Социология в китае: Социологические исследования :: Номер 7 :: Векторы становления китайской социологии: прагматическая направленность, сохранение традиции

Статистика высшего образования по крупнейшим городам в стране Китай

как в Китае вводят систему социального рейтинга — РБК

— отказ в соцобеспечении;

— особо тщательный досмотр на таможне;

Читайте на РБК Pro

— запрет на занятие руководящих должностей в пищевой и фармацевтической промышленности;

— отказ в авиабилетах и спальном месте в ночных поездах;

— отказ в местах в люксовых гостиницах и ресторанах;

— запрет на обучение детей в дорогих частных школах.

Отличить честность от нечестности в понимании китайского руководства очень легко — разница та же, что между соблюдением или несоблюдением законов. Но стоит учесть, что китайские законы намного подробнее регламентируют человеческое существование, чем российские.

Пилотный проект

Быть честными китайцев учил еще Конфуций. В его жизнеописаниях есть такая притча: когда он был чиновником, некто предложил ему взятку и заверил, что никто не узнает. Мудрец отвечал: «Я знаю, ты знаешь, Небо знает. Кто не знает?» Коммунистическое руководство Китая, заменившее собой конфуцианское Небо, никогда не могло смириться с тем, что оно чего-то не знает о своих гражданах. Поэтому еще при Мао Цзэдуне наладило систему «дан-ань» — личных дел граждан. В каждой папке «дан-ань» есть физические данные, фото, послужной список, характеристики от начальников и товарищей, отчеты об успеваемости и правонарушениях, членство в клубах и общественных организациях и т.п.

Все это хранится в бумажном виде в государственных архивах — областных и центральном. Это инструмент не только громоздкий, но и труднодоступный. Менеджер отеля или авиалинии не сможет быстро добраться до «дан-аня», чтобы понять, какого обращения заслуживает клиент.

Традиционный способ проверки благонадежности не прибавил честности народу. Национальный опрос 2013 года показал: меньше половины граждан считают, что большинству людей можно доверять, меньше 30% относятся к незнакомцам без подозрения. Объявив о запуске Системы социального рейтинга, руководство объяснило, как будет лечить народ от недоверчивости.

Пока в пилотном режиме в нескольких десятках городов запущены только отдельные ее элементы. Китай — страна закрытая, о нюансах применения системы на практике официально не сообщается. Корреспонденты The Wall Street Journal посмотрели, как она работает в областном центре Ханчжоу на востоке Китая. Пока все выглядит нестрашно. Вот местная жительница зашла в метро по льготному проездному своего сына — штраф в $6 плюс выговор от смотрителя. Выговор устный, хотя вокруг развешаны объявления, что нарушителям грозит вычет баллов в системе. Представитель метрополитена объяснил, что реальное ухудшение рейтинга грозит за повторные злоупотребления. Китаянка не особо переживает, говорит, что, если этот случай всплывет, объяснит, что взяла проездной сына по ошибке. Но множество нарушений, за которые можно поплатиться социальными баллами, нечаянностью не объяснишь. Например, переход дороги в неположенном месте или превышение лимита на количество детей в семье. С начала этого года каждой супружеской паре позволено иметь двух детей — раньше, как правило, можно было не больше одного согласно объявленной в 1979 году политике «одна семья — один ребенок».

У пилотной системы в Ханчжоу уже есть первые жертвы. Местный юрист рассказал The Wall Street Journal, что один из его клиентов, совладелец турагентства, после возникших разногласий с хозяином квартиры, которую он арендовал, проиграл тяжбу — и был вынужден не только заплатить арендодателю по решению суда, но и лишился возможности покупать билеты на самолет и на скоростные поезда и больше не может сопровождать клиентов, то есть оказался наказан дважды за одно и то же.

Alibaba следит за тобой

Учет «бытовой» честности еще предстоит перенести на электронную платформу. К тому же надо будет преодолеть сопротивление бюрократии — по словам политолога Мэн Тянуана, ведомства неохотно делятся информацией, собранной по долгу службы.

Но некоторые сферы уже взяты на контроль, причем в большей степени, чем осознают граждане. Это банковские кредиты и интернет-торговля. Функции Системы социального кредита здесь исполняет не государство, а частные компании. В первую очередь крупнейшая в мире торговая площадка Alibaba.

У этой системы 400 с лишним миллионов уникальных посетителей в месяц — в Китае ей пользуются больше половины интернет-пользователей. Предусмотрена регистрация на ресурсе. Рейтинговая система Alibaba, которая называется Sesame Credit, уже второй год начисляет пользователям баллы исходя из их потребительского поведения.

Sesame ранжирует клиентов по шкале от 350 до 950 баллов. Начиная с 600 баллов пользователь имеет право на беззалоговый кредит на $800 для покупок онлайн, с 650 — может арендовать машину тоже без залога, с 700 — экспресс-оформление разрешения на поездки в Сингапур, с 750 — шенгенская виза. Alibaba, конечно, сама визы не дает, но множество контрагентов интернет-гиганта учитывают показатели Sesame Credit — с теми же поездками помогают туроператоры.

Крупнейшая в Китае служба знакомств Baihe продвигает странички пользователей в зависимости от баллов Sesame. «Внешность очень важна, но еще важнее возможность обеспечить себя, — объяснял BBC один из вице-президентов компании. — Благосостояние партнера гарантирует комфортную жизнь».

Помимо знакомств хорошие значения Sesame облегчают бронирование отелей (с высоким рейтингом можно даже обойтись без предоплаты) и регистрацию в международном аэропорту Пекина.

Алгоритм составления рейтинга компания не раскрывает, но некоторые его детали объяснил китайскому журналу Caixin ее технический директор.

Помимо кредитной истории в традиционном понимании Sesame учитывает, чем человек занимается в Сети, на основании исследования пользовательских данных: «Если кто-то, например, по 10 часов в день играет в видеоигры, то он бездельник, а если человек часто покупает подгузники, то, скорее всего, это родитель, а значит, в целом обладает чувством ответственности». Активных игроков Alibaba знает: у нее есть игровое подразделение, которое, в частности, проводит чемпионаты по Dota 1, Counter-Strike, StarCraft 2, Hearthstone.

Иными словами, создатели частного рейтинга интернет-пользователей в вопросе вознаграждения за честность идут в ногу с партией и правительством. Мало того, они стремятся к полному единству с государством. В октябре председатель правления Alibaba Джек Ма убеждал правоохранительные органы использовать интернет-данные компании для выявления преступников: «Это нормально, когда человек по отдельности покупает скороварку, таймер и даже стальные подшипники или порох, но ненормально, если он покупает все это одновременно». Очевидно, массив данных Alibaba, которая стремится сотрудничать с властями, может внести большую лепту в строительство Системы социального кредита.

Цукерберг не спорит

Google с 2006 до 2010 года мирилась с китайским интернет-фильтром Great Firewall и отказалась работать в стране только после того, как китайские хакеры взломали почтовые ящики на gmail местных диссидентов, но по-прежнему надеется вернуться на этот рынок.

Марк Цукерберг в марте добился встречи с главным идеологом КПК Лю Юньшанем, чтобы обсудить возвращение Facebook в страну. Самую известную соцсеть в Китае закрыли еще в 2009 году из-за критических комментариев пользователей в адрес правительства. Чиновник похвалил Цукерберга за готовность к сотрудничеству. Теперь сотрудничество идет полным ходом. Бывшие и нынешние работники Facebook в ноябре на условиях анонимности рассказали The New York Times, что компания разработала приложение, которое позволит блокировать некоторые сообщения в лентах пользователей в определенных регионах.

Раньше администраторы Facebook удаляли посты и вводили блокировку аккаунтов по требованию властей в разных странах, в том числе в России. А новый инструмент, разработанный, по словам сотрудников, в первую очередь для Китая, обеспечит предварительную цензуру. К тому же чужими руками — модерировать контент будет не Facebook, а, предположительно, китайская компания.

У Цукерберга давно есть практичное объяснение тому, почему, распространяя Facebook по миру, он идет навстречу пожеланиям китайских властей.  «Нельзя ставить целью объединить всех в мире и исключить самую большую страну», — говорил он сайту Wired в ноябре прошлого года.

Россия и США в тренде

В России определенно рассчитывают именно на такое взаимодействие с технологическими гигантами, о чем косвенно свидетельствует требование закона хранить данные российских пользователей на территории России. В конце ноября гендиректор InfoWatch Наталья Касперская, которая возглавляет подгруппу «Интернет + Общество» в составе группы «по использованию информационно-телекоммуникационной сети интернет в отечественной экономике при формировании ее новой технологической основы и в социальной сфере» под началом помощника президента Игоря Щеголева, заявила, что «большие пользовательские данные» должны быть признаны собственностью государства. Одно из решений — «законодательно заставлять такие компании [как Google или Facebook] передавать сертификаты либо просто пытаться как-то аккуратно «загонять» [данные] в Россию», — говорила она ТАСС. В качестве примера она как раз привела китайский расклад Facebook: «Сейчас Facebook опять выходит в Китай, они согласились работать по правилам Китая и передавать информацию китайскому правительству. Это тоже вариант».

Профессор истории из Дартмутского колледжа Памелла Кайл Кросли полагает, что китайская модель контроля за обществом, которую многие считают тоталитарной, со временем установится и в демократических странах: «Разница в том, что китайское общество более подготовлено к интеграции коммерческих, военных и правоохранительных данных. В результате китайцев плотнее контролируют посредством запугивания и самоцензуры, чем будут контролировать американцев в течение еще пары десятилетий».

Ветры свободы над Поднебесной

В начале XX века Махатма Ганди написал: «Я хочу, чтобы ветра всех стран свободно обдували мой дом, но я не хотел бы, чтобы они сбили меня с ног». Образ ветра — это степень влияния западной политической культуры на самобытные азиатские общества. Сегодня для Китая эта проблема чрезвычайно актуальна.

С каждым годом вопросов становится все больше, а очевидных ответов пока нет. И в отличие от экономики цена ошибок в этой сфере гораздо выше. Неверный шаг может привести к дестабилизации в государстве и хаосу в обществе.

«Пусть расцветает сто цветов». Возможна ли «арабская весна» по-китайски?

Китайское руководство в своих реформах идет от экономики. Но сегодня игнорировать проблему политической модернизации и демократизации уже нельзя. Об этом говорят и сами китайские руководители. 1 июля 2011 г. Председатель Ху Цзиньтао заявил, что «без демократии не может быть никакого социализма», а премьер Госсовета Вэнь Цзябао на экономическом Форуме в Даляне добавил, что «развитие демократии в Китае — самая приоритетная задача». К сожалению, от слов больших руководителей до их практической реализации — большой путь, который к тому же можно пройти по-разному.

Отдельные китайские эксперты заявляют о необходимости радикального реформирования политической системы. «Расширение власти государства, равно как и власти КПК, является опасным признаком негибкого, деспотичного общества», — заявил, например, профессор Китайского университета политологии и права Цзян Пин. Он выступил 20 ноября этого года на собрании, посвящённом памяти известного учёного и юриста Цай Динцзяня. Ученый отметил, что политические реформы, проведённые на Тайване в 1986 году, «могут служить Китаю примером того, как следует проводить реформы, контролируя при этом деятельность самого правительства».

Другой учёный-социолог, профессор университета Цинхуа Ли Дун считает, что «реформы в Китае зашли в тупик». По его мнению «центральное правительство сосредоточило в своих руках слишком много власти». Это «может привести к дисбалансу между различными частями китайского общества».

Подобные мнения не единичны, они опираются на определенную социальную базу и часть общественного мнения. По данным социологических опросов, 27% респондентов в Китае согласны с необходимостью радикальных политических реформ и демократизации. В другом случае 42% опрошенных отвергли идею революционных демонстраций и протестов по типу «арабской весны». Однако 16% респондентов при этом же опросе придерживаются мнения, что революции и обновление власти на Ближнем Востоке привели к установлению реальной демократии.

«Гражданское общество» в Китае. Миф или реальность?

В традиционной китайской политической культуре не сложилось понятий: «политические свободы» или «гражданское общество». Любые шаги властей в плане какой-либо демократизации воспринимались как проявление слабости. «Сильное государство — счастливый человек» — такова была главная логика взаимоотношений власти и человека. Государство (император) определял «меру» счастья простому китайцу. Индивидуализм и личные свободы — абсолютно чуждые для традиционного китайского общества вещи. Китайская традиция игнорировала разделение «ветвей власти» (на законодательную, исполнительную и судебную), плюрализм мнений и идеологий и прочие «западные штучки».

Политика трактовалась больше как административные, морально-этические шаги элит, а ее эффективность определялись их честностью, способностью заботиться о народе. Не случайно нынешнее руководство, используя традиционализм в современной социальной политике, исходит из конфуцианских моделей — создание общества «сяо кан» (средней зажиточности) и «да тун» (великого единения). По большому счету, это есть некий вариант китайской «демократизации».

Что это такое «гражданское общество» в Китае и как его строить, возможно, не до конца понимают ни ученые, ни политики. В народе же призывы к его развитию воспринимаются как дополнительная возможность выражения протеста против тех или иных нарушений местных властей — на незаконные изъятия земель у крестьян, невыплаты зарплат сезонным рабочим-мигрантам, экологические нарушения и пр. Причем в последнее время власти реагируют на протесты, выполняя отдельные требования граждан. Так, в августе этого года в Даляне, провинция Ляонин, в связи с протестами общественности местная администрация приостановила работу химического завода «Фуцзя», специализирующегося на производстве токсичного материала параксилола.

Существуют ли социальные «ниши» для протестов?

Бытует мнение о смирении и великой покорности простых китайцев своему господину (феодалу, чиновнику, императору, секретарю парткома). Это миф. Наоборот, в политической традиции Китая всегда существовал мощный протестный потенциал. В разные периоды он принимал различные формы — от народных восстаний до подрывной работы тайных религиозных кланов и сект.

Современная версия традиционного, «пассивного», протеста — деятельность «секты» «Фалуньгун», насчитывавшей десятки миллионов китайцев. В течение 1990-х годов она сформировалась среди последователей дыхательной гимнастики «Цигун». Однако люди в ней не только «правильно» дышали и медитировали, но и понемногу духовно сливались в мощное неформальное движение, которое разрослось до общенациональных масштабов. Движение не звало своих адептов на «баррикады». Оно призывало к чему-то другому (мистическому), но явно опасному для властей. Парадокс в том, что этот «проект» развивался на глазах у всех китайских спецслужб и властей. Тем не менее он вовлек в свои ряды десятки миллионов крестьян и горожан, включая высоких членов КПК и чиновников, инженеров, врачей, учителей, студентов, артистов и пр., создав некую зону «мягкого» сопротивления. Понятно, что в начале 2000-х годов «Фалуньгун» была официально запрещена, а ее лидер — Ли Хунчжи бежал в США.

Опыт «Фалуньгун» и других (экономических, экологических) протестов в деревне и городе свидетельствует о том, что в Китае сохраняются достаточно большие социальные «ниши», либо не заполненные официальной идеологией и контролем, либо заполненные формально. При определенных условиях официальная идеология может быть быстро заменена на традиционную (типа «Фалуньгун»), либо западно-либеральную «начинку». И то, и другое опасно для стабильности КНР. Никто не знает, куда поведут новые лидеры и новые движения.

Получается, что развитие «гражданского общества» и становление новых общественных организаций в Китае в отличие от Запада дело чрезвычайно деликатное, тонкое и опасное. По сути, грань, отделяющую «классическое» гражданское общество от неформальных проектов в КНР определить достаточно сложно. Понятно, что искусственное развитие западных институтов «гражданского общества» приведут КНР к дестабилизации. С другой стороны, жесткий партийно-государственный контроль в обществе, в котором уже появились миллионы частных предпринимателей — людей, почувствовавших дух свободы и демократии, рано или поздно объективно обострит политическую ситуацию в стране. Удастся ли новому поколению китайских руководителей во главе с Си Цзиньпином пройти между этими «красными флажками» и не задеть их? Задача эта — чрезвычайно сложная.

Китайская дилемма: «левые» или «либералы»?

Отсюда два возможных сценария развития. Первый — нагнетание «левых» настроений в обществе, создание непримиримой, нетерпимой обстановки для любых попыток демократизации Китая по западному типу. Признаки такого тренда чувствуются уже сегодня в партии и отдельных слоях общества — среди военных, ветеранов, части партийных работников. По мнению многих, создание «гражданского общества» в стране станет «окном» для ползучих «бархатных» или «арабских» революций. Что касается возможных протестов нового предпринимательского класса и части либеральной интеллигенции против «левой политики», с ними, как считают некоторые ветераны, нужно поступать как с «классово чуждыми элементами», то есть использовать известную методику «наказания, принуждения и воспитания», отработанную в годы «Великой культурной революции» председателя Мао.

Второй — «либеральный» сценарий. Он предполагает, что на фоне углубления процессов глобализации, усиления взаимозависимости КНР и США, будет происходить дальнейший рост самостоятельности и инициативы снизу, создание новых общественных групп, движений и партий. Однако при этом незыблемым остается руководящая роль КПК в качестве системной структуры. При этом в партийных организациях, Госсовете и ВСНП, по мнению сторонников этого сценария, демократизация должна углубляться и приобрести «дифференцированный характер».

Таким образом, перед китайским руководством стоит дилемма: какому сценарию следовать, какому проекту дать зеленый свет — «левому» или «либеральному». Что-то подсказывает, что осторожное китайское руководство сумеет в будущем совместить либеральную политическую перспективу с сохранением стабильности и «социалистической специфики». В какой форме это произойдет — точно не скажет никто.

Точка зрения авторов, комментарии которых публикуются в рубрике
«Говорят эксперты МГИМО», может не совпадать с мнением редакции портала.

Китай запретил убийственный рабочий график: Госэкономика: Экономика: Lenta.ru

Власти Китая запретили компаниям использовать убийственный график «996», то есть шестидневную рабочую неделю с двенадцатичасовым графиком, сообщает «Би-би-си». Компаниям напомнили, что работники имеют право на отпуск и восьмичасовой рабочий день.

Согласно трудовому законодательству Китая, стандартный рабочий день составляет восемь часов, максимум — 44 часа в неделю. Любая сверхурочная работа должна оплачиваться отдельно. Но в крупнейших компаниях страны — особенно в процветающем технологическом секторе — сотрудники часто работают по убийственному графику «996» (с 9:00 до 21:00 шесть дней в неделю).

Материалы по теме

00:01 — 2 августа

Телки — на выход.

Доминированию коров в сельском хозяйстве приходит конец. Как их заменят козы и почему это выгодно?

00:01 — 24 августа

Бьют своих.

Зачем в Китае вводят санкции против богатейших компаний страны?

В заявлении, опубликованном Верховным судом Китая совместно с министерством труда страны, подробно изложены десять судебных решений, касающихся трудовых споров. Многие из них связаны с принуждением рабочих к работе по убийственному графику «996». Во всех судебных делах приговор был вынесен в пользу работников.

Из-за растущего общественного недовольства властям Китая становится все сложнее закрывать глаза на существующую ситуацию. «Наступил переломный момент, когда у официальных лиц нет возможности замалчивать последствия нарушения прав рабочих. Особенно после двух громких случаев смертей на работе», — отметила доктор социологических наук Гонконгского политехнического университета Дженни Чан.

В 2021 году два сотрудника онлайн-платформы Pinduoduo умерли с разницей в несколько недель: один молодой работник потерял сознание по дороге домой после долгого рабочего дня и умер, а другой покончил жизнь самоубийством.

В августе 2021 года Верховный суд Китая ополчился на крупные частные компании, использующие шестидневную рабочую неделю с двенадцатичасовым графиком. Суд назвал такой режим незаконным и напомнил, что работники имеют право на отдых и отпуск, а работодатели обязаны соблюдать закон о восьмичасовом рабочем дне.

Направление Социология – специальность 39.04.01, Магистратура в ТюмГУ, Финансово-экономический институт

Магистерские программы:

Магистерская программа «Экономическая социология» направлена на формирование у обучающихся углубленного понимания экономико-социологического подхода, развивает навыки его практического применения в академических и прикладных сферах. 

Акцент в программе сделан на развитии профессиональных компетенций в сфере анализа “стыковых проблем” экономики и социологии, изучения современных моделей поведения и мотивов деятельности участников рынка и представителей власти; современной прикладной аналитики рынков, а также в сфере анализа больших данных (big data) на стыке экономики, статистики и социологии 

Программа имеет междисциплинарный прикладной характер, выстроена таким образом, чтобы студенты могли адаптировать траекторию обучения, позволяющую выровнять недостающие уровни базовых знаний за счет частичного освобождения от предметов, изученных более глубоко на уровне бакалавриата (по соответствующим направлениям обучения).

Профессионализм, высокая научная квалификация, навыки проведения комплексного исследования, сравнительного анализа масштабных социальных и экономических процессов предоставляют студентам перспективы для академического развития, открывая широкие возможности трудоустройства на рынке прикладных исследований.

E-mail: [email protected], [email protected]  
Тел.: 8 (3452) 59-74-00 (доб. 14116)
Адрес: ул. Ленина 16, каб.124, 122
Заведующий кафедрой – Андрианова Елена Владимировна, Руководитель магистерской программы – Давыденко Владимир Александрович 

Контакты Приемной комиссии
тел. (3452) 59-77-59
8-800-700-05-53 (звонок по России бесплатный)

Выпускники

ОТЗЫВЫ ВЫПУСКНИКОВ О СОЦИОЛОГИИ

ЕФИМОВА ГАЛИНА ЗИНОВЬЕВНА, кандидат социологических наук, доцент кафедры общей и экономической социологии, окончила специалитет «Социология» в ТюмГУ в 2007 году.

Часто социолога воспринимают как человека с анкетами. Но это лишь поверхностный взгляд на его сложную и очень интересную работу. Квалифицированный социолог – прежде всего методолог, он разрабатывает теории и концептуальные схемы, впоследствии дополняя их эмпирическими данными. В обществе постоянно происходят изменения, которые мы должны отслеживать и подвергать научному анализу. Социолога не зря называют «врачом общества» – именно он на основании проведенных исследований может предложить рекомендации по решению социальных проблем. Важно, чтобы социолог ответственно подходил к методологии исследований, которые он проводит. Потому что на его данные опираются руководители разных уровней, органы законодательной власти и иные государственные и частные структуры при оценке социальных тенденций. Социология – очень динамичная наука! Ученому и практику нужно всегда поддерживать актуальность своих знаний и компетенций.

КИРША АНАСТАСИЯ

Ведущий специалист по исследованиям СКБ «Контур» (г. Санкт-Петербург)

Считаю, что мне повезло получить образование социолога. Поступала наугад. Не понимаю, как в 16-17 лет можно выбрать профессию на всю жизнь. Пока училась – громче всех говорила, что никогда не буду социологом. Сейчас единственная из группы, кто работает по профилю. Понятно, что диплом не самое главное при поиске работы. Когда ты с опытом, уже смотрят на твое портфолио и что ты из себя представляешь. Но, когда ты без опыта или с небольшим, диплом реально может сыграть немаловажную роль. Мне помог попасть на собеседование в крупную IT-компанию. Меня заметили, благодаря моей инициативе – я написала сопроводительное письмо, почему я вам нужна и тому, что я социолог – а это было одно из требований на вакансию. Для справки – людей с таким образованием, и кто хочет развиваться в этом направлении очень мало. Пробиться на собеседование, когда ты еще совсем незрелый спец, это уже большой шаг. Так я попала в сферу IT, а в ней невероятное количество возможностей для развития.

Образование социолога научило меня главному – понимать людей, снимать проблемы, выявлять гипотезы, подбирать методы для поиска информации, а самое главное работать с этой информацией. Анализировать и обрабатывать данные. Без этого сейчас никуда.

Я ведущий специалист по исследованиям или researcher в крупной IT-компании. Как можно развиваться с образованием социолога? Много возможностей именно в IT сфере. Можно быть UX специалистом, исследователем, тестировщиком гипотез. Если подтяните SQL и PYTHON до базового уровня и немного дружите с математикой вас ждет Data Science. Лично я сейчас развиваюсь в направлении BI-аналитики. И везде использую базу знаний социолога.

НАСЫРОВА РУЗИЛЯ МАРАТОВНА

Ведущий специалист управления научно-технического развития ООО «Тюменский нефтяной научный центр» (Корпоративный НИПИ Роснефть, ПАО) (г. Тюмень)

Закончила специалитет по программе Социология, квалификация Социолог. Преподаватель социологии в ТюмГУ в 2009 году.

Спустя более 10 лет трудовой деятельности с уверенностью могу сказать, что социология крайне многопрофильная специальность. Я начинала с должности аналитика в торговой компании, работала над исследовательскими проектами в торговой отрасли, занимаюсь связями с общественностью сейчас. Социологов отличает умение работать с большими объемами информации, анализировать и делать обоснованные выводы, оценивать происходящие события и аргументировать свое мнение, прогностическое и стратегическое мышление. К наиболее востребованным навыкам на рынке труда работодатели относят критическое мышление и умение комплексного решения проблем, которое включает разработку исследовательских проектов, сбор, обработку, консолидацию информации, выявление проблемных зон и предложение оптимального комплекса мероприятий для их решения. Именно эти навыки и отличают социологов от других специалистов. Социологи владеют базой исследовательского инструментария, которую они с успехом смогут применить в различных отраслях и сферах деятельности.

ЧАЛКОВА АННА

Руководитель отдела маркетинга в группе компаний «Базис» (г. Тюмень)

Окончила обучение по направлению «Социология» Тюменского государственного университета в 2011 году. На данный момент работаю руководителем отдела маркетинга в группе компаний «Базис», занимаюсь частным консультированием по вопросам маркетинга и преподаю на кафедре общей и экономической социологии в качестве внешнего совместителя-практика.

Ещё будучи студенткой, я увлекалась маркетингом, и поэтому выбрала направление экономической социологии. Образ мышления и компетенции, которые я получила в стенах университета, постоянно помогают мне в работе. Уже в студенческие годы я начала свой трудовой путь, и, несмотря на отсутствие опыта, я отлично справлялась с такими задачами руководства как: анализ конкурентов, анализ рынка и изучение целевой аудитории. Потому как на кафедре социологии я научилась владеть инструментами, которые необходимы для данных исследований. Умение работать с данными, анализировать полученные результаты и делать выводы – всё это до сих пор ежедневно используется мной в трудовом процессе.

Стоит отметить, что за период обучения у нас было много практики: мы постоянно составляли программы исследования, анкеты, участвовали в опросах и проводили глубинные интервью. Благодаря такому подходу мы «прокачивали» не только творческие компетенции (при составлении анкет), но и коммуникативные (при интервьюировании людей). Помню, как ездили в соседние села и города, стучались в двери и просили уделить нам несколько минут. В некоторых квартирах нам не просто отвечали на вопросы, но и угощали чаем, и рассказывали длинные истории. Там же я научилась заканчивать сложные и долгие разговоры, что помогло потом в ведении переговоров.

Отдельно я благодарна кафедре за то, что научили меня публично выступать и отстаивать результаты своих работ. В студенческие годы я постоянно участвовала в конференциях и круглых столах, поэтому защищать свой проект перед руководством или, например, комиссией иностранных граждан мне не составляет труда. Я с легкостью справляюсь с волнением, отвечаю на все вопросы и быстро нахожу ответы.

Тогда, в далеком 2006 году, выбирая специальность, я думала, что получу знания об обществе, ведь социология – наука об обществе. Но я получила намного больше, я получила поистине фундаментальное образование, которое помогает развиваться мне в других областях. К полученному фундаменту опытным путем лишь добавились дополнительные навыки. Наши одногруппники стали маркетологами, аналитиками или социологами, а также кто-то работает HR специалистами и занимается формированием команды и созданием корпоративной культуры. Без сомнений я горжусь своим образованием и продолжаю учиться, окончила уже магистратуру по социологии и теперь заканчиваю аспирантуру.

НАХИМОВА ЯНА

Старший преподаватель Тюменского государственного университета, основатель и тренер Body Mind – комплексного подхода к развитию тела

Получила специальность «Социолог, преподаватель социологии» в Тюменском государственном университете. За всё время обучения у меня не возникало желания бросить направление социологии, как это порой бывает у студентов. Учиться было комфортно, при условии посещения пар и выполнения всех заданий – впрочем, как везде.

Большим преимуществом обучения на социологии считаю формирование навыка коммуникации и мышления. Сейчас мне это помогает эффективнее строить отношения с людьми и вести свой бизнес!

Сейчас, когда окружающая нас среда становится цифровой, мы всё меньше взаимодействуем в реальности с другими людьми. А ведь мы – социальные животные, нам нужные другие люди. Во время обучения мы часто работали группами. Это позволяло нам научиться лучше понимать друг друга, сближаться и договариваться.

Также участие в социологических исследованиях развивает способность разбираться в большом массиве данных и анализировать. Это крайне важно уметь, чтобы принимать эффективные решения. Более того, методы исследования, которые я освоила, обучаясь на кафедре социологии, применяю до сих пор в своём бизнесе: маркетинговые исследования во многом основаны на социологических.

Защита диссертации также принесла огромные плоды. Как бы ни было это мучительно долго и сложно, оно стоило того! Шестерёнки в голове крутились неустанно… Что может быть лучше, чем хорошо функционирующий мозг?! Это ведь на всю жизнь результат. Я научилась не просто лучше соображать, но и строить образы будущего, задумываться о том, что мне делать, и как правильнее поступать.

ОТЗЫВЫ СТУДЕНТА О СОЦИОЛОГИИ

ТРОЯНОВСКАЯ АЛИНА, студентка 4 курса, направления «Социология»

Кафедру социологии в Финансово-экономическом институте можно сравнить с большой семьей. Каждый преподаватель – особенный и старается передать свои знания и навыки в социологии группе студентов. Нашей группе 28С161 удавалось на протяжении 4 лет обучения сохранять хорошие и достойные отношения с профессорско-преподавательским составом. Несомненно, за период обучения были разные ситуации: студенты-социологи путали фамилии и имена преподавателей, часто опаздывали на пары, иногда преподавателям приходилось даже закрывать дверь на ключ. Но самым запоминающимся моментом на протяжении всего периода обучения был профессиональный праздник «День социолога». В этот день каждая студенческая группа с первого по четвертый курс показывала себя с уникальной, творческой стороны. Я всегда считала направление «Социология» – лучшим и самым родным, потому что социологи ФЭИ творческие и яркие личности, многие из которых занимают призовые места в олимпиадах, конкурсах и конференциях. Обучаясь по специальности, я многое узнала, смогла посетить зимнюю школу Высшей школы экономики в Москве, летнюю школу «Пересечения» в Тюмени, Международную научную конференцию студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». Помимо этого, дисциплины выстроены таким образом, что охватывают различные стороны социальной жизни, у студентов расширяется кругозор. Самым смешным, добрым и теплым моментом стало празднование Нового года в стенах ФЭИ, когда на парах мы надели костюмы, сыграли сценку, рассказали стихи и Дед Мороз раздал нам сладости. В этом действе принимали участие студенты и преподаватели. С уверенностью могу сказать, что обучение на направлении «Социология» раскрыло во мне новые таланты, я обучилась работе с социологическим инструментарием и программой обработки данных SPSS, благодаря чему могу применить знания в работе.

Карьера

Социология это мировая международная методика исследования. Наука социология владеет методом изучения, который востребован как бизнес-сообществом, так и органами власти для принятия управленческих решений. Социолог может сформулировать концепцию исследования, схему превращения количественных данных в качественные. Социолог нужен в команде, что бы формулировать правильно поисковые вопросы исследований.

Результаты обучения

Ключевые компетенции:

способность самостоятельно выбирать и обосновывать цели, задачи и методы исследований по актуальной проблематике,

способность обрабатывать социальную, демографическую, экономическую эмпирическую информацию с привлечением широкого круга источников на основы использования современных информационных технологий и критически ее оценивать,

способность прогнозировать изменения объектов профессиональной деятельности на основе результатов исследований,

способность организовывать учебный процесс, проводить занятия по социологическим и социально-гуманитарным дисциплинам в общеобразовательных организациях и образовательных организациях высшего образования

Трудоустройство и карьера

Возможные направления практической социологии:

• Маркетинговые исследования в торговых фирмах

• Изучение мнения электората в предвыборных кампаниях

• Оценка эффективности проведения рекламных кампаний

• Составление рейтингов для СМИ и т.д.

Сферы деятельности:

Аналитические социальные центры, консалтинговые компании, государственные и муниципальные органы власти, рекламные компании, PR-службы, кадровые службы, маркетинговые отделы предприятий, СМИ и издательский бизнес, исследовательские отделы организаций.

Где работают наши выпускники:

Университеты, социологические и маркетинговые компании, аналитические службы государственных и муниципальных органов законодательной и исполнительной власти, научно-аналитические центры и исследовательские отделы органзиаций, службы управления персоналом, маркетинга, связей с общественностью, консалтинговые и рекламные компании, образовательные организации, средства массовой информации, блогосфера.

Возможные должности: 

(PDF) Социология в Китае, социология Китая: Введение от редакторов

3

Учитывая конкретные детали структуры семьи и роль семейных решений в бизнесе

, стратегии заработка, включая миграцию, а также характер борьба за права в

Китай сегодня Барбалет в своей книге «Китайская индивидуализация: новый взгляд» вносит важный вклад в

, показывая, что теория индивидуализации не в состоянии понять природу китайских социальных институтов

и практики отдельных лиц в китайских семьях .Более полно, Барбалет

показывает, что категория индивида функционирует больше как культурный троп, чем значимый аналитический термин

социальной теории, и что овеществление индивида в различных формах теории модернизации

имело негативные последствия. привлечения внимания от более

значительных изменений в отношениях между людьми, к которым обращается Барбалет.

Тема трудовых прав рассматривается во втором документе, расположенном ниже, «Китайская дорога к

Строительство трудовых прав» Чена.На основе тщательного сравнительного институционального анализа

Чен показывает, что трудовые отношения и модели мобилизации рабочего класса в первую очередь отражают

процессы государственного строительства и уровень их консолидации. Чен показывает, что в отличие от

западных и авторитарных развивающихся обществ высокоразвитые трудовые институты в

Народной Республике предшествовали введению в Китае капиталистических отношений после 1978 года и в этом смысле

опередили организованную мобилизацию рабочей силы.Чен показывает, как китайское государство применяет двойную стратегию

по продвижению индивидуальных прав в сфере трудовых отношений, подрывая коллективные права

трудовых организаций, признавая легитимным только официально санкционированное государством движение профсоюзов

. По этой причине забастовки в Китае и мобилизация рабочей силы в целом

остаются неорганизованными, спорадическими и постоянно находятся под угрозой со стороны государственных сил.

Аспекты тезиса индивидуализации дополнительно оспариваются в следующих двух статьях, в которых

исследует развитие китайской семьи.В статье Ци «Семейные узы и семейные обязательства

: преемственность и преобразование» рассматриваются результаты эмпирического исследования семейных отношений

в современном Китае. В документе показано, что семейные облигации и обязательства

остаются прочными в течение периода рыночности, даже несмотря на то, что основания, по которым они поддерживаются

, претерпели за этот период изменения. Ци утверждает, что тезис об индивидуализации

не рассматривает способы переосмысления и пересмотра сыновней обязанности не только нынешним поколением молодых людей

, но и их престарелыми родителями.Результаты исследования

Ци показывают, что семейные отношения в современном Китае в меньшей степени связаны с авторитетом старшего поколения

и больше направлены на эмоциональную и финансовую поддержку со стороны взрослых детей для

родителей, а также от родителей к детям, как взрослым, так и взрослым. зависимый.

В следующей статье Вонга «Изменение взаимоотношений женщин с их натальными семьями

» Вонг поднимает важную тему в понимании китайской семьи и тех изменений, которые претерпел

в течение 20 века.Традиционно обязанность

замужних женщин заключалась в том, чтобы содержать своих родственников, а не родителей. Один из основных аспектов революции

, произошедшей в китайских семейных отношениях, – это трансформация роли дочерей,

, исследованная Вонгом в обширном обзоре литературы. По мере того как число женщин увеличивалось на

, независимо от их традиционных ролей, в результате экономических реформ, урбанизации и миграции,

их отношения со своими родными семьями также изменились.Вонг описывает изменяющиеся отношения

женщин к своим родным семьям, как до, так и после замужества, в современном Китае. Следующая статья Вонга

, хотя и не безразлична к семейным отношениям, возвращает фокус на природу и роль социологии в Китае

, рассматривая ее место в конструировании сексуальных

субъектов. В «Сексологии и создании сексуальных субъектов в современном Китае» Вонг

Рост и перспективы социологии населения в Китае

М. Ли.Chin J Popul Sci. 1989 г.

Показать варианты

Формат АннотацияPubMedPMID

Показать варианты

Формат АннотацияPubMedPMID

Абстрактный

PIP: Социология народонаселения – незрелая наука в Китае.По мере развития социологии народонаселения важно учитывать несколько вопросов. 1) Объекты исследования необходимо указать более строго. 2) Необходимо провести более глубокое обсуждение системы исследований. 3) Социологию народонаселения необходимо объяснять с точки зрения отношения к социализму и вклада в политику в области народонаселения. Будущее социологии народонаселения в науке о народонаселении надежно, потому что сессия партии в 1978 году приняла руководящие принципы, способствующие развитию науки и культуры, и потому, что это необходимо для понимания проблем народонаселения в процессе социалистической модернизации.Социология народонаселения играет важную роль вместе с экономикой народонаселения в формировании политики. Большое количество ученых вложили свои силы в эту дисциплину. Одна из основных характеристик социологии народонаселения – это способность динамично рассматривать население и социальное развитие. Исследования охватывают проблемы населения, связанные с социальными проблемами, и наоборот. Он отличается от других наук, особенно по объему исследований. Он изучает влияние социальных элементов и развития населения друг на друга, что подчеркивает несовместимость между ростом населения и социальным развитием.Социология народонаселения Китая началась только в 1978 году, хотя во всем мире эта дисциплина была основана в начале века и быстро росла во время Второй мировой войны. Рост населения Китая является препятствием для социально-экономического развития, и необходимы более глубокие исследования, чтобы проанализировать конфликты между народонаселением и современным китайским обществом и экономикой, а также оценить, как лучше всего замедлить рост населения. Существует 4 основных взгляда на изучение социологии населения. Первая точка зрения одобрена советскими учеными и подчеркивает социологические принципы, влияющие на рост населения.Это позиция социологии населения как разновидности социологии, а не как самостоятельной науки. Вторая точка зрения относится к объяснению индивидуальных аспектов взаимосвязи между проблемами населения и проблемами общества. Автор считает эту точку зрения поверхностной. Третья точка зрения объясняет взаимосвязь между развитием и социальными явлениями и условиями. Исследуется влияние социальных условий на развитие населения, а также характер статуса и роли населения в социальной жизни, особенно в социализации.В этой точке зрения отсутствует описание исследовательской системы. Четвертая точка зрения отражает влияние населения и социального развития друг на друга, что является предпочтительной точкой зрения.

Похожие статьи

• Характеристика популяционных исследований в Китае.

  Лю С. Лю С. Chin J Popul Sci.1989; 1 (4): 375-9. Chin J Popul Sci. 1989 г. PMID: 12316993

• Проблема народонаселения и политика в материковом Китае 1949-1980: демографические и антропологические наблюдения.

  Инь СС. Инь СС. Као Ку Джен Лей Сюэ Кан.1981 декабрь; (42): 95-118. Као Ку Джен Лей Сюэ Кан.1981. PMID: 12340143

• Несколько проблем по народонаселению.

  Сюй Д. Сюй Д. Dly Rep Peoples Repub China. 1981, 27 мая; 1 (101): K15-24. Dly Rep Peoples Repub China. 1981 г. PMID: 12311494

• [Парадигма преодоления стресса, дополнительный вклад социальных наук и сестринского дела в развитие знаний].

  Дюшарм Ф. Дюшарм Ф. Может J Nurs Res. 1996 Зима; 28 (4): 125-47.Может J Nurs Res. 1996 г. PMID: 9128480 Рассмотрение. Французкий язык.

• Здоровье, болезнь и исцеление в эпоху неопределенности: вызовы медицинской социологии и для нее.

  Pescosolido BA, Kronenfeld JJ. Pescosolido BA, et al. J Health Soc Behav. 1995; Спецификация №: 5-33. J Health Soc Behav. 1995 г. PMID: 7560849 Рассмотрение.

Условия MeSH

• Оценочные исследования как тема *

Сюэгуан Чжоу | Социология

Сюэгуан Чжоу – профессор экономического развития Кво-Тин Ли, профессор социологии и старший научный сотрудник FSI.Его основная область исследований – институциональные изменения в современном китайском обществе, уделяя особое внимание китайским организациям и управлению, социальному неравенству и отношениям между государством и обществом.

Один из текущих исследовательских проектов Чжоу – это исследование карьерной мобильности и внутриорганизационных отношений в китайской бюрократии. Он работает со студентами и коллегами над сбором данных о потоках персонала на разных уровнях и административных юрисдикциях по всей провинции с 1990 по 2019 год.

Другой текущий проект исследует исторические корни бюрократического государства. Опираясь на исторические исследования и социологическое теоретизирование, Чжоу исследует различные аспекты исторической эволюции бюрократического государства в свете управления персоналом, путей государственного строительства и роли патримониальной власти.

Его готовящаяся к выходу книга «Логика управления в Китае: организационный подход» (издательство Кембриджского университета, 2022 г.) подводит итоги его десятилетних полевых исследований и исследований по различным аспектам практики государственного управления в современном Китае.К недавним публикациям относятся: «Китайская бюрократия через три линзы: веберианскую, конфуцианскую и марсианскую» (Обзор управления и организации, 2021 г.), «Способы управления в правительстве Китая: теория прав контроля» (совместно с Хун Лянь, The China Journal 2020 ), а также главы книг о социальных сетях в Китае (2020 г.), а также о роли местных бюрократов и экономическом развитии (совместно с Лин Чжу, 2021 г.). За последние годы Чжоу вместе с соавторами опубликовал серию научных статей о кадровых потоках в китайской бюрократии.См. Его c.v. для дополнительной информации.

До прихода в Стэнфорд в 2006 году Чжоу преподавал в Корнельском университете, Университете Дьюка и Гонконгском университете науки и технологий. Он является приглашенным профессором Пекинского университета, Университета Цинхуа и Народного университета Китая. Он получил докторскую степень по социологии в Стэнфордском университете в 1991 году.

китайской социологии | SpringerLink

китаеведов | Энциклопедия.com

Социологическое исследование Китая имеет сложную историю. Можно утверждать, что конфуцианская мысль воплощала исконную традицию социологического мышления о таких вещах, как семья, бюрократия и девиантное поведение. Однако современная китайская социология изначально имела иностранные корни и источники вдохновения. Появление этой области в Китае может быть датировано переводом частей книги Герберта Спенсера The Study of Sociology на китайский язык в 1897 году. Самые ранние курсы и факультеты социологии в Китае были созданы в частных, миссионерских колледжах и западных социологах, таких как Д.Х. Кулп, Дж. С. Берджесс и Сидни Гэмбл сыграли центральные роли в инициировании курсов социологии и исследовательских программ в Китае (см. Wong 1979).

Китайская социологическая ассоциация была основана в 1930 году, и в последующие два десятилетия продолжился процесс китаизации. Появились китайские социологи, получившие образование как дома, так и на Западе. Курсы и факультеты социологии начали распространяться в государственных государственных колледжах. Все чаще тексты, использующие материалы из китайских городов и деревень, вытесняют тексты, посвященные чикагским бандам и ассимиляции польских иммигрантов в Америку.По мере продолжения этого процесса установления внутренних корней китайская социология приобрела некоторые отличительные черты. Вдохновение для этой области пришло как из британской социальной антропологии, так и из социологии. Кризисная атмосфера 1930-х и 1940-х годов способствовала усилению внимания к прикладным исследованиям, направленным на решение проблем. В результате этого развития китайская социология тех лет стала включать в себя то, что в Соединенных Штатах можно было бы считать социальной антропологией и социальной работой. В рамках этих широких контуров китайские социологи / антропологи создали одни из лучших ранних этнографий «непримитивных» сообществ – китайских крестьянских деревень (см. Fei 1939; Yang 1944; Lin 1948).

Хотя многие из первых лидеров в создании китайской социологии были иностранцами, к моменту победы коммунистов Китая в 1949 году ее ведущими практиками были китайцы. Лишь небольшое число западных социологов сосредоточили свои исследования на китайском обществе (см. Lang 1946; Levy 1949), и их методы, проблемы и данные не отличались от тех, которые использовались их китайскими коллегами. Первоначально китайская социология была пересажена за границу, но превратилась в процветающее предприятие с все более прочными внутренними корнями.

Когда Коммунистическая партия Китая (КПК) пришла к власти в 1949 году, некоторые китайские социологи покинули страну, но большинство осталось. (Развитие социологии в Китайской Республике на Тайване после 1949 года здесь рассматриваться не будет.) Изначально те, кто остались, были оптимистичны в отношении того, что их навыки будут полезны новому правительству. Опыт работы на местах и ​​ориентация на изучение социальных проблем, казалось, сделали китайских социологов естественными союзниками тех, кто строит плановый социальный порядок.Эти надежды не оправдались в 1952 году, когда КПК упразднила социологию. Это решение было мотивировано желанием КПК следовать советской модели. Иосиф Сталин ранее осудил социологию как «буржуазную лженауку» и запретил эту область деятельности советской академии. Более того, в Китайской Народной Республике (КНР) не было места для двух конкурирующих наук об обществе: марксизма-ленинизма-маоизма и социологии. КПК утверждала, что она разработала свои собственные методы «социальных исследований» во время революционного процесса, и Мао Цзэдун играл ведущую роль в этом развитии (см. Mao [1927] 1971; Thompson 1990).Этот подход делает упор на массовых расследованиях, направленных на достижение официальных революционных или экономических целей КПК, а не на каких-либо попытках поиска объективной истины без ценностей. Китайские социологи, прошедшие подготовку в иной традиции и способные использовать профессиональные заявления для постановки вопросов о политике КПК, рассматривались как угроза идеологической гегемонии нового режима.

Запрет на социологию в Китае должен был продлиться двадцать семь лет, до 1979 года. Одна крупная попытка была предпринята китайскими социологами в 1956 и 1957 годах для снятия запрета.В более спокойной политической атмосфере, преобладавшей в то время, которая была открыта лозунгом КПК «Пусть расцветут 100 цветов и 100 школ мысли будут бороться» и вдохновлена ​​возрождением социологии в Советском Союзе, такими ведущими фигурами, как Фэй Сяотун, Пань Гуандань. , У Цзинчао и Чэнь Да написали статьи и выступили с речами, в которых утверждали, что социология может быть полезна социалистическому Китаю в изучении социальных изменений и социальных проблем – точно такое же обоснование, которое использовалось до 1952 года. Когда политическая атмосфера в последнем снова стала жесткой. В части 1957 года, с началом «антиправой кампании», Фэй и многие другие лидеры этого возрождения были заклеймены как «правые элементы» и исчезли из поля зрения.

С 1952 по 1979 год некоторые из тех, кто обучался социологии, были назначены на работу, которая имела некоторые связи с их упраздненной областью. На протяжении всего этого периода этнология оставалась устоявшейся дисциплиной, посвященной изучению различных этнических меньшинств Китая. Когда Фэй Сяотун вышел из своего политического чистилища в 1972 году, он был ведущей фигурой в этнологии. Но Фэй и другие не могли исследовать 94% населения ханьцев, и им также пришлось публично отречься от своей прежней работы и идей как «буржуазных».«Психология выжила лучше, чем социология, будучи определена как естественная, а не социальная наука. Некоторые области социальной психологии (например, педагогическая психология) оставались, по крайней мере, в некоторой степени активными в течение 1960-х и 1970-х годов (см. Chin and Chin 1969). Другие компоненты социологии исчезли в 1952 году, но вновь появились до 1979 года. Демография была выделена как отдельная область в начале 1970-х годов и остается отдельной дисциплиной в китайской академии сегодня. Однако за этими частичными исключениями китайская социология перестала существовать для этих двадцати лет. семь лет.

В то время как социология была запрещена в Китае, социологические исследования этого общества постепенно развивались на Западе. Начиная с конца 1950-х годов американские фонды и правительственные учреждения и в некоторой степени их европейские и японские партнеры предоставляли средства на развитие исследований современного Китая – на стипендии, исследовательские центры, журналы, языковые учебные заведения и другую базовую инфраструктуру. для поля. В рамках этих усилий по развитию социология была обозначена как недостаточно развитая дисциплина (по сравнению, скажем, с историей, литературой и политологией), заслуживающая особого приоритета.Стимулируемые этими усилиями в области развития, в течение 1960-х и 1970-х годов число западных социологов, активно занимающихся изучением Китая, увеличилось с горстки до, возможно, двух десятков.

До начала 1970-х годов, за некоторыми незначительными исключениями (например, Geddes 1963), иностранным социологам было невозможно поехать в Китай, а тем более проводить там исследования. Даже когда такие путешествия стали возможны в 1970-х годах, они изначально ограничивались очень поверхностным «академическим туризмом». В этой крайне ограниченной ситуации зарубежные социологи, изучающие Китай, разработали особые методы исследования.

Многие исследования были основаны на детальном анализе сообщений китайских СМИ. Специальные серии переводов китайских газет и журналов и контролируемых радиопередач были разработаны в 1950-х годах и стали основой таких исследований. Китайские СМИ предоставили довольно четкие заявления об официальной политике и кампаниях социальных изменений. Сообщая подробности о местных «положительных и отрицательных моделях» реализации официальных целей, СМИ также давали некоторые подсказки о трудностях и сопротивлении, с которыми сталкиваются при внедрении социальных изменений.В некоторых случаях СМИ даже предоставляли явно «достоверные» статистические данные о социальных тенденциях. Незначительная отрасль развивалась вокруг сканирования местной прессы и радио-отчетов на предмет общей численности населения, и они были собраны вместе, чтобы получить национальные оценки численности населения (обычно плюс-минус 100 миллионов).

Некоторые исследователи разработали сложные схемы для кодирования и анализа содержания таких сообщений СМИ (см., Например, Andors 1977; Cell 1977). Однако использование сообщений СМИ для изучения социальных тенденций в Китае имело серьезные ограничения.Такие отчеты раскрывают гораздо больше об официальных целях, чем о социальной реальности, и исследователь может ошибочно заключить, что на самом деле они были вызваны попыткой произвести серьезные изменения. Виды непредвиденных последствий, которые социологи любят раскрывать, по большей части были невидимы в весьма дидактических китайских СМИ. Также было очень трудно использовать сообщения СМИ для анализа различий между отдельными людьми и сообществами, что является основным элементом социологического анализа в других странах.Исследования, основанные на сообщениях СМИ, имели тенденцию создавать нереалистичное впечатление о единообразии, тем самым укрепляя преобладающий стереотип о Китае как о тоталитарном обществе.

Отчасти в ответ на эти ограничения был разработан второй основной метод исследования Китая извне – интервью с беженцами. Ученые в области социологии и смежных областях проводили длительные периоды времени в Гонконге, опрашивая людей, которые покинули КНР и отправились в британскую колонию. Как правило, эти люди использовались не в качестве респондентов в опросе, а в качестве этнографических информаторов «на расстоянии» об уголках китайского социального мира, из которого они прибыли.Хотя опрошенные лица явно не были типичными для населения, остающегося в КНР, по некоторым темам эти беженцы давали богатую и структурированную картину социальной реальности, которая контрастировала с одномерным взглядом, представленным китайскими СМИ. Исследователи разработали сложные методы, позволяющие справиться с проблемами нетипичности и потенциальной предвзятости среди информантов-беженцев (см. Уайт, 1983).

Объединив эти методы с краткими визитами в Китай, социологи и другие специалисты провели большое количество полезных исследований современного материкового общества (Уайт, Фогель и Пэриш, 1977).Хотя тайные методы, которые они использовали, часто казались неспециалистам сродни китайскому чтению по чайному листу, лучшие из этих исследований выдержали испытание временем и были подтверждены новыми исследованиями, которые стали возможными благодаря изменениям в Китае с 1979 года. Результаты значимых полевых исследований в Китае оказали неблагоприятное воздействие на интеллектуальную повестку дня исследователей. Много сил было сосредоточено на изучении «маоистской модели» развития и на том, удалось ли Китаю стать революционным новым типом общественного строя.Поскольку реальность китайских социальных организаций в маоистский период сильно отличалась от лозунгов и идеалов, на которых основывались такие конструкции, эти усилия, похоже, были пустой тратой скудных интеллектуальных ресурсов. И эта необычная интеллектуальная повестка дня, и отличительные методы исследования, которые социологи, изучающие Китай, были вынуждены использовать, усилили изоляцию этих исследователей от «основной» работы в социологии.

1979 год был значимым в двух отношениях для социологического исследования Китая.Во-первых, как уже отмечалось, это был год, когда руководство Китая одобрило «реабилитацию» социологии. После смерти Мао Цзэдуна в 1976 году и с учетом кризиса власти, последовавшего вслед за Культурной революцией, руководство после Мао вновь подняло многие вопросы. Китай столкнулся с рядом серьезных социальных проблем, которые ранее игнорировались, и в этой ситуации давние аргументы в пользу полезности социологии для изучения социальных проблем могут быть снова подняты.

Вторым крупным изменением, произошедшим в 1979 году, стала «нормализация» дипломатических отношений между США и Китаем. Это событие привело к тому, что американские и другие западные исследователи получили разрешение на проведение расширенных полевых исследований в Китае впервые с 1949 года. Дни разочаровывающего ограничения исследованиями извне и академического туризма прошли. Американские социологи также получили возможность встретиться с китайскими коллегами и начать обсуждение общих исследовательских интересов и планов сотрудничества.Жители Запада начали приезжать в Китай для преподавания курсов социологии, китайцев стали отправлять за границу для обучения социологии, были инициированы совместные конференции и публикации. Ведущие деятели Запада, включая Питера Блау, Алекса Инкелеса, Нан Линь, У. Дж. Гуда, Хьюберта Блалока и Джеффри Александра, читали лекции в Китае и нанимали китайских партнеров для совместных исследований и обучения в своих учреждениях. Возобновились все виды интеллектуального обмена между китайскими социологами и их зарубежными коллегами, которые были невозможны для целого поколения.

Можно было ожидать, что опасная политическая аура, окружавшая социологию в эпоху Мао, и урок неудачной попытки возродить эту область в 1957 году, могли затруднить привлечение талантливых людей в китайскую социологию после 1979 года. Однако эта область возродилась очень быстро и проявил удивительную интеллектуальную силу. Ряд выживших социологов до 1949 г. снова стали играть ведущую роль в возрождении, значительное число людей среднего возраста, обученных в смежных областях, были наняты (или получили приказ) стать социологами, и многие молодые люди выразили желание быть отобранными для обучения в поле.Китайская социологическая ассоциация была официально возрождена во главе с Фэй Сяотун. (Фэй «не отказался» от своих работ до 1949 года, ослабил свои связи с этнологией и возобновил пропаганду программы китайского сельского развития, которую он отстаивал поколением ранее.) В ведущих университетах был создан ряд кафедр социологии, и новые социологические стали выходить журналы, большое количество монографий и учебников. Институты социологии были созданы при Китайской академии социальных наук в Пекине, а также во многих провинциальных и городских академиях.По-видимому, новизна области, возможность найти себе место и, возможно, даже возможность учиться за границей, не сталкиваясь с конкуренцией со стороны высокопоставленных людей, более чем компенсировала неоднозначное политическое прошлое социологии. В любом случае скорость и мощь возрождения этой области удивили скептиков (см. Уайт и Пастернак, 1980).

Интеллектуальная направленность возрожденной социологии была довольно широкой. Социальные проблемы и социология развития были двумя основными фокусами.В этих и других сферах возникали две группы проблем. Одним из них было исследование последствий Культурной революции и радикальной политики, проводившейся при Мао Цзэдуне в период с 1966 по 1976 год. Другой важный вопрос касался воздействия открытия внешнего мира, деколлективизации сельского хозяйства и рынка. Ориентированные на реформы реформы начались в 1978 году. По этим и другим вопросам началось большое количество исследований, и к концу 1980-х годов проблема, с которой столкнулись зарубежные социологи, изучающие Китай, заключалась не столько в нехватке данных об объекте их исследования, сколько в их изобилии.Публикация большого количества статистических материалов, доступность данных переписей и обследований, касающихся демографических и других вопросов, а также рост количества публикаций по социальным наукам угрожали подавить тех, кто пытался следить за социальными тенденциями в Китае.

Преследуя свои новые интеллектуальные цели, китайские социологи легко нашли общий язык с западными специалистами. Последние больше не были так очарованы маоистской моделью и разделяли восхищение социальными последствиями перемен, произошедших после Мао.Многие западные специалисты с готовностью воспользовались возможностью проводить исследования в Китае и сотрудничать с китайскими коллегами. Гонконг не исчез как исследовательский центр и оставался жизненно важным для некоторых тем, но работа за пределами Китая все чаще рассматривалась как дополнение к исследованиям, проводимым внутри страны. (После 1997 года и возврата Гонконга к Китаю это все еще сохранялось, поскольку особая автономия, которой пользовалась бывшая британская колония, создавала более свободную исследовательскую атмосферу, чем в остальной части страны.Китайским специалистам теперь приходилось делить сцену со многими социологами, не имеющими региональной подготовки. Поскольку данные стали более доступными и возможно сотрудничество с китайскими коллегами, обучение в области изучения местности и знакомство с тайными техниками, разработанными в 1960-х и 1970-х годах, уже не были так важны. Многие специалисты, не принадлежащие к Китаю, находили возможность изучать самое густонаселенное общество в мире все более привлекательной. Эти изменения пошли на пользу китайским специалистам в области социологии.Учитывая их небольшую численность и сложность китайского общества, существует более чем достаточно «территории», которой можно поделиться с социологами, не имеющими подготовки в китаеведении. И эти изменения снизили интеллектуальную изоляцию специалистов как от коллег в Китае, так и от сотрудников их собственных отделов.

В результате этих изменений китайские социологи прекратили свою изоляцию от мировой социологии, а западные социологи, проводившие исследования Китая, вырвались из очень ограниченной среды и начали производить работы, которые были менее своеобразными.Однако следует отметить, что социологические исследования в Китае не безграничны ни для зарубежных исследователей, ни для китайцев. Даже на самых либеральных этапах начального десятилетия реформ с 1979 по 1989 год некоторые темы оставались табу, некоторые места были закрытыми, а бюрократические препятствия и вмешательство были постоянными фактами жизни. Тем не менее, даже для иностранцев стало возможным проводить расширенные этнографические исследования, проводить опросы вероятностной выборки и получать доступ для вторичного анализа к необработанным данным переписей и опросов, проведенных китайцами, – опыт тех, кто изучал Советский Союз до его краху можно было только позавидовать.Результатом стал новый всплеск исследовательской деятельности и публикаций, которые значительно обогатили наши знания о социальной жизни Китая. (Обзор западных исследований в течение десятилетия после 1979 г. см. В Walder 1989. Обзор событий в китайской социологии за этот период см. В Lu 1989.)

Однако политические последствия резни на площади Тяньаньмэнь в 1989 г. подняли новые проблемы для социологическое исследование Китая. По крайней мере, некоторые консерваторы в китайском руководстве использовали репрессии после резни для нападок на социологию и другие недавно возрожденные социальные науки в терминах, напоминающих 1952 и 1957 годы.Поле в очередной раз обвинили в том, что это идеологический троянский конь, призванный сеять сомнения в социалистической ортодоксальности. Некоторым социологическим факультетам не разрешили набирать новых студентов, в то время как другим были сокращены целевые показатели набора. Хотя эти ограничения были ослаблены через год или два, новые и серьезные угрозы совместным исследовательским проектам сохранялись на протяжении 1990-х годов. Указы, призванные ограничить и поддерживать строгий политический контроль над проектами обследований с участием иностранного государства, были приняты тайно в 1990 и 1995 годах, что привело к конфискации данных обследований, уже собранных в одном случае, и задержкам и торпедированию проектов в других.(Данные, конфискованные после секретного указа 1990 г., в конечном итоге были переданы исследователям, и другие приостановленные проекты были возобновлены, но только после нескольких лет напряженных переговоров.) В 1998 г. в Китае был публично подвергнут критике проект международного совместного исследования в области социальной геронтологии за якобы подвергая опасности здоровье китайских пожилых людей и преследуя скрытую цель дать иностранцам возможность извлечь выгоду из «генетических секретов» китайского народа. Только после решительной общественной защиты как со стороны иностранных, так и со стороны китайских исследователей, спорный проект был спасен.Эти события означают, что исследователи, которые приступают к социологическим исследованиям в Китае даже по совершенно неполитическим темам, сталкиваются с некоторым риском того, что они не смогут завершить свои проекты из-за политического вмешательства.

Несмотря на непредсказуемую политическую обстановку, китайские и иностранные социологи продолжали проводить самые разные исследования в 1990-е годы. Успех этих усилий свидетельствует о все более крепких связях, связывающих китайских и зарубежных социологов.В 1980-е годы большое количество начинающих молодых китайских социологов было отправлено за границу для обучения в докторантуре, в первую очередь в США. Ко второй половине этого десятилетия и в начале 1990-х годов большинство западных докторских диссертаций по социологии, посвященных Китаю, создавались студентами из Китая. После резни на площади Тяньаньмэнь в 1989 году большинство этих новоиспеченных специалистов по китайскому обществу не вернулись в Китай, а вместо этого начали исследовательскую карьеру на Западе. Однако, памятуя о желательности оставить дверь открытой для их возможного возвращения, Китай не воспринял это решение как нелояльность, а вместо этого в большинстве случаев поощрял и приглашал этих китайских социологов из-за рубежа посетить Китай, чтобы помочь в развитии этой дисциплины. там и проводить совместные исследовательские проекты.Эти молодые социологи, получившие образование за рубежом, могут приходить и уходить и ориентироваться в сложной политической и бюрократической среде, окружающей социологические исследования в Китае, гораздо легче, чем их некитайские коллеги. Более того, относительно небольшое количество китайских социологов, прошедших обучение за границей, которые вернулись в КНР, обычно находят, что их новые навыки и контакты ценятся и вознаграждаются, а не относятся к ним с завистью и подозрением. Многие из этих людей быстро продвигаются на ответственные и руководящие должности в китайских исследовательских институтах и ​​университетах, где они, как правило, могут продолжать исследовательские проекты, несмотря на бюрократические препятствия.В результате этих тенденций все большая доля новых инициатив и публикаций в области социологических исследований, которые оказывают влияние на исследования Китая на Западе, включают социологов из Китая, независимо от того, базируются ли они в настоящее время за границей или в Китае.

Изменяющиеся источники финансирования исследований китайского общества также оказывают влияние. В то время как в прошлом большинство исследований китайских социологов финансировалось правительством Китая и отвечало государственным приоритетам и заботам, в эпоху реформ китайские социологи и другие китайские социологи сталкиваются с растущими ограничениями в государственном финансировании исследований.Вводятся новые процедуры конкурентной экспертной оценки для определения того, кто получает ограниченные средства на исследования, и китайские власти поощряют исследовательские институты и исследователей искать способы самостоятельно собрать или получить средства для поддержки своих исследований. В этой изменившейся среде различные западные и международные источники финансирования – от агентств Организации Объединенных Наций, Всемирного банка, Фонда Форда, иностранных неправительственных организаций и т. Д. – стали важными для финансирования исследований, которые китайские социологи в противном случае не могли бы проводить.Таким образом, изменившаяся картина финансирования усиливает другие тенденции, укрепляющие связи между социологией внутри Китая и за рубежом.

Несмотря на то, что темы социологического исследования Китая в 1990-е годы были разными, основное внимание по-прежнему уделялось процессу рыночных реформ. Некоторым стимулом для такого акцента послужило сравнение с событиями в бывшем Советском Союзе и его сателлитах. Социологи присоединились к другим, пытаясь понять, почему на сегодняшний день отказ от централизованного планирования и введение рыночных реформ в целом были гораздо более успешными в Китае, чем в Восточной Европе (см., Например, Rozman 1992; Walder 1996a).Однако основная часть этого исследования посвящена не причинам, а социальным последствиям реформ, и здесь проблемы разнообразны и разнообразны. Например, возникли оживленные дебаты о том, способствуют ли реформы и в каком отношении к увеличению неравенства внутри Китая, и о том, монополизируют ли дореформенные политические элиты в значительной степени достижения, полученные в результате реформ, или все больше вытесняются новыми элитами (см. например, Nee 1996; Xie and Hannum 1996; Walder 1996b; Bian and Logan 1996; Zhou, Tuma, and Moen 1996; Buckley 1997).Социологи и другие специалисты также изучают новый класс предпринимателей, возникший в Китае в результате рыночных реформ, чтобы определить, какого социального происхождения они имеют, и исследователи по этой теме обсуждают, являются ли эти предприниматели силой политических изменений или, наоборот, их соучастниками. – приняты и контролируются в результате их зависимости от государства (см., например, Unger 1996; Nevitt 1999). Исследование последней темы является частью более широкого изучения вопроса о том, ведут ли реформы в Китае к развитию институтов «гражданского общества», которые в конечном итоге могут привести к демократизации политической системы Китая (см. Whyte 1992; White 1993).В рамках исследований китайской стратификации также растет объем работ по оценке того, были ли в итоге реформы вредными или полезными с точки зрения стремления к гендерному равенству (см. Bauer et al. 1992; Croll 1994; Lee 1998; Entwisle and Хендерсон готовится к печати). Другое важное направление исследований касается изменений в китайской семейной жизни, с изучением таких тем, как рост числа разводов и добрачных половых контактов, а также того, указывают ли такие тенденции на то, что модели китайской семьи все в большей степени «сходятся» с моделями, обнаруженными в других обществах (например.грамм. Сюй и Уайт, 1990; Дэвис и Харрелл 1993; Логан, Биан и Биан готовятся к печати). Еще одним важным направлением является отслеживание воздействия конкретных изменений реформы – например, ослабления миграционных ограничений, которые позволили десяткам миллионов сельских мигрантов наводнить китайские города, попытки возродить рынки труда как способ распределения рабочих мест, увольнения и безработица, вызванные реформами неэффективных государственных предприятий Китая (например, Bian 1994; Guthrie 1997; Matthews 1998) Solinger 1995; Сенсенбреннер 1996.

Еще одно основное исследование китайских социологов, помимо причин и последствий экономических реформ после 1978 г., касается резкого снижения рождаемости в Китае и его социальных последствий. Трансформация Китая от общества с умеренно высокой рождаемостью (общий уровень рождаемости 5+) к чрезвычайно низким показателям (общий коэффициент рождаемости ниже 2) произошла примерно в тот же период времени, что и экономические реформы Китая (с 1970-х по 1990-е годы). , но эти два фундаментальных изменения были вызваны противоречивыми процессами.В то время как в экономических делах государство все больше отказывается от бюрократического управления и позволяет рынкам управлять распределением, в отношении населения государство отошло от косвенного управления и убеждения в пользу прямого бюрократического предписания квот на рождаемость. Высокий национальный приоритет этой программы снижения рождаемости имеет сложные последствия с точки зрения социологических исследований. Высокий приоритет в сочетании с повторяющейся иностранной критикой прав человека в Китае в сфере планирования семьи (см. Whyte 1998) порождает политическую чувствительность, которая часто затрудняет и сдерживает исследования по этой теме.Однако тот же приоритет сделал исследования по темам, связанным с фертильностью, настолько важными, что иностранные, а также китайские демографы и другие лица были привлечены для помощи в планировании и проведении большого количества высококачественных обследований демографической динамики Китая. Эти данные также в большинстве случаев были доступны для изучения иностранными, а также китайскими исследователями. В итоге результатом стал бум исследований населения Китая и гораздо лучшее понимание текущих тенденций рождаемости, смертности и других демографических сфер, чем существовало до 1980-х годов (см., Например, Banister 1987; Coale 1984; Feeney and Юань 1994; Райли и Райли 1997).

В целом, периодические политические потрясения в Китае в некоторых случаях препятствовали социологическим исследованиям и задерживали их, но как эта область, так и ее практики продолжали продвигаться вперед, несмотря на связанную с этим неопределенность. Быстрые и сложные социальные изменения, произошедшие в Китае в 1980-х и 1990-х годах, предоставили социологам множество новых исследовательских вопросов, а также сформировавшуюся сеть китайских социологов и зарубежных специалистов по Китаю (и социологов-неспециалистов, заинтересованных в изучении самых густонаселенных и наиболее быстро развивающееся общество) воспользовались новыми исследовательскими возможностями.В результате этих изменений социологическое исследование Китая в конце 1990-х годов было гораздо лучше организовано, чем двумя десятилетиями ранее, с большим разнообразием социальных процессов и тенденций, которые были лучше изучены и поняты.

ссылки

Андорс, Стивен 1977 Промышленная революция Китая: политика, планирование и управление, 1949 г. по настоящее время . Нью-Йорк: Пантеон.

Банистер, Джудит 1987 Изменяющееся население Китая .Стэнфорд, Калифорния: Издательство Стэнфордского университета.

Бауэр, Дж., Ван Фэн, Н. Райли и Чжао Сяохуа 1992 “Гендерное неравенство в городских районах Китая”. Современный Китай 18: 333–369.

Биан, Яньцзе 1994 Работа и неравенство в городских районах Китая . Олбани, Нью-Йорк: SUNY Press.

——, и Джон Логан 1996 «Переход к рынку и сохранение власти: меняющаяся система стратификации в городских районах Китая». Американский социологический обзор 61: 739–758.

Бакли, Кристофер 1997 Социальная мобильность и расслоение в городах Китая от маоизма через реформы.Кандидат наук. дисс. Австралийский национальный университет.

Cell, Charles P. 1977 Revolution at Work. Нью-Йорк: Academic Press.

Чин Р. и А. Чин 1969 Психологические исследования в коммунистическом Китае 1949–1966 . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Коул, Ансли 1984 Быстрые изменения численности населения в Китае, 1952–1982 гг. . Вашингтон, округ Колумбия: National Academy Press.

Кролл, Элизабет 1994 С небес на землю: образы и опыт развития в Китае .Лондон: Рутледж.

Дэвис, Дебора и Стеван Харрелл (ред.) 1993 Китайские семьи в эпоху после Мао . Беркли: Калифорнийский университет Press.

Энтвисл, Барбара и Гейл Хендерсон (ред.) Готовится к выпуску Изменение границ: работа, домохозяйство и пол в Китае . Беркли: Калифорнийский университет Press.

Фини, Гриффит и Юань Цзяньхуа 1994 «Рождаемость ниже замещающей в Китае? Внимательный взгляд на последние данные». Population Studies 48: 381–394.

Фэй Сяотун [Fei Hsiao-t’ung] 1939 Крестьянская жизнь в Китае . Лондон: Дж. Рутледж.

Геддес В. Р. 1963 Крестьянская жизнь в коммунистическом Китае . Итака, Нью-Йорк: Общество прикладной антропологии.

Гатри, Дуглас 1997 Стратегия и структура китайских фирм: организационные действия и институциональные изменения в Шанхае. Кандидат наук. дисс. Калифорнийский университет в Беркли.

Ланг, Ольга 1946 Китайская семья и общество . Нью-Хейвен, штат Коннектикут.: Издательство Йельского университета.

Ли, Чинг Куан 1998 Пол и чудо Южного Китая . Беркли: Калифорнийский университет Press.

Леви, Мэрион Дж., Младший 1949 Семейная революция в современном Китае . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Линь Яохуа [Линь Юэ-хва] 1948 год Золотое крыло: социологическое исследование китайского фамилизма . Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Логан, Джон, Бянь Фуцинь и Бянь Яньцзе готовятся к выпуску “Традиции и изменения в городской китайской семье: пример устройства жизни”.” Social Forces .

Лу Сюэйи 1989 Китайский Ежегодник социологии, 1979–1989 (на китайском языке). Пекин: Китайская энциклопедия Press.

Мао Цзэдун (1927) 1971″ Отчет об исследовании крестьянского движения в Хунань. “В Мао Цзэдуне, Избранные чтения из работ Мао Цзэдуна . Пекин: Foreign Languages ​​Press.

Мэтьюз, Ребекка 1998 Откуда берутся рынки труда? Возникновение городских рынков труда в Китайской Народной Республике”.Кандидат наук. дисс. Корнельский университет, Итака, штат Нью-Йорк,

Ни, Виктор 1996 “Возникновение рыночного общества: меняющиеся механизмы стратификации в Китае”. Американский журнал социологии 101: 908–949.

Пэррис, Кристен 1999 “Предприниматели и гражданство в Китае”. Проблемы посткоммунизма 46: 43–61.

Райли, Нэнси и Роберт Райли 1997 Население Китая: обзор литературы . Льеж: Международный союз научных исследований населения.

Розман, Гилберт (ред.) 1992 Демонтаж коммунизма: общие причины и региональные различия . Вашингтон, округ Колумбия: Пресса Центра Вудро Вильсона.

Сенсенбреннер, Джулия 1996 Ржавчина в железной чаше для риса: трудовые реформы на государственных предприятиях Шанхая, 1992–1993 годы. Кандидат наук. дисс. Университет Джона Хопкинса.

Солинджер, Дороти 1995 “Городские переходные процессы в Китае в период перехода от социализма и краха режима городских общественных благ”. Сравнительная политика 27: 127–147.

Томпсон, Роджер 1990 Мао Цзэдун: Отчет из Сюньву . Стэнфорд, Калифорния: Издательство Стэнфордского университета.

Унгер, Джонатан 1996 «Мосты: частный бизнес, правительство Китая и рост новых ассоциаций». The China Quarterly 147: 795–819.

Уолдер, Эндрю (ред.) 1996a Переходная экономика Китая . Лондон: Издательство Оксфордского университета.

——1996b «Рынки и неравенство в странах с переходной экономикой: к проверяемым теориям.” Американский журнал социологии 101: 1060–1073.

——1989″ Социальные изменения в постреволюционном Китае “. Annual Review of Sociology 15: 405–424.

White, Gordon 1993″ Перспективы гражданского общества “. Общество в Китае: пример города Сяошань ». Австралийский журнал по делам Китая 29: 63–87.

Уайт, Мартин Кинг 1998« Тенденции в области прав человека и принудительное планирование семьи в КНР ». Проблемы и исследования 34: 1–29.

——1992 «Городской Китай: гражданское общество в процессе становления?» В А.Розенбаум, изд., Государство и общество в Китае . Боулдер, Колорадо: Westview Press.

——1983 «Об изучении Китая на расстоянии». В Энн Терстон и Бертон Пастернак, ред., Социальные науки и полевые исследования в Китае . Боулдер, Колорадо: Westview.

——, и Бертон Пастернак 1980 «Социология и антропология». В Энн Терстон и Джейсон Паркер, ред., Гуманистические и социальные исследования в Китае . Нью-Йорк: Совет по исследованиям в области социальных наук.

Уайт, Мартин К., Эзра Фогель и Уильям Л. Пэриш младший 1977 “Социальная структура мировых регионов: материковый Китай”. Ежегодный обзор социологии 3: 179–207.

Wong, Siu-lun 1979 Социология и социализм в современном Китае . Лондон: Рутледж и Кеган Пол.

Се, Ю и Эмили Ханнум 1996 “Региональные различия в неравенстве доходов в городских районах Китая эпохи реформ”. Американский журнал социологии 101: 950–992.

Сюй, Сяохэ и Мартин Кинг Уайт 1990 “Любовные совпадения и браки по договоренности: китайская копия.” Journal of Marriage and the Family 52: 709–722.

Yang, CK 1944 A North China Local Market Economy . New York: Institute of Pacific Relations.

Zhou, Xueguang, Nancy Tuma, and Phyllis Moen 1996 «Динамика стратификации при государственном социализме: пример городского Китая, 1949–1993». Social Forces 74: 759–796.

Мартин Кинг Уайт

Программа бакалавриата по социологии в Китае

Китай – Бакалавриат по социологии

Годы обучения

Средние комиссии