе, который определяет будущее поведение — т.е. является не только выходом системы, но также и входом для принятия следующего решения. Такая рекурсия, в случае если система будет достаточно адаптивной, приведет к самосознанию — появлению мыслей касательно собственного состояния системы, причем оно возникнет естественным образом: мысли (понимаемые как определенные устойчивые состояния органа мышления) являются такими же объектами на входе (ввиду рекурсии), как и все остальные процессы окружающего мира — поэтому если система способна к нахождению новых объектов снаружи, то она так же будет способна и к нахождению новых объектов внутри.
Впрочем, возможно это рассуждение покажется недостаточно обоснованным — человек понимает что он мыслит, т.е. обладает сознанием, но будет ли искусственный интеллект обладать таким видом понимания, который можно назвать сознанием?
Кроме того, можно привести рассуждение, известное под названием «Китайская комната» [5] (суть которого в том, что можно составить свод правил по манипуляциям с иероглифами, следуя которым можно дать вполне осмысленные ответы на вопросы к заданному тексту, если текст и вопросы также написаны иероглифами).
На первый взгляд пример Китайской комнаты полностью разбивает все надежды на создание мыслящей системы — ведь в процессе столь сложной обработки, которая привела к созданию вроде бы осознанных ответов, ни в одном элементе системы не возникло то, что можно было бы назвать пониманием. Однако на это можно посмотреть с другой стороны: да, действительно, у человека в этой комнате понимания не появилось никакого. Тем не менее, можно утверждать, что книга инструкций, согласно которой выполнялись преобразования, и есть внутреннее представление понимания целого пласта лингвистических особенностей китайского языка. И если бы существовали правила по дополнению и изменению этой книги инструкций, то можно было бы говорить о том, что она и есть «мозг» рассматриваемой системы, у которого есть память, возникают «мысли» (например, если правила преобразования требуют выписывать определенные элементы текста, и рассмотреть их отдельно — такая выписка в сумме с инструкцией по рассмотрению вполне может считаться мыслью), и в случае еще более сложного свода инструкций — ассоциации, логические выводы, и т.п.
2. Закономерность создания искусственного интеллекта
Развитие всего живого идет по пути усложнения структуры: сначала были простейшие одноклеточные, потом возникли простые многоклеточные со слабой специализацией клеток, позднее специализация усилилась, число клеток возросло, и появилась система управления подсистемами. Которая также эволюционировала со все возрастающей скоростью, и в данный момент вершиной ее развития является мозг человека. Естественно было бы предположить, что на этом эволюция не остановится, и будет происходить дальнейшее развитие. Однако какой именно будет следующая ступень?
Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к истории развития нервной системы. Сначала она представляла собой сеть из относительно небольшого количества равноправных нервных узлов. Позднее отдельные узлы начали собираться в нервные центры, у них появилась некоторая иерархия. Далее, центры увеличивались в объеме, и все больше разделялись по исполняемым функциям — контроль движений, метаболизма, обработка информации от органов чувств. Нервная система разделилась на нервные центры в органах, и мозг. Позднее, мозг разделился на спинной и головной, также головной мозг разделился на множество отдельных структур. Из всего этого множества образований, собственно мышление происходит только в одном отделе головного мозга — а именно, в коре, причем ключевую роль в этом процессе играет неокортекс — структура, зачатки которой наблюдаются еще у рептилий. В процессе эволюции неокортекс развивался, приспосабливался к обработке все больших объемов информации на все более сложном уровне, что позволяло более умным животным выживать даже в ситуациях, когда их физически более развитые сородичи погибали. Однако по существу практически ничего не менялось: более приспособленный оставлял следующим поколениям информацию о том, как именно он выжил, только в виде собственных генов.
Но с появлением человека (точнее, с появлением речи у человека) в эволюции произошел принципиальный скачек: следующие поколения стали получать все больший объем информации о том, как выживали их предки, и за счет этого вышли на совершенно другой уровень выживания. Кроме этого, оказалось что неокортекс способен обрабатывать переданный опыт примерно таким же образом, как и полученный организмом непосредственно — за счет этого каждый человек стал фактически сам носителем опыта прошлых поколений, информация стала накапливаться в мозгу, фильтроваться, стало возможным нахождение закономерностей и связей между явлениями, которые данный человек не встречал в своей жизни.
Появление письменности еще больше ускорило процесс эволюции: теперь, после смерти наиболее выдающегося деятеля, результат его трудов не терялся в памяти не столь заметных учеников, а сохранялся для потомков в исходном виде. Печать сделала книги доступными большому числу людей, отлаженный институт почты существенно расширил возможности коммуникации — и, как следствие, стало быстро развиваться и самоорганизовываться научное сообщество.
Появление сети Интернет вывело процесс коммуникации на новый уровень, теперь новые достижения становятся доступны любому желающему практически сразу после опубликования, и в свою очередь публикация стала крайне простым и быстрым процессом. Конечно, у сети есть и свои минусы — например, огромный информационный шум — но на рассматриваемый вопрос это оказывает не слишком большое влияние. Гораздо важнее другой аспект — на данный момент человеческий мозг уже не способен обработать всю создаваемую информацию даже в достаточно узкой области, и со временем ситуация может только усугубляться.
Единственным выходом на данный момент является создание компьютерных систем, которые будут способны анализировать информацию с существенно превосходящей человеческие возможности скоростью, анализировать разнообразные ее аспекты, и выдавать человеку уже обработанные таким образом данные. В некоторой мере эта концепция реализована уже сейчас, в виде поисковых машин с контекстным анализом, и это направление необходимо будет развиваться в дальнейшем. И все усилия будут направлены на то, чтобы такие системы учились выделению закономерностей, нахождению объектов, взаимодействий между ними, а также к адекватному представлению всего найденного во внутреннем, доступном для обработки формате. Т.е. на то, чтобы эти системы приобрели интеллект согласно приведенному выше определению. И кроме этого, подобные системы будут обладать любопытством — поскольку поиск и анализ нового будет являться их основной задачей. Таким образом, в результате комбинации интеллекта и мотивации, будет получена самомотивированная система, обладающая интеллектом, сопоставимым с человеческим.
3. Взаимодействие искусственного интеллекта с индивидуумом и обществом
Мыслящая машина будет создаваться достаточно долгое время, чтобы человеческое сознание успело адаптироваться к новому положению дел: сначала это будут слабоинтеллектуальные помощники в поиске нужной информации, потом они возьмут на себя часть анализа, позднее — это уже практически разумная система, способная в некоторой степени вести диалог, но еще не обладающая полноценным сознанием, и наконец осознающий себя, имеющий собственные цели и стремления искусственный интеллект. Поначалу скорее уступающий во многом человеку, в перспективе же — превосходящий в некоторых областях, и позднее — во всем, или почти всем. Но за счет плавного внедрения в жизнь, можно ожидать что многие вопросы этики, неразрывно связанные с взаимодействием с полноценными мыслящими существами, будут решены непосредственно в процессе общения, и получат какое-либо юридическое закрепление много позднее.
При этом, если только ведущиеся в данный момент исследования не завершатся полным провалом, что достаточно маловероятно с учетом уже имеющихся достижений, можно ожидать, что удастся создать искусственный интеллект со структурой, подобной структуре человеческого мозга. Это будет иметь огромные последствия: биологический (а как следствие, и подобный ему искусственный) мозг обладает огромной адаптивностью. За счет этого можно будет физически срастить искусственный и живой мозг, принципиально расширив возможности человека.
Более того, с эволюционной точки зрения, это единственная возможность для человечества как биологического вида не проиграть искусственному интеллекту в развитии. Ведь возможности электроники неуклонно возрастают, и даже если никаких принципиальных улучшений механизмов мышления придумано не будет, все равно за счет одного только увеличения вычислительной мощности мыслящие машины рано или поздно превзойдут теоретический предел возможностей биологического мозга. Конечно, если искусственный интеллект будет умнее людей, и построен в соответствии с концепцией дружественности (что является совершенно необходимым условием с точки зрения глобальных рисков, как показывает Юдковски в [6]), он не станет уничтожать человечество, или как-либо существенно ограничивать его эволюцию — но едва ли человек смирится с ролью «младшего брата по разуму».
Если же совмещение биологического и электронного мозга произойдет, то такой симбиоз в первую очередь приведет к огромному увеличению роли виртуальной реальности в жизни человека. Уже сейчас в некоторых странах несколько процентов населения значительную часть свободного времени проводят в виртуальных мирах онлайновых игр, но присоединение искусственного мозга повлияет на этот процесс принципиальным образом. А именно, электронный мозг представляет собой идеальный интерфейс с компьютером, позволяющий создавать виртуальные органы чувств для цифрового мира — таким образом делая его настолько же реальным, насколько реален мир физический (ведь с точки зрения нашего мозга реальность — не более чем набор электрических импульсов, исходящих от органов чувств).
Существование в виртуальном мире не ограничено рамками физического, в нем с легкостью может быть воплощен принцип «от каждого по способностям — каждому по потребностям», по крайней мере пока эти потребности лежат в области материального (хотя само слово «материальный», примененное к виртуальному миру, выглядит несколько неоднозначно — но по существу никакой сложности с его определением там нет, т.к. виртуальные органы чувств также будут связаны некоторыми правилами, более-менее аналогичными реальным). В результате следует ожидать принципиального изменения общественного устройства, от господствующей сейчас парадигмы «трудиться, чтобы жить», цивилизация окончательно перейдет к парадигме «жить, чтобы творить». Значительная часть материальных ценностей лишится смысла вообще, большинство же остальных сильно ослабит свое влияние.
Однако общественное сознание обладает большой инерционностью, поэтому можно ожидать появление некоторого количества слабо связанных друг с другом виртуальных миров, копирующих материальные свойства реального мира. Собственно, даже сейчас существует один такой мир, обладающий большой популярностью — в нем насчитывается более миллиона участников — хотя никакого сенсорного восприятия такой мир не дает, соответственно при появлении полноценного чувственного восприятия, можно ожидать что большинство недовольных своим положением в реальном мире, перейдут в виртуальный, причем такой, который в большей мере будет соответствовать их мироощущению.
Выводы
Несмотря на обилие противоречивых аргументов по поводу возможности создания искусственного интеллекта, в последние годы наблюдается определенный прогресс в этом вопросе, и позитивный ответ на данный момент кажется более правдоподобным. В первую очередь это связано с определением понимания, как поддающегося формальному описанию внутреннего состояния мыслящей системы, удовлетворяющего ряду свойств (в частности, понимание значения некоторого слова может быть определено как набор информации об употреблении этого слова совместно с другими, набор маркированных связей этого слова с объектами наблюдаемого мира, и объектами внутреннего мира системы). Это подразумевает понимание мышления как формального процесса по обработке внешнего и внутреннего состояний, с изменением последнего таким образом, чтобы включить в него адекватную модель внешнего мира.
Также приведены аргументы в пользу того, что создание искусственного интеллекта является естественным шагом на пути к дальнейшему развитию человечества, а совмещение возможностей биологического и электронного мозга — наиболее эффективным способом развития человека как вида.
Список литературы
1.Джон Хоккинс, «Об интеллекте», 2004
2.Роджер Пенроуз, «Новый разум императора», 1989
3.Дуглас Р. Хофштадтер, «Гедель, Эшер, Бах», 1979
4.Иванов Е.М. «К проблеме “вычислимости” функции сознания», 1999
5.Джон Серль, «Разум, мозг и программы», 1980
6.Юдковски Е., «Искусственный интеллект как позитивный и негативный фактор глобального риска», 2006
МГУ+ОНЛАЙН
Лекции для взрослых
Философы и власть: “душераздирающая трагедия”?(Лекция в рамках проекта “Философия хрупкого мира”).
Лектор: член-корр.РАН, доктор философских наук, декан философского факультета МГУ В.В.Миронов
Можно ли быть большим философом, с удовольствием работая водителем такси? (Аудио)
Владимир Миронов, доктор философских наук, заслуженный профессор МГУ им. Ломоносова, декан философского факультета рассказывает о том, как гармонично сочетать hard skills и soft skills и что не должна делать школа, чтобы ребенок вырос гармоничным?
На пути к образованию будущего: ключевые тренды трансформации образования в условиях пандемии
Мир переживает глобальные потрясения. Новые вызовы системы образования и актуальные задачи развития человека, возникающие в связи с этим, неизбежно приводят к трансформации действующего образования как системы. Виктор Антонович Садовничий, ректор Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова Зоя Зайцева, региональный директор по Восточной Европе и Центральной Азии компании Quacquarelli Symonds (QS) Бен Саутер, Senior Vice-President of QS, старший вице-президент компании QS Елена Владимировна Брызгалина, заведующая кафедрой философии образования философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, специалист по философским проблемам науки и образования.
Тарас Вархотов. Мысленный эксперимент как эпистемологическая метафора и как научный метод.
Доцент Философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, кандидат философских наук, лектор курсов повышения квалификации”Философия искусственного интеллекта”, “История и философия науки”, куратор обществоведческой программы для школьников “Университетская суббота” Тарас Алексеевич Вархотов о том, что такое мысленный эксперимент как научный метод и как эпистемологическая метафора. Лекция в рамках фестиваля Pint of Science 2019.
Интервью
1. Интервью Ф.И. Гиренка.
Доктор философских наук, профессор Федор Иванович Гиренок дал интервью газете “Культура” и порассуждал о сущности человека и о том, как пандемия изменит мир. Ссылка
2. Интервью Е.В. Брызгалиной “Ленте.Ру”
Пандемия коронавируса стала тяжелым испытанием для здравоохранения практически всех стран. Медицинские учреждения не могут справиться с огромным наплывом больных. В Италии, Франции, Великобритании, США не хватает не только коек в отделениях интенсивной терапии, но и обычных койко-мест. Когда нужно выбирать, кого подключать к аппарату искусственной вентиляции легких, врачи по всему миру вынуждены использовать негласное правило — лечить более перспективных.
Елена Владимировна Брызгалина, соруководитель программы повышения квалификации «Коммуникативные практики в медицине», соавтор и лектор программы повышения квалификации “Профориентация будущего:тренды и требования рынка” рассказала “Ленте.ру” об этических проблемах, с которыми столкнулась медицина из-за пандемии.
Прочитать на Lenta.ru
Список внешних ссылок на наши видеолекции
С участием декана философского факультета, члена-корреспондента РАН Владимира Васильевича Миронова:
2020:
Философы и власть: “душераздирающая трагедия”? в рамках проекта “Философия хрупкого мира”
Лекция “Погружение в дигитальную пещеру Платона?” в рамках курса “Вечное и настоящее в философии”
Трансформация человека в глобальном мире цифровой культуры.
2019:
VI Международный конгресс «Производство, наука и образование в эпоху трансформаций: Россия в [де]глобализирующемся мире» (ПНО-2019). Доклад “Деформация образования в условиях трансформации современной культуры”
Эфир телеканала “Спас”, программа «Не верю! Разговор священника с атеистом»
Эфир телеканала “Россия – Культура”, передача “Что делать?”, выпуск “Человек или цифра? Симбиоз или конфликт?”
Эфир телеканала “Спас”, передача “RES PUBLICA”, выпуск “Массовая культура”
Эфир телеканала “ОТР”, передача “Большая наука”, выпуск “Влияние науки на развитие культуры”
Эфир телеканала “Россия – Культура”, передача “Что делать?”, выпуск “Как объективно оценить научную активность ученых?”
Доклад “Александр фон Гумбольдт и натурфилософия” на Международном симпозиуме «Наследие Александра фон Гумбольдта сегодня»
Конференция “Artificial Intelligence Journey”, секция “Философия и методология ИИ”
Доклад ”Трансформация человека в глобальном мире и развитие культуры” на XIX Фроловских чтениях
Дискуссия «Что осталось от человека в современном образовании?» в лектории Skillbox
2018:
Лекция на фестивале науки “Трансформация современнной культуры”
Эфир программы “Личные Деньги”, радио Комсомольская Правда, тема “К 200-летию Маркса: как его экономическую теорию можно использовать сегодня?” (+ А.В. Бузгалин)
Эфир программы “Код добра”, Mediametrics: “Код добра: Трансформация культуры под влиянием технологий”
Выступление на международном форуме “МАРКС-XXI”
2017:
Выступление на открытии V Национальной конференции «Общество для всех возрастов»
Эфир программы «Что делать?», тема «Как и почему Европа породила идеологию и практику нацизма?» (+ К.Х. Момджян)
Беседа с В.В. Анашвили “Философы у трона: а только ли Хайдеггер”
2016:
Эфир программы «Что делать?», тема «Современная молодёжь: люди будущего или просто подрастающее поколение?»
Эфир программы «Культурная революция», тема «Многообразие языков завело человечество в тупик»
Эфир программы «Культурная революция», тема «У нашего образования нет цели»
Эфир программы «Таманцев. Итоги» (о православной культуре)
2015:
Эфир программы «Истории из будущего»
Доклад «Основные тенденции реформирования образования: Германия и Россия» на конференции «Российско-германский диалог высших школ»
Трансформации локальной культуры
Эфир программы «Де факто»
2014:
Эфир программы «Что делать?», тема «Философия права. Как правовые доктрины определяют нашу жизнь?»
Доклад «Трансформация культуры в пространстве глобальной коммуникации» на выездной школе «Поиск и решение»,
Доклад «О философском смысле игры, игровых технологиях в культуре и образовании: угрозы и перспективы» на международной конференции «Игровые компьютерные технологии в системе образования “Game On!”»
Модель классической культуры
Локальная культура
Интервью журналу «Финиковый компот»
Доклад на конференции «Панаринские чтения”
***
Д.А. Алексеева, доцент, директор Центра дополнительного образофвания философского факультета МГУ (МГУ+):
Выступление на телеканале “РБК” о fake news
***
Д.В. Зайцев, профессор, руководитель курса “Практика эффективной аргументации”:
Курс «Дедуктивная логика» (с участием других лекторов)
Русская философская логика
Что такое логика? (+ И.Б. Микиртумов)
***
Е.А. Кондратьев:
Эфир программы “Культурная революция.” Тема: “Без памятников нет будущего”
А.Г. Рукавишников:
Телеканал “Спас”, программа “Res publica” Выпуск “Как интернет меняет образование”
***
А.П. Козырев, доцент, лектор курса “Практика эффективной аргументации”:
“Незримый град” в русской философии и русской музыке
Курс “История русской философии” на Постнауке:
Философские кружки 20-х годов XIX века
Философия мифа и имени Алексея Лосева
Соборное сознание Сергея Трубецкого
Философия Древней Руси
Философия Григория Сковороды
Философия эпохи Просвещения в России
FAQ: Философия Древней Руси
Славянофильство и западничество
Теория культурно-исторических типов
Философия всеединства
Софиология Павла Флоренского и Сергея Булгакова
Философия диалога Бахтина
Философия свободы и творчества Бердяева
Русский космизм
Евразийство
Лекции о Вл. С. Соловьеве:
Вл.С.Соловьев. Часть 1.
Вл.С.Соловьев. Часть 2.
Вл.С.Соловьев. Часть 3.
Программа “Культурная революция” на телеканале Культура:
Культурная революция “Поэт – высшее проявление философа”
Культурная революция “Зависть – чувство позитивное”
Культурная революция “Прощать ничего нельзя”
Культурная революция “Не надо бояться противоречия культур”
Программа”Власть факта” на телеканале “Культура” Масоны. Мифы и факты
Программа “Наблюдатель” на телеканале “Культура”: “Философский пароход”
Программа “Что делать” на телеканале “Культура”: Что делать? Русская православная церковь в светском государстве Россия
Программа “Русские судьбы” на телеканале “Спас”: Русские судьбы. Владимир Ильин
Телеканал “Царь-Град”: Прославление святых, Русский Леонардо
Интернет издание “Philoso FAQ”: Лекция об А.Т.Болотове
Программа “Православная энциклопедия” на телеканале ТВЦ:
Православная экнциклопедия “К 100-летию Октябрьской революции” (1)
Православная экнциклопедия “К 100-летию Октябрьской революции” (2)
“Симфония жизни: Чайковский и философия”
Лекция в МХТ «Я и Другой в русской философии»
Х Панаринские чтения “Миссия России в современном мире”. Москва 26 декабря 2012 г.
“Революция и религия: опыт русской интеллигенции”. Международная научная конференция «”Нет права на восстание”. Кант и проблема революции в политической философии XVIII – XXI вв.», г. Калининград, 9-10 ноября 2017 года.
Эфир программы “В поисках национальной идеи”, Mediametrics: “В поисках национальной идеи. Философские итоги года”
Доклад в ИФ РАН “П.И. Чайковский и философы”
Диалог дружбы отца Павла Флоренского в БФУ им. И.Канта
Конференция “Русский Логос-2”, доклад “Язык как зеркало социальных изменений”
Программа “Тем временем. Смыслы” на телеканале “Культура”
Программа “Что делать? / Что есть душа?” на телеканале “Культура”
Цикл лекций о русской философии в библиотеке “Дом А.Ф. Лосева”
Философские чтения. Отец Сергий Булгаков
Философские чтения. Отец Павел Флоренский
***
В.В. Васильев, член-корр. РАН, руководитель курса “Современная философия сознания”:
Лекция «Московские адреса Витгенштейна»
Эмерджентизм. Сознание как эмерджентная сущность
Интервью о книге «Сознание и вещи: очерк феноменалистической онтологии»
Доклад «Как изучают философию в России и Америке?»
Ко дню рождения выдающегося немецкого философа Иммануила Канта (+ Роберт Хауэлл)
Эфир программы «Большой Ежедневник», тема «Свобода воли» (+ Д. Волков)
Доклад «Как можно решать проблему сознание-тело», (часть 1)
Доклад «Как можно решать проблему сознание-тело», (часть 2)
Доклад «Мысли Юма о душе и композиция его Трактата» на конференции «Философия сознания: история и современность. Четвертые Грязновские чтения»
Выступление на выездной школе «Практические аспекты применения философских техник и технологий»
Эфир телеканала “Россия – Культура”, передача “Что делать?”, выпуск “Человек или цифра? Симбиоз или конфликт?”
***
А.В. Кузнецов, младший научный сотрудник, лектор курса “Современная философия сознания”:
доклад “Стратегии решения проблемы сознание-тело в философии”
Телеканал “Спас”, программа “Не верю! Разговор с атеистом”
Курс МЦИС “Сознание и мозг: последний рубеж”
Youtube-канал МЦИС
***
А.А. Костикова, заведующая кафедрой философии языка, руководитель курса “Реклама и связи с общественностью”, руководитель “Школы юного специалиста по связям с общественностью и рекламе”:
Лекция П.В. Рябова и А.А.Костиковой в независимом книжном магазине «Либрорум», Презентация книги «Секс и философия. Переосмысление де Бовуар и Сартра»
Эфир программы «Личные деньги». Тема: “Финляндию признали самой счастливой страной мира. Зависит ли счастье от благосостояния?”
***
А. П. Сегал, старший научный сотрудник, руководитель програмы “Методы идентификации фальшивых данных и противодействия манипулятивным данным”:
Эфир программы «Что делать?». Тема: “Манифест Коммунистической партии”: (не)справедливо забытая классика общественной мысли?
Беседа “Коммунизм – быть или не быть?”
***
Г.В. Сорина, профессор:
Эфир передачи “Гуров по пятницам” на radio.mediametrics. Тема эфира: “Что формирует современного человека?”
***
Е.В. Брызгалина, заведующая кафедрой философии образования, руководитель/лектор курсов “Теория и методика преподавания обществоведческих дисциплин”, “Профориентация будущего”, “Коммуникативные практики в медицине”:
Выступление на форуме «Качественное образование во имя страны»
Эксперименты над животными
Эвтаназия
Человек в медицинском эксперименте
История евгеники
Моральные проблемы трансплантологии
Проблема начала жизни в биоэтике
Биоэтика как новый тип знания
Проблема преподавания обществознания в школе
Компетентностный подход в системе образования
Проблема социогуманитарного образования
Преподавание философии в высшей школе
Дискуссия «Космология сегодня: наука, мировоззрение или идеология?»
“Сергей Стиллавин и его друзья. Почему человек стремится изменить свое тело”.
Чип под кожу
Эфир программы “До самой сути” на телеканале “Спас”. Тема выпуска: “Трансгуманизм: новая религия?”
Эфир радиостанции “Маяк”. Культурные люди. Эксперименты над людьми и животными.
Эфир радиостанции “Маяк”. Культурные люди. Восприятие возраста в современном обществе.
Лекция на портале “ПостНаука” “Генетические паспорта”
Эфир радиостанции “Маяк”. Почему человек стремится изменить свое тело?
Лекция на портале “ПостНаука” “Биобанки”
Эфир телеканала “Спас”.Программа “До самой сути”. Выпуск “Искусственный интеллект. Кто завладеет миром?”
Программа “Тем временем. Смыслы”. Тема: “Право уйти: эвтаназия с точки зрения медицины, культуры и веры”
Эфир телеканала “ОТР”, рубрика “Личное мнение”. Беседа о старении
Эфир программы “В гостях у цифры” на телеканале “Мир 24”. “Почему люди начинают отказываться от своей биологической природы?”
Эфир программы “Тем временем. Смыслы” на телеканале “Культура”. Право уйти: эвтаназия с точки зрения медицины, культуры и веры
Эфир программы “Что делать?” на телеканале “Культура”. Вы уже готовы стать бессмертным?
Курс лекций “Концепции современного естествознания”
Лекции “Биоэтика”
Этические вызовы медицине в условиях пандемии: социально-гумантарная экспертиза
“Вечерняя Москва”. Интервью о старении
***
Л.Т. Ретюнских, профессор:
Доклад «Философия с детьми как новое направление дополнительного образования в пространстве лагеря»
Философия – детям
Эфир программы “Что делать?” на телеканале “Культура”. Тема выпуска: “Что такое ребенок и как относиться к современным детям?”
А.С. Салин, ассистент:
Лекция на портале “ПостНаука” “Коренные американцы в вестернах и видеоиграх”
Библиография — «Философия сознания»
Крупные издания:
- Бескова И.А., Герасимова И.А., Меркулов И.П. Феномен сознания. ISBN 5-89826-307-1; М.: 2012г. г.
- Бэн А. Душа и тело. Общие законы соотношения между ними. М.: 2012г. ISBN 978-5-397-02856-1
- Васильев В.В. Трудная проблема сознания. М.:2009г
- Веретенников А.А. Философия Дэвида Льюиса: сознание и возможные миры. Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. М.:2008г
- Возможные миры: семантика, онтология, метафизика. М.:2011г.
- Волков Д.Б. Бостонский зомби. Д. Деннет и его теория сознания М.: 2012г. ISBN 978-5-397-02263-7
- Волков Д.Б. Теория сознания Д.Деннета. Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. М.:2008г
- Гарнцева Н. М. «Натуралистический дуализм» Д. Чалмерса. Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. М.:2009г.
- Дубровский Д.И. Сознание, мозг, искусственный интеллект. М.: 2007г.
- Естественный и искусственный интеллект: методологические и социальные проблемы. Под ред. Д. И. Дубровского и В. А.Лекторского. Москва: 2011г.
- Иванов Д.И. Природа феноменального сознания. М.: 2013г
- Именование, необходимость и современная философия. Ответственный редактор Горбатов В.В. СПб: 2011г.
- Льюис Дж. Вопросы о жизни и духе. Психологические начала и пределы знания. М.: 2012г. ISBN 978-5-397-02824-0
- Макеева Л.Б. Язык, онтология и реализм. М.: 2011г. http://www.hse.ru/data/2012/09/17/1244930983/10.pdf
- Нейсбит Р. География мысли ISBN 978-5-271-39427-0; М.: 2012 г.
- Проблема сознания в философии и науке. Коллективная монография. Ответственный редактор Дубровский Д.И. М.:2009г.
- Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. М.: 2012г. ISBN 978-5-459-00889-0
- Труфанова Е.О. Единство и множественность Я как проблема эпистемологии. Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. М.:2007г
- Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г
- Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007
- Юлина Н.С. Философский натурализм. О книге Дениела Деннета «Свобода эволюционирует». М.:2007г.
- Юлина Н.С. Философская мысль в США. М.: 2010г.
- Юлина Н.С. Головоломки проблемы сознания. Концепция Дениела Деннета. М.: 2004г.
- Тест Тьюринга: философские интерпретации и практические реализации: Материалы научно-практической конференции, посвященное 60-летию публикации статью Алана Тьюринга «Computing Machinery and Intelligence» М.: 2011г.
- Искусственный интеллект. Междисциплинарный подход / Ред. Д.И.Дубровский, В.А.Лекторский, М.: 2005г..
Статьи:
- Агейкина C.B. Когнитивный подход к сознанию // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Алексеев А.Ю. Идея комплексного Теста Тьюринга (КТТ) //Тест Тьюринга: философские интерпретации и практические реализации: Материалы научно-практической конференции, посвященное 60-летию публикации статью Алана Тьюринга Computing Machinery and Intelligence. М, 2011г. c.8-19
- Аредаков A.A. Концепт сознания в онтологическом каркасе антропного принципа // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Артамонова Ю.Д. Философия сознания в когнитивных исследованиях: парадигма? методологическая программа? практическая философия? // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Батаева Л.А., Олейник О.А. — «Трудные проблемы» аналитической философии сознания. //Вопросы философии №12 М.: 2011г С. 129-139 http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=443&Itemid=52
- Белянин М.Н. Джон Сёрл и «Трудная проблема сознания».// Вестник Московского университета. Серия 7 Философия №4 М.: 2011г. С. 38-51
- Березин С.Н. Письмо в китайской комнате // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Бескова И.А. Сознание: перцептивное, высокоуровневое, глубинное.//Философия науки №15 М.:2010г. С.214-233
- Блохина H.A. Рационалистическое понимание каузальности Дональдом Дэвидсоном // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Блохина НА. Дэвид Чалмерс о природе сознания и его месте в структуре мира // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Вархотов Т.А. А.Тьюринг и «правила игры» в современной философии сознания//Тест Тьюринга: философские интерпретации и практические реализации: Материалы научно-практической конференции, посвященное 60-летию публикации статью Алана Тьюринга Computing Machinery and Intelligence. М, 2011г. c.26-37
- Васильев А.Ф. Интерпретивизм и проблема акразии. // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Васильев В.В. Мозг и сознание: выходы из лабиринта.// Вопросы философии №1 М.: 2006г. С. 67-79
- Васильев В.В. Споры о сознании в аналитической философии.// Историко-философский альманах. Вып. 2 М.: 2007г. С.215-222
- Васильев В.В. «Трудная проблема сознания» и два аргумента в пользу интеракционизма// Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Васильев В.В. Кока-кола и секрет Китайской комнаты// Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Васильев В.В. Может ли Китайская комната обесценить Тест Тьюринга? //Тест Тьюринга: философские интерпретации и практические реализации: Материалы научно-практической конференции, посвященное 60-летию публикации статью Алана Тьюринга Computing Machinery and Intelligence. М, 2011г. c.19-26
- Васильев В.В. О прогрессе в философии сознания за последние 50 лет.// Историко-философский альманах. Вып. 3 М.: 2010г. с.265-268
- Васильев В.В. Философская психология И.Н.Тетенса и современные мифы о сознании.// Философия сознания: история и современность. М., 2003г. http://elenakosilova.narod.ru/studia/mind/mind.htm
- Васильев В.В. Д.Армстронг и новейшая философия сознания.//Вестник Московского университета. Серия 7. №5 М.: 2005г. С.78
- Васюков В.Л. Логический функционализм и проблема сознания // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Веретенников A.A. Функционализм и теория тождества// Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Веретенников А.А. Онтологический статус возможных миров.//Язык, знание, социум. М.: 2007г.
- Веретенников А.А. Функционализм и теория тождества.//Аналитическая философия сознания. М.:2007г.
- Вознякевич Е.Е. Кому принадлежит сознание? Проблема отношения «Я» и сознания// Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Войскунский А.Е., Дорохова О.А. — Становление киберэтики: исторические основания и современные проблемы. //Вопросы философии №5 М.: 2010г С.69-84
- Волков Д.Б. «Сильная версия искусственного интеллекта» // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Волков Д.Б. Где Я? Невероятные фигуры Д. Деннета // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Волков Д.Б. Споры о сознании и аналитическая традиция. // Эпистемология и философия науки №3 М.: 2007г.
- Волосков РА. Психоаналитическая трактовка сознания и бессознательного и их взаимосвязь с трансцендентальной субъективностью // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Воронков Г.С. Обязательно ли ощущения являются изоморфными «образами» мира: анализ с нейрофизиологических позиций некоторых аспектов теории отражения // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Воронов Н. За пределами наших когнитивных способностей: критерии трудных проблем// Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Галанина К.Э. — Трансформация концепта субъекта в философии Людвига Витгенштейна. // Вопросы философии №7 М.: 2011г С.138-148 http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=351&Itemid=52
- Гарнцева Н.М. Антифизикалистские аргументы в учении Д. Чалмерса о сознании Вопросы философии №5 М.: 2009г.
- Гарнцева Н.М. Критика дуализма в современной аналитической философии. // Вестник Московского университета М.:2008. Т. 7. № 4. C. 39—50
- Гарнцева Н.М. Модальный аргумент Крипке и его развитие в западной философии сознания.// Именование, необходимость и современная философия. СПб.: 2011г.
- Гарнцева Н.М. Сознание как комплекс мемов// Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Гарнцева Н.М. Эволюционистская концепция языка Д. Деннета. Философия. //Язык. Культура. Вып. 2. СПб.: 2011г.
- Гаспаров И.Г. «Расщепленный мозг» и проблема единства сознания// Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Гаспаров И.Г. Представимость зомби и психофизическая проблема // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Гаспарян Д.Э. О физическом и логическом типах отношений между сознанием и телом// Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Герасимова И.А. Динамический подход к проблеме сознания. // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Гончаров В.В., Ломберов Л.Д. Онтология от первого лица и функционализм // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Горбатов В.В. Кодовая интерпретация субъективной реальности и проблема ситуативности информации// Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с
- Гриценко В.П. Философия сознания: в поисках смысла// Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Давыдов В.В. Пути философского осмысления результатов эмпирических исследований сознания // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Долгова O.A. К вопросу об активном характере сознания// Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Древаль A.B. Потенциальный и актуальный интеллекты в теориях психологии интеллекта // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Дубровский Д.И. Явления сознания и мозг: проблема расшифровки их нейродинамических кодов//Вестник Российской Академии науr, №5-6 М.: 2010г. http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/sozn_mozg_statjy.htm#SMS_1
- Дубровский Д.И. — «Трудная» проблема сознания (в связи с книгой В.В. Васильева). //Вопросы философии №9 М.: 2010г С.136-149 http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=385&Itemid=52
- Дубровский Д.И. Зачем субъективная реальность, или «почему информационные процессы не идут в голове» (ответ Чалмерсу) //Вопросы философии № 3 М.:2007г.
- Дубровский Д.И. Расшифровка мозговых кодов субъективной реальности (методологические вопросы).//Четвёртая международная конференция п когнитивной науке. Т.1 Томск: 2010г. С.249-251
- Дубровский Д.И. Сознание как предмет нейрофизиологического исследования. Эпистемологические и методологические вопросы//Философские науки №15 М.:2010. С.194-213
- Дубровский Д.И. Субъективная реальность и мозг. К вопросу о полувековом опыте разработки «трудной» проблемы сознания в аналитической философии.// Эпистемология: перспективы развития. М.:2011
- Дубровский Д.И. О классических подходах к проблеме сознания. Актуальные аспекты
- илософские науки №12 М.:2008г. http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/subekt_realn_sozn_%20bessozn_statjy.htm#SRS_1
- Дубровский Д.И. Основные категориальные планы исследования сознания//Вопросы философии №12 М.:2008г. http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/subekt_realn_sozn_%20bessozn_statjy.htm#SRS_2
- Дубровский Д.И. Проблема «Другого сознания» //Вопросы философии №1 М.: 2008 http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/subekt_realn_sozn_%20bessozn_statjy.htm#SRS_3
- Дубровский Д.И Гносеология субъективной реальности (к постановке проблемы)// Эпистемология и философия науки №2 М.: 2004г. http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/sozn_mozg_S.htm#S_1
- Дубровский Д.И. Некоторые соображения о статьях, посвящённых понятию сознания//Эпистемология и философия науки №3 М.: 2004г. http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/subekt_realn_sozn_%20bessozn_statjy.htm#SRS_5
- Дубровский Д.И. Восприятие как феномен субъективной реальности.// Эпистемология и философия науки №1 М.: 2006г. http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/sozn_mozg_S.htm#S_4
- Дубровский Д.И. Бессознательное (в его отношениях к сознательному) и квантовая механика// Философские Науки №8 М.: 2006г. http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/sozn_mozg_M.htm#M_8
- Дубровский Д.И. Проблема духа и тела: возможности решения (всвязи со статьёй Т.Нагеля «Мыслимость невозможного и проблема духа и тела»).// Вопросы философии №10 М.: 2002г. http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/sozn_mozg_S.htm#S_1
- Дубровский Д.И. Новое открытие сознания? (по поводу книги Джона Сёрла «Открывая сознание заново»).// Вопросы философии №7 М.: 2003г. http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/sozn_mozg_S.htm#S_2
- Дубровский Д.И. В «театре» Дэниела Деннета (по поводу одной популярной концепции сознания).//Вопросы философии №3 М.: 2007г. http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/sozn_mozg_S.htm#S_3
- Дуденкова И.В. Семантика «я» в связи с проблемой индивидуальной идентичности// Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Журавлев И.В., Тхостов А.Ш. Многомерность сознания:от феномена к явлению // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Зинченко В. Ценности в структуре сознания. // Вопросы философии №8 М.: 2011г http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=363&Itemid=52
- Злоказов В.Б. Естественный интеллект в свете кибернетического опыта по созданию интеллекта искусственного // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения.М., 2007 с.
- Золкин А.Л. Гипотеза «языка мышления» // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Золкин А.Л. Отечественная натуралистическая и феноменологическая теория права и современная аналитическая философия сознания// Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Зотов А.Ф. Логико-семантические предпосылки исследовательской программы искусственного интеллекта // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Иванов Д.В. Дуализм и qualia.// Вестник Московского университета. Серия 7. №2 М.: 2006г. С. 3-21
- Иванов Д.В. – Аргумент от отсутствия квалиа. // Вопросы философии №12 М.: 2011г С.139-150 http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=440&Itemid=52
- Иванов. Д.В. Функционализм и инверсия спектра. //Эпистемология и философия науки №3 М.: 2011г.
- Иванов Д.В. Проблема сознания и философия Витгенштейна. // Вестник Московского университета. Серия 7 Философия №2 М.: 2007г. C.6-20
- Иванов Д.В. Эпистемологическая интерпретация субъективности и проблема сознания.//Значение как предмет эпистемологии. М.: 2011г. С.189-211
- Иванов Д.В. Является ли объяснение феноменального сознания сложной проблемой? // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г.
- Иванов Е.М. Сознание и психофизическая проблема // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения. М., 2007 г.
- Иванов Д.В. Серл и Деннет о проблеме интенциональности // Аспекты. Сборник статей по философским проблемам истории и современности. Вып. III. М.: 2004г.
- Иванов Д.В. Три аргумента современной аналитической философии сознания // Аспекты. Сборник статей по философским проблемам истории и современности. Вып. II. М.: 2003г.
- Иванов Д.В. Перспектива логико-лингвистического анализа ментальных состояний // Вестник Московского университета. Серия 7. «Философия». №2 М.: 2003г.
- Иванов Д.В. Речевые акты, письмо, «говорящие надписи» (Проблема субъективности) // Язык и искусство: Динамический авангард наших дней. М.: 2002г.
- Иванов Д.В. Чего же всё-таки не знает Мэри? О чём говорит аргумент знания.// Логос №2 М.:2009 г. С. 122-135 http://ecsocman.hse.ru/data/2010/07/15/1216153938/Logos_2009_2_122-135_Ivanov.pdf
- Иванов Е.М. Сознание и психофизическая проблема // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Иванов ЕМ. Сознание и квантовый мир// Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Каган Е.В. Нечеткость квантового сознания: опыт реализации ANIMAT // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Капитонова Т. А. Методология коннекционизма и проблема имитации ментальных феноменов искусственными нейронными сетями // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Катречко С.Л. Проблема сознания как философская проблема// Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Клюева Н.Ю. Компьютерное моделирование интеллектуальных функций// Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- КлюеваН.Ю. Методологическая ценность теста Тьюринга для развития компьютерных наук. //Тест Тьюринга: философские интерпретации и практические реализации: Материалы научно-практической конференции, посвященное 60-летию публикации статью Алана Тьюринга Computing Machinery and Intelligence. Алькор Паблишерс М, 2011г. c.
- Косилова Е.В. Изучение сознания в психологии // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Косилова Е.В. Некоторые данные об аутизме с точки зрения феноменологической теории сознания // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Косилова Е.В. – От суггестии к сознанию. //Вопросы философии №3 М.: 2012г С.15-27
- Костикова А.А. «Нефранцузская» философия сознания во Франции // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Костикова А.А. Тест Тьюринга и современные проблемы философии языка //Тест Тьюринга: философские интерпретации и практические реализации: Материалы научно-практической конференции, посвященное 60-летию публикации статью Алана Тьюринга Computing Machinery and Intelligence. М, 2011г. c.37-40
- Кочергин А.Н. Может ли машина мыслить? // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Кричевец А.Н. Априори психолога // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Кричевец А.Н. Методологический анализ исследований модели психического (theory of mind) // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Кузнецов А.В. Может ли кока-кола показать неэффективность аргумента Китайской комнаты против Теста Тьюринга? //Тест Тьюринга: философские интерпретации и практические реализации: Материалы научно-практической конференции, посвященное 60-летию публикации статью Алана Тьюринга Computing Machinery and Intelligence. М, 2011г. c.92-98
- Кузнецов А.В. Что такое супервентность? // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Кузнецов В.Ю. Проблема сознания и порядки рефлексии // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Лахути Д.Г. О пяти кругах искусственного интеллекта и о дискуссии Поппера с Бернайсом. //Вопросы философии №10 М.: 2009г.
- Лебедев А.Н. Нейронные предикторы поведения // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Лебедев М.В. О проблеме экстерналистского обоснования априорного знания // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Левченко Е.В. Феноменология сознания Гегеля как гносеологическая интенциональность художественного творчества // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Лещев С.В. Онтологический статус Теста Тьюринга и субъективная реальность конвергентных технологий: эволюция разумности//Тест Тьюринга: философские интерпретации и практические реализации: Материалы научно-практической конференции, посвященное 60-летию публикации статью Алана Тьюринга Computing Machinery and Intelligence. М, 2011г. c.47-61
- МайданскийА.Д. «Вещь мыслящая» — душа или просто тело? // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Макеева Л.Б. О некоторых особенностях метафизики в современной аналитической философии.// Вестник Ленинградского государственного университета имени А.С. Пушкина. Серия Философия. Т. 2. № 1. СПб.: 2011г. C. 35—44
- Марате А.Н. На пути к естественной концепции сознания // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Мареева Е.В. Проблема каузальной обусловленности ментального физическим и советский марксизм // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Мареева Е.В., Мареев С.Н. О различии психики и сознания (против Д.К. Деннета) // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Маркова Л.А. — Физика мозга и мышление человека.// Вопросы философии №3 М.: 2010г. С. 161-172
- Мартынов К.К. Где находится значение: дискуссия между Сёрлом и Патнемом
- Орлов В.В. Проблема идеального// Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Мартынов К.К. Значение как проблема философии сознания у Дж. Сёрла. // Философия, Язык, Культура. М.: 2011. № 2. C. 165—179
- Мартынов К.К. Интенциональность и научный материализм. // Вестник Московского университета. Серия 7 Философия №2 М.: 2007г. C. 20-39
- Мартынов К.К. Существует ли язык описания сознания, отличный от бихевиоризма? // Философия. Язык. Культура. Материалы научной конференции аспирантов и молодых ученых. М.:2010. C. 6—16
- Меськов В.С., Мамченко А.А. – Цикл трансформации когнитивного субъекта. Субъект, среда, контент //Вопросы философии №10 М.: 2010г С.67-81
- Метлов В.И. Комплексный подход к проблеме сознания// Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Миллер Д. – Машинное угадывание (часть I). //Вопросы философии №7 М.: 2012г С.110-120
- Миллер Д. – Машинное угадывание (часть II) //Вопросы философии №8 М.: 2012г С.117-127
- Нагуманова С.Ф. Может ли репрезентационализм решить трудную проблему сознания? // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Невважай И.Д. Множественность сознания // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Невважай И.Д. Сознание и признание сознания «другого» (Методологический аспект анализа сознания) // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Никитина Е.А. Проблема единства сознания: основные подходы// Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Никитина Е.А. Системная психофизиология и преодоление постулата непосредственности// Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Петренко В.Ф. К проблеме психологии сознания.// Вопросы философии №8 М.: 2010г С.57-75
- Плохова М.А. Соотношение сознания и бессознательного в квантовой методологии // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Постникова Т.В. Воображение и кинематограф:конструирование образов в сознании // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Романов П.Е. Дж. Сёрл, AI, ментальные каузации, интенциональность и мозг// Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Русаков Ю.А. Аспекты философии сознания К. Кастанеды// Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Сапрыгин Б.В. «Человек-компьютер» антиментализма и индивидуальность мышления// Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Сапрыгин Б.В. На самом ли деле это антиментализм? Анализ представлений X. Патнема о референции ментальных репрезентаций // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Сокулер З.А. Как избавиться от власти «картезианской парадигмы»? // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Суркова Л.В. Научная рациональность: от парадигмы мышления к парадигме сознания (постнеклассическая рациональность как квантовая рациональность) // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Тарасов И.П., Окуловский Ю.С. Функционализм: является ли человек машиной Тьюринга? // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Хасин Г. Сознание и самопознание// Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Хауэлл Р. Тест Тьюринга: о чём он говорит и о чём он умалчивает//Тест Тьюринга: философские интерпретации и практические реализации: Материалы научно-практической конференции, посвященное 60-летию публикации статью Алана Тьюринга Computing Machinery and Intelligence. М, 2011г. c.61-69
- Целищев В.В. Аналитическая философия и сайентизм. //Вопросы философии №8 М.: 2010г С. 11-17 http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=183&Itemid=52
- Черняк А.З. К вопросу о каузальной эффективности ментальных свойств// Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Шаров К.С. Машины-композиторы и чувственное восприятие музыкального творчества// Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Шейко О.С. Человеческое сознание и социобиология // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Шилина М.Г. Тест Тьюринга и коммуникационная матрица Интернета//Тест Тьюринга: философские интерпретации и практические реализации: Материалы научно-практической конференции, посвященное 60-летию публикации статью Алана Тьюринга Computing Machinery and Intelligence. М, 2011г. c.69-78
- Шрейбер В.К. Ещё раз об идеальном, информации и новом физикализме // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Шульга E.H. Философии сознания: концепции, подходы и теория интерпретации // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Юлина Н.С. – Роджер Пенроуз: поиски локуса ментальности в квантовом микромире. // Вопросы философии №6 М.: 2012г С.116-131 http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=553&Itemid=52
- Юлина Н.С. — Физикализм: дивергентные векторы исследования сознания. // Вопросы философии №9 М.: 2011г С.153-167 http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=397&Itemid=52
- Юлина Н.С. Антитеза натурализма и формализма. Вчера и сегодня.//Философские науки №4 М.: 2012г. С.116-130
- Юлина Н.С. Дэниел Деннет о снятии оппозиции детерминизма и свобод воли. // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Юлина Н.С. Эмерджентизм. Сознание, редукция, каузальность.//Вопросы философии №12 М.: 2010г. С.127-143
- Юлина Н.С. Сознание, физикализм, наука // Проблема сознания в философии и науке / Ред. Д.И. Дубровский. М.: 2009. С. 75-106.
- Юлина Н.С. Что такое физикализм? Сознание, наука, редукция // Философия науки / Ред. И.П.Меркулов, ИФ РАН, М., 2006. C. 9-44.
- Юлина Н.С. Доклад. Есть ли прогресс в физикализме? // Материалы IV Российского философского конгресса, секция «Философия сознания», М., 2005г.
- Юлина Н.С. К.Поппер и Д.Деннет: архитектура сознания согласно «открытой» и «закрытой» Вселенной // Философия сознания: история и современность. М., 2003г. С. 208-215
- Юлина Н.С. Перевод: Д.Деннет «Как исследовать сознание эмпирически» // История философии, № 12, ИФРАН, М., 2005г. С. 198-222
- Юлина Н.С. Тайна сознания: альтернативные стратегии исследования. Часть 1 // Вопросы философии, М., № 10, 2004г. С. 125-135
- Юлина Н.С. Тайна сознания: альтернативные стратегии исследования. Часть 2 // Вопросы философии, М., № 11, 2004г. С. 150-164
- Юлина Н.С. Д.Деннет: самость как «центр нарративной гравитации» или почему возможны самостные компьютеры // Вопросы философии, № 2, М.: 2003г. С. 104-121
- Юлина Н.С. О книге Джона Серля «Открывая сознание заново» // Вопросы философии, № 3, М.: 2003г. С. 186-191
- Юлина Н.С. К. Поппер и Д. Деннет: два взгляда на «архитектуру» сознания // Вестник философского общества, № 4, М.:2002г. С. 140-142
- Юлина Н.С. Деннет о вирусе постмодернизма. Полемика с Р. Рорти о сознании и реализме // Вопросы философии, № 8, М.: 2001г. С. 78-91
- Юлина Н.С. Д. Деннет о проблеме ответственности в свете механицистского объяснения человека // История философии, ИФ РАН, № 8, М.: 2001г. С. 58-77
- Юлина Н.С. Дэниел Деннет: концепция сознания и личностного // История философии. № 5, ИФРАН, М.: 2000г. С. 192-198
- Яковлев В.А. Сознание как информационная реальность // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Яковлев В.А. Структура креативного акта и проблема сознания // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Чалмерс Д. Трудная проблема сознания.// Историко-философский альманах. Вып. 2 М.: 2007г. С.223-224
- Блок Н. Сознание.// Историко-философский альманах. Вып. 2 М.: 2007г. С.225-226
- Армстронг Д. Льюис и теория тождества.// Историко-философский альманах. Вып. 2 М.: 2007г. С.226-231
- Маккинси М. Опровержение физикализма qualia.// Историко-философский альманах. Вып. 2 М.: 2007г. С.232-234
- Макгинн К. Что конституирует проблему сознание-тело? // Историко-философский альманах. Вып. 2 М.: 2007г. С.235-237
- Пинкер С. «Новый синтез» и его критика Джери Фодором.// Историко-философский альманах. Вып. 2 М.: 2007г. С.238-239
- Патнэм Х. Химера когнитивной науки.// Историко-философский альманах. Вып. 2 М.: 2007г. С.240-241
- Рорти Р. Бум в исследованиях сознания в свете элиминативизма.// Историко-философский альманах. Вып. 2 М.: 2007г. С.242-244
Дубровский Д.И.
- Дубровский Д.И. Явления сознания и мозг: проблема расшифровки их нейродинамических кодов//Вестник Российской Академии науr, №5-6 М.: 2010г. http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/sozn_mozg_statjy.htm#SMS_1
- Дубровский Д.И. — «Трудная» проблема сознания (в связи с книгой В.В. Васильева). //Вопросы философии №9 М.: 2010г С.136-149 http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=385&Itemid=52
- Дубровский Д.И. Зачем субъективная реальность, или «почему информационные процессы не идут в голове» (ответ Чалмерсу) //Вопросы философии № 3 М.:2007г.
- Дубровский Д.И. Расшифровка мозговых кодов субъективной реальности (методологические вопросы).//Четвёртая международная конференция п когнитивной науке. Т.1 Томск: 2010г. С.249-251
- Дубровский Д.И. Сознание как предмет нейрофизиологического исследования. Эпистемологические и методологические вопросы//Философские науки №15 М.:2010. С.194-213
- Дубровский Д.И. Субъективная реальность и мозг. К вопросу о полувековом опыте разработки «трудной» проблемы сознания в аналитической философии.// Эпистемология: перспективы развития. М.:2011
- Дубровский Д.И. О классических подходах к проблеме сознания. Актуальные аспекты // Философские науки №12 М.:2008г. http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/subekt_realn_sozn_%20bessozn_statjy.htm#SRS_1
- Дубровский Д.И. Основные категориальные планы исследования сознания//Вопросы философии №12 М.:2008г. http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/subekt_realn_sozn_%20bessozn_statjy.htm#SRS_2
- Дубровский Д.И. Проблема «Другого сознания» //Вопросы философии №1 М.: 2008 http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/subekt_realn_sozn_%20bessozn_statjy.htm#SRS_3
- Дубровский Д.И Гносеология субъективной реальности (к постановке проблемы)// Эпистемология и философия науки №2 М.: 2004г. http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/sozn_mozg_S.htm#S_1
- Дубровский Д.И. Некоторые соображения о статьях, посвящённых понятию сознания//Эпистемология и философия науки №3 М.: 2004г. http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/subekt_realn_sozn_%20bessozn_statjy.htm#SRS_5
- Дубровский Д.И. Восприятие как феномен субъективной реальности.// Эпистемология и философия науки №1 М.: 2006г. http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/sozn_mozg_S.htm#S_4
- Дубровский Д.И. Бессознательное (в его отношениях к сознательному) и квантовая механика// Философские Науки №8 М.: 2006г. http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/sozn_mozg_M.htm#M_8
- Дубровский Д.И. Проблема духа и тела: возможности решения (всвязи со статьёй Т.Нагеля «Мыслимость невозможного и проблема духа и тела»).// Вопросы философии №10 М.: 2002г. http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/sozn_mozg_S.htm#S_1
- Дубровский Д.И. Новое открытие сознания? (по поводу книги Джона Сёрла «Открывая сознание заново»).// Вопросы философии №7 М.: 2003г. http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/sozn_mozg_S.htm#S_2
- Дубровский Д.И. В «театре» Дэниела Деннета (по поводу одной популярной концепции сознания).//Вопросы философии №3 М.: 2007г. http://www.dialog21.ru/dubrovsky/nauchnye_texty/sozn_mozg_S.htm#S_3
- Эпистемология и философия науки. Философские науки
Юлина Н.С.
- Юлина Н.С. – Роджер Пенроуз: поиски локуса ментальности в квантовом микромире. // Вопросы философии №6 М.: 2012г С.116-131 http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=553&Itemid=52
- Юлина Н.С. — Физикализм: дивергентные векторы исследования сознания. // Вопросы философии №9 М.: 2011г С.153-167 http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=397&Itemid=52
- Юлина Н.С. Антитеза натурализма и формализма. Вчера и сегодня.//Философские науки №4 М.: 2012г. С.116-130
- Юлина Н.С. Дэниел Деннет о снятии оппозиции детерминизма и свобод воли. // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Юлина Н.С. Эмерджентизм. Сознание, редукция, каузальность.//Вопросы философии №12 М.: 2010г. С.127-143
- Юлина Н.С. Сознание, физикализм, наука // Проблема сознания в философии и науке / Ред. Д.И. Дубровский. М.: 2009. С. 75-106.
- Юлина Н.С. Что такое физикализм? Сознание, наука, редукция // Философия науки / Ред. И.П.Меркулов, ИФ РАН, М., 2006. C. 9-44.
- Юлина Н.С. Доклад. Есть ли прогресс в физикализме? // Материалы IV Российского философского конгресса, секция «Философия сознания», М., 2005г.
- Юлина Н.С. К.Поппер и Д.Деннет: архитектура сознания согласно «открытой» и «закрытой» Вселенной // Философия сознания: история и современность. М., 2003г. С. 208-215
- Юлина Н.С. Перевод: Д.Деннет «Как исследовать сознание эмпирически» // История философии, № 12, ИФРАН, М., 2005г. С. 198-222
- Юлина Н.С. Тайна сознания: альтернативные стратегии исследования. Часть 1 // Вопросы философии, М., № 10, 2004г. С. 125-135
- Юлина Н.С. Тайна сознания: альтернативные стратегии исследования. Часть 2 // Вопросы философии, М., № 11, 2004г. С. 150-164
- Юлина Н.С. Д.Деннет: самость как «центр нарративной гравитации» или почему возможны самостные компьютеры // Вопросы философии, № 2, М.: 2003г. С. 104-121
- Юлина Н.С. О книге Джона Серля «Открывая сознание заново» // Вопросы философии, № 3, М.: 2003г. С. 186-191
- Юлина Н.С. К. Поппер и Д. Деннет: два взгляда на «архитектуру» сознания // Вестник философского общества, № 4, М.:2002г. С. 140-142
- Юлина Н.С. Деннет о вирусе постмодернизма. Полемика с Р. Рорти о сознании и реализме // Вопросы философии, № 8, М.: 2001г. С. 78-91
- Юлина Н.С. Д. Деннет о проблеме ответственности в свете механицистского объяснения человека // История философии, ИФ РАН, № 8, М.: 2001г. С. 58-77
- Юлина Н.С. Дэниел Деннет: концепция сознания и личностного // История философии. № 5, ИФРАН, М.: 2000г. С. 192-198
Васильев В.В.
- Васильев В.В. Мозг и сознание: выходы из лабиринта.// Вопросы философии №1 М.: 2006г. С. 67-79
- Васильев В.В. Споры о сознании в аналитической философии.// Историко-философский альманах. Вып. 2 М.: 2007г. С.215-222
- Васильев В.В. «Трудная проблема сознания» и два аргумента в пользу интеракционизма// Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
- Васильев В.В. Кока-кола и секрет Китайской комнаты// Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Васильев В.В. Может ли Китайская комната обесценить Тест Тьюринга? //Тест Тьюринга: философские интерпретации и практические реализации: Материалы научно-практической конференции, посвященное 60-летию публикации статью Алана Тьюринга Computing Machinery and Intelligence. М, 2011г. c.19-26
- Васильев В.В. О прогрессе в философии сознания за последние 50 лет.// Историко-философский альманах. Вып. 3 М.: 2010г. с.265-268
- Васильев В.В. Философская психология И.Н.Тетенса и современные мифы о сознании.// Философия сознания: история и современность. М., 2003г. http://elenakosilova.narod.ru/studia/mind/mind.htm
- Васильев В.В. Д.Армстронг и новейшая философия сознания.//Вестник Московского университета. Серия 7. №5 М.: 2005г. С.78
Волков Д.Б.
- Волков Д.Б. «Сильная версия искусственного интеллекта» // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007г.
- Волков Д.Б. Где Я? Невероятные фигуры Д. Деннета // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г
- Волков Д.Б. Споры о сознании и аналитическая традиция. // Эпистемология и философия науки №3 М.: 2007г.
Иванов Д.В.
- Иванов Д.В. Дуализм и qualia.// Вестник Московского университета. Серия 7. №2 М.: 2006г. С. 3-21
- Иванов Д.В. – Аргумент от отсутствия квалиа. // Вопросы философии №12 М.: 2011г С.139-150 http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=440&Itemid=52
- Иванов. Д.В. Функционализм и инверсия спектра. //Эпистемология и философия науки №3 М.: 2011г.
- Иванов Д.В. Проблема сознания и философия Витгенштейна. // Вестник Московского университета. Серия 7 Философия №2 М.: 2007г. C.6-20
- Иванов Д.В. Эпистемологическая интерпретация субъективности и проблема сознания.//Значение как предмет эпистемологии. М.: 2011г. С.189-211
- Иванов Д.В. Является ли объяснение феноменального сознания сложной проблемой? // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г.
- Иванов Е.М. Сознание и психофизическая проблема // Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения. М., 2007 г.\
- Иванов Д.В. Серл и Деннет о проблеме интенциональности // Аспекты. Сборник статей по философским проблемам истории и современности. Вып. III. М.: 2004г.
- Иванов Д.В. Три аргумента современной аналитической философии сознания // Аспекты. Сборник статей по философским проблемам истории и современности. Вып. II. М.: 2003г.
- Иванов Д.В. Перспектива логико-лингвистического анализа ментальных состояний // Вестник Московского университета. Серия 7. «Философия». №2 М.: 2003г.
- Иванов Д.В. Речевые акты, письмо, «говорящие надписи» (Проблема субъективности) // Язык и искусство: Динамический авангард наших дней. М.: 2002г.
- Иванов Д.В. Чего же всё-таки не знает Мэри? О чём говорит аргумент знания.// Логос №2 М.:2009 г. С. 122-135 http://ecsocman.hse.ru/data/2010/07/15/1216153938/Logos_2009_2_122-135_Ivanov.pdf
Гарнцева Н.М.
- Гарнцева Н.М. Антифизикалистские аргументы в учении Д. Чалмерса о сознании Вопросы философии №5 М.: 2009г.
- Гарнцева Н.М. Критика дуализма в современной аналитической философии. // Вестник Московского университета М.:2008. Т. 7. № 4. C. 39—50
- Гарнцева Н.М. Модальный аргумент Крипке и его развитие в западной философии сознания.// Именование, необходимость и современная философия. СПб.: 2011г.
- Гарнцева Н.М. Сознание как комплекс мемов// Философия сознания: классика и современность. Вторые Грязновские чтения..М., 2007 с.
- Гарнцева Н.М. Эволюционистская концепция языка Д. Деннета. Философия. //Язык. Культура. Вып. 2. СПб.: 2011г.
Кузнецов А.В.
- Кузнецов А.В. Может ли кока-кола показать неэффективность аргумента Китайской комнаты против Теста Тьюринга? //Тест Тьюринга: философские интерпретации и практические реализации: Материалы научно-практической конференции, посвященное 60-летию публикации статью Алана Тьюринга Computing Machinery and Intelligence. М, 2011г. c.92-98
- Кузнецов А.В. Что такое супервентность? // Философия сознания: Аналитическая традиция. Третьи Грязновские чтения. Материалы международной научной конференции. М.:2009г с.
доклад Андрея Зорина на семинаре по интеллектуальной истории (ВИДЕО)
01 ноября 2017
В Медиалофте Президентской академии прошел открытый семинар по интеллектуальной истории, на котором тему «Толстой и свобода» раскрыл профессор РАНХиГС Андрей Зорин. Опубликован полный доклад эксперта о классике Льве Толстом.
Семинар по интеллектуальной истории А.Л. Зорина проходит на базе Московской высшей школы социальных и экономических наук (МВШСЭН) и направлен на осмысление функции историко-филологического знания в современном контексте гуманитарных и социальных наук. Андрей Зорин – профессор Оксфордского университета, профессор РАНХиГС, руководитель семинара и магистерской программы «Public History» МВШСЭН.
На протяжении своей жизни Лев Толстой пережил несколько глубинных духовных трансформаций. Он неоднократно изменял свои представления о религии и церкви, войне и мире, любви и семье, нации и патриотизме. Но в одной сфере его убеждения не менялись никогда.
Я начну с «методологии», со своего подхода к проблеме – То, что вы сегодня услышите, не имеет отношения ни к истории понятий, ни к изучению политического языка. Я буду говорить не столько об употреблении слова «свобода» или его понимании у Толстого, сколько о способах переживания свободы, о том, как ощущались и свобода и несвобода/связанность/подчиненность. Я буду пользоваться материалами самого различного происхождения: художественными произведениями, трактатами и дневниками Толстого, свидетельствами современников. Главная задача – понять природу его переживания: что значила свобода в интеллектуальной, эмоциональной и экзистенциальной проблематике Толстого. Хотя, когда речь идет о Толстом, отделить одно от другого совершенно невозможно.
5 сентября 1878 г.
Те, кто немного знает биографию Толстого, понимают, какого масштаба перелом он в этот период переживает. Только что окончена «Анна Каренина», Толстой проходит религиозное обращение и отказывается от художественного творчества. Потом он к нему вернется, но в ту пору его отказ переживается как окончательный. Происходит полный пересмотр жизненных ориентиров. В эту пору Толстой задумывается над разными вариантами автобиографии, один из которых – знаменитую «Исповедь» – он доводит до конца.
Однако именно 5 сентября 1878 г. были написаны наброски, которые называются «Моя жизнь». Они представляют собой разрозненные фрагменты из детских впечатлений Толстого – дальше он не пошел. Комментаторы академического собрания сочинений считают, что вся работа свелась к одному дню. Я полностью процитирую первый кусок этого текста, в котором Толстой говорит о своем первом жизненном впечатлении:
«Вот первые мои воспоминания. Я связан, мне хочется выпростать руки, и я не могу этого сделать. Я кричу и плачу, и мне самому неприятен мой крик, но я не могу остановиться. Надо мной стоят нагнувшись кто-то, я не помню кто, и все это в полутьме, но я помню, что двое, и крик мои действует на них: они тревожатся от моего крика, но не развязывают меня, чего я хочу, и я кричу еще громче. Им кажется, что это нужно (то есть то, чтобы я был связан), тогда как я знаю, что это не нужно, и хочу доказать им это, и я заливаюсь криком противным для самого меня, но неудержимым. Я чувствую несправедливость и жестокость не людей, потому что они жалеют меня, но судьбы и жалость над самим собою. Я не знаю и никогда не узнаю, что такое это было: пеленали ли меня, когда я был грудной, и я выдирал руки или это пеленали меня уже когда мне было больше года, чтобы я не расчесывал лишаи, собрал ли я в одно это воспоминание, как то бывает во сне, много впечатлений, но верно то, что это было первое и самое сильное мое впечатление жизни. И памятно мне не крик мой, не страданье, но сложность, противоречивость впечатления. Мне хочется свободы, она никому не мешает, и меня мучают. Им меня жалко, и они завязывают меня, и я, кому все нужно, я слаб, а они сильны». Л.Н. Толстой «Моя жизнь» (1878).
Здесь, как мне кажется, нет материала для психоаналитической интерпретации. Это не что-то добытое аналитиком на кушетке из подсознания, а сделанная 50-летним человеком сознательная реконструкция того, что он считает своим первым детским воспоминанием. Толстой пишет о себе в самый ранний период жизни, но уже «помнит» всю сложность и противоречивость человеческого переживания.
Чувство связанности и несвободы – самое первое впечатление жизни для Толстого.
Возможно, самое существенное здесь то, что связывающие его любят и делают это из добрых намерений, их жестокость – это жестокость заботы. Происходит подавление личности чужой заботой и беспокойством за твое благополучие. Это опека и давление, из-под которых надо вырваться. Это же бесконечное чувство собственной слабости в мире, который проявляет свое беспокойство о тебе, связывая и не давая тебе шелохнуться.
В 1862 г. Софья Андреевна Берс дала тридцатичетырехлетнему Толстому прочесть свою повесть «Наташа», сыгравшую важную роль в развитии их отношений. Толстой был страшно травмирован тем, что его будущая жена отметила в главном герое, прототипом которого был Л.Н., «переменчивость» его мнений. Ну, и еще дурную наружность. Толстой действительно менял свои точки зрения даже по самым фундаментальным вопросам. Менялись его взгляды на любовь и семью, на мир и войну, на народ, патриотизм, на религию, на предназначение человека. По каждому из этих вопросов Толстой резко и глубоко пересматривал свою точку зрения.
Но по одной – «ядерной» – теме своей жизни позиция Толстого не менялась никогда. Это категорическое непризнание любой власти, мучающей человека. В том числе и власти, продиктованной и мотивирующей себя заботой о человеке. Власти, из объятий которой невозможно вырваться.
Непризнание легитимности каких бы то ни было форм власти составляло основу мировоззрения Толстого. Весь комплекс толстовских идей, в принципе, выводим из этого монументального неприятия власти. Оно становится центром его анархического миросозерцания, которое путеводной нитью проходит через всю жизнь.
Учитель
В 50-е годы, вернувшись из заграничных путешествий и впервые отойдя от литературного творчества, Толстой погружается в педагогическую деятельность. Яснополянская школа становится центром его занятий: он учит крестьянских детей, издает журнал «Ясная поляна» и пр. В педагогический статьях Толстого отражены его базовые подходы к этой деятельности. Он учитель, а это par exellence позиция, исходящая из авторитета:
«Преподавание и учение суть средства образования, когда они свободны, и средства воспитания, когда учение насильственно и когда преподавание исключительно, то есть преподаются только те предметы, которые воспитатель считает нужными. Истина ясна и инстинктивно сказывается каждому. Сколько бы мы ни старались сливать раздельное и подразделять неразделимое и подделывать мысль под порядок существующих вещей – истина очевидна.
Воспитание есть принудительное, насильственное воздействие одного лица на другое с целью образовать такого человека, который нам кажется хорошим; а образование есть свободное отношение людей, имеющее своим основанием потребность одного приобретать сведения, а другого – сообщать уже приобретенное им. <…>
Воспитание есть возведенное в принцип стремление к нравственному деспотизму. Воспитание есть, я не скажу выражение дурной стороны человеческой природы, но явление, доказывающее неразвитость человеческой мысли и потому не могущее быть положенным основанием разумной человеческой деятельности – науки. <…>
Мне не хочется доказывать то, что я раз уже доказывал, и то, что слишком легко доказать, что воспитание, как умышленное формирование людей по известным образцам, – не плодотворно, не законно и не возможно. Здесь я ограничусь одним вопросом. Права воспитания не существует. Я не признаю его, не признает, не признавало и не будет признавать его все воспитываемое молодое поколение, всегда и везде возмущающееся против насилия воспитания». Л.Н. Толстой «Воспитание и образование» (1862).
Толстой категорически противопоставляет образование воспитанию. Если образование вещь легитимная, правильная и нужная людям, то воспитание – это насилие над личностью, потому что ученик – это сознательная личность, человек, который сам знает, чему ему надо и чему он хочет учиться. Воспитатель – это тот, кто заботится. Он желает воспитываемому добра. Но ни превосходство в знаниях, ни превосходство в возрасте, ни нравственное превосходство не дают никому основания считать, что он имеет право учить другого человека, каким тот должен быть.
Образование основано на потребности одного человека свободно делиться своими знаниями, а другого – свободно их получать.
Известно, что в Яснополянской школе были свободный доступ и свободный выход. Ученики могли приходить и уходить тогда, когда они считали нужным (тем более, крестьянским детям надо было помогать родителям по хозяйству), они учились без программы на основе свободных разговоров с учителем о том, что оказывалось интересным и важным для самих детей.
В 1850-х гг. педагогического сообщества еще не существовало. Позднее – когда в 1870-х гг. Толстой возвращается к педагогике – уже возникла целая индустрия производства учителей. Земская и Университетская реформы дали свои плоды. Толстой выступает против этой индустрии с тех же позиций: кто вам дал право считать, что вы знаете, чему учить крестьянских детей? Толстой был сторонником костомаровской модели университета, т.е. только публичные лекции и никаких занятий или экзаменов. Причем Н.И. Костомаров считал, что желательны именно платные лекции. Ибо если человек заплатил деньги, то ему это точно нужно и интересно.
Толстой передает разговор с одним профессором (вероятно, это Б.Н Чичерин), который говорит, что то, что предлагает Костомаров, это не реформа университетов, а их уничтожение. Толстой пишет: и тем лучше. Университет как таковой должен быть уничтожен, потому что это форма насилия. В начале 60-х гг. у Толстого возникает огромное желание снова вернуться к литературной деятельности. Вполне возможно, что катастрофические обстоятельства, которые заставили Толстого закрыть школу, дали ему внутреннее основание и возможность вернуться к литературе.
Государство и мир
Летом 1862 г. в его усадьбе проходит обыск: ищут пиктографы, прокламации Герцена и т.д.. Толстой, находившийся на лечении в Самарской губернии, узнает об этом на теплоходе по пути обратно. Как впоследствии он пишет своей двоюродной сестре Александре Андреевне Толстой: «Я часто говорю себе, какое огромное счастье, что меня не было. Ежели бы я был, то верно бы уже судился, как убийца».
Здесь очень интересная психологическая констелляция. У Толстого ничего не нашли, но прочитали дневники, которые он не показывал никогда и никому, насмерть перепугали его престарелую тетушку Т.А. Ергольскую, залезли с сетями в пруд. Толстой взбешен этими обстоятельствами. Целью было как раз преодоление социального разрыва между сословиями, который угрожал самому существованию России – и он был оскорблен как человек, который точно знает, что никогда не являлся сторонником революционной деятельности, и как патриот, и как анархист и не в последнюю очередь, как аристократ. Дворянская элита зиждилась на двух позициях: наследование имущества и неприкосновенность личности. Эти права, естественные для европейской элиты, побуждали русское дворянство моделировать себя по европейскому образу.
Толстой уязвлен, и первое, что ему приходит в голову в такой ситуации, – мысль оставить Россию. Он пишет: «Я и прятаться не стану, я громко объявлю, что продаю именья, чтобы уехать из России, где нельзя знать минутой вперед, что меня, и сестру, и жену, и мать не скуют и не высекут, – я уеду.…». Но вместо отъезда из России он запирает въезд на Поляну и вновь начинает писать. Этот опыт в абсолютной мере увязан с базовым первым переживанием Толстого. Запершись, он начинает писать свою главную прозу – роман «Война и мир» – и здесь он сталкивается с фундаментальной исторической проблемой. Он пишет роман о войне, но возможна ли война без государственной власти.
Толстой еще не стал убежденным пацифистом. Он признает, что вооруженное сопротивление захватчикам – это природная, естественная человеческая реакции. «Война и мир» исполнена сильных патриотических чувств. В ней идея войны еще не дискредитирована. Позднее Толстой будет писать, что лучше подчиниться любым захватчикам, но в армию не идти и не воевать, но в эту пору ему еще важно сочетать идею легитимности защиты собственной страны с идеей того, что государство, иерархия и власть не нужны, враждебны и не соответствуют природе человека. Здесь, возможно, корень толстовской философии истории. С точки зрения Толстого государство, государственная власть, цари и монархи никакой роли не играют. Люди идут на войну, убивают захватчиков или идут захватывать чужие страны по собственной воле, а государственная власть только оформляет это волю миллионов людей.
В тот момент, когда Толстой приходит к пацифистской идее нелегитимности какого-либо насилия, эта, как и впрочем, любая другая философия истории оказывается не нужна.
После окончания «Войны и мира», в которой создана утопия нации как единства дворянства и крестьянства, Толстой обращает внимание на время, когда произошел разрыв между этими сословиями. Он начинает роман о Петре I и тут возникает парадокс: если Петр I победил, значит правота и правда была на его стороне, каким бы он ни был. Значит, победа Петра становится результирующей волей миллионов подданных России.
На следующем этапе своей писательской карьеры Толстой теряет эту веру. Власть перестает быть даже внешним выражением глубинной воли народа, и оказывается только институтом тотального насилия:
«Но кроме того, читая о том, как грабили, правили, воевали, разоряли (только об этом и речь в истории), невольно приходишь к вопросу: что грабили и разоряли? А от этого вопроса к другому: кто производил то, что разоряли? Кто и как кормил хлебом весь этот народ? Кто делал парчи, сукна, платья, камки, в которых щеголяли цари и бояре? Кто ловил черных лисиц и соболей, которыми дарили послов, кто добывал золото и железо, кто выводил лошадей, быков, баранов, кто строил дома, дворцы, церкви, кто перевозил товары? Кто воспитывал и рожал этих людей единого корня? Народ живет, и в числе отправлений народной жизни есть необходимость людей разоряющих, грабящих, роскошествующих и куражащихся. И это правители — несчастные, долженствующие отречься от всего человеческого». Л.Н. Толстой. Дневники (4 апреля 1870 г.).
В конце 70-х годов возникает замысел романа «Сто лет». В нем Толстой хочет охватить всю историю России от Петра до Александра I, его действие должно параллельно проходить во дворце и крестьянской избе. Был еще один замысел – роман о декабристах, в котором декабристы встречаются с ссыльными крестьянами в Сибири. Вместе с уже написанными «Войной и миром» и «Анной Карениной» эти два романа должны были составить монументальную тетралогию, охватывающую историю России за 200 лет. Толстой довольно быстро отказывается от этих замыслов по той причине, что на новом повороте его мысли государство перестает быть даже дурным выражением народной жизни. Если сначала, читая историю Соловьева, Толстой писал: «Народ живет, и в числе отправлений народной жизни есть необходимость людей разоряющих, грабящих, роскошествующих и куражащихся. И это правители – несчастные, долженствующие отречься от всего человеческого, то потом нравственные чудовища, которые стоят во главе любого государства, перестают служить для него «отправлением народной жизни» и становятся просто бандой разбойников, насильников и грабителей. Замысел «Ста лет» теряет смысл, потому что писать историю страны это одно, а писать историю бандитской шайки совершенно другое».
Но с потерей интереса к истории дворца теряется и интерес к истории крестьянской избы, потому что никакой истории не происходит. Это жизнь вне истории: люди живут изо дня в день, вообще в истории не нуждаясь.
История и человек
Ненависть Толстого к истории (во всех смыслах этого слова) хорошо известна. Когда начинается история, начинается завоевание: приходят грабители, убивают, увозят пленных и пленниц, берут в рабство и т.д. Пока люди живут нормальной жизнью, никакой истории нет. Когда история берет верх, она детерминирует нашу судьбу. Она указывает нам место, в котором мы находимся. И это не только судьба страны, но и личная судьба каждого человека.
В романе «Война и мир» есть эпизод встречи Пьера Безухова и Наташи Ростовой, где Пьер с горечью говорит о смерти Элен и вспоминает о тяжелом чувстве, с которым он воспринял это известие. – Пятнадцатью-двадцатью страницами выше написано, как Пьер и одним месяцем жизни раньше ворочался в постели, вспоминал, что жены его уже нет и говорил себе: «Господи, как хорошо!». Что произошло? Он обманывает Наташу? Конечно, нет. – Он ничего уже не помнит. Он не помнит, что он чувствовал месяц назад, потому что он другой человек. Его собственный жизненный опыт потерял над ним власть. Он стал другим. Это толстовская психология, в которой поступки и мысли человека не определяются его характером и его прошлым. Хочется обратить внимание на связь этой идеи с чувством свободы:
Человек не детерминирован даже собой лично.
Поразительный факт, связанный с Толстым, это та неизменная радость, с которой он фиксирует ухудшение собственной памяти. Для него это всегда прекрасное, радостное и освобождающее событие.
«Как же не радоваться потере памяти? Все, что я в прошедшем выработал (хотя бы моя внутренняя работа в писаниях), всем этим я живу, пользуюсь, но самую работу – не помню. Удивительно. А между тем думаю, что эта радостная перемена у всех стариков: жизнь вся сосредотачивается в настоящем. Как хорошо!» Л.Н. Толстой. Дневники (23 октября 1910 г.).
Человек перестает быть рабом прошлого, в том числе своего собственного. Он, как и страна, как общество, сформирован собственной историей. Он и есть собственная история. Но помнить о ней не нужно, так же как не обязательно народу знать историю, которая сформировала его таким, какой он есть. Знаменитая морально-философская формула Толстого «Делай, что должно, и будь, что будет» связана с тем, что человек перестает предсказывать будущее и становится независим от него. В дневниковых записях Толстого повторяется знаменитая аббревиатура: ЕБЖ («если буду жив»). Это жизнь в настоящем, форма независимости от прошлого и отсутствия страха перед будущим.
Анархизм и право
Анархизм Толстого лишь в малой степени направлен против деспотизма. По Толстому, правовое государство (не деспотическое и заботящееся о своих гражданах) в каком-то смысле даже опасней деспотического. Лучше, когда враг не притворяется другом. Такая позиция характерна и для раннего и для позднего Толстого. Есть знаменитая парижская запись 1857 года:
«<…> они верят, что в этой лжи может быть более или менее зла, и действуют сообразно с этим. И прекрасно, верно, нужно такие люди. Я же во всей этой отвратительной лжи вижу одну мерзость, зло и не хочу и не могу разбирать, где ее больше, где меньше. Я понимаю законы нравственные, законы морали и религии, необязательные ни для кого, ведущие вперед и обещающие гармоническую будущность, я чувствую законы искусства, дающие счастие всегда; но политические законы для меня такая ужасная ложь, что я не вижу в них ни лучшего, ни худшего». Л.Н. Толстой. Письмо В.П. Боткину (5 апреля 1857 г.).
Таково его первое впечатление от столкновения с правильным и хорошо организованным европейским государством. В поздние годы, полемизируя с революционерами, Толстой пишет, что сочувствует им, как людям имеющим убеждения и искренне болеющим за бедных, но его категорически не устраивает идея, что на месте разрушенного государства можно построить какое-нибудь другое, а насилие можно использовать для улучшения общественного строя. Когда его сын Сергей Львович Толстой спрашивал П.А. Кропоткина, почему тот считает, что после революции будет лучше, тот отвечал, что люди лучше форм. И что если формы разрушить, то люди сами встанут в более правильные формы. Лев Николаевич не верил в это и писал:
«Под свободой революционеры понимают то же, что под этим словом разумеют и те правительства, с которыми они борются, а именно: огражденное законом (закон же утверждается насилием) право каждого делать то, что не нарушает свободу других. Но так как поступки, нарушающие свободу других, определяются различно, соответственно тому, что люди считают неотъемлемым правом каждого человека, то свобода в этом определении есть не что иное, как разрешение делать все то, что не запрещено законом; <…>». Л.Н. Толстой. Предисловие к статье В.Г. Черткова «О революции» (1904).
Толстой довольно точно воспроизводит базовую идеологию правового государства: свобода – это когда люди имеют право делать то, что не запрещено законом, и то, что не нарушает свободу других. Но он не принимает этой позиции, потому что закон как таковой не является для него легитимным. Люди не имеют права писать законы, которым другие обязаны подчиняться.
«<…> свобода, по этому определению, есть одинаковое для всех, под страхом наказания, запрещение совершения поступков, нарушающих то, что признано правом людей. И потому то, что по этому определению считается свободой, есть в большей мере случаев нарушение свободы людей. Так, например, в нашем обществе признается право правительства распоряжаться трудом (подати), даже личностью (военная повинность) своих граждан; признается за некоторыми людьми право исключительного владения землей; а между тем очевидно, что эти права, ограждая свободу одних людей, не только не дают свободу другим людям, но самым очевидным образом нарушают ее, лишая большинство людей права распоряжаться произведениями своего труда и даже своей личностью. Так что определение свободы правом делать все то, что не нарушает свободу других, или все то, что не запрещено законом, очевидно не соответствует понятию, которое приписывается слову «свобода». Оно и не может быть иначе, потому что при таком определении понятию свободы приписывается свойство чего-то положительного, тогда как свобода есть понятие отрицательное. Свобода есть отсутствие стеснения». Л.Н. Толстой. Предисловие к статье В.Г. Черткова «О революции» (1904).
Законодательно обеспеченная свобода невозможна, потому что она может быть гарантирована только институтами насилия. Отсюда же и толстовское отрицание собственности. Позиция Толстого на собственность была менее однозначной, чем принято считать. Он всегда и категорически отрицал земельную собственность, но полагал, что человек имеет право располагать продуктами собственного труда: если ты из бревна сделал ложку, то эта ложка является твоей собственностью. Но кто может гарантировать эту собственность? Обеспечение гарантий собственности требует государства, законов, судов, а это самая худшая форма насилия над личностью.
Для Толстого преступник менее безнравственный человек, чем тот, кто отправляет его в суд, выносит приговор и казнит.
В связи со всем этим отношение Толстого к трудовой собственности не однозначно. С одной стороны, она составляет основу самосознания человека, с другой – к ней нельзя прилепляться, потому что нельзя гарантировать. А что делать с вором? Только уговаривать. И, как пишет Толстой, чем больше людей будут уговаривать, тем больше надежды уговорить. А чтобы не стать рабом даже такой примитивной собственности, лучше от нее отказаться.
Толстой, как хорошо известно, был руссоистом. В молодости он хотел носить медальон с портретом Руссо. Знаменитая фраза Руссо, с которой начинается «Общественный договор»: «Человек всюду создан свободным, и везде он в оковах». объясняет парадоксальное сходство исходной точки рассуждений Толстого с первой фразой Американской декларации независимости: «Люди созданы равными и поэтому имеют право на свободу и стремление к счастью». И то, и другое имеет общие руссоистские корни. Американские конституционалисты стремились выстроить систему, гарантирующую права человека, которые не нарушают аналогичных прав других людей. В конституционном обществе законное правительство — избранное и легитимное наделено общей волей, которой должен подчиняться каждый индивид.
Толстой делает прямо противоположные выводы. Для него главное не перейти от апологии индивидуальной свободы к практике подавления. Отсюда вытекает философия ненасилия: добровольный отказ от собственности, отказ от сословных привилегий. Даже детей лучше не иметь, потому что приходится заботиться об их будущем.
Дети – это тоже форма контроля над настоящим со стороны будущего. Толстой противопоставляет «исключительную» любовь к своей семье «всеобщей» любови ко всем, которая освобождает человека.
Свобода
Что сделать человеку, чтобы чувствовать себя свободным в условиях этого гигантского неравенства «я слаб, а они сильны»? Мир, который тебя связывает и давит, бесконечно силен и никто не имеет ресурса ему противостоять.
Единственная возможная форма свободы, по Толстому реализуется в акте отказа, ухода и разрыва.
Человек становится свободен в тот момент, когда он отвергает что-то, прежде имевшее над ним власть. Биографию Толстого можно трактовать как историю бесконечных отказов, не всегда, впрочем, оказывавшихся окончательными. Порой сила инерции возвращала его назад: к литературе, педагогике, семье… Толстой уходил из дома и возвращался снова.
Запись Толстого по поводу обстоятельств его окончательного ухода из дома 28 октября 1908 г.: «28 октября. [Оптина пустынь.] Лег в половине 12. Спал до 3-го часа. Проснулся и опять, как прежние ночи, услыхал отворяние дверей и шаги. В прежние ночи я не смотрел на свою дверь, нынче взглянул и вижу в щелях яркий свет в кабинете и шуршание. Это Софья Андреевна что-то разыскивает, вероятно, читает. Накануне она просила, требовала, чтоб я не запирал дверей. Ее обе двери отворены, так что малейшее мое движение слышно ей. И днем, и ночью все мои движенья, слова должны быть известны ей и быть под ее контролем. Опять шаги, осторожно отпирание двери, и она проходит. Не знаю отчего, это вызвало во мне неудержимое отвращение, возмущение. Хотел заснуть, не могу, поворочался около часа, зажег свечу и сел. Отворяет дверь и входит Софья Андреевна, спрашивая «о здоровье» и удивляясь на свет у меня, который она видит у меня. Отвращение и возмущение растет, задыхаюсь, считаю пульс: 97. Не могу лежать и вдруг принимаю окончательное решение уехать».
Это повторение того же самого, что произошло в 1862 году, – лезут в его бумаги. И повторение более раннего первого впечатления, – его контролируют под видом любви и опеки. Ему хотят сделать лучше, и это вызывает нестерпимое отвращение. Следует финальное решение уйти. Есть статья Бунина об уходе Толстого, где говорится, что его вел животный инстинкт смерти: как звери уходят умирать… В недавней биографии Толстого Павла Басинского, напротив, написано, что Толстой ушел из дома, потому что хотел жить и чувствовал, что атмосфера дома сводит его в могилу.
Обе эти трактовки кажутся мне перпендикулярны к главному побуждающему импульсу, двигавшему Толстым. Потому что на первом месте был уход. Что с ним будет завтра – совершенно второстепенный вопрос в сравнении с тем, что отсюда надо уйти немедленно. В биографии Толстого, принадлежащей его любимой дочери и главной духовной наследнице Александре Львовне, написано, что его последними словами были «Сережа… истину… я люблю много… я люблю всех…». Едва ли Александра Львовна кого-то хотела ввести в заблуждение, просто она не была близко к постели, когда ему было совсем плохо. Последние слова Толстого зафиксированы в «Яснополянских записках» Д.П. Маковицкого.
…Толстой уже был в полубессознательном состоянии, и ему делали уколы морфина и камфоры для предотвращения остановки сердца. – Все знают, как Толстой относился к медицине. Он специально просил его не лечить, активно возражал против уколов, пока еще был в сознании. Но никто его не послушал. Он был окружен самыми преданными учениками и самыми близкими людьми. – Софью Андреевну не пустили, она ходила вокруг дома. Невзирая на отчетливо сформулированную волю, ему сделали укол. Последние, зафиксированные Маковицким слова, были: «Я пойду куда-нибудь, чтобы никто не мешал (или не нашел)…Оставьте меня в покое… И самое последнее: Надо удирать, надо удирать куда-нибудь. Д.П. Маковицкий: «Яснополянские записки» (1910).
(PDF) Искусственный интеллект и сознание
означает, что если мы спроектируем робота, то этот робот не сможет проверить свою собственную непротиворечивость, потому что в конце концов
робот является продуктом аксиоматической науки. С другой стороны, эта теорема означает, что человеческий разум
– это не просто система аксиом. Если бы это было так, мы не смогли бы проверить нашу собственную непротиворечивость
. В то время как на самом деле мы знаем, что мы последовательны. Например, никто не говорит: «У меня
болит голова и не болит голова» одновременно.Если мы считаем, что
непоследовательны, то лучше вообще перестаем думать и сходим с ума. Поскольку мы знаем нашу собственную последовательность
, наш разум не может быть чисто механическим, в нем должна быть какая-то «духовная» часть, как предположил Рене Декарт
(см. Раздел 3 выше).
6. Тело, разум, интеллект и сознание
До сих пор мы использовали слова «разум» и «интеллект» как синонимы. Однако, если мы внимательно проанализируем
, они будут отличаться друг от друга.
Самый грубый уровень существования живого существа, такого как человек, – это тело, состоящее из
органов чувств.
не трудно понять тот факт, что разум отличается от тела и тоньше тела. Часто мы чувствуем боль в уме, хотя в теле боли может и не быть.
Опять же, в теле может быть болезненная рана, но если разум занят чем-то приятным и приятным,
и доставляет удовольствие, тогда мы можем временно забыть о ране и совсем не чувствовать боли.Ум – это
просто хранилище мыслей и чувств. Однако интеллект тоньше ума.
Разведка может быть определена как та сущность, которая имеет право различать правильные действия и
неправильные действия (или, согласно терминологии раздела 1, между рациональными и иррациональными действиями). В качестве примера
предположим, что врач дал пациенту горький сироп. Итак, разум пациента может
полностью отказаться от приема такого лекарства, разум может сказать: «Не принимайте лекарство», тогда как
его или ее разум говорит: «Ну, если вы не примете лекарство, твоя болезнь не будет излечена.
Кто-то может возразить, что это дихотомия самого разума – рациональная часть разума против
иррациональная часть разума. Но причина, по которой мы предпочитаем говорить, что разум – это сущность
, отдельная от разума, – это контролирующая сила разума над разумом. Кажется, что
имеет иерархию, так как разум имеет власть управлять телом, а разум имеет власть
контролировать разум. Разум функционирует на основе эмоций, и поэтому, если мы делаем что-то сразу же, движимые нашими инстинктами, мы часто совершаем ошибки.Это интеллект, который обладает
силой различения и рационального решения. Когда мы говорим: «Принимайте решение мозгом, а не
сердцем», мы на самом деле имеем в виду: «Принимайте решение на основе рациональности интеллекта, а не
эмоций ума». Однако это не доказывает, что сердце – это вместилище ума, а мозг – это вместилище разума; это совершенно другая тема и выходит за рамки нашего текущего обсуждения
.
Сознание – это тончайшая из всех сущностей. Это за пределами тела, ума и разума.
Например, предположим, что пациент находится в коме. Он или она ничего не думает и не чувствует, поэтому
его или ее разум неактивен. Он или она не выполняет никакого логического анализа и не принимает никаких решений, а
, так что его или ее интеллект тоже не активен. Но он или она все еще жив, и поэтому жизненная сила или сознание
полностью присутствует в нем или в ней.Короче говоря, сознание – это признак жизни. Люди
пытались связать сознание с мозгом, но безуспешно [4]. Разум и интеллект
могут иметь некоторую связь с мозгом, поскольку разные типы живых существ имеют разные уровни интеллекта
. Но сознание не кажется просто продуктом нервной системы или мозга
. У деревьев нет нервной системы или мозга, но у них есть сознание. Может вызывать споры, есть ли у единственной живой клетки
разум или интеллект, но она, несомненно, обладает сознанием
.
Будущее и философия машинного сознания | by Shayaan Jagtap
Может ли машина думать
Краткий ответ: Конечно, почему бы и нет.
Длинный ответ: Это сложно. В 1950 году Алан Тьюринг, известный как отец современных вычислений и искусственного интеллекта, задавался тем же вопросом. Пытаясь ответить, он придумал знаменитый тест Тьюринга. Проще говоря:
«Тест Тьюринга, разработанный Аланом Тьюрингом в 1950 году, – это проверка способности машины проявлять разумное поведение, эквивалентное человеческому или неотличимое от него.
Тьюринг утверждал, что мыслящие машины могут существовать . Современники спорят обоими способами, но игла склоняется к согласию с исходными аргументами Тьюринга.
Но, , что думает ? Этот вопрос может быть более субъективным, чем кажется на первый взгляд.
Обычный мысленный эксперимент, в котором против опровергает достоверность теста Тьюринга в качестве прокси для того, могут ли машины думать, называется Китайская комната . Джон Сирл, автор статьи, в которой был предложен этот мысленный эксперимент, утверждал, что чат-бот не думает – он просто манипулирует символами, которых он не понимает, что не является мышлением.
По сути, китайский кабинет подчеркивает, что то, что мы воспринимаем как машинный интеллект, – это просто разновидность вычислений. Но если кремниевые чипы и электрические схемы – это всего лишь машинный аналог нашей жировой ткани и химического мозга, в чем разница?
Это суть реакции симулятора мозга (аргумент вычислительного подхода) на китайскую комнату. Вычислительная теория разума утверждает, что человеческий разум – это просто обработка информации в физической системе. Реакция симулятора мозга утверждает, что в самых маленьких масштабах мозг и процессоры – это всего лишь две системы информации: они обмениваются данными, обновляют состояние и производят выходные данные.
Атомарные единицы, из которых состоят наши соответствующие процессоры.Итак, давайте предположим, что души не существует и что мышление на самом деле является просто возникающим свойством обработки информации. В таком случае, являются ли эмоции частью мышления? Или они уникально биологическая вещь?
Может ли машина испытывать эмоции
Если «эмоции» определяются только с точки зрения их влияния на поведение или на то, как они функционируют внутри организма, то эмоции можно рассматривать как механизм, который интеллектуальный агент использует для максимизации полезности его действий.Учитывая такое определение эмоции, Ханс Моравец считает, что «роботы в целом будут довольно эмоциональны, если будут хорошими людьми».
Как было сказано выше, эмоции приносят пользу. Например, две основные эмоции, которые может испытать животное, – это страх и влечение. Внутренний страх перед опасной средой, хищниками и ситуациями остался с нами, потому что он сохранял жизнь нашим предкам. Влечение к питательной пище, безопасной среде и репродуктивным партнерам ничем не отличается.Эти эмоции помогли нам выжить и передать наши гены. Пока это работает очень хорошо.
Как скажут вам все владельцы домашних животных, ошибочно полагать, что эмоции – это чисто «человеческая» черта. Животные с различным спектром интеллекта испытывают эмоции.
Итак, почему роботы должны быть другими?
Ханс Моравец утверждает, что роботы «будут пытаться доставить вам удовольствие явно самоотверженно, потому что они получат острые ощущения от этого положительного подкрепления. Вы можете интерпретировать это как своего рода любовь.”
Этот аргумент основан на том факте, что обучающие машины основаны на функции оптимизации . Будь то максимизация функции вознаграждения или фитнеса (в обучении с подкреплением и генетические алгоритмы) или минимизация функции затрат (в контролируемом обучении), цель аналогична: достичь максимально возможного результата.
Зная это, легко увидеть, насколько аргумент Моравца имеет смысл. Определите, что целевая функция робота доставляет вам удовольствие, и поднимите ноги, пытаясь получить высокий балл.
Короче говоря, да – с точки зрения стороннего наблюдателя роботы могут отображать эмоции.
Но эмоции – это тоже чувств. Спрашивая, может ли машина когда-нибудь по-настоящему чувствовать злость, счастье, грусть, затрагивает вопрос о сознании, который мы исследуем дальше.
Может ли машина быть сознательной
Слова «разум» и «сознание» используются разными сообществами по-разному.
Является ли сознание, по сути, эмерджентным свойством интеллекта? Это имело бы смысл, поскольку мы можем сказать, что собака более сознательна, чем курица, которая более сознательна, чем муравей.При таком мышлении сознание не бинарное, а континуум.
И кто может сказать, что шкала на нас заканчивается? С генетической точки зрения мы практически не отличаемся от обезьян. Объявлять людей вершиной сознания – это высокомерие, и это, конечно, не так (с точки зрения того, что теоретически является возможным ).
Джон Сирл, американский философ, теоретизировал два типа ИИ:
- Сильный ИИ: физическая система, которая может иметь разум и психические состояния
- Слабый ИИ: физическая система, которая может действовать разумно
Его Цель состояла в том, чтобы различить эти два аспекта, чтобы сосредоточиться на более «интересном» вопросе, именуемом трудной проблемой сознания.Эта проблема «сложна», поскольку мы понимаем и можем воспроизвести многие подсистемы сознания (такие как ментальные состояния, обработка информации и т. Д.), Но не то, как они собираются вместе, формируя квалиа существ. Мы просто не понимаем механизма , посредством которого осуществляется функция сознания.
Однако сегодня исследователей ИИ не волнует разница между Сильным и Слабым ИИ, поскольку общий интеллект должен только «действовать» как таковой, если не будет доказано, что есть некий секретный дополнительный ингредиент для «сознания», а именно: требуется.Если мы сможем воспроизвести мозг с помощью программного обеспечения, он (теоретически) будет обладать всеми возможностями человеческого мозга.
Таким образом, эти аргументы показывают, что до тех пор, пока мы не найдем поддающийся количественной оценке объективный механизм, ответственный за сознание, мы должны предположить , что думающая, обучающаяся, в целом интеллектуальная машина так же сознательна, как и мы.
Но некоторые не согласны.
Некоторые мыслители новой эры описывают сознание как «невидимый энергетический флюид, пронизывающий жизнь и разум.Это мышление следует по тому же принципу, что и душа, дух или какая-то другая потусторонняя, неземная часть человека, которая делает их больше, чем кусок плоти. Но, чтобы рассмотреть эту возможность, мы снова обращаемся к проблеме бинарного сознания. Обладают ли собаки, куры, муравьи и т. Д. Душами? Если нет, то все они одинаково сознательны, что, конечно, не так.
Был проведен ряд экспериментов для количественного измерения присутствия души, ни один из которых не дал экспериментального подтверждения.Вы можете сказать, что душа и, следовательно, сознание – это , а не количественно измеримых. Если это так, невидимая, неизмеримая вещь не имеет значения (поймите) в нашем обсуждении. В целом аргументы против машинного сознания можно охарактеризовать как духовные, и они не заслуживают доверия с точки зрения экспериментальных доказательств.
В целом, чаша весов склоняется к возможности машинного сознания. Нет никаких реальных препятствий, чтобы сказать, что это невозможно. В конце концов, мы не можем сказать однозначно.
Итак, что теперь?
Это невероятно сложные темы. Идеи, которые мы исследовали, – это всего лишь капля в море перспектив, над которыми другие размышляли десятилетиями. Ни на один из этих вопросов нет однозначного ответа.
В ближайшее время ничего не изменится. Наши роботы далеки (достаточно) от всего, что доступно на Netflix, чтобы вызвать какую-либо панику.
Кто знает в будущем? Это открытая тема для другого дня.
Я просто изложил наиболее разумные ответы.Важно сохранять непредвзятость и всегда быть открытым для новой информации, особенно по таким сложным темам.
Если вы нашли этот пост интересным, я рекомендую вам продолжить чтение по этой теме (ознакомьтесь с ресурсами ниже). Спасибо за прочтение!
Философские основы работы в искусственной жизни | Материалы конференции по искусственной жизни
Конечно, существует множество исследовательских вопросов, изучаемых сообществом Искусственной Жизни.Однако в их основе лежат некоторые общие философские допущения, которые охватывают эту область. Почти все исследования искусственной жизни, как и почти все исследования искусственного интеллекта, предполагают материалистическое редукционистское понимание Вселенной. Некоторые философы считают, что материальный редукционизм не может ни объяснить, как порядок возникает из беспорядка, и, следовательно, не может объяснить эволюцию, не может объяснить состояния ума и, следовательно, не может объяснить чувствительность, или, в более широком смысле, он не может объяснить сознание.Поэтому некоторые выступают за принципиально новые типы во Вселенной. Эти позиции фатально ошибочны, поскольку те же аргументы можно использовать, чтобы показать, что вычисления на физических машинах не могут быть объяснены материальным редукционизмом. Однако нам удалось построить физические вычислительные машины, не прибегая к каким-либо новым типам, поэтому наши математические модели вычислений, безусловно, достаточно, чтобы заполнить этот пробел. Таким образом, многие исследователи искусственной жизни и искусственного интеллекта кладут слой вычислительной метафоры поверх материального редукционизма, утверждая, что это все, что есть.Тьюринг и Черч представили нам эту метафору – первоначально как две отдельные метафоры, которые, как позже было показано, не эквивалентны. Но возможно ли, что есть еще какая-то метафора, помимо вычислительной метафоры, которая необходима для реального прогресса в искусственной жизни? И есть еще одна метафора, необходимая для реального прогресса в области искусственного интеллекта. В каждом случае что-то выходит за рамки тезиса Чёрча-Тьюринга, но в каждом случае не противоречит материальному редукционизму.И тогда возникает еще один вопрос: если эти новые метафоры необходимы, могут ли они быть одинаковыми как для искусственной жизни, так и для искусственного интеллекта.
Нейронные сети, обработка информации и искусственный интеллект – Сюзанна Шелленберг
1/24
Введение и предыстория: функционализм, материализм, физикализм
1/31
Без класса или класса по 1/29
Философские основы неврологии
Колтер, М.(2001). Допущения и методы когнитивной нейропсихологии. В книге Б. Раппа (ред.), Справочник по когнитивной нейропсихологии: какие недостатки свидетельствуют о человеческом разуме (стр. 3-21). Хоув: Psychology Press.
Ши, Н. (2018): Представление в когнитивной науке, Глава 1
Дополнительная литература:
Абрамсен, Адель и Бехтель, Уильям: История и основные темы. Франкиш и Рэмси, глава 1
Беннетт М. и Хакер П. (2003). Философские основы неврологии (отрывок).в неврологии и философии, изд. Беннетт и др., Стр. 15-33.
2/7
Нейронный механизм и познание
Мундейл, Дженнифер: Нейроанатомические основы познания: соединение нейронального уровня с изучением высших областей мозга
Ши, Н. (2018): Представление в когнитивной науке, Глава 2
Дополнительная литература:
Shea, N. (2013). Нейронные механизмы принятия решений и личностный уровень. В «Оксфордском справочнике по философии и психиатрии», изд.K. Fulford et al. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета (стр. 1063-1082).
Бехтель, «Когнитивная нейронаука: взаимосвязь нейронных механизмов и познания».
2/14
Ментальное представление и функции
Ши, Н. (2018): Представление в когнитивной науке, Глава 3: Функции для представлений
Дополнительная литература о ментальных репрезентациях:
Фон Экхардт, Барбара: репрезентативная теория разума. In Frankish & Ramsey, Ch 2]
Дэвид Марр, Vision, General Introduction и Ch.1.
Зенон Пилишин, Вещи и места: как разум соединяется с миром. Гл. 1.
Тайлер Бердж (2010). Истоки объективности, Oxford University Press, Ch. 8. С. 291-366.
Фрэнсис Иган, «Как думать о ментальном содержании», Философские исследования, (2014).
Джерри Фодор, «Теория содержания I». В теории содержания и других очерках, гл. 3.
Джерри Фодор, «Теория содержания II». В теории содержания и других очерках, гл. 4.
Хартри Филд (1978).«Ментальное представление».
Ши, Н. (2013) «Натурализация репрезентативного содержания». Философский Компас 8.5: 496-509.
Причинные теории содержания, Стэнфордская энциклопедия философии.
Дополнительная информация о функциях: см. Ниже
2/21
Обработка информации и представления
Ши, Н. (2018): Представление в когнитивной науке, Глава 3: Корреляционная информация
Дополнительная литература
Деннетт, Д.(1988) «Эволюция, ошибка и намерение», в Я. Уилкс и Д. Партидж (ред.), Справочник по основам искусственного интеллекта, Издательство Университета Нью-Мексико: Нью-Мексико.
Фодор, Дж. (1990b). «Информация и представительство». В информации, языке и познании, под ред. Филип Хэнсон. Ванкувер: Университет Британской Колумбии Press.
2/28
Структурное представление
Ши, Н. (2018): Представление в когнитивной науке, Глава 4: Структурное представление
3/7 Подавать тезисы; обсуждение рефератов в классе
Коннекционизм
Фодор и Пилишин (1998), «Коннекционизм и когнитивная архитектура: критический анализ.”
Дополнительная литература:
Махон, Брэдфорд: пропущенные связи: ограниченная связность учет представления и организации концепций объекта
Гарсон (2015) «Коннекционизм», Стэнфордская философская энциклопедия.
Джеффри Э. Хинтон (1992), «Как нейронные сети учатся на собственном опыте».
Смоленский (1998) «Коннекционизм, электорат и язык мысли».
Стэн Франклин (1995), Искусственный разум, гл. 6: «Коннекционизм», гл.7: «Вторая дискуссия об ИИ».
Чалмерс (2003) «Почему Фодор и Пилишин были неправы: простейшее опровержение».
3/14
Нейронные механизмы
Крейвер, К. (2005). Помимо сокращения: механизмы, многополевая интеграция и единство нейронауки, исследования по истории и философии биологических и биомедицинских наук, 36 (2): 373-395.
3/21 пружинный стопор
3/28
Нейронный механизм и множественная реализация
Польгер, Т.(2010). Механизмы и объяснительные отношения реализации, Synthese, 177 (2): 193-212.
Дополнительная литература
Bechtel, W. и Mundale, J. (1999). Возвращение к множественной реализуемости: связь когнитивных и нейронных состояний, Философия науки, 66 (2): 175-207.
Айзава К. и Гиллетт К. (2009). (Множественная) реализация психологических и других свойств в науках, разуме и языке, 24 (2): 181-208.
Салливан Дж. (2008). Консолидация памяти, множественные реализации и умеренные сокращения, Философия науки, 75 (5): 501-513.
4/4 наброска бумаги необходимо; обсуждение контуров работы в классе
Искусственный интеллект и нейробиология
Demis Hassabis et al. (2017), «ИИ, вдохновленный нейробиологией»
Дополнительная литература:
Джон Кракауэр (2017) Нейробиология нуждается в поведении, исправляющем редукционистскую предвзятость.
4/11
AI
наброски бумаги к сроку
Джек Коупленд (1993), Искусственный интеллект: философское введение, гл.1 и 2: «Истоки искусственного интеллекта: исторический очерк» и «Некоторые поразительные экспонаты».
Маргарет Боден (2016), AI: его природа и будущее, глава 2: «Общий интеллект как Святой Грааль
.
4/18 без класса (Pacific APA)
4/25
Нейронные корреляты сознания
Wu, W (2018), Neuroscience of Conscience, SEP
Дэвид Чалмерс, Что такое нейронный коррелят сознания? в Метцингере (изд.), Нейронные корреляты сознания, Массачусетский технологический институт, 2000.
Дополнительная литература
Блок, Нед. (2005). Два нейронных коррелята сознания. Тенденции в когнитивных науках, 9, 46–52.
Крик и Кох: сознание и неврология https://academic.oup.com/cercor/article/8/2/97/307049
Голд и Столяр, нейронная доктрина в философии нейробиологии. Behavioral and Brain Sciences 22 (5), 1999, и здесь. Патрисия Черчленд, Может ли нейробиология научить нас чему-нибудь о сознании?
Лау, Х. Теоретические мотивы исследования нейронных коррелятов сознания, Когнитивные науки WIRE, 2: 1 с.17.
30 апреля, вторник, 13:00, коллоквиум Роза Цао (Стэнфорд) в RuCCS. Всем предлагается (но не обязательно) присутствовать на выступлении.
мастерская 5/2; основной докладчик: Джон Морриссон (Колумбия)
Искусственный интеллект – обзор
4.1 Искусственный интеллект и философия
Искусственный интеллект, или ИИ, – это область компьютерных наук, возникшая в 1950-х годах. В то время его описывали как новую науку, которая будет систематически изучать феномен «интеллекта».Эта цель должна была быть достигнута с помощью компьютеров для моделирования интеллектуальных процессов. Центральное предположение ИИ заключалось в том, что логические операции компьютеров могут быть структурированы так, чтобы имитировать процессы мышления человека. Поскольку работа компьютера понятна, а работа человеческого разума – нет, исследователи ИИ надеялись таким образом достичь научного понимания феномена «интеллекта».
Интеллект в ИИ понимается как общая умственная способность, которая включает в себя несколько более конкретных способностей, таких как способность рассуждать, планировать, решать проблемы, понимать идеи, использовать язык и учиться.Исследования ИИ обычно фокусируются на конкретной способности и пытаются разработать программы, способные выполнять ограниченные задачи, связанные с этой способностью. Высшей целью ИИ было создание компьютерной системы с интеллектом и способностями к рассуждению взрослого человека. Многие ранние исследователи ИИ утверждали, что эта цель будет достигнута всего за несколько десятилетий благодаря изобретению цифрового компьютера и ключевым достижениям в области теории информации и формальной логики. В 1965 году известный исследователь искусственного интеллекта Герберт Саймон предсказал, что к 1985 году компьютеры смогут выполнять любую задачу, которую могут выполнять люди [Simon, 1965].
Как можно продемонстрировать, что компьютер умнее человека? Алан Тьюринг [1950] предложил Тест Тьюринга , в котором компьютер и человек помещаются за экраном, и тестируемый должен задавать вопросы обоим, чтобы выяснить, кто из двоих является человеком. Если испытуемый не может сделать такое суждение по прошествии разумного времени, значит, компьютер предположительно обладает общим интеллектом. Тест Тьюринга все еще часто используется, но не остался без критики как тест на общий интеллект [Moor, 2003].
Исследователи ИИ согласились, что ИИ изучает интеллектуальные процессы и нацелен на создание интеллектуальных компьютерных программ, но вскоре они выработали разные точки зрения на то, в какой степени ИИ должен быть направлен на изучение человеческого и интеллекта. Некоторые исследователи, такие как Аллен Ньюэлл и Герберт Саймон, считали, что интеллектуальные компьютерные программы можно использовать для моделирования мыслительных процессов людей, и поставили перед собой цель сделать это. Это иногда называют когнитивным моделированием , подход в ИИ или сильным AI [Searle, 1980].Сильный ИИ утверждает, что соответствующим образом запрограммированные компьютеры буквально обладают когнитивными состояниями, которые напоминают когнитивные состояния человеческого разума, и, следовательно, способны объяснить человеческое познание. Некоторые сторонники сильного ИИ идут еще дальше и считают, что правильно запрограммированный компьютер способен к сознанию.
В основе этих утверждений о сильном ИИ лежит вера в вычислительный подход : доктрина, согласно которой ментальные состояния являются вычислительными состояниями, а познание равно вычислению [Пилишин, 1984; Шапиро, 1995].В середине 1970-х годов вычислительный подход стал широко распространенной точкой зрения в ИИ, лингвистике, философии и психологии, и исследователи из этих областей объединились, чтобы создать область когнитивной науки , новую область, которая занимается междисциплинарными исследованиями разума и психологии. интеллект [Боден, 2006].
В то время как многие исследователи ИИ приняли подход когнитивного моделирования, многие другие просто хотели разработать компьютерные программы, способные выполнять интеллектуальные задачи.Что бы их ни волновало, основной механизм, с помощью которого компьютеры были способны к разумному поведению, мог полностью отличаться от работы человеческого разума. Этот подход получил название weak AI . Многие сторонники этого более осторожного подхода, тем не менее, полагали, что исследования в области ИИ могут способствовать пониманию феномена интеллекта, раскрывая общие свойства интеллектуальных процессов, и, следовательно, ИИ может по-прежнему вносить значительный вклад в когнитивную науку.
В последние десятилетия взгляд на ИИ как на науку, изучающую феномен интеллекта, был частично заменен взглядом на ИИ как на инженерную дисциплину, в которой исследователи сосредотачиваются на разработке полезных программ и инструментов, которые работают в областях, которые обычно требуют интеллекта. . Таким образом, ИИ в значительной степени превратился в прикладную науку, часто сливаясь с другими областями информатики.
Философия ИИ [Copeland, 1993; Haugeland, 1981; Боден, 1990; Fetzer, 2004] возникла в 1960-х годах и стала широко распространенной в 1980-х годах.По большей части он фокусируется на предположениях и подходах в рамках научного подхода к ИИ и его связи с когнитивной наукой. Гораздо меньше внимания уделялось разработкам инженерного подхода к ИИ. Философия ИИ рассматривает вопросы, способны ли машины (и в частности компьютерные системы) к общему интеллекту, способны ли они иметь ментальные состояния и сознание и может ли человеческий интеллект и машинный интеллект, по сути, одно и то же, и поэтому разум представляет собой вычислительную систему.Философы также исследовали связь между философской логикой и ИИ [Thomason, 2003] и этические вопросы в ИИ (раздел 4.6).
Может ли искусственный интеллект быть сознательным? | Кэмерон Маклейн
Ex-Machina и тест ТьюрингаВ последнее время я тратил много времени на размышления об ИИ. В прессе много шумихи, волнения и беспокойства по поводу развития ИИ. Это понятно, потому что технологии быстро проникают во все уголки современной жизни, присутствуя во всем, от автономных транспортных средств до Siri в iPhone.Поскольку ИИ автоматизирует повторяющиеся задачи, добавляет интеллекта в существующие продукты, обеспечивает невозможную точность и адаптируется за счет прогрессивного обучения, он станет важнейшим технологическим явлением 22-го века – возможно, вторым после блокчейна.
S o, что такое AI? Точное определение ИИ горячо обсуждается, и в Интернете уже есть много фантастических объяснений ИИ, поэтому я не буду углубляться в подробности. Но в целом ИИ – это продвинутая статистика и прикладная математика, которая использует новые достижения в области вычислительной мощности и взрывной рост доступных данных, чтобы дать компьютерам новые возможности вывода, распознавания и выбора.
Прикладное использование машинного обученияМашинное обучение (ML), наиболее многообещающее подмножество ИИ, – это область, которая направлена на то, чтобы научить компьютеры учиться на примерах (или «данных») и выполнять задачи, не будучи явно запрограммированными на это. . По сути, машинное обучение использует алгоритмы для анализа данных, извлечения уроков из них, а затем принятия решений или прогнозов относительно чего-то в мире. Вместо того, чтобы жестко кодировать программное обеспечение с конкретными инструкциями для выполнения конкретной задачи, машина «обучается» с использованием больших объемов данных и алгоритмов, которые дают ей возможность узнать , как выполнять задачу или прогнозировать результат.
Глубокое обучение , наиболее успешный подход в машинном обучении, свободно моделируется на основе «нейронных сетей» мозга. В сетке глубокого обучения у вас есть «нейроны», которые имеют дискретные слои и связи с другими «нейронами» – так же, как нейроны в нашем собственном мозгу. Каждый слой нейронов выбирает определенную функцию для изучения, например цвет кошки, и именно этот слой дает глубокому обучению свое название.
Визуальное представление нейронных сетей с глубоким обучениемДругие подходы к машинному обучению включают изучение дерева решений, индуктивное логическое программирование, кластеризацию, обучение с подкреплением и байесовские сети – все известные статистические подходы.
В ближайшие годы машины будут продолжать становиться умнее и принимать более сложные решения на основе неконтролируемого глубокого обучения. Многие, например Илон Маск, опасаются, что по мере роста интеллекта машин прозрачность решений машин станет тусклее и что ИИ может начать жить собственной жизнью. Несомненно, через десять лет вычислительные возможности более совершенных машин будут напоминать способности малышей. Алан Тьюринг, изобретатель первого рудиментарного компьютера, утверждал, что если мы не можем отличить машину от человека, то мы вправе называть такую машину интеллектуальной .Тогда вопрос, с которым мы скоро столкнемся, заключается в следующем: если машина умна , следует ли, что она сознательна ?
Природа сознания – один из самых сложных вопросов философии, который на протяжении поколений ставил ученых и философов в тупик. Слово «сознание» происходит от латинского слова Sovius ( con- «вместе» и scio «знать»), что можно перевести как «иметь общие или общие знания с другим».«Обычно люди, кажется, разделяют широкое интуитивное понимание того, что такое сознание. Но если вдаваться в подробности, вопросы множатся. Что сознательнее, рыба или муравей? Есть ли у растений какое-то сознание? Как возникает сознание, как нечто из ничего?
Учитывая, что ученые и философы еще не изобрели способы измерения или (опровержения) доказательства сознания, говорить о сознании может быть очень сложно. Представление Декарта о дуализме, согласно которому разум и тело являются отдельными вещами, давно ушло из науки.Философский и научный консенсус в настоящее время сводится к тому, что нефизической души не существует. Определение сознания , принятое многими философами, было запрещено Томасом Нагелем. В своем эссе « Каково это быть летучей мышью», «» он писал, что сознание должно иметь субъективный характер, « каково это, аспект», – качественный взгляд на мир. «Организм имеет сознательных психических состояний тогда и только тогда, когда есть что-то, на что он похож, чтобы быть этим организмом», – утверждал он, и поэтому сознание нельзя объяснить без субъективного характера опыта.
Даже если мы примем определение Нагеля в качестве отправной точки, нам все равно нужно объяснить , как сознание возникает из физического мира. Сознание включает в себя принятие новой информации, хранение и извлечение старой информации и ее преобразование в восприятие и действия. Эти формы мышления, памяти и внимания – все это формы неврологических вычислений. Неврология объясняет биологию и химию, лежащую в основе этих неврологических процессов, с еще большей детализацией и точностью.Но почему эти процессы кажутся чем-то, а чем-то качественным – это сложная проблема, на которую пока никто не ответил. Философ Дэвид Чалмерс придумал эту трудную проблему сознания . Как мы объясним взаимосвязь между физическими процессами мозга и качественной природой опыта? Ниже приведены , несколько наиболее популярных современных объяснений сознания, которые пытаются восполнить этот пробел в объяснении:
- Материальный взгляд на сознание: Некоторые мыслители постулировали теорию возникновения , которая является идеей, что если вы подключите достаточно неразумных компонентов (нейронов, микрочипов), тогда появится сознание.Проще говоря, они считают, что из бессознательной сложности возникает сознание. У людей, например, сознание возникает из физических состояний и биологических процессов в нашем мозгу. Те, кто верит в теорию возникновения , стремятся приравнять психические явления к операциям мозга и объяснить их все с научной точки зрения. Этот проект часто называют «когнитивной наукой». Однако Сэм Харрис утверждал, что идея появления на самом деле не решает трудную проблему сознания , но действует как «повторное утверждение чуда», сродни теории Большого взрыва – с появлением кое-что все еще постулируется. возникают из ничего в великом переходе от бессознательного к сознанию.
- Квантовая теория сознания: Эта теория, основанная на самых глубоких теориях квантовой физики, утверждает, что сознание и физический мир являются дополнительными аспектами одной и той же реальности. Когда человек наблюдает за физическим миром, его сознательное взаимодействие вызывает заметные изменения. Кот Шредингера – знаменитый пример из квантовой механики, который иллюстрирует это, и те, кто знаком с восточной философией недуализма, могут интуитивно понять эту теорию.
- Сознание как рефлексивность: Первый уровень сознания – это подсознание, , где находится большая часть человеческого интеллекта, а подсознание поддерживает нашу способность принимать решения, например, определять лицо. Некоторые ИИ, такие как программное обеспечение для распознавания лиц Google, уже могут это делать. Однако более важным компонентом сознания является способность поддерживать широкий диапазон мыслей. Эти мысли доступны другим частям мозга, и именно эта способность получать доступ к мыслям одновременно делает возможным долгосрочное планирование и дает нам качественное ощущение сознания.Поэтому сознание представляется как своего рода мета-познание, включающее мыслительные процессы более высокого порядка и осознание собственных мыслительных процессов. Наша способность поддерживать широкий круг мыслей расширяет наше временное окно в мир и вступает в игру, когда нам нужно поддерживать сенсорную информацию в течение нескольких мгновений.
Рассмотрение сознания через любую из этих линз предполагает, что ИИ может стать сознательным. С помощью квантовой теории можно представить, что ИИ, наделенный некоторыми биологическими материалами, взаимодействует на квантовом уровне так же, как и люди.С материальным взглядом на сознание можно представить себе сознание, «возникающее» в какой-то момент из повышенного вычислительного интеллекта. Наконец, что, пожалуй, наиболее интересно, мы можем рассматривать теорию сознания как рефлексивность . Сегодня уже разрабатывается ИИ, содержащий элемент рефлексивности. В прошлом году Deep Mind разработала систему глубокого обучения, которая может хранить данные под рукой во время вычислений. Приведет ли это к своего рода мета-познанию, которое кажется эквивалентным сознанию? Может ли ИИ разработать свой собственный язык внутренних состояний? Можно представить, что ИИ разовьет метапознание, которое мы ассоциируем с сознанием.Со временем компьютерные ученые могут разработать новую «машинную феноменологию».
Мое личное наблюдение заключалось в том, что компьютерные ученые склонны полагать, что сознание возникает из ИИ, тогда как многие физики и философы думают, что в поведении человека есть что-то более сложное. Я склонен согласиться с последним лагерем, но признаю, что хочу, чтобы было «нечто большее». Возможно, самым прочным подарком ИИ будут не плейлисты Discover Spotify, а новое окно, которое он открывает нам для решения одного из величайших научных и философских вопросов – что такое сознание?
Библиография (не исчерпывающая):
Творчество и искусственный интеллект: противоречие в терминах?
Страница из
НАПЕЧАТАНО ИЗ ОНЛАЙН-СТИПЕНДИИ ОКСФОРДА (Оксфорд.Universitypressscholarship.com). (c) Авторские права Oxford University Press, 2021. Все права защищены. Отдельный пользователь может распечатать одну главу монографии в формате PDF в OSO для личного использования. дата: 22 октября 2021 г.
Противоречие в терминах?
- Раздел:
- (стр.224) 11 Творчество и искусственный интеллект
- Источник:
- Философия творчества
- Автор (ы):
Маргарет А. Боден
- Издатель:
- Oxford University Press
DOI: 10.1093 / acprof: oso / 9780199836963.003.0012
Это философский вопрос, а не научный. Существует множество примеров систем ИИ, продукты которых кажутся творческими и обработка которых соответствует критериям комбинирования, исследования или трансформации. (Возможно, это верно в отношении трансформации, только если система связана с непредвиденными обстоятельствами, внешними по отношению к программе.) Но может ли какая-либо из них или любая мыслимая компьютерная система «действительно» быть творческой? Это вызывает вопросы о том, должно ли «настоящее» творчество включать автономию, намеренность, оценку, эмоции и сознание.В каждом случае ответ – да (иногда с оговорками). Однако эти концепции сами по себе весьма противоречивы, независимо от их отношения к творчеству и / или к ИИ. Отсюда следует, что на заглавный вопрос нельзя дать однозначного ответа. Он остается открытым до тех пор, пока у нас не будет четких и достоверных отчетов по всем этим вопросам.
Ключевые слова: комбинационное творчество, исследовательское творчество, трансформационное творчество, компьютерные модели творчества
Для получения доступа к полному тексту книг в рамках службы для получения стипендииOxford Online требуется подписка или покупка.Однако публичные пользователи могут свободно искать на сайте и просматривать аннотации и ключевые слова для каждой книги и главы.
Пожалуйста, подпишитесь или войдите для доступа к полному тексту.
Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этой книге, обратитесь к своему библиотекарю.
Для устранения неполадок, пожалуйста, проверьте наш FAQs , и если вы не можете найти там ответ, пожалуйста связаться с нами .