Современные философы россии 21 века: Философы 21 века: новые имена, взгляды и доказательства

Философы 21 века: новые имена, взгляды и доказательства

Автор Кантов В.П. На чтение 4 мин Опубликовано 18.03.2022 Обновлено 10.05.2022

Содержание:

Понятие философии для каждого человека раскрывается по-своему. Для одних это душевные разговоры за чашкой чая, для других это великая наука, понять которую довольно сложно.

Философы современности

Познакомившись со знаменитыми представителями современной философии, человек может открыть для себя новый смысл. Может по-другому начать воспринимать людей и мир в целом. Рассмотрим яркие примеры, на которые стоит обратить внимание.

Славой Жижек

Славой Жижек

Один из популярнейших современных философов является именно Славой. Вокруг него всегда оживленный интерес, благодаря его высказываниям и позиции. Философ считает то, что видят люди, на самом деле противоречит действительности. За внешний вид, и, казалось бы, агрессивность, его сравнивают с медведем. Но стоит лишь углубиться в его высказывания, и задуматься, начинаешь понимать, что в этом есть действительно правда.

Славой считает что в обществе слишком много пустого потребления. К примеру, покупая товар не из-за его необходимости, а из-за привлекательной упаковки. Дорогостоящие машины, украшения и вещи, из-за которых люди лезут в долги, лишь, для того чтобы выглядеть более солидно. Также по его мнению не нужно копаться в себе. “Для решения проблемы выплесните своё я наружу, а не тоните в собственной грязи, что находится внутри” — высказывается Славой Жижек. Познакомиться с ним будет очень интересно, его изречения могут перевернуть сознание полностью.

Ноам Хомский

Ноам Хомский

“Герой и интеллектуал своей эпохи” — так прозвали Ноама. Это не просто учёный и лингвист, он один из самых обсуждаемых философов в мире. Хомский не побоялся и в открытую покритиковать внешнюю политику США.

В основном Ноам занимается изучением языка и мышления. Удивительно, но он сравнил грамматику языка с определённым механизмом. Но поставить на одном уровне человеческий интеллект и искусственный (тот, что пытаются создать разработчики), он не может. Учёный — философ считает, что человеческое мышление устроено не так просто как рассказывают изобретатели искусственного интеллекта. Роботы не смогут заменить человека, что доказывают теории и изучения Ноама Хомского.

Ален де Ботон

Ален де Ботон

Ален — британский писатель и философ с большой буквы. Его книги популярны в более чем 30 странах. Он считает, что учёные, изучая узкие объекты, тратят время впустую, необходимо смотреть более глобально, как это делает он сам. Ален де Ботон предпочитает изучение жизни человека, его рождении, отношениях, рабочих моментах и даже смерти. В 23 года писатель выпустил свою первую книгу “Опыты любви”. Несмотря на юный возраст автора, роман вызвал невероятный восторг у многих, благодаря уникальности стиля которым был написан. Не менее известны и популярны такие издания как: “Искусство путешествия”, “Утешение философией”, “Архитектура счастья”, “Как пруст может изменить вашу жизнь” и многие другие.

Тем, кто хочет глубже разобраться в себе, в отношениях или своих неудачах, следует обратить внимание на творчество Ален де Ботона.

Марта Нуссбаум

Марта Нуссбаум

Марта американский философ, интересуется античной и политической философией. Она выступает против либерализма, разделения полов и ущемления прав. В своих работах она показывает как пол человека или его социальный статус может влиять на отношение к нему, а также на радиус его возможностей. Статьи Марты вызывают бурные эмоции и обсуждения.

Насколько актуальна философия в наше время

Философию определяют как нематериальную науку, в переводе это слово обозначает мудрость. Она понятна и доступна далеко не каждому. Философия, как и мудрость приходит с годами и с опытом. Поэтому утверждать, что философия станет неинтересна и неактуальна нельзя. Наоборот, в современном мире, в эпоху Всемирной паутины, важно не потерять собственное я.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

что она может дать современному человеку — Офтоп на vc.ru

11 052 просмотров

Каким скилам может научить философия? Как пандемия повлияла на ее востребованность? И как отличить философию от нефилософии? В поисках ответов на эти вопросы мы обратились к современным философам. Собрали в материале самое интересное из бесед Александры Московской, кандидата философских наук и куратора курса «Понять философию: точки входа» в Skillbox, с Владимиром Нишуковым, Александрой Володиной, Сержем Степанищевым, Светланой Поляковой и Петром Резвых.

Запрос на философию вне академических стен

В течение жизни многие люди невольно сталкиваются с философией. Её преподают в некоторых школах, это обязательный предмет на любом вузовском факультете. Как правило, люди забывают о парах философии как о страшном сне: «ничего не понятно», «ничего не помню», «очень сложно».

Но со временем жизнь преподносит различные вызовы и сложности, и немало людей начинает обращаться к философии. Кто-то сходил на выставку современного искусства и захотел понять, почему оно существует именно в такой форме. А кто-то узнал про проблему эвтаназии и понял, что это сложная этическая дилемма. Некоторые задумались о процессах познания, о природе мышления, в конце концов, о том, что такое бытие. Что действительно есть, а что — иллюзия? В свою очередь, философия уже давно дала свои ответы на эти и другие вопросы.

Сегодня запрос на философию особенно велик. Об этом свидетельствует появление новых просветительских площадок, курсов, сообществ, которые обращаются к фундаментальным проблемам философии. Их аудитория — люди, не имеющие отношения к академическому классу.

Почему философия может казаться сложной?

Современные люди относятся к философии двояко. С одной стороны, действительно наблюдается органический запрос на ее методологию; с другой — философия как дисциплина все еще сложна и закрыта для большинства. Можно выделить три основные причины того, почему человеку бывает трудно подступиться к философии:

• Травматичный опыт столкновения с философией в вузах. Философия обладает специфическим языком и понятиями, с которыми очень сложно работать. Зачастую они кажутся несоотносимыми с жизнью. Курсы длятся один-два семестра, в которые пытаются втиснуть всю историю философии. Это не дает возможности студентам погрузиться в дисциплину, вникнуть в тексты, в результате — зубрежка перед экзаменом, высокомерие преподавателя и самокритика. Такой опыт может навсегда отвернуть человека от философии.

• Замещение философии историей предмета. Большинство образовательных программ и преподавателей вузов склонны строить обучение по хронологическому принципу. У самых мотивированных студентов это может выработать определенную эрудицию, в остальных случаях в головах по результатам обучения останутся лишь самые яркие образы. Такое образование не только не учит работе с концепциями, но и накладывает на дисциплину узкие рамки, не соответствующие всей широте развиваемых ею навыков.

• Закрытость философского сообщества. Запрос общества на философский инструментарий сталкивается с закрытостью философского комьюнити. Всё еще актуально деление на «кабинетных философов» и неформальных философов. Первые занимаются университетской философией, а вторые — более андеграундными направлениями. Вторые, конечно, ближе к обществу, но все равно есть нехватка профессиональных посредников между обществом и философией.

Философия — это способ проснуться

Леность и трусость — вот причины того, что столь большая часть людеи, которых природа уже давно освободила от чужого руководства, все же охотно остаются на всю жизнь несовершеннолетними; по этим же причинам так легко другие присваивают себе право быть их опекунами. Ведь так удобно быть несовершеннолетним!

Иммануил Кант

Люди, как социальные существа, от рождения помещаются в уже установившийся порядок вещей. Нас учат, что врать плохо, а вести себя нужно хорошо. Учат соблюдать законы, уважать старших, учиться на отлично, помогать родителям и так далее. Затем мы вырастаем, начинаем работать, заводим семьи. Во всех этих жизненных системах существуют свои правила, которые мы принимаем на уровне здравого смысла. То же самое и с более широкими контекстами: мы просто знаем, что Земля круглая, что есть сила притяжения, что пространство и время связаны друг с другом. Но некоторые люди задают себе вопрос: «А почему всё это именно так и никак иначе?».

Философское пробуждение как раз и происходит в тот момент, когда люди начинают интересоваться происхождением своих убеждений. Они дистанцируются от самих себя и рассматривают свое мышление в виде объекта: как оно работает, почему оно содержит какие-то идеи, что в нем принято на веру, а что получено благодаря исследованию. Это именно то, чем занимается философия испокон веков — римский политик Цицерон даже называл ее матерью всех наук. Не только потому, что это одна из самых древних наук, но и потому, что философия дает инструменты для того, чтобы каждая наука могла осмыслить себя. Поэтому существует философия математики, философия физики, философия химии, философия биологии.

Если физик оперирует формулой, то философ физики интересуется тем, что за этой формулой стоит: какое восприятие мира, какое отношение ко времени, какое представление о человеке. Не зря многие физики приходят со временем к философии: физика не отвечает на вопросы о глубоком смысле того, что происходит в природе, она просто описывает эти процессы.

Философия — это способ пробудиться. Сделай небольшое усилие, может быть, тебя затянет. Скорее всего, тебя затянет, если ты отнесешься к этому всерьез. Например, в известном фрагменте из „Государства“ Платон пишет о том, что если человек не владеет диалектикой, как он отдаст себе и другим отчет хоть в чем-нибудь? Как он сможет идти к поставленной цели, идти стойко как воин? Как он может действовать, не имея понятия о благе? То есть этот человек — некий платоновский приговор — еще спит. И философия дает возможность проснуться

Светлана Полякова, Доцент философского факультета МГУ, кандидат философских наук

В экзистенциальном смысле философ — это любой порядочный, чистоплотный во взаимоотношениях с истиной (и научной, и этической) человек, старающийся не путать мнение и знание, а удовлетворительное решение — с оптимальным, всегда решающий с точки зрения неразрешимости.

Серж Степанищев, кандидат философских наук, автор курса «Философия: современный футуризм» в Skillbox

Философия — это инструмент обретения языка

Философия — это искусство формировать, изобретать, изготавливать концепты.

Жиль Делез, Феликс Гваттари

Когда человек в своей повседневной практике начинает задаваться вопросами о смысле различных событий — например о насилии, о статусе человеческой жизни, о власти, о прекрасном и безобразном, — то ему трудно говорить на эти темы, выражать мысли и эмоции. И каково удивление людей, когда они, обратившись к философии, понимают, что она предоставляет язык говорения о таких сложных вещах. В философии, как и в любой науке, есть устоявшийся понятийный аппарат — экзистенция, бытие, конатус, абсолют, трансцендентное и трансцендентальное, субстанция и прочее. У всех этих понятий есть своя история развития и значения, и они описывают вещи, которые нельзя нащупать.

Но они все же существуют. И интересуют людей, которые к философскому сообществу не принадлежат.

У языка философии есть уникальное свойство: с одной стороны, он обладает научной формой и структурностью, аргументация на нем выстроена исходя из строгих требований; с другой стороны, он описывает те измерения реальности, которые науке или обыденному сознанию напрямую недоступны. Обретение такого языка дает возможность легитимировать эти мысли о, казалось бы, абстрактном — материализовать их в конкретной форме, чтобы затем общаться с другими людьми на эти темы.

Когда люди только соприкасаются с философией, обычно их волнуют вопросы практической философии, этики, вопросы о значимости того, что человек конечен, об обоснованиях наших предпочтений. Когда человек с этими вещами сталкивается, он обнаруживает, что, оказывается,

были какие-то люди, которые тоже об этом думали, пытались выразить то, как они думают, на своем странном языке, в котором он вдруг узнает структуру той сложности, с которой он имеет дело. И вдруг перестает быть безъязыким. У него появляется язык, на котором он про эти вещи может, во-первых, сам с собой выяснять какие-то отношения. А, во-вторых, у него появляется почва для того, чтобы разговаривать об этом с другим человеком. Мы живем в мире, в котором невероятно умножились разнообразные трудносоизмеримые друг с другом языки. Философия может предложить какой-то универсальный язык, в который все остальные как в ячейки уложатся. Который гибок и позволяет увидеть, где, в какой точке два языка не сходятся и почему. И таким образом, может быть, через прояснение исходного неполного понимания или непонимания, прийти к какому-то возможному разговору между изолированными, далеко уже ушедшими друг от друга способами осмысления мира. И потребность в таком понимании усугубляется осознанием того, что, несмотря на огромное влияние науки и технологии в современном мире, особенно в свете событий, связанных с пандемией, мы чем дальше, тем больше понимаем, насколько явно и наука, и техника наталкиваются на жесткие границы

Петр Резвых, доцент Школы философии и культурологии НИУ ВШЭ, кандидат философских наук, спикер курса «Понять философию: точки входа

Философия сегодня — это один из немногих способов приблизиться к тому, чтобы подумать мысль, которую до тебя никто не думал. Людей, которым это удается, очень-очень немного

Владимир Нишуков, преподаватель философского факультета МГУ

Философия — это способ навигации в мире

И, наконец, думаю я, этот человек был бы в состоянии смотреть уже на самое Солнце, находящееся в его собственной области, и усматривать его свойства, не ограничиваясь наблюдением его обманчивого отражения в воде или в других, ему чуждых средах.

Платон

Специфика языка философии — в том, что он может охватить мир не в локальном, а в более глобальном масштабе. Он предполагает описание мира одновременно с нескольких углов. Например, если мы понимаем, какие метафизические представления были у античного человека, то можем сразу же определить, к каким этическим и политическим идеям он приходил. Например, Платон делил мир на вещи и идеи — последние он наделял реальным, подлинным бытием, в то время как у вещей оно ниже по статусу, т. к. они постигаются чувственным познанием. А оно обманчиво. Этика Платона также выводилась из этого принципа: т. к. человек постигает идеи душой, значит, основой его добродетели и будут качества души.

Мы живем в своих информационных пузырях. Даже интернет разделен на эти пузыри, и мы все сидим не в каком-то одном интернете, а в разных. Это особенно видно на материале споров проваксеров и антиваксеров: люди существуют в абсолютно разных информационных пузырях, поэтому даже не задумываются об основаниях своего мышления. Философ в данном случае способен понять, что корни антиваксерства лежат в консервативном образе мысли, в котором биология мыслится как что-то устойчивое, во что нельзя вмешиваться. Также здесь играет большую роль конспирологическое мышление, которое используется различными дискурсами власти для удержания контроля. Философия помогает воспарить над этими пузырями, походить по ним, посмотреть, что происходит внутри, сопоставить, сравнить и проанализировать.

То есть философские инструменты помогают осознать, каковы основания как текущих событий или положений дел, так и прошлых. Например, понять, почему в истории искусства мы видим реализацию мифа о «великом художнике»: то есть почему творчество каких-то людей всячески исключалось из истории (женщин, неевропейцев, наивных художников и т. д.), а других, наоборот, поощрялось. Из этого складывался канон искусства и наши представления о красоте, о мастерстве, об эстетическом — это фигуративное изображение атлетичных тел, природы только в её лучших формах, симметрии и т. д. Философия поддерживала этот канон, но затем настала пора критической философии — и она сама, обнаруживая свои основания, их поставила под вопрос. Очень важное умение, которому философия может научить — определять, почему ты мыслишь именно так, что за этим стоит и к чему это ведет.

Философия — это один из важных инструментов того, что Ф. Джеймисон называл когнитивным картированием. Это как способ навигации в мире, в себе, который помогает понимать, что происходит, помогает планировать, переосмыслять собственную историю, собственные нарративы. Это ценный инструмент для жизни, технология для жизни, без которой мне было бы сложно справляться <…> Мне, наверное, хотелось бы, чтобы какие-то сообщества тоже разделяли эту идею, когда философия могла бы их поддерживать в навигации по современному миру, который нам очень сложно представить. Сегодня мы сталкиваемся с огромным массивом процессов и событий. Сложно ориентироваться, легко потеряться. Философия дает какой-то способ навигации. Это одна из ее важнейших функций сегодня.

Александра Володина, Кандидат философских наук, культуролог, преподаватель программы «Современное искусство» в НИУ ВШЭ

Философия — это инструмент принятия решений

Я ответствен, таким образом, за себя самого и за всех и создаю определенный образ человека, который выбираю, выбирая себя, я выбираю человека вообще

Жан-Поль Сартр

Как могло показаться, философия помогает людям исключительно на уровне мышления: анализировать, сравнивать, делать выводы и т. д. Но это не совсем так. Философский анализ всегда имеет результат в виде конкретных действий: если человек действительно ориентируется в массиве событий и информации, то его поведение будет более выверенным. Он будет учитывать, какую может вызвать реакцию, как это скажется на различных социальных группах, на окружающей среде, на политике. Порой люди оказываются в ситуациях, которые можно назвать чрезвычайными — в них надо делать осмысленный, судьбоносный выбор. Кто-то сделает его исходя из шаблона, а кто-то попытается осмыслить ситуацию так, что выбор окажется более дерзким, сложным, но это будет действительно личный выбор.

Для того чтобы выйти навстречу вот этой ситуации, где нужен поиск смысла или оснований, это требует усилий. Но это усилие не то, которое специально кто-то директивно сверху спустил, как начальник сказал — ты должен быть философом. А это усилие отвечает всегда на какой-то вызов, который из человеческой биографии просто приходит <…> Каждый человек рано или поздно оказывается в ситуации, когда, например, он должен решить, подписывать или не подписывать бумажку, которую ему предлагают подписать. Решить, нажимать или не нажимать на спусковой крючок, когда ему дали в руки автомат. И понятно, что люди очень часто оказываются в ситуации, когда они действуют по некоему шаблону. То есть я делал как член системы все максимально честно. Я хороший гражданин и семьянин. Я делал все, думая о том, чтобы это понравилось фюреру. Почти категорический императив, но в урезанном виде. Я делал все очень добросовестно, но случилось страшное зло

Петр Резвых

Сегодня мы поставлены в ситуацию, когда нужно взять на себя ответственность за почти каждый выбор в своей жизни: как вести себя в условиях климатических изменений; как зарабатывать деньги, чтобы это не вредило обществу; как следует строить свой образовательный путь; какие ценности стоит вкладывать в свои проекты, чтобы это вело к устойчивости, а не к хаосу. Мы сейчас находимся в ситуации глобальной неопределенности, и философские инструменты могут подсказать, какие решения будут более релевантны ей.

Как говорят китайцы: „Несчастен тот, кто родился в эпоху перемен“. Высокая востребованность философии объясняется тем, что мы живем именно в такую эпоху. Для нее характерна неопределенность и турбулентность, столкновение экономических, политических, интеллектуальных и религиозных систем. А в последние два года свою лепту вносит пандемия. В совокупности эти факторы сделали мир предельно неопределенным, теряющим свои привычные очертания, опоры и основания. Современный человек нуждается в смыслах и принципах, по которым он сможет жить и действовать

Светлана Полякова, Доцент философского факультета МГУ, кандидат философских наук

Философия — полезный инструмент для человека в современном мире

Как бы ни казалось, что философия занимается абстрактными размышлениями и имеет мало общего с реальным миром, это не так. Любая философская концепция возникает в результате осмысления действительности: общества, природы, искусства, политики, культуры. Специфика лишь в том, что она оперирует общими категориями, и это создает впечатление, что она отдалена от обычного человека и предназначена только для тех самых кабинетных философов. Но это не совсем так: инструменты философии дают нам важный навык — умение предсказывать тенденции и события в мире. Способность видеть мир в его огромном масштабе, связывать различные аспекты реальности, препарировать её, а также придавать событиям смысл, ориентироваться как в истории, так и в современности.

Философия дает ряд очень важных навыков, без которых трудно обойтись современному человеку:

• хорошую эрудицию;
• критическое мышление;
• умение работать с текстами и источникам;
• умение находить неочевидные связи между явлениями;
• умение ориентироваться в мире, его событиях и их восприятии;
• умение создавать контексты и работать с ними.

Глоссарий

Экзистенция — у понятия «экзистенция» долгая история, в разные времена оно использовалось в разных значениях, но расцвет свой получило в философии экзистенциализма. Экзистенция (лат. существование) — способ бытия человеческой личности (в философии экзистенциализма).

Бытие — «бытие» тоже претерпело изменения в своем определении. Можно выделить ряд свойств, которые ему приписывают: бытие — это то, что есть; бытие истинно; бытие и сущность очень тесно связаны; бытие — это благо; бытие — это начало всего, неделимая субстанция, божественное.

Конатус — склонность чего-либо к продолжению своего существования.

Абсолют — это самодостаточная, вечная, актуально бесконечная духовная реальность.

Трансцендентное — это то, что выходит за пределы возможного опыта, устраняет границы возможного опыта и указывает на возможность переступить их.

Трансцендентальное — слово трансцендентальное означает не то, что выходит за пределы всякого опыта, а то, что опыту (а priori) хотя и предшествует, но предназначается лишь для того, чтобы сделать возможным опытное познание. Когда эти понятия выходят за пределы опыта, тогда их применение называется трансцендентным и отличается от имманентного применения, т. е. ограничивающегося опытом».

Субстанция — то, что существует самостоятельно, само по себе, она устойчива и постоянна, в отличие от изменчивого и преходящего.

Информационный пузырь — это ситуация, когда алгоритмы создают ленты, ориентируясь на данные о пользователе. Что человеку нравится — попадает в ленту, а что не нравится — исчезает. Это помещает его в ограниченное поле информации.

Русская философия в ХХI веке – Антология

Михаил Сергеев (доктор философии, Университет Темпл, 1997 г.), адъюнкт-профессор философии и религии Университета искусств в Филадельфии, автор или редактор многочисленных статей, журналов и книг, в том числе Теория религиозных циклов: Традиция, современность и вера бахаи (Brill, 2015).

Александр Чумаков (Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, 1981), профессор МГУ им. М.В. Ломоносова с 1993 года и главный редактор журнала «Эпоха глобализации », является автором более 650 научных работ (в том числе 28 монографий и учебных пособий). Он публиковался на многих языках и в 2015 году стал лауреатом Международной премии мира Гуси.

Мэри Тейс (доктор философии, Иллинойсский университет в Урбана-Шампейн, 1983 г.), почетный профессор русского и французского языков (Куцтаунский университет, Пенсильвания), автор или редактор статей, журналов и книг, в том числе Матери и мастера в современной утопической и антиутопической литературе (Питер Лэнг, 2009).

От редакторов

 Предисловие: Русская философия как антология
   Алисса ДеБлазио

 Анатолий Ахутин
 Homo Europaeus
   Анатолий Ахутин

 Александр Чумаков
 Историко-философские аспекты глобальных исследований в современной научной системе
  Александр Чумаков

 Дэвид Дубровски
 Решение проблемы разума и тела: статья Томаса Нагеля «Постижение невозможного и проблема разума и тела», пересмотренный вариант
  Давид Дубровский

 Михаил Эпштейн
 От анализа к синтезу: концепция преобразующей метафизики для двадцать первого века
   Михаил Эпштейн

 Валентина Федотова
 Терроризм: попытка концептуализации
   Валентина Федотова

 Федор Гиренок
 О повороте культуры к неконцептуальному мышлению
  Федор Гиренок

 Грякалов Алексей
 Философия события и герменевтика памяти: свидетельство утверждения
  Алексей Грякалов

 Борис Гройс
 Стать космическим
   Борис Гройс

 Павел Гуревич
 Тема человека в русской философии
   Павел Гуревич

 Сергей Хоружий
 Синергетическая антропология: основы, цели, результаты
   Сергей Хоружий

 Владимир Кантор
 Проблема посмертного существования от Платона до Достоевского: «Бобок», рассказ Достоевского
   Владимир Кантор

 Игорь Клямкин
 Демилитаризация как историко-культурная проблема
   Игорь Клямкин

 Владимир Кутырев
 Философия для людей и для людей
   Владимир Кутырев

 Борис Марков
 Образ «Другого»: ксенофобия и ксенофилия
   Борис Марков

 Вадим Межуев
 Россия в поисках своей цивилизационной идентичности
   Вадим Межуев

 Александр Никифоров
 Ценность науки
   Александр Никифоров

 Валерий Подорога
 Что на самом деле имеют в виду, спрашивая: «Что такое философия?»
   Валерий Подорога

 Николай Розов
 Циклическая динамика российской истории
   Николай Розов

 Михаил Сергеев
 Проект Просвещения: размышления о национальной идентичности американцев США
   Михаил Сергеев

 Наталья Шелковая
 Фридрих Ницше на пути возвращения к себе
   Наталья Шелковая

 Карен Свасян
 Итеродоксальная теология
   Карен Свасян

 Индекс

Всем, кто интересуется философией и современной российской мыслью или интересуется глобальными вызовами, стоящими перед человечеством, в том числе социальными и политическими вопросами, актуальными культурными проблемами или пониманием международного терроризма.

путинских философов: кто вдохновил его на вторжение в Украину? | Мнения

Кто бы мог подумать, что новости о пандемии, которая еще не закончилась, сменятся новостями о новой войне в Европе? Если исходить из шока, выраженного столь многими в средствах массовой информации в связи с решением президента России Владимира Путина начать полномасштабное вторжение в Украину, то ответ не так уж и велик.

Собственно, удивляться было нечему. Точно так же, как многие ученые и учреждения предупреждали о неизбежности новой пандемии гриппа за годы до COVID-19, многие политологи и журналисты, от Джона Миршаймера до Пепе Эскобара, уже давно предупреждали, что, если НАТО продолжит расширяться к границам России, смертельная противостояние в Украине может быть на картах.

Если бы мир серьезно отнесся к этим предупреждениям, ужасные последствия обоих событий можно было бы ограничить. Но спустя месяц после начала конфликта кажется контрпродуктивным говорить о том, что могло быть, или обсуждать истоки или мотивы войны. Тем не менее, очень важно понять, почему мы оказались здесь, потому что понимание этого может стать ключом к ее решению. Итак, кто может помочь нам понять?

Прежде чем мы начнем называть имена, мы должны понять, что долгосрочные мотивы Путина для вторжения в Украину гораздо важнее для наших целей, чем действия и события, которые в конечном итоге привели к тому, что он отдал приказ об этой «специальной военной операции». Хотя непрекращающиеся усилия НАТО по окружению России, несмотря на многочисленные предупреждения Кремля, кажутся непосредственным спусковым крючком, который привел Путина к вторжению, за этим вторжением стояли и более глубокие философские и идеологические мотивы — мотивы, которые могут помочь нам понять только некоторые российские мыслители. Конечно, после того, как мы увидели опустошение, которое вторжение принесло украинскому народу, ни один из этих мотивов не может оправдать действия Путина, но они могут помочь нам понять многие аспекты глобальной геополитической борьбы между Россией и Западом и помочь нам подняться. с рецептами ее разрешения.

Владислав Сурков, или «путинский Распутин», как однажды назвал его британский журналист советского происхождения Питер Померанцев в статье для London Review of Books, является мыслителем, которого чаще всего называют идейным вдохновителем путинской политики и, следовательно, вторжения в Украину. Многолетний советник Кремля, Сурков был главным идеологом доктрины российской «суверенной демократии», которой руководствуется Кремль по крайней мере с 2006 года. государства, сурковская суверенная демократия представляет собой альтернативу загнивающему западному либерализму. Убежденный сторонник нарратива «Украины нет», Сурков — скорее организатор политического консенсуса, чем философ, но он, несомненно, тот, кто сыграл первостепенную роль в разработке идейно-философской основы, проложившей дорогу путинскому вторжению. .

Однако в глазах многих критиков Путина именно идеи Ивана Ильина, а не Суркова, определяют геополитические амбиции Кремля и прокладывают путь для вторжения. Философ, скончавшийся в изгнании в Швейцарии в 1954 году, был главным идеологом русского антикоммунистического Белого движения, сторонники которого эмигрировали из России после большевистской революции. Ильин выступал против большевизма и выступал за форму христианского авторитаризма, подобную режиму Франсиско Франко в Испании. Вторя известному русскому писателю Федору Достоевскому, Ильин считал, что Россия обязана сохранить свое традиционное самодержавие и противостоять западному либерализму.

На протяжении многих лет Путин выражал свое восхищение Ильиным несколькими способами. В 2004 году он способствовал посмертной репатриации философа, распорядившись перевезти его останки из Швейцарии в Донской монастырь в Москве. В 2014 году он рекомендовал губернаторам своих регионов прочитать книгу Ильина «Наша сторона», наряду с «Оправданием добра» Владимира Соловьева и «Философией неравенства» Николая Бердяева. То, что связывало этих трех авторов, имевших весьма разное видение будущего России, заключалось в их приверженности «русской идее» — совокупности понятий, выражающих историческое своеобразие, особое призвание и глобальное предназначение русского народа и , соответственно, Российского государства. И это не случайно – если вы прочитаете выступления Путина разных лет, в которых были цитаты из Ильина, то увидите, что интерес президента России к философу всегда был связан с «русской идеей».

Хотя очевидно, что и Сурков, и Ильин по-разному влияли на Путина на протяжении многих лет, ни одному из мыслителей нельзя приписывать создание идеологических основ нынешней геополитической позиции и амбиций Кремля в одиночку.

Итак, есть ли фигура, которая в своих мыслях сочетает путинское авторитарное идеологическое видение с философией, ставящей Россию в центр исторической сцены, и может рассматриваться как архитектор мировоззренческого видения, для осуществления которого потребовалось вторжение в Украину?

Безусловно есть, и зовут его Александр Дугин.

Дугин, родившийся в Москве в 1962 году, является не только философом, политологом и стратегом, но и одним из ведущих организаторов ультранационалистического Национал-большевистского фронта и партии Евразия. Эти политические организации сочетают неоязычество, славянский нативизм и восточно-православные традиции в рамках «Четвертой политической теории» Дугина, которая объединяет элементы либеральной демократии, марксизма и фашизма в новую идеологию, призванную противостоять либерализму и его индивидуалистическому отрицанию мистицизма и традиций. . «Мы все, — написал он однажды, — против либерального постмодерна».

Четвертая политическая теория Дугина и одноименная книга, опубликованная им в 2009 году, вдохновили многих современных европейских ультраправых популистов, от Марин Ле Пен во Франции до Маттео Сальвини в Италии, и, несомненно, вдохновили Путина. Тем не менее работа Дугина, которая больше всего вдохновила российского президента и, возможно, повлияла на его решение вторгнуться в Украину, — это его более ранняя книга «Основы геополитики».

Вскоре после публикации в 1997 году книга, в которой описывается, как Россия может восстановить свои позиции на международной арене после распада Советского Союза, стала обязательной для чтения в российских военных вузах.

В книге Дугин утверждает, что для того, чтобы вернуться к былому могуществу, Россия должна сделать так, чтобы «атлантизм» — либерализм, свободный рынок и демократия, представляющие Северную Америку и Западную Европу — потерял свое влияние на «Евразию» — территории, которыми когда-то управляли Советским Союзом, который должен отстаивать иерархию, традиции и строгую правовую структуру.

Пожалуй, больше всего интригует то, как Дугин предлагает России вытеснить атлантизм из Евразии и восстановить свое глобальное влияние. Он утверждает, что для достижения этой цели Россия должна «дестабилизировать внутриполитические процессы в США», способствовать выходу Великобритании из Евросоюза и начать аннексию Украины.

Вдохновили ли теории Дугина буквально Путина на вмешательство — если он вообще вмешивался — в президентские выборы в США и референдум о Brexit в 2016 году или подтолкнули его к вторжению в Украину в феврале, установить невозможно. Тем не менее, трудно отрицать, что действия российского государства в последние несколько лет соответствовали философии Дугина, его идеологии и геополитическому видению построения Великой России.

Поразительно, насколько похоже взгляд Дугина — а, возможно, и Путина — на мир, пространственно разделенный между различными культурами, с тем, что изобразил Сэмюэл Хантингтон в «Столкновении цивилизаций» (19).96). Разница в том, что американский социолог сделал ставку на то, что исламская цивилизация станет главным соперником Запада. Однако Дугин делает ставку на новый мировой порядок, в котором Россия будет противостоять западной цивилизации как ведущая евразийская держава.

Хотя расширение НАТО, безусловно, сыграло свою роль в том, что Москва спровоцировала полномасштабное вторжение в Украину, вероятно, именно вышеупомянутые философы направили Кремль по пути, идущему вразрез с предсказаниями Фрэнсиса Фукуямы, сделанными в «Конце истории». (1992).

В ближайшие месяцы мы увидим, что выйдет из опасного видения путинских философов. Однако мирное решение конфликта между Западом и Россией с каждым днем ​​становится все более труднодостижимым, поскольку конфликт на Украине еще больше радикализирует обе стороны. Действительно, мало признаков того, что какая-либо из сторон желает вступить в добросовестные переговоры.

Кажется, только вчера Томас Фридман из The New York Times восхвалял чудеса глобализма в своей книге «Плоский мир».

Сегодня, однако, горькое суждение канадского историка Куинна Слободяна, сделанное в его книге 2018 года «Глобалисты: конец империи и рождение неолиберализма», звучит вернее всего: «Кризис легитимности, преследовавший ВТО с момента ее создания, предполагает что ордоглобализм как отдельная разновидность неолиберализма, возможно, превзошел все ожидания.