Фабула легкое дыхание – «Легкое дыхание» анализ рассказа Бунина – особенности, смысл названия, критика произведения

Интерпретация Легкого дыхания

Интерпретация Л. С. Выготского (рассказ И. А. Бунина “Легкое дыхание”)

Л. С. Выготский (1896 – 1934), талантливый психолог, в седьмой главе своей книги “Психология искусства” дает анализ рассказа И. А. Бунина “Легкое дыхание”. Его наблюдения исходят из принципиально новой теории, созданной им и основанной на обзоре предшествующих воззрений на восприятие искусства, преимущественно – словесного. Автор теории утверждает, что в произведениях словесного искусства действуют две противостоящие линии повествования. Одна из них – “все то, что поэт взял как готовое – житейские отношения, истории, случаи, бытовую обстановку, характеры, все то, что существовало до рассказа и может существовать вне и независимо от этого рассказа, если это толково и связно пересказать своими словами”. Это, по Выготскому, материал, содержание или фабула. Другая линия –

“расположение этого материала по законам художественного построения” – форма или сюжет.

Таким образом, Л. С. Выготский делает крупное открытие: чтобы понять направление творчества поэта, нужно исследовать приемы и задания, которыми данная в рассказе фабула переработана и оформлена в данный поэтический сюжет. Л.С.Выготский, а вслед за ним А.К.Жолковский показали, что в одном из самых совершенных бунинских рассказов “Лёгкое дыхание” сознательно размывается мелодраматическая фабула, и это провоцирует читателя обращать более пристальное внимание на внефабульные, “свободные” мотивы текста.

События же сведутся приблизительно к следующему: рассказ повествует о том, как Оля Мещерская, провинциальная гимназистка, прошла свой жизненный путь, ничем почти не отличавшийся от обычного пути счастливых девочек, до тех пор, пока жизнь не столкнула ее с несколько необычными происшествиями. Ее любовная связь с Малютиным, старым помещиком и другом ее отца, ее связь с казачьим офицером, которого она завлекла и которому обещала быть его женой, – все это «свело ее с пути» и привело к тому, что любивший ее и обманутый казачий офицер застрелил ее на вокзале среди толпы народа, только что прибывшей с поездом. Классная дама Оли Мещерской, рассказывается дальше, приходила часто на могилу Оли Мещерской.

Выготский задает вопрос: почему автор разместил события не в хронологическом порядке? Иными словами, почему в начале рассказа стоит факт убийства, а затем жизнь? Зачем нужна именно такая фабула? «Так житейская история о беспутной гимназистке претворена здесь в легкое дыхание бунинского рассказа».(2) С точки зрения психолога, это есть эффект нагнетания напряжения, эффект ожидания. «Все искусные прыжки рассказа имеют в конечном счете одну цель – погасить, уничтожить то непосредственное впечатление, которое исходит на нас от этих событий, и превратить, претворить его в какое-то другое, совершенно обратное и противоположное первому».(2)

Но действительно ли все так просто у И. А. Бунина? М. Г. Качурин утверждает, что “фабула у Бунина неотделима от сюжета, если вообще здесь применима терминология Выготского”.(3, 25)

Действительно, Бунин настаивал на том, что он никогда ничего не брал как готовое. “Я никогда не писал под воздействием привходящего чего-нибудь извне, но всегда писал “из самого себя”. Нужно, чтобы что-то родилось во мне самом, а если этого нет, я писать не могу.”(4, 375)

Как же был создан рассказ И. А. Бунина “Легкое дыхание”(1916)? “Газета “Русское слово”, – говорит он, – попросила “дать что-нибудь для пасхального номера”. Как было не дать? “Русское слово” платило мне в те годы два рубля за строку. Но что дать? Что выдумать? И вот вдруг вспомнилось, что забрел я однажды зимой совсем случайно на одно маленькое кладбище на Капри и наткнулся на могильный крест с фотографическим портретом на выпуклом фарфоровом медальоне какой-то молоденькой девушки с необыкновенно живыми радостными глазами. Девушку эту я тотчас же сделал мысленно русской, Олей Мещерской, и, обмакнув перо в чернильницу, стал выдумывать рассказ о ней с той восхитительной быстротой, которая бывала в некоторые счастливейшие минуты моего писательства”(4, 369)

Выготский начинает свой анализ рассказа с “выяснения той мелодической кривой, которая нашла свое выражение в словах текста”.(2) Он строит схему в виде прямой, на которой изображает “все события, нашедшие место в этом рассказе, в том хронологическом порядке, в каком они действительно протекали или могли протекать в жизни”.(2) Затем на прямой рисует сложную кривую, показывающую расположение событий в рассказе Буниным. Так ради чего переставлены у него все события?

На этот вопрос вряд ли сам И. А. Бунин смог ответить.

Название рассказа, несомненно, отражает его суть. Л. С. Выготский считает, что доминантой здесь является «легкое дыхание», при этом главная героиня совершенно не интересна и явно неприятна для исследователя. Образ легкого дыхания является, однако, к самому концу рассказа в виде воспоминания классной дамы о прошлом, о подслушанном ею когда-то разговоре Оли Мещерской с ее подругой. Этот разговор о женской красоте, рассказанный в полукомическом стиле «старинных смешных книг», служит той катастрофой, в которой раскрывается ее истинный смысл.

М. Г. Качурин убежден, что Бунин и Выготский по-разному видят героиню рассказа. “В самой фабуле этого рассказа нет ни одной светлой черты, – говорит Выготский, – и, если взять события в их жизненном и житейском значении, перед нами просто ничем не замечательная, ничтожная и не имеюшая смысла жизнь провинциальной гимназистки, жизнь, которая явно восходит на гнилых корнях и с точки зрения оценки жизни дает гнилой цвет и остается бесплодной вовсе”.(2) Исследователь видит такой и позицию автора: “Пустота, бессмысленность, ничтожество этой жизни подчеркнуты автором, как это легко показать, с осязательной силой”. Да, Бунин пишет скупо, не щедр на авторские оценки, порой жесток. Но образ создан Буниным “в счастливейшие минуты писательства”. Стоит лишь обратиться к тексту, как это сделал М. Г. Качурин, и мы увидим “радостные, поразительно живые глаза”, “тонкую талию и стройные ножки” девушки, которая “в пятнадцать… слыла уже красавицей”. Любовь малышей к ней – признак доброго сердца. Эти цитаты не соответствуют концепции Л. С. Выготского.

Выготский считает, что эпизод убийства, по замыслу писателя, должен пройти для читателя как второстепенная деталь, интерес к сюжету должен отсутствовать. Но вслед за М. Г. Качуриным мы замечаем: из пяти с половиной страниц рассказа – полторы страницы занимает сцена и объяснение мотивов убийства, трижды повторяется: “застрелил ее”, “в день убийства”, “выстрелил в нее”. Подробности описания – налицо.

Слова о “легком дыхании” начинают и завершают образ Оли Мещерской: “Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре”. Выготский считал, что “дышит большим смыслом” маленькое слово “это”:

««Легкое дыхание! А ведь оно у меня есть, – ты послушай, как я вздыхаю, – ведь, правда, есть?» Мы как будто слышим самый вздох, и в этом комически звучащем и в смешном стиле написанном рассказе мы вдруг обнаруживаем совершенно другой его смысл, читая заключительные катастрофические слова автора: «Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре…» Эти слова как бы замыкают круг, сводя конец к началу. Как много иногда может значить и каким большим смыслом может дышать маленькое слово в художественно построенной фразе. Таким словом в этой фразе, носящим в себе всю катастрофу рассказа, является слово «это» легкое дыхание. Это: речь идет о том воздухе, который только что назван, о том легком дыхании, которое Оля Мещерская просила свою подругу послушать; и дальше опять катастрофические слова: «…в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре…» Эти три слова совершенно конкретизируют и объединяют всю мысль рассказа, который начинается с описания облачного неба и холодного весеннего ветра. Автор как бы говорит заключительными словами, резюмируя весь рассказ, что все то, что произошло, все то, что составляло жизнь, любовь, убийство, смерть Оли Мещерской, – все это в сущности есть только одно событие, – это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре. И все прежде данные автором описания могилы, и апрельской погоды, и серых дней, и холодного ветра, – все это вдруг объединяется, как бы собирается в одну точку, включается и вводится в рассказ: рассказ получает вдруг новый смысл и новое выразительное значение – это не просто русский уездный пейзаж, это не просто просторное уездное кладбище, это не просто звон ветра в фарфоровом венке, – это все рассеянное в мире легкое дыхание, которое в житейском своем значении есть все тот же выстрел, все тот же Малютин, все то ужасное, что соединено с именем Оли Мещерской».(2) «Этот рассказ в самом конце, когда мы узнали уже обо всем, когда вся история жизни и смерти Оли Мещерской прошла перед нами, когда мы уже знаем все то, что может нас интересовать, о классной даме, вдруг с неожиданной остротой бросает на все выслушанное нами совершенно новый свет, и этот прыжок, который делает новелла, – перескакивая от могилы к этому рассказу о легком дыхании, есть решительный для композиции целого скачок, который вдруг освещает все это целое с совершенно новой для нас стороны.

Заключительная фраза разрешает это неустойчивое окончание на доминанте, – это неожиданное смешное признание о легком дыхании и сводит воедино оба плана рассказа. Автор нисколько не затемняет действительность и не сливает ее с выдумкой.

То, что Оля Мещерская рассказывает своей подруге, смешно в самом точном смысле этого слова, и когда она пересказывает книгу: «…ну, конечно, черные, кипящие смолой глаза, ей богу, так и написано: кипящие смолой! – черные, как ночь, ресницы…» и т. д., все это просто и точно смешно. И этот реальный настоящий воздух – «послушай, как я вздыхаю», – тоже, поскольку он принадлежит к действительности, просто смешная деталь этого странного разговора. Но он же, взятый в другом контексте, сейчас же помогает автору объединить все разрозненные части его рассказа, и в катастрофических строчках вдруг с необычайной сжатостью перед нами пробегает весь рассказ от этого легкого вздоха и до этого холодного весеннего ветра на могиле, и мы действительно убеждаемся, что это рассказ о легком дыхании».(2)

Над смыслом слов “легкое дыхание” думали и думают многие, и всякое мнение имеет право на существование.

Качурин М. Г. Оля Мещерская: образ и его истолкование: “Легкое дыхание” И. А. Бунина // Русская словесность. 2006. № 4. С. 24 – 29.

Интерпретация А. К. Жолковского (рассказ И. А. Бунина “Легкое дыхание”)

А.К. Жолковский, российский и американский литературовед, лингвист, писатель, в своей книге “Блуждающие сны: из истории русского модернизма” дает анализ рассказа И.А. Бунина “Легкое дыхание”. ученый начинает анализ с развития идей Выготского о том, какие традиционные законы жанра подверглись нарушению. В построении рассказа Жолковский выделяет временную “неправильность”. Композиция “Легкого дыхания” характеризуется большим количеством временных скачков, следующих челночной схеме: настоящее – прошлое. Эпизоды даются то бегло, то со сценической подробностью. Особо крупным планом представлен разговор с начальницей и рассказ о легком дыхании, в то время как целая цепь важных событий представлена в одном “абсурдно длинном предложении”: “И невероятное, ошеломившее начальницу признание Оли Мещерской совершенно подтвердилось: офицер заявил судебному следователю, что Мещерская завлекла его, была с ним близка, покаялась быть его женой, а на вокзале, в день убийства, провожала его в Новочеркасск, вдруг сказала ему, что она и не думала никогда любить его, что все эти разговоры о браке – одно ее издевательство над ним, и дала ему прочесть ту страничку дневника, где говорилось о Малютине”.

Однако традиционные способы изложения оказываются потеснены, но не отстранены целиком. Вынос сообщения о смерти Оли в начало снижает основную интригу “чем закончится?”, но не устраняет любопытства, как это случилось. Интерес подогревается тем, что история падения Оли Mещерской сначала пропускается, затем прерывается, едва начавшись (в сцене с начальницей), и позднее сообщается в виде дневниковой записи Оли.

Одна из характерных модернистский инноваций в “Легком дыхании” – последовательный обрыв фабульных связей: остается неизвестным, к чему привело покушение Шеншина на самоубийство, чем кончился разговор Оли с начальницей, что стало с убийцей Оли. Но в то же время рассказчик подробно описывает классную даму, переферийных Толю и Субботину. Таким образом, фабульный материал не драматизирован, а нарочно смазан.

Важную роль в преодолении фабулы играет виртуозное использование системы точек зрения. В небольшом рассказе Бунин успевает осветить жизнь Оли с нескольких точек зрения: безличного рассказчика, городских толков о гимназической славе Оли, непосредственного зрителя сцены с начальницей, самой Оли, классной дамы. Также применяется и подрыв используемой точки зрения персонажа, в данном случае – прибереженной на конец классной дамы.

В рассказе мы находим множество рамок ( могила, крест, медальон, фотографический портрет, портрет царя), которые призваны подавлять Олю. Выходу из рамок вторят многочисленные нарушения героиней принятых норм поведения (любовные отношения с шеншиным и Малютиным, в общем стиле поведения и прически, в вызывающем тоне с начальницей.

Жолковский указывает на реориентацию на фон, деталь и слово. На фоне толпы оля дается неоднократно, то сливаясь с ней, то выделяясь из нее: “Девочкой она ничем не выделялась в толпе коричневых гимназических платьиц”; в качестве “самой беззаботной, самой счастливой” она включена в “эту во все стороны скользящую на катке толпу”; вызов к начальнице застает ее “на большой перемене, когда она вихрем носилась по сборному залу от гонявшихся за ней…первоклассниц”; в толпе ее настигает выстрел; а монолог о дыхании она произносит “на большой перемене, гуляя по гимназическому саду”, то есть в антураже, предполагающем толпу гимназисток. Этим предвосхищается пастернаковская эстетика “отнесенности” героев и их любви к “общей картине”.

Сад – еще один постоянный пастернаковский компонент фона (“За ельник гимназического сада” опускается солнце во фразе о толпе на катке; в саду гуляет Оля перед приездом малютина и в залитом солнцем саду – вместе с ним; как “низкий сад” описано кладбище, к которому через город и поле идет классная дама). Толпа, сад, город, каток, вокзал, поле, лес, ветер, небо и весь “мир” – характерный макропейзаж рассказа

Антуражем среднего масштаба служат интерьеры – гимназический зал, кабинет начальницы, стеклянная веранда, “блистательная зала” на царском портрете. Вопреки ожиданиям, они отнюдь не враждебны героине. Особенное удовольствие она получает от директорского кабинета: внимание героини сосредоточено не на антагонисте, а на обстановке.

В мелком масштабе пристальное внимание оказано свойствам обстановки и внешности персонажей. Мир рассказа вызывающе физичен: мы ясно слышим, видим, чувствуем тяжесть дубового креста, звон ветра, растрепанные волосы Оли. Каждый персонаж обязательно характеризуется через внешние детали.

Итак, композиционный фокус смещен с фабульных взаимоотношений между персонажами на единую фактуру их внешней и окружающей среды, что логично завершается слиянием детали портрета героини с ветром как частью макромира.

Важную роль играет установка на слово. На протяжении всего рассказа возникает романтическое сомнение в возможностях слова, например, терминологический спор с начальницей, о том “девочка” Оля или “женщина”. В атмосферу игры со словом вовлечен и ряд других лейтмотивных лексем (легкий – тяжелый, красивый – некрасивый, приятный и др.). В финале легкое дыхание как бы вылетает из книги, чтобы материализоваться в Олином вздохе, а затем и кладбищенском ветре.

В чем же состоит общая логика “Легкого дыхания”? Рассказ написан на вечную тему жизни и смерти. Таковы его жанр, фабула, композиция, сама Оля и остальные персонажи реализуют ту же оппозицию. Таков и лексический комплекс живое/мертвое: живыми – жить – самоубийство – живо – убийства – в жизни – жить – оживлен – пережить – полжизни – мертвого – бессмертно – живущая – жизнь – убили – смерть. Таковы компоненты антуража: зимнее солнце, рано опускающееся за гимназический сад, но обещающее и на завтра продолжение веселья; погода в деревне – “солнце блестело через весь мокрый сад, хотя стало совсем холодно”; птицы на кладбище, “сладко поющие и в холод”, ветер, одновременно “холодный” и “весенний”; могила и крест.Наконец, вопросами жизни и смерти напрямую задаются сами персонажи.

БЛОК «О ЗАКРОЙ СВОИ БЛЕДНЫЕ НОГИ»

Брюсов посчитал необходимым объяснить свой творческий замысел в отношении этого стихотворения. В различных письмах и интервью 1895—1896 годов поэт неоднократно комментировал его. Характерно, что этот комментарий никак не прояснял содержания текста и был связан исключительно с его однострочной формой. В наиболее отчётливом варианте объяснения Брюсова выглядят так: “Если вам нравится какая-нибудь стихотворная пьеса, и я спрошу вас: что особенно вас в ней поразило? — вы мне назовёте какой-нибудь один стих. Не ясно ли отсюда, что идеалом для поэта должен быть такой один стих, который сказал бы душе читателя все то, что хотел сказать ему поэт?..» (интервью газете «Новости», ноябрь 1895 года)[4].

Другие толкователи и комментаторы стихотворения — особенно близкие к лагерю символистов — напротив, пытались проникнуть в суть стихотворения. Наиболее распространённой оказалась версия о религиозном подтексте брюсовского моностиха. По воспоминаниям К. Эрберга, Вячеславу Иванову Брюсов будто бы ответил в 1905 году на прямой вопрос о смысле текста: «Чего, чего только не плели газетные писаки по поводу этой строки, … а это просто обращение к распятию»[5]. Похожая версия принадлежит Вадиму Шершеневичу: «Он (Брюсов) мне рассказал, … что, прочитав в одном романе восклицание Иуды, увидевшего „бледные ноги“ распятого Христа, захотел воплотить этот крик предателя в одну строку, впрочем, в другой раз Брюсов мне сказал, что эта строка — начало поэмы об Иуде»[6]. Сходные соображения высказывают и некоторые другие мемуаристы. Однако сам Брюсов письменно или публично никогда ничего подобного не утверждал.

studfiles.net

Лёгкое дыхание: rabota_psy

leftbot (leftbot) wrote in rabota_psy,
Хочется поговорить о работе Выготского Л.С. «Психология искусства», в частности обратить внимание на главу VII. “Лёгкое дыхание”. К первой её части у меня ни каких претензий нет.
Да, сюжет и фабула не одно и тоже. Фабула — хронология события. Сюжет — хронология повествования. Хронологическая инверсия повествования — один из художественных приёмов для придания произведению эмоциональной сбивчивости, или таинственности, или драматизма и тд. В некоторых произведениях сюжет и фабула идентичны, потому что рассказчик строго придерживается хронологии событий. Но это тоже один из художественных приёмов — придания повествованию документальности.
Но… Чем сюжет отличается от фабулы — это не предмет психологии. Пусть бы этим занимались филологи. В конце концов, это только договорённость: фабула — вот это, сюжет — вот то. Но можно и наоборот, лишь бы отличать одно от другого.
Но вот психологическая часть этой главы вызвала у меня недоумение. Потому что Л.С.Выготский — это всё-таки бренд, а не что-то из кустов вылезло, как, допустим, я. Но то, что там написано — ни в какие ворота. Начнём с вопиющего. Выготский допускает самую частую и самую непростительную ошибку всех исследователей и интерпретаторов — он приписывает слова, а хоть бы и косвенной речи, одного из персонажей самому автору. Читаем: «Или вот в каких грубых и жестких выражениях, обнажающих неприкрытую правду жизни, говорит автор о её связи с офицером: «…Мещерская завлекла его, была с ним в связи, поклялась быть его женой, а на вокзале, в день убийства, провожая его в Новочеркасск, вдруг сказала, что она и не думала никогда любить его, что все эти разговоры о браке — одно ее издевательство над ним…»Глава VII. “Лёгкое дыхание” – Психология искусства – Выготский Л.С.
Но вот как сказано у автора: «И невероятное, ошеломившее начальницу признание Оли Мещерской совершенно подтвердилось: офицер заявил судебному следователю, что Мещерская завлекла его, была с ним близка, поклялась быть его женой, а на вокзале, в день убийства, провожая его в Новочеркасск, вдруг сказала ему, что она и не думала никогда любить его, что все эти разговоры о браке – одно ее издевательство над ним, и дала ему прочесть ту страничку дневника, где говорилось о Малютине.»
Это офицер заявил судебному следователю, что Мещерская… и тд. А вовсе не позиция Бунина. Если бы Бунин с укоризной писал, как развратные 16-летние гимназистки соблазняют бедных, целомудренных казачьих офицеров, то как писателя Бунина не было бы.
Дальше:«В самой фабуле этого рассказа нет решительно ни одной светлой черты, и, если взять эти события в их жизненном и житейском значении, перед нами просто ничем не замечательная, ничтожная и не имеющая смысла жизнь провинциальной гимназистки, жизнь, которая явно всходит на гнилых корнях и, с точки зрения оценки жизни, дает гнилой цвет и остается бесплодной вовсе.»
На минуточку. Это слова психолога Выгодского, а вовсе не начальницы пансиона, сидящей с вязанием под портретом императора. Ей бы было простительно, а вот психологу — нет.
Допустим, жизнь 16-летней Оли Мещерской не имеет смысла. А имеет ли смысл жизнь любого другого подростка того времени? А впрочем, любого времени. Имеет ли смысл жизнь любимой подруги Оли Мещерской — полной, высокой Субботиной? Чем Субботина отличается от Оли? Лучше учит латынь и вышивает крестиком, а не прелюбодействует с казачьими офицерами? То есть психолог Выгодский, уподобившись гневливой пуританке, начальнице пансиона — сестре великовозрастного совратителя Малютина, во всём обвиняет взбалмошного подростка? Для чего? Для чего начальница обвиняет гимназистку — это понятно. Потому что другой методики воспитания нет. Но для чего это делает Выгодский? Ещё раз повторю — он психолог.
Думаю, я понимаю причину его острой неприязни к Оле Мещерской. И дело тут не в патриархальных установках, как пытаются утверждать некоторые исследователи творчества уже самого Льва Выгодского. Просто психолог мгновенно опознал в Оле Мещерской до боли знакомый типаж: все поступки Оли — поступки социопата.
Мы рождаемся с неким набором качеств, которые мы развиваем, или поначалу нам развивают полезные до максимум, вредные нивелируют. Но исходные данные у разных людей разные. У юного социопата повреждены две опции: эмпатия и чувство самосохранения. Если недостаточные баллы только одной опции, допустим, эмпатии. Да, неприятная особа, но чувство самосохранения удерживает такого человека от особо одиозных поступков. Если с эмпатией всё в порядке, то сочувствие и, как производное, ответственность перед близкими не позволяет такому человеку проявлять своё безрассудство в полном объёме. Но сочетание двух изъянов даст нам социопата.
Исследователи спорят о коннотациях словосочетания «Лёгкое дыхание», выходят на «лёгкое поведение», «лёгкая смерть». От себя добавлю: «лёгкость в мыслях необыкновенная». Но если брать только прямое значение, то у социопатов действительно лёгкое дыхание, потому что оно автономно от внешнего мира. Оно не сбивается от чужого гнева или чужой боли. Социопат этого не ощущает, а потому и понимает-то не всегда, что кого-то обидел или разозлил. Как глухой, живёт в беззвучном мире и не вздрагивает от чужого крика, так и социопат живёт в безэмоциональном мире. Если и есть в этом мире эмоции, то только его собственные, и по большей части поверхностные. Легко дышится, если ничто не может задеть твою душу.
И что с этим делать, если твой ребёнок растёт бесчувственным к окружающим? В своё время прочла интересную книгу: Августова Ромена «Говори! Ты это можешь.» Психолог правильно поняла проблему и нашла правильное решение. Проблема — дети с синдромом Дауна не научаются говорить спонтанно, как обычные здоровые дети. Решение проблемы — методика обучения овладением речи. И это кажется таким понятным и логичным. Но где-то лишь век тому назад подобные проблемы решали пинками и упрёками: «Почему ты такой тупица?» Сейчас пока именно так решается проблема с юными социопатами. Ребёнок не может опознать чужие эмоции из-за нехватки эмпатии, а ему объясняют, какая он бесчувственная сволочь. Но вот так сразу сказать, как надо правильно воспитывать таких детей, — не скажу. Да и никто не скажет. Даже методик распознания у детей дефицита эмпатии и чувства самосохранения, как таковых нет. А ведь эта проблема куда более значимая, чем обучение речи детей с синдромом Дауна.
Но если вернуться к теме, к Оле Мещерской. Да, она выказывает черты характера, свойственные социопату. Но ей всего 16. Она подросток, буйство гормонов. Вполне могло бы статься, что с возрастом всё бы сгладилось. Большинство подростков мало управляемы в пубертате. Но было не суждено. У одного из исследователей «Лёгкое дыхание» Бунина вошло в реестр «печальных текстов». Да, печальный текст. Даже мотылёк, сгорающий в пламени свечи — это печально. А тут погибла красивая девочка, пусть ветреная и взбалмошная.
В новелле «Лёгкое дыхание» есть ещё один психологический типаж — классная дама Оли Мещерской. Но в чём причины эскапизма — это другая и не менее сложная тема. И она тоже не решается гневными речами и обличениями.
По-моему, в разборе новеллы Бунина «Лёгкое дыхание» психолог Л.С.Выгодский неубедителен, потому что выступает в роли моралиста, а не психолога. Моралиста, который пытается понять как Бунину средствами художественного воздействия удаётся вызвать сочувствие к такому никчёмному существу, как Оля Мещерская.

Photo

Hint http://pics.livejournal.com/igrick/pic/000r1edq

rabota-psy.livejournal.com

СХЕМА ДИСПОЗИЦИИ – естественного расположения событий (хронологический порядок)

Л. С. Выготский.

183 Глава VII
Легкое дыхание

Основные элементы, из которых складывается построение всякой новой новеллы, можно считать в самой необходимой степени уже выясненными теми морфологическими исследованиями, которые произведены в европейской и русской поэтике за последние десятилетия. Два основных понятия, с которыми приходится иметь дело при анализе структуры какого-нибудь рассказа, всего удобнее обозначить как материал и форму этого рассказа. Под материалом следует разуметь все то, что поэт взял как готовое — житейские отношения, истории, случаи, бытовую обстановку, характеры, все то, что существовало до рассказа и может существовать вне и независимо от этого рассказа. Расположение этого материала по законам художественного построения следует называть в точном смысле этого слова формой этого произведения.

Применительно к рассказу или новелле форма и материал обычно берутся из области каких-нибудь человеческих отношений, событий или происшествий, и здесь, если мы будем выделять самое происшествие, которое легло в основу какого-нибудь рассказа, — мы получим материал этого рассказа. Если мы будем говорить о том, в каком порядке и в каком расположении частей материал этот преподнесен читателю, как рассказано об этом происшествии, — мы будем иметь дело с его формой.

Необходимо разграничивать эти два понятия. Мы в дальнейшем будем придерживаться терминологии формалистов, обозначающих фабулой именно лежащий в основе произведения материал. Соотношение материала и формы в рассказе есть соотношение фабулы и сюжета. Если мы хотим узнать, в каком направлении протекало творчество поэта, выразившееся в создании рассказа, мы должны исследовать, какими приемами и с какими заданиями данная в рассказе фабула переработана поэтом и оформлена в данный поэтический сюжет. Мы вправе приравнять фабулу ко всякому материалу построения в искусстве. Фабула для рассказа — это то же самое, что слова для стиха, гамма для музыки, краски для живописца и т. п. Сюжет для рассказа то же самое, что для поэзии стих, для музыки мелодия, для живописи картина. Иначе говоря, мы всякий раз имеем здесь дело с соотношением отдельных частей материала, и мы вправе сказать, что сюжет так относится к фабуле рассказа, как стих к составляющим его словам, как мелодия к составляющим ее звукам, как форма к материалу.



Уже давно поэты знали, что расположение событий рассказа, тот способ, каким знакомит поэт читателя со своей фабулой, композиция его произведения представляет чрезвычайно важную задачу для словесного искусства. Эта композиция была всегда предметом крайней заботы со стороны поэтов и романистов, но только в новелле, развившейся несомненно из рассказа, она получила свое чистое развитие. Мы можем смотреть на новеллу как на чистый вид сюжетного произведения, главным предметом которого является формальная обработка фабулы и трансформация ее в поэтический сюжет. Поэзия выработала целый ряд очень искусных и сложных форм построения и обработки фабулы, и некоторые из писателей отчетливо сознавали роль и значение каждого такого приема.

Для исследования мы остановились на рассказе Бунина «Легкое дыхание», текст которого воспроизведен полностью в приложении к настоящей работе.

Рассказ «Лёгкое дыхание» удобен для анализа по многим причинам: прежде всего на него можно смотреть как на типический образчик классической и современной новеллы, в котором все основные стилистические черты, присущие этому жанру, раскрываются с необычайной ясностью. По своим художественным достоинствам рассказ этот принадлежит к лучшему из всего того, что создано повествовательным искусством, недаром по единогласному признанию всех писавших о нем он почитается образцом художественного рассказа. Наконец, его последнее достоинство заключается в том, что он не подвергся еще чрезвычайно сильной общественной рационализации, то есть шаблонному и привычному истолкованию, с которым приходится бороться как с предрассудком почти при всяком исследовании знакомого текста, имея дело с общеизвестными вещами.

Анализ этого рассказа следует начать с выяснения той мелодической кривой, которая нашла свое осуществление в словах его текста. Для этого всего проще сопоставить положенные в основу этого рассказа действительные события с той художественной формой, которая придана этому материалу. Выделим лежащее в основе рассказа действительное происшествие; оно сведется приблизительно к следующему: рассказ повествует о том, как Оля Мещерская, провинциальная гимназистка, прошла свой жизненный путь, ничем почти не отличавшийся от обычного пути хорошеньких, богатых и счастливых девочек, до тех пор пока жизнь не столкнула ее с несколько необычными происшествиями. Ее любовная связь с Малютиным, старым помещиком и другом ее отца, ее связь с казачьим офицером, которого она завлекла и которому обещала быть его женой, — все это «свело ее с пути» и привело к тому, что любивший ее и обманутый казачий офицер застрелил ее на вокзале среди толпы народа, только что прибывшей с поездом. Рассказывается дальше, что классная дама Оли Мещерской часто приходила на могилу Оли Мещерской и избрала ее предметом своей страстной мечты и поклонения.

СХЕМА ДИСПОЗИЦИИ – естественного расположения событий (хронологический порядок).

I. Оля Мещерская

A. Детство.

B. Юность.

C. Эпизод с Шеншиным.

D. Разговор о легком дыхании.

E. Приезд Малютина.

F. Связь с Малютиным.

G. Запись в дневнике.

H. Последняя зима.

I. Эпизод с офицером.

K. Разговор с начальницей.

L. Убийство.

M. Похороны.

N. Допрос у следователя.

O. Могила.

 

II. Классная дама

a. Классная дама.

b. Мечта о брате.

c. Мечта об идейной труженице.

d. Разговор о легком дыхании.

e. Мечта об Оле Мещерской.

f. Прогулки на кладбище.

g. На могиле.

 

Соединим в порядке композиционной схемы отдельные точки этих прямых в такой последовательности, в какой события даны действительно в рассказе. Все это изображено на графических схемах. При этом мы условно будем обозначать кривой снизу всякий переход к событию хронологически более раннему, то есть всякое возвращение автора назад, и кривой сверху всякий переход к событию последующему, хронологически более отдаленному, то есть всякий скачок рассказа вперед. Мы получим две графические схемы.

События в рассказе развиваются не по прямой линии, а развертываются скачками. Рассказ прыгает то назад, то вперед, соединяя и сопоставляя самые отдаленные точки повествования, переходя часто от одной точки к другой, совершенно неожиданно. Другими словами, наши кривые наглядно выражают анализ фабулы и сюжета данного рассказа, и, если следить по схеме композиции за порядком следования отдельных элементов, мы поймем нашу кривую от начала до конца как условное обозначение движения рассказа. Таким образом, графически наши схемы изображают то, что мы выше назвали статической структурой рассказа или его анатомией.

Мы должны определить функцию этой перестановки, то есть мы должны найти целесообразность и направленность той бессмысленной и путаной кривой, которая у нас символизирует композицию рассказа. Чтобы сделать это, необходимо перейти от анализа к синтезу и попытаться разгадать физиологию новеллы из смысла и из жизни ее целого организма.

В самой фабуле этого рассказа нет решительно ни одной светлой черты, и, если взять эти события в их жизненном и житейском значении, перед нами просто ничем не замечательная, ничтожная и не имеющая смысла жизнь провинциальной гимназистки, жизнь, которая явно всходит на гнилых корнях и, с точки зрения оценки жизни, дает гнилой цвет и остается бесплодной вовсе.

Автор не только не старается скрыть житейскую муть — она везде у него обнажена, он изображает ее с осязательной ясностью, как бы дает нашим чувствам коснуться ее, ощупать, воочию убедиться, вложить наши персты в язвы этой жизни. Пустота, бессмысленность, ничтожество этой жизни подчеркнуты автором, как это легко показать, с осязательной силой.

Во всей сцене, как она записана в дневнике, нет ни одной черты, которая могла бы намекнуть нам о движении живого чувства и могла бы сколько-нибудь осветить ту тяжелую и беспросветную картину, которая складывается у читателя при ее чтении. Слово любовь даже не упоминается, и, кажется, нет более чуждого и неподходящего к этим страницам слова. И так, без малейшего просвета, в одном мутном тоне дан весь материал о жизненной, бытовой обстановке, взглядах, понятиях, переживаниях, событиях этой жизни. Следовательно, автор не только не скрывает, но, наоборот, обнажает и дает нам почувствовать во всей ее реальности ту правду, которая лежит в основе рассказа.

Рассказ недаром называется «Легкое дыхание». В результате чтения у нас создается впечатление, которое никак нельзя охарактеризовать иначе, как сказать, что оно является полной противоположностью тому впечатлению, которое дают события, о которых рассказано. Автор достигает как раз противоположного эффекта, и истинную тему его рассказа, составляет легкое дыхание, а не история путаной жизни провинциальной гимназистки. Это рассказ не об Оле Мещерской, а о легком дыхании; его основная черта — это то чувство освобождения, легкости, отрешенности и совершенной прозрачности жизни, которое никак нельзя вывести из самих событий, лежащих в его основе. Нигде эта двойственность рассказа не представлена с такой очевидностью, как в обрамляющей весь рассказ истории классной дамы Оли Мещерской. Эта классная дама, которую приводит в изумление, граничащее с тупостью, могила Оли Мещерской, которая отдала бы полжизни, лишь бы не было перед ее глазами этого мертвого венка, и которая в глубине души все же счастлива, как все влюбленные и преданные страстной мечте люди, — вдруг придает совершенно новый смысл и тон всему рассказу. Эта классная дама давно живет какой-нибудь выдумкой, заменяющей ей действительную жизнь, и Бунин с беспощадной безжалостностью истинного поэта совершенно ясно говорит нам о том, что это идущее от его рассказа впечатление легкого дыхания есть выдумка, заменяющая ему действительную жизнь.

Здесь поражает то смелое сопоставление, которое допускает автор. Он называет подряд три выдумки, которые заменяли этой классной даме действительную жизнь: сперва такой выдумкой был ее брат, бедный и ничем не замечательный прапорщик — это действительность, а выдумка была в том, что жила она в странном ожидании, что ее судьба как-то сказочно изменится благодаря ему. Затем она жила мечтой о том, что она идейная труженица, и опять это была выдумка, заменявшая действительность. «Смерть Оли Мещерской пленила ее новой мечтой», — говорит автор, совершенно вплотную придвигая эту новую выдумку к двум прежним. Он этим приемом опять совершенно раздваивает наше впечатление. Мы совершенно явно ощущаем и переживаем расщепленную жизнь этого рассказа, то, что в нем есть от действительности и что от мечты.

Отсюда наша мысль переходит к анализу структуры, который нами был сделан выше. Прямая линия — это действительность, заключенная в этом рассказе, а сложная кривая построения этой действительности, которой мы обозначили композицию новеллы, есть его легкое дыхание. События соединены и сцеплены так, что они утрачивают свою житейскую тягость и непрозрачную муть; они высвобождаются из тех обычных связей, в которых они даны нам в жизни и во впечатлении о жизни. Автор для того чертил в своем рассказе сложную кривую, чтобы уничтожить его житейскую муть и превратить ее прозрачность, отрешить ее от действительности и претворить воду в вино, как это делает всегда художественное произведение. Слова рассказа или стиха несут его простой смысл, его воду, а композиция, создавая над этими словами, поверх их, новый смысл, располагает все это в совершенно другом плане и претворяет это в вино. Так житейская история о беспутной гимназистке претворена здесь в легкое дыхание бунинского рассказа.

Возьмем основной прием этой композиции и увидим, какой цели отвечает тот первый скачок, который позволяет себе автор, когда он начинает с описания могилы. Это можно пояснить, несколько упрощая дело и низводя сложные чувства к элементарным и простым, приблизительно так: если бы нам была рассказана история жизни Оли Мещерской в хронологическом порядке, от начала к концу, каким необычайным напряжением сопровождалось бы наше узнавание о неожиданном ее убийстве! Поэт создал бы то особенное напряжение, ту запруду нашего интереса, какую немецкие психологи назвали законом психологической запруды. Этот закон означает, что если какое-нибудь психологическое движение наталкивается на препятствие, то напряжение наше начинает повышаться именно в том месте, где мы встретили препятствие, и вот это напряжение нашего интереса, которое каждый эпизод рассказа натягивает и направляет на последующее разрешение, конечно, переполнило бы наш рассказ. Он весь был бы исполнен невыразимого напряжения. Мы узнали бы приблизительно в таком порядке: как Оля Мещерская завлекла офицера, как вступила с ним в связь, как перипетии этой связи сменяли одна другую, как она клялась в любви и говорила о браке, как она потом начинала издеваться над ним; мы пережили бы вместе с героями и всю сцену на вокзале и ее последнее разрешение и мы, конечно, с напряжением и тревогой остались бы следить за ней те короткие минуты, когда офицер с ее дневником в руках, прочитавши запись о Малютине, вышел на платформу и неожиданно застрелил ее. Такое впечатление произвело бы это событие в диспозиции рассказа; оно сопоставляет истинный кульминационный пункт всего повествования, и вокруг него расположено все остальное действие. Но если с самого начала автор ставит нас перед могилой и если мы все время узнаем историю уже мертвой жизни, если дальше мы уж знаем, что она была убита, и только после этого узнаем, как это произошло, — для нас становится понятным, что эта композиция несет в себе разрешение того напряжения, которое присуще этим событиям, взятым сами по себе; и что мы читаем сцену убийства и сцену записи в дневнике уже с совершенно другим чувством, чем мы сделали бы это, если бы события развертывались перед нами по прямой линии. Так, шаг за шагом, переходя от одного эпизода к другому, можно было бы показать, что они подобраны и сцеплены таким образом, что все заключенное в них напряжение, все тяжелое и мутное чувство разрешено, высвобождено, сообщено тогда и в такой связи, что это производит совершенно не то впечатление, какое оно произвело бы, взятое в естественном ходе событий.

Можно, следя за структурой формы, обозначенной в нашей схеме, шаг за шагом показать, что все искусные прыжки рассказа имеют в конечном счете одну цель — погасить, уничтожить то непосредственное впечатление, которое исходит на нас от этих событий, и превратить, претворить его в какое-то другое, совершенно обратное и противоположное первому.

Этот закон уничтожения формой содержания можно очень легко иллюстрировать даже на построении отдельных сцен, отдельных эпизодов, отдельных ситуаций.

Например, в каком удивительном сцеплении мы узнаем об убийстве Оли Мещерской. Мы уже были вместе с автором на ее могиле, мы только что узнали из разговора с начальницей о ее падении, только что была назвала первый раз фамилия Малютина, — «а через месяц после этого разговора казачий офицер, некрасивый и плебейского вида, не имевший ровно ничего общего с тем кругом, к которому принадлежала Оля Мещерская, застрелил ее на платформе вокзала, среди большой толпы народа, только что прибывшей с поездом». Нужно обратить внимание на то, как затеряно самое главное слово в нагромождении обставивших его со всех сторон описаний, как будто посторонних, второстепенных и не важных; как затеривается слово «застрелил», самое страшное и жуткое слово всего рассказа, где-то на склоне между длинным, спокойным, ровным описанием казачьего офицера и описанием платформы, большой толпы народа и только что прибывшего поезда. Сама структура этой фразы заглушает страшный выстрел, лишает его силы и превращает в какое-то едва заметное движение мыслей, когда вся эмоциональная окраска этого события погашена, оттеснена, уничтожена.

Нужно обратить внимание на то, как мы узнаем в первый раз о падении Оли Мещерской: в уютном кабинете начальницы, где пахнет свежими ландышами и теплом блестящей голландки, среди выговора о дорогих туфельках и прическе. И опять страшное или, как говорит сам автор, «невероятное, ошеломившее начальницу признание» описывается так: «И тут Мещерская, не теряя простоты и спокойствия, вдруг вежливо перебила ее:

«— Простите, madame, вы ошибаетесь: я женщина. И виноват в этом — знаете кто? Друг и сосед папы, а ваш брат, Алексей Михайлович Малютин. Это случилось прошлым летом, в деревне…»

Выстрел рассказан как маленькая деталь описания только что прибывшего поезда, здесь — ошеломляющее признание сообщено как маленькая деталь разговора о туфельках и о прическе; и сама эта обстоятельность — «друг и сосед папы, а ваш брат, Алексей Михайлович Малютин», — конечно, не имеет другого значения, как погасить, уничтожить невероятность этого признания.

Вместе с тем автор сейчас же подчеркивает и другую, реальную сторону и выстрела и признания. И в самой сцене на кладбище автор опять называет настоящими словами жизненный смысл событий и рассказывает об изумлении классной дамы, которая никак не может понять, «как совместить с этим чистым взглядом то ужасное, что соединено теперь с именем Оли Мещерской?» Это ужасное, что соединено с именем Оли Мещерской, дано в рассказе все время, шаг за шагом, его ужасность не преуменьшена нисколько, но самого впечатления ужасного рассказ не производит на нас, это ужасное переживается нами в каком-то совсем другом чувстве, и самый этот рассказ об ужасном почему-то носит странное название «легкого дыхания», и почему-то все пронизано дыханием холодной и тонкой весны.

Остановимся на названии: оно несет в себе раскрытие самой важной темы, намечает доминанту, которая определяет собой все построение рассказа. Доминантой нашего рассказа является «легкое дыхание». Оно является к самому концу рассказа в виде воспоминания классной дамы о прошлом, о подслушанном ею когда-то разговоре Оли Мещерской с ее подругой. Этот разговор о женской красоте, рассказанный в полукомическом стиле «старинных смешных книг», служит той катастрофой всей новеллы, в которой раскрывается ее истинный смысл. Во всей этой красоте самое важное место «старинная смешная книга» отводит «легкому дыханию». «Легкое дыхание! А ведь оно у меня есть, — ты послушай, как я вздыхаю, — ведь, правда, есть?» Мы как будто слышим самый вздох, и в этом комически звучащем и в смешном стиле написанном рассказе мы вдруг обнаруживаем совершенно другой его смысл, читая заключительные катастрофические слова автора: «Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре…» Эти слова как бы замыкают круг, сводя конец к началу.

(Как много иногда может значить и каким большим смыслом может дышать маленькое слово в художественно построенной фразе. Таким словом в этой фразе, носящим в себе всю катастрофу рассказа, является слово «это» легкое дыхание. Это: речь идет о том воздухе, который только что назван, о том легком дыхании, которое Оля Мещерская просила свою подругу послушать; и дальше опять катастрофические слова: «… в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре…» Эти три слова совершенно конкретизируют и объединяют всю мысль рассказа, который начинается с описания облачного неба и холодного весеннего ветра.)

Автор как бы говорит заключительными словами, резюмируя весь рассказ, что все то, что произошло, все то, что составляло жизнь, любовь, убийство и смерть Оли Мещерской, — все это в сущности есть только одно событие, — это легкое дыхание (снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре). И все прежде данные автором описания могилы, и апрельской погоды, и серых дней, и холодного ветра, — вдруг объединяется, включается и вводится в рассказ, который получает вдруг новый смысл и новое выразительное значение — это не просто русский уездный пейзаж, просторное уездное кладбище, звон ветра в фарфоровом венке, — это все рассеянное в мире легкое дыхание, которое в житейском своем значении есть все тот же выстрел, все то ужасное, что соединено с именем Оли Мещерской. Этот рассказ в самом конце, когда мы узнали уже обо всем, когда вся история жизни и смерти Оли Мещерской прошла перед нами, вдруг с неожиданной остротой бросает на все выслушанное нами совершенно новый свет, и этот прыжок, который делает новелла, — перескакивая от могилы к этому рассказу о легком дыхании, есть решительный для композиции целого скачок, который вдруг освещает все это целое с совершенно новой для нас стороны.

Заключительная фраза, которую мы назвали выше катастрофической, разрешает это неустойчивое окончание на доминанте, — это неожиданное смешное признание о легком дыхании и сводит воедино оба плана рассказа. Здесь автор нисколько не затемняет действительность и не сливает ее с выдумкой. То, что Оля Мещерская рассказывает своей подруге, смешно в самом точном смысле этого слова, и когда она пересказывает книгу: «… ну, конечно, черные, кипящие смолой глаза, ей-богу, так и написано: кипящие смолой! — черные, как ночь, ресницы…» и т. д., все это просто и точно смешно. И этот реальный настоящий воздух (вздох) тоже просто смешная деталь этого странного разговора. Но он же, взятый в другом контексте, помогает автору объединить все разрозненные части его рассказа, и в катастрофических строчках вдруг с необычайной сжатостью перед нами пробегает весь рассказ от этого легкого вздоха и до этого холодного весеннего ветра на могиле, и мы действительно убеждаемся, что это рассказ о легком дыхании.

Помимо композиции, автор пользуется целым рядом вспомогательных средств, которые служат все той же цели. В том, как автор рассказывает эти события, каким языком, каким тоном, как выбирает слова, как строит фразы, описывает ли он сцены или дает краткое изложение их итогов, приводит ли он непосредственно дневники или диалоги своих героев или просто знакомит нас с протекшим событием, — во всем этом сказывается тоже художественная разработка темы, которая имеет одинаковое значение с указанным и разобранным нами приемом.

Величайшее значение имеет выбор фактов. В жизни Оли Мещерской была тысяча событий, тысяча разговоров, связь с офицером заключала в себе десятки перипетий, в ее гимназических увлечениях был не один Шеншин, она не единственный раз начальнице проговорилась о Малютине, но автор почему-то выбрал эти эпизоды, отбросив тысячи остальных, и уже в этом акте выбора, отбора, отсеивания ненужного сказался, конечно, творческий акт. Писатель, отбирая только нужные для него черты событий, сильнейшим образом перерабатывает и перестраивает жизненный материал. Мы начинаем выходить за пределы этого отбора, когда начинаем распространять на этот материал наши жизненные оценки.

Особенного внимания заслуживает организация речи писателя, его языка, строй, ритм, мелодика рассказа. Мы чувствуем так, как мы дышим, и чрезвычайно показательным для эмоционального действия каждого произведения является та система дыхания, которая ему соответствует. Заставляя нас тратить дыхание скупо, мелкими порциями, задерживать его, автор легко создает общий эмоциональный фон для нашей реакции, фон тоскливо затаенного настроения, а заставляя нас как бы выплеснуть разом весь находящийся в легких воздух и энергично вновь пополнить этот запас, поэт создает совершенно иной эмоциональный фон для нашей эстетической реакции.

Многозначителен тот факт, что само наше дыхание во время чтения этого рассказа, как показывает пневмографическая запись, есть легкое дыхание, что мы читаем об убийстве, о смерти, о мути, о всем ужасном, что соединилось с именем Оли Мещерской, но мы в это время дышим так, точно мы воспринимаем не ужасное, а точно каждая новая фраза несет в себе освещение и разрешение от этого ужасного. И вместо мучительного напряжения мы испытываем почти болезненную легкость. Этим намечается то аффективное противоречие, столкновение двух противоположных чувств, которое составляет удивительный психологический закон художественной новеллы. Удивительный, потому что всей традиционной эстетикой мы подготовлены к прямо противоположному пониманию искусства: в течение столетий эстетики твердят о гармонии формы и содержания, о том, что форма иллюстрирует, дополняет, аккомпанирует содержание, и вдруг мы обнаруживаем, что это есть величайшее заблуждение, что форма воюет с содержанием, борется с ним, преодолевает его и что в этом диалектическом противоречии содержания и формы как будто заключается истинный психологический смысл нашей эстетической реакции.

Мы приходим к тому, что в художественном произведении всегда заложено некоторое противоречие, некоторое внутреннее несоответствие между материалом и формой, что автор как бы нарочно подбирает трудный, сопротивляющийся материал, такой, который оказывает сопротивление своими свойствами всем стараниям автора сказать то, что он сказать хочет. И чем непреодолимее, упорнее и враждебнее самый материал, тем как будто оказывается он для автора более пригодным. И то формальное, которое автор придает этому материалу, направлено не на то, чтобы вскрыть свойства, заложенные в самом материале, раскрыть жизнь русской гимназистки до конца во всей ее типичности и глубине, проанализировать и проглядеть события в их настоящей сущности, а как раз в обратную сторону: к тому, чтобы преодолеть эти свойства, к тому, чтобы заставить ужасное говорить на языке «легкого дыхания», и к тому, чтобы житейскую муть заставить звенеть и звенеть, как холодный весенний ветер.

 

megaobuchalka.ru

анализ, характеристика героев и интересные факты :: SYL.ru

Когда заходит речь о рассказах о любви, первым, кого вспоминают, – Ивана Алексеевича Бунина. Только он мог так трепетно, тонко описывать прекрасное чувство, так точно передавать все оттенки, которые есть в любви. Его рассказ “Легкое дыхание”, анализ которого представлен ниже, является одной из жемчужин его творчества.

Герои повествования

Анализ “Легкого дыхания” нужно начать с краткого описания действующих лиц. Главной героиней является Оля Мещерская, гимназистка. Непосредственная, беззаботная девушка. Она выделялась среди других гимназисток своей красотой и изяществом, уже в юном возрасте у нее было много поклонников.

Алексей Михайлович Малютин, пятидесятилетний офицер, друг отца Ольги и брат начальницы гимназии. Холостой, приятной наружности мужчина. Соблазнил Олю, думал, что он ей нравится. Самолюбив, поэтому, узнав, что девушка испытывает к нему отвращение, выстрелил в нее.

Начальница гимназии, сестра Малютина. Седоволосая, но еще моложавая женщина. Строгая, неэмоциональная. Ее раздражала живость и непосредственность Оленьки Мещерской.

Классная дама героини. Немолодая женщина, которой мечты заменили реальность. Придумывала возвышенные цели и со всею страстью отдавалась размышлениям о них. Именно такой мечтой и стала у нее Ольга Мещерская, ассоциировшаяся с молодостью, легкостью и счастьем.

Краткое содержание

Анализ “Легкого дыхания” нужно продолжить кратким содержанием рассказа. Повествование начинается с описания кладбища, где похоронена гимназистка Оля Мещерская. Сразу дается описание выражения глаз девушки – радостное, поразительно живые. Читатель понимает, что рассказ будет про Олю, которая была веселой и счастливой гимназисткой.

Далее говорится о том, что до 14 лет Мещерская ничем не отличалась от других гимназисток. Она была хорошенькой, шаловливой девочкой, как и многие ее ровесницы. Но после того, как ей исполнилось 14 лет, Оля расцвела, а в 15 ее уже все считали настоящей красавицей.

Девушка отличалась от своих сверстниц тем, что ее не беспокоил внешний вид, не волновало, что от бега краснело ее лицо, а прическа становилась растрепанной. На балах никто не танцевал с такой легкостью и изяществом, как Мещерская. Ни за кем так не ухаживали, как за ней, и никого так первоклассницы не любили, как ее.

В последнюю для нее зиму говорили, что девушка будто сошла с ума от веселья. Она наряжалась как взрослая женщина и была самой беззаботной и счастливой в то время. Однажды ее вызвала к себе начальница гимназии. Она стала отчитывать девушку за то, что она легкомысленно себя ведет. Оленька ничуть не смущаясь, делает шокирующее признание о том, что она стала женщиной. И виноват в этом брат начальницы, друг ее отца, Алексей Михайлович Малютин.

А спустя месяц после этого откровенного разговора, он застрелил Олю. На суде Малютин оправдался тем, что во всем виновата сама Мещерская. Что она его соблазнила, обещала выйти за него замуж, а потом сказала, что испытывает к нему отвращение и дала прочитать свой дневник, где она писала об этом.

На могилу к Оленьке каждый праздник приходит ее классная дама. И часами размышляет о том, как несправедлива бывает жизнь. Ей вспоминается разговор, который она однажды услышала. Оля Мещерская говорила своей любимой подруге о том, что в одной папиной книге прочитала о том, что в красоте женщины важнее всего легкое дыхание.

Особенности композиции

Следующий пункт анализа “Легкого дыхания” – это особенности композиции. Данный рассказ отличается сложностью выбранного построения сюжета. В самом начале писатель уже показывает читателю конец печальной истории.

Затем он возвращается назад, быстро пробегая детство девушки и возвращаясь к периоду расцвета ее красоты. Все действия быстро сменяют друг друга. Об этом говорит и описание девушки: она становится прекраснее “не по дням, а по часам”. Балы, катки, беготня – все это подчеркивает живую и непосредственную натуру героини.

В рассказе имеются и резкие переходы – вот, Оленька делает смелое признание, а через месяц в нее стреляет офицер. А потом уже наступил апрель. Такая быстрая смена времени действия подчеркивает, что в жизни Оли все происходило быстро. Что она совершала действия, совсем не думая о последствиях. Она жила настоящим, не задумываясь о будущем.

А приведенный в конце разговор между подругами, открывает читателю самую главную тайну Оли. Это то, что у нее было легкое дыхание.

Образ героини

В анализе рассказа “Легкое дыхание” важно рассказать об образе Оли Мещерской – юной прелестной девушки. Она отличалась от других гимназисток своим отношением к жизни, взглядом на мир. Ей все казалось простым и понятным, каждый новый день она встречала с радостью.

Возможно, именно поэтому она была всегда легка и грациозна – ее жизнь не сковывали никакие правила. Оля делала то, что хотела, не задумываясь над тем, как это будет принято в обществе. Для нее все люди были такими же искренними, хорошими, поэтому она так легко призналась Малютину в том, что не испытывает к нему симпатии.

И то, что произошло между ними, было любопытством со стороны девушки, которая хотела стать взрослой. Но потом она осознает, что это было неправильно и старается избегать Малютина. Оля считала его таким же светлым, какой была сама. Девушка не думала, что он может быть настолько жесток, самолюбив, что выстрелит в нее. Таким людям, как Оля, непросто жить в обществе, где люди скрывают свои чувства, не радуются каждому дню и не стремятся найти в людях хорошее.

Сравнение с другими

В анализе рассказа “Легкое дыхание” Бунина неслучайно упоминается о начальнице и классной даме Оли. Эти героини – полные противоположности девушки. Они прожили жизнь, ни к кому не привязываясь, ставя во главе всего правила и мечты.

Они не жили той настоящей яркой жизнью, которой жила Оленька. Именно поэтому у них к ней особое отношение. Начальницу раздражает внутренняя свобода девушки, ее смелость и готовность противостоять обществу. Классная дама восхищалась ее беззаботностью, счастьем и красотой.

В чем смысл названия

В анализе произведения “Легкое дыхание” нужно рассмотреть и смысл его названия. Что подразумевалось под легким дыханием? Имелось в виду не само дыхание, а именно беззаботность, непосредственность в выражении чувств, что было присуще Оле Мещерской. Искренность всегда восхищала людей.

Это был краткий анализ “Легкого дыхания” Бунина, рассказа о легком дыхании – о девушке, которая любила жизнь, познала чувственность и силу искреннего выражения чувств.

www.syl.ru

Анализ рассказа Бунина Легкое дыхание 11 класс

Про рассказ “Легкое дыхание” нужно сказать, что действия происходят на кладбище. Идет апрель, погода ужасная и холодная. Оля Мещерская – главная героина рассказа. На кресте, который стоит у одной из могил, виднеется портрет девушки, по-видимому, она гимназистка. Бунин создает двойственную атмосферу, переплетает жизнь со смертью, описывает апрель, голые деревья. Это показывает, что жизнь всегда неразлучна со смертью.

Весь рассказ построен на противопоставлении, даже описание жизни главной героини, которая была недолгой, но яркой. Олечка была храброй, красивой девушкой, она пользовалась популярностью, была милой и хорошо каталась на коньках.

Но в последнюю зиму что-то изменилось, Оля вела себя странно, постоянно веселилась и вызывающе одевалась. Низко обошлась с Шеншиным, сначала клялась в любви, а потом просто “играла”, что привело к его попытке убить себя.

Под ее чары попадает  и Алексей Михайлович Малютин, он намного старше Оли, но это не мешает ей кокетничать с ним.

Казачий офицер, который не походил на людей ее окружения, тоже состоял в отношениях с Олей, она клялась ему в своей любви, в том, что выйдет за него после. Но на вокзале ее слова ранят офицера, она обманула его. Оля рассказывает о связи Алексеем Малютиным, поэтому офицер убивает ее из пистолета.

При прочтении рассказа возникает вопрос, почему же Оля Мещерская вела себя так? А ответ прост – она не понимала того, что делала. Не понимала  и не считалась с чувствами других людей.

Олю Блок описывает способной девушкой, но беззаботной и в то же время легкомысленной. Ее сравнивают с бурей, которая может снести все на своем пути.

Но кроме этого, образу Оли противопоставляется образ дамы, которая руководила гимназией, она была не молода, ругала Ольгу за плохое поведение. Она была сестрой Малютина, поэтому старалась уберечь его от ошибки.

Не смотря ни на что, дама приходит на кладбище – и именно в этот момент читатель видит антитезу. Дама сидит рядом с могилой и вспоминает разговор Оли о книге, в которой прописывалось, что девушка должна быть яркой, с горящими глазами. Так приходит понимание того, что после Ольги ничего не осталось, только пустота.

Анализ произведения Легкое дыхание №2

Прочитав название рассказа, сразу возникает вопрос, о чём он. Как-то не понятно. «Легкое дыхание» выражение, которое сразу ассоциируется с медициной. А у Бунина оно ассоциируется с героиней Олечкой Мещерской. Почему? Женщины во все времена были натурами таинственными и непонятными. Многие мужчины пытались постичь женскую душу. Пытался сделать это и Бунин.

Оля была богатая и счастливая девушка. Она сразу бросалась в глаза среди остальных учениц гимназии в этих унылых коричневых платьях – изящная, нарядная, ловкая, с ясным блеском в глазах.

Она старается находить в окружающих её людях и обстановке только хорошее. Вот начальница, несмотря на седину, сохранила моложавость. И кабинет содержит в чистоте и порядке, от голландской печи исходит тепло и пахнет ландышами. Ну как в таком кабинете могут ругать? В друге своего отца Малютине она замечает и вкус в одежде, и прекрасные чёрные глаза, и серебряного цвета бородку.

Такой человечек, как Оля, не способен на мерзкий поступок. Она судила других людей по своим меркам. Да, она была совсем наивным ребёнком. Окружающий мир был ей интересен, он манил её своим разнообразием. Она никак не могла предположить, что в нём живут подлецы, которые могут воспользоваться её детской наивностью и молодой красотой.

В каждом обществе существуют определённые правила поведения. И не всегда то, что делала она, совпадало с этими правилами. Она носилась наперегонки с первоклассницами, радуясь от переполнявших её эмоций, а надо было степенно и чопорно ходить по коридорам гимназии. Оля была, как лёгкое дуновение весеннего ветерка. Как лучик света, пробившийся через мутное оконное стекло.

Надо было слиться с безликой коричневой массой гимназисток и не выделяться из толпы, а она носила гребни в волосах и высокие женские причёски. И на ногах были дорогие изящные женские туфельки. Она так хотела быть взрослой женщиной. Получив первый жестокий урок взрослой жизни, эта полуженщина, полуребёнок возненавидела не только своего соблазнителя Малютина, но и саму себя.

После Олиной смерти на её могилу приходила классная дама, долго там сидела и рассматривала её фото в траурной рамке. Почему? Может быть, она мысленно сравнивала свою придуманную жизнь с Олиной. Завидовала той лёгкости, с которой она жила в жизни. Завидовала её смелости, с которой она бросила вызов обществу.

Сама так жить она не умела, а в душе, наверное, хотела. Хотела скинуть свои годы, своё положение, искренне порадоваться и снегу, и солнцу. Но её сущности хватало только на то, чтобы вязать за письменным столом, как старушка. Старушка в душе, стала старушкой снаружи. Вон и седые волоски появились.

11 класс

Другие сочинения:

Анализ рассказа Бунина Легкое дыхание

Несколько интересных сочинений

  • Сочинение на тему Самара космическая

    Самара очень красивый и старый город. Славиться он не только своими жителями, но и достопримечательностями, одной из которой является музей космонавтики.

  • Сочинение Чему могут научиться друг у друга отцы и дети?

    В семье обычно воспитание происходит следующим образом: родители с детства обучают ребенка простым навыкам: как одеваться, кушать, читать, писать. Далее как убирать свои игрушки, свою комнату, готовить еду, шить, стирать, держать молоток в руках.

  • Сочинение по картине Юона Волшебница зима 4 класс (описание)

    К.Ф.Юон нарисовал множество холстов на тематику зимы и родной природы. На его картинах видно как он был охвачен волнением к окружающей природе, да и к самой зиме

  • Сочинение Одиночество Евгения Онегина

    Евгений Онегин очень неординарный и совсем непростой человек, является классическим образом в мировой литературе. Евгений Онегин вырос в обеспеченной и уважаемой семье, детство свое провел на домашнем обучении

  • Сочинение Герасим и Татьяна в рассказе Тургенева Муму

    Иван Сергеевич Тургенев является авторам таких произведений как «Отцы и дети», «Накануне», «Постоялый двор» и всеми известного рассказа «Муму», в котором отразил свои трепетные переживания и беспокойства о будущем родной страны

sochinite.ru

Анализ рассказа И.Бунина «Легкое дыхание».

Поиск Лекций

Первое впечатление от рассказа «Легкое дыхание» ввело меня в состояние некоего непонятного чувства, недоумения, ощущения незаконченности событий, словно от меня ускользнула какая-то тайна автора. Хотелось перечитать снова, углубиться, понять секретный смысл произведения и отследить приемы, которыми пользуется И.Бунин для достижения эффекта таинственности.Для этого нужно проанализировать рассказ.

Начнем с истории создания. Рассказ И.Бунина пишется накануне Первой Мировой войны. В этот период обстановка в стране довольно накаленная. А вопросы «жизни», «смерти» и «смысла жизни» широко обсуждались в журналистике. На смену старым теориям приходят новые.Наиболее популярной была теория «живой жизни», которую проповедовал известный писатель-реалист В.Вересаев. По его мнению, жить «живой жизнью» – значит следовать природе, проникнуться чувством неисчерпаемой самоценности жизни. Смысл ее – в ней самой, она сама по себе представляет величайшую ценность независимо от ее содержания. Вот эти теории и споры отразились в некоторых рассказах Бунина, в том числе и в рассказе «Легкое дыхание».

О замысле Бунин пишет так: «Забрел я однажды зимой на одно маленькое кладбище на Капри и натолкнулся на могильный крест с фотографическим портретом на выпуклом фарфоровом медальоне какой-то маленькой девушки с необыкновенно живыми и радостными глазами. Девушку эту я тотчас же сделал мысленно русской, Олей Мещерской, и, обмакнув перо в чернильницу, стал выдумывать рассказ с той восхитительной быстротой, которая бывала в некоторые счастливейшие минуты моего писательства».

Сама по себе фабула (сюжетная линия) – весьма тривиальна. Провинциальная гимназистка, история ее грехопадения, обозначенная всего одной фразой, адресованной гимназической начальнице, да небольшими выдержками из дневника, беспутная, по сути, и такая недолгая жизнь, и кошмарный финал – убийство девушки казачьим офицером, которому Оля разбила сердце. Примечательно, что вся эта сюжетная линия, несмотря на весь трагизм, подана в спокойном тоне, как бы, между прочим. И ощущения трагизма вовсе не остается в финале.

Бунин назвал свой рассказ “Лёгкое дыхание”. Заглавие настраивает на восприятие чего-то легкого, светлого, радостного.Как дыхание может быть лёгким? Ведь это уже что-то изначально лёгкое, привычное. Дыхание даётся природой, оно естественно для каждого человека и не является сложной работой. Однако, автор хотел подчеркнуть, что лёгкое дыхание – это что-то неуловимое и очень недолговечное.

В рассказе “легкое дыхание” из обычной детали портрета превращается в ‘лейтмотив, “музыкальный” ключ, основную лирическую тему, которая подкрепляется использованием и других слов с корнем “дых-“: “свежо дует полевой воздух”, “кабинет, так хорошо дышавший в морозные дни тёплом блестящей голландки”, “сделала только один глубокий вдох”. Этот мотив с первых строк врывается в рассказ “холодным ветром” и “звенит фарфоровым венком у подножия креста”, совсем не соответствуя настроению начального аккорда рассказа: “лёгкое дыхание” и кладбище.

Бунин сравнивает главную героиню – Олю Мещерскую – с “лёгким дыханием”, ведь всю свою недолгую,но яркую жизнь Оля прожила как бы на одном дыхании – “лёгком дыхании”.Об этом говорят следующие строки: “без всяких забот и усилий как-то незаметно пришло к ней всё то, что так отличало её из всей гимназии, – изящество, нарядность, ловкость, ясный блеск глаз”, “она стала расцветать, развиваться не по дням, а по часам”, “она вихрем носилась по сборному залу от гоняв­шихся за ней и блаженно визжавших первоклассниц”, “и уже пошли толки, что она ветрена” – природа дала ей то, что хотели бы иметь многие.

Даже имя своей героини автор дает гармоничное и легкое. Оля Мещерская…Вспомним Паустовского. Мещеры – это дремучесть, нетронутость. В применении к главной героине это означает «дремучесть» сознания, его неразвитость и одновременно самобытность. Фоносемантическая оценка имени показывает, что образ слова производит впечатление чего-то хорошего, красивого, простого, безопасного, доброго, сильного, светлого. На фоне нее смерть кажется нелепостью и не выглядит зловещей. Неслучайно И. Бунин начинает рассказ с сообщения о смерти Оли, это лишает этот факт убийства эмоциональной окраски. Так читатель озадачивается не результатом жизни, а динамикой самой жизни, истории Оли.

Образ начальницы противопоставлен образу Оли Мещерской. В отличие от начальницы, девочка мало заботится о том, как ее воспринимают другие. Помимо этого, противопоставление заключается и во внешнем облике героинь, сопоставляются прически. Оля Мещерская обращает внимание на “ровный пробор в молочных, аккуратно гофрированных волосах”, на создание которого, видимо, тратится много времени. А Оля, узнав, что ее вызывает начальница, прихорашивается буквально за несколько секунд: “Она с разбегу остановилась, сделала только один глубокий вздох, быстрым и уже привычным женским движением оправила волосы”. И это уже для нее привычно. Начальницу раздражает легкомысленное поведение Оли, ее простые и веселые ответы.

Образ классной дамы представлен читателю в конце рассказа. Автор уделяет много внимания образу классной дамы. Она не имеет имени. Читатель встречает направляющуюся к кладбищу “маленькую жен­щину в трауре, в чёрных лайковых перчатках, с зонтиком из чёрного де­рева”.Подбор автором деталей-символов сказал об этой женщине все. Она ходит на могилу Оли, не спускает глаз с дубового креста, который с самого начала символизирует общий жизненный крест. Маленькая женщина не просто глядит на крест, она несет жизненный крест. Она не может быть счастливой. Траур ее – это не столько траур по Оле, сколько свидетельство того, что жизнь классной дамы есть нескончаемый траур.

Об Алексее Михайловиче Малютине мы узнаем из дневника Оли Мещерской: “ему пятьдесят шесть лет, но он ещё очень красив и всегда хорошо одет”. Малютин, который годится Оле в дедушки, вступает в сексуальные отношения с ребёнком, нарушая тем самым социальные нормы. Малютин совершил преступление, но для героя это осознанное переступание границ, которое он мотивирует литературными аллюзиями и заигрываниями. Хочется задать вопрос: о чём только думал этот человек, как он мог позволить себе пойти на столь необдуманный подлый шаг? Ведь он был другом и соседом отца этой юной девушки, а значит, Олю он знал достаточно давно и она ему почти, как родная. Мотивация его поведения раскрывается через портрет. В своем дневнике Оля несколько раз подчеркивает моложавость (псевдомолодость) героя, причем эта моложавость изображается по нарастающей: сначала Оля отмечает, что Малютин «еще очень красив», а затем описывает «совсем молодые» черные глаза.Также Оля отмечает “…был очень оживлен и держал себя со мной кавалером, много шутил, что давно влюблен в меня”. Эти действия Малютина совершенно не соотносятся с его старческим возрастом! Имя и отчество героя знаменательно совпадает с именем и отчеством державного предка того самого “молодого царя”, чей портрет “очень нравился” девушке; а его фамилия — Малютин — провоцирует читателя вспомнить о любимце царя Ивана Грозного Малюте Скуратове.

Образ гимназиста Шеншина упоминается в рассказе только один раз “…незаметно упрочилась ее гимназическая слава, и уже пошли толки, что она ветрена, что она не может жить без поклонников, что в нее безумно влюблен гимназист Шеншин, что будто бы и она его любит, но так изменчива в обращении с ним, что он покушался на самоубийство…” Шеншин ждал от Оли постоянства и не мог простить ей изменчивую натуру. Для И.А. Бунина этот образ является важным. Многие детали образа Шеншина остаются читателю неизвестными, например, автор не дает точных сведений о самоубийстве героя, а опирается на слухи, которые ходят в гимназии.

И.А.Бунин излагает события в рассказе “Легкое дыхание” глазами сразу нескольких участников. На пяти страницах он освещает жизнь Оли Мещерской с разных точек зрения.

Новелла И.А.Бунина «Легкое дыхание» давно стала примером необычного, «инвертированного» построения композиции. Как известно, первым эту ее особенность отметил и попытался объяснить еще в 20-ых гг. 20 в. Л.С.Выготский в одной из глав своей книги «Психология искусства»

Композиция произведения имеет кольцевую структуру, т.е. представляет собой рассказ в рассказе. «Рамкой» является описание кладбища и одной из могил (начало) и женщины, которая посещает эту могилу, размышляя о судьбе девушки, похороненной здесь (конец). Судьба девушки находится в центре повествования. Рассказ о ней также имеет нестандартную композицию: завязка истории, причины внутренней драмы Оли Мещерской проясняются уже после трагической гибели девушки.

Завязка рассказа, перенесенная в конец, по-новому освещает всю историю, что дает возможность почувствовать ее особенно остро. Лишь в конце рассказа выявляется, что Оля Мещерская не пустая и беспутная, а несчастная и жестокая в первую очередь по отношению к себе. И смерть, может быть, – это именно то, к чему она стремилась.

Особенностью композиции “Легкого дыхания” является ее несовпадение с диспозицией (хронологическим порядком событий). Если выделить смысловые части текста,то обнаруживается,что каждая часть обрывается в момент наивысшего эмоционального напряжения. В начале произведения следует отметить сплетение контрастных мотивов жизни и смерти. Описание городского кладбища,монотонный звон фарфорового венка создают печальное настроение. На этом фоне особенно выразителен портрет гимназистки с радостными,поразительно живыми глазами. Следующее предложение (Это Оля Мещерская) выделено в отдельный абзац. В рассказе Бунина названное имя еще ни о чем не говорит,однако мы уже вовлечены в действие. Возникает множество вопросов:”Кто эта девушка? Какова причина ее смерти? Автор сознательно медлит с ответом,поддерживая напряженность восприятия.

Главный композиционный приём,который использует Бунин – это антитеза, то есть противопоставление. Автор использует его с самых первых строк: преобладает в начале рассказа тема жизни и смерти. Бунин начинает с описания креста: “тяжелый, крепкий”, символ смерти. Ясные, солнечные апрельские дни противопоставляет серым дням (угрюмым, неживым). Вместо живых цветов на могиле лежит фарфоровый венок, олицетворяющий собой безжизненность, смерть. Всему этому мрачному описанию противоречит образ Оли Мещерской: “В самый же крест вделан довольно большой, выпуклый фарфоровый ме­дальон, а в медальоне фотографический портрет гимназистки с радостны­ми, поразительно живыми глазами. Это Оля Мещерская”. Бунин не говорит прямо о том, что это могила Оли Мещерской, будто не хочет связывать эту веселую и жизнерадостную девушку с кладбищем, со смертью.

При описании жизни девушки в гимназии автор снова обращается к антитезе: “девочкой она ничем не выделялась в толпе коричневых гимназических платьиц”, но в отличии от своих сверстниц, которые очень следили за своим внешним видом и лицом, она “ничего не боялась – ни чернильных пятен на пальцах, ни раскрасневшегося лица, ни растрёпанных волос, ни заголившегося при падении на бегу колена”. Бунин постоянно делает акцент на том, что Оля Мещерская была лучшей во всем: в беге на коньках, в танцах, за ней ухаживали так, как ни за какой другой гимназисткой. Никого другого так не любили младшие классы, как ее! Олина жизнь – веселая, без забот, постоянно в движении, – никак не соотносится с образом кладбища. Она пронеслась в этой жизни вихрем, яркой звездочкой. Даже Малютина и казачьего офицера он противопоставляет. Малютин – красивый пожилой мужчина, а казачий офицер – ничем не выделяется внешне.

Бунин постоянно подчеркивает ее глаза: “ясный блеск глаз”, “сияя глазами”. Свет – символ жизни. Он вводит риторический вопрос: “возможно ли, что под ним та, чьи глаза так бессмертно сияют из этого выпуклого фарфорового медальона на кресте, и как сов­местить с этим чистым взглядом то ужасное, что соединено теперь с име­нем Оли Мещерской?”. Даже после смерти глаза сияют “бессмертно”.

Автор отвлекает от казалось бы значимых событий читателя, загромождает их словами. Например, слово «застрелил» гасится автором среди описания офицера и платформы, толпы народа, только что прибывшего поезда. Таким образом, наше внимание настойчиво направляется к каким-то тайным пружинам Олиной жизни.

Мотив женщины красной нитью проходит через весь рассказ И. А. Бунина.

Вначале остановимся на его словесных воплощениях. Слова женщина и женский упоминаются в рассказе 7 раз.Впервые это слово звучит в разговоре Оли Мещерской и гимназической начальницы. “Это женская прическа!” – с упреком говорит начальница. “…Я женщина”, – отвечает ей Оля.Затем это слово упоминается в дневнике Оли: “Нынче я стала женщиной!”После смерти Оли на ее могилу приходит “маленькая женщина” – классная дама (слово “женщина” упоминается 3 раза).И, наконец, в конце рассказа опять приводятся слова самой Оли о том, “какая красота должна быть у женщины”.Проследив использование этого мотива в рассказе можно прийти к выводу, что Олей Мещерской в ее поступках руководит стремление стать женщиной, но превращение в женщину оказывается совсем не таким, каким его представляла себе девочка.Автор раскрывает нам не только красоту девушки, разумеется, не ее опыт, а лишь эти не развившиеся прекрасные возможности. Они, по мнению автора, не могут исчезнуть, как никогда не исчезает тяга к прекрасному, к счастью, к совершенству.
Красота и смерть, любовь и разлука — вечные темы, получившие столь трогательное и просветленное воплощение в творчестве И. А. Бунина, волнуют нас и сегодня:


И ко мне долетает
Свет улыбки твоей.
Не плита, не распятье
Предо мной до сих пор —
Институтское платье
И сияющий взор.

Рекомендуемые страницы:



poisk-ru.ru

анализ произведения. Сюжет рассказа Ивана Бунина “Легкое дыхание”

Образование 3 февраля 2015

В 1916 году написал Иван Алексеевич Бунин “Легкое дыхание”. Анализ этого рассказа позволяет сделать вывод о том, что он относится к жанру новеллы. Автору удалось передать в короткой форме историю жизни гимназистки Оли Мещерской, но не только ее. Согласно определению жанра, новелла в уникальном, малом, конкретном событии должна воссоздать всю жизнь героя, а через нее – жизнь общества. Иван Алексеевич посредством модернизма создает уникальный образ девушки, которая еще только грезит о настоящей любви.

Об этом чувстве писал не только Бунин (“Легкое дыхание”). Анализ любви проводили, пожалуй, все великие поэты и писатели, очень разные по характеру и мировоззрению, поэтому в русской литературе представлено множество оттенков этого чувства. Открывая произведение очередного автора, мы всегда находим что-то новое. У Бунина тоже есть своя “философия любви”. В его произведениях нередки трагические финалы, заканчивающиеся смертью одного из героев, но она скорее светла, чем глубоко трагична. С подобной концовкой мы сталкиваемся, дочитав рассказ Бунина “Легкое дыхание”.

Первое впечатление

На первый взгляд события кажутся грязными. Девушка играет в любовь с некрасивым офицером, далеким от того круга, к которому принадлежала героиня. В рассказе автор использует так называемый прием “доказательства от возвратного”, поскольку даже при столь пошлых внешних событиях любовь остается чем-то нетронутым и светлым, не касается будничной грязи. Придя на могилу Оли, классная руководительница спрашивает себя о том, как все это соединить с чистым взглядом на “то ужасное”, что теперь ассоциируется с именем гимназистки. Вопрос этот не требует ответа, который присутствует во всем тексте произведения. Им насквозь пронизан рассказ Бунина “Легкое дыхание”.

Характер главной героини

Оля Мещерская представляется воплощением юности, жаждущей любви, живой и мечтательной героиней. Ее образ, вопреки законам общественной морали, увлекает почти всех, даже младшие классы. И даже блюстительница нравов, учительница Оли, осуждавшая ее за раннее взросление, после гибели героини приходит на кладбище к ее могиле каждую неделю, постоянно думает о ней и при этом даже чувствует себя, “как все преданные мечте люди”, счастливой.

Особенность характера главной героини рассказа в том, что она жаждет счастья и может найти его даже в столь уродливой действительности, в которой ей пришлось оказаться. Бунин “легкое дыхание” использует как метафору естественности, жизненной энергии. Это ощущение так называемой “легкости дыхания” неизменно присутствует у Оли, окружая ее особым ореолом. Люди чувствуют это и поэтому тянутся к девушке, при этом даже не умея объяснить, почему. Она всех заражает своей радостью.

Видео по теме

Контрасты

Произведение Бунина “Легкое дыхание” построено на контрастах. С первых же строк возникает двоякое ощущение: пустынное, грустное кладбище, холодный ветер, серый апрельский день. И на этом фоне – портрет гимназистки с живыми, радостными глазами – фотография на кресте. Вся жизнь Оли также построена на контрасте. Безоблачному детству противопоставляются трагические события, произошедшие в последний год жизни героини рассказа “Легкое дыхание”. Иван Бунин часто подчеркивает контраст, разрыв между реальным и кажущимся, внутренним состоянием и внешним миром.

Фабула рассказа

Фабула произведения довольно проста. Счастливая юная гимназистка Оля Мещерская сначала становится добычей друга своего отца, пожилого сластолюбца, после чего – живой мишенью для вышеупомянутого офицера. Ее гибель подвигает на “служение” ее памяти классную даму – одинокую женщину. Однако кажущуюся простоту этого сюжета нарушает яркое противопоставление: тяжелый крест и живые, радостные глаза, невольно заставляющее сжаться сердце читателя. Простота сюжета оказалась обманчивой, поскольку рассказ “Легкое дыхание” (Иван Бунин) не только о судьбе девушки, но и о несчастной доле классной дамы, которая привыкла жить чьей-то чужой жизнью. Интересны и взаимоотношения Оли с офицером.

Взаимоотношения с офицером

Уже упомянутый офицер по сюжету рассказа убивает Олю Мещерскую, введенный поневоле в заблуждение ее игрой. Он это сделал потому, что был близок с ней, верил в то, что она его любит, и не мог пережить разрушение этой иллюзии. Далеко не любой человек может вызвать в другом столь сильную страсть. Это говорит о яркой личности Оли, считает Бунин (“Легкое дыхание”). Поступок главной героини был жесток, но ведь она, как нетрудно догадаться, обладая особым характером, одурманила офицера неумышленно. Оля Мещерская в отношениях с ним искала мечту, но ей не удалось ее найти.

Виновата ли Оля?

Иван Алексеевич считал, что рождение не является началом, а следовательно, смерть – не конец существования души, символом которой и является определение, которое использовал Бунин, – “легкое дыхание”. Анализ его в тексте произведения позволяет сделать вывод о том, что это понятие – синоним жизни, души. Она не исчезает бесследно после смерти, а возвращается к источнику. Об этом, а не только о судьбе Оли, произведение “Легкое дыхание”.

Иван Бунин не случайно затягивает объяснение причин смерти героини. Возникает вопрос: “Может быть, она виновата в случившемся?” Ведь она легкомысленна, кокетничает то с гимназистом Шеншиным, то, пусть неосознанно, с другом отца Алексеем Михайловичем Малютиным, соблазнившим ее, затем почему-то обещает офицеру выйти за него замуж. Для чего ей понадобилось все это? Бунин (“Легкое дыхание”) анализирует мотивы поступков героини. Постепенно становится ясно, что Оля прекрасна, как стихия. И столь же вненравственна. Она стремится во всем дойти до глубины, до предела, до сокровенной сути, а мнение окружающих не интересует героиню произведения “Легкое дыхание”. Иван Бунин хотел сказать нам о том, что в поступках гимназистки нет ни чувства мести, ни осмысленного порока, ни твердости решений, ни боли раскаяния. Получается, что ощущение полноты жизни способно быть губительным. Трагична (как у классной дамы) даже неосознанная тоска по ней. Поэтому каждый шаг, каждая деталь жизни Оли грозят катастрофой: шалость и любопытство могут привести к серьезным последствиям, к насилию, а легкомысленная игра с чувствами других людей – к убийству. К такой философской мысли подводит нас Бунин.

“Легкое дыхание” жизни

Сущность героини в том, что она живет, а не просто исполняет роль в спектакле. В этом же и ее вина. Быть живым, не соблюдая при этом правил игры, – значит быть обреченным. Среда, в которой существует Мещерская, полностью лишена целостного, органического чувства прекрасного. Жизнь подчинена здесь строгим правилам, нарушение которых ведет к неизбежной расплате. Поэтому трагичной оказывается судьба Оли. Ее гибель закономерна, считает Бунин. “Легкое дыхание”, однако, не умерло вместе с героиней, а растворилось в воздухе, наполнив его собою. В финале звучит таким образом мысль о бессмертии души.

Источник: fb.ru

monateka.com

Оставить комментарий