Платон и горизонт метафизики – Учение о государстве как мифический горизонт метафизики платона 5 аристотель как платоник 6 аристотель как критик платона 7 имплицитная метафизика высокой классики

Обоснование метафизики

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

81

Натуралисты, как известно, все объясняли причинами физического характера: вода, воздух, земля, огонь, горячее, холодное и т. п.

Даже Анаксагор, лучше других понявший необходимость всеобщего разумного начала, не смог отточить эту интуицию, остался в

Обоснование метафизики 141

рамках традиционной связи с физическими началами. Проблема лежит в самом основании: являются ли физические и механические причины последними или они — всего лишь сопричины, сопутствующие другим, более высоким причинам? Не является ли причиной того, что механично и физично по сути, нечто вовсе немеханическое и нефизическое?

Для ответа на этот вопрос Платон предпринял исследование, им самим названное второй навигацией. Древние мореплаватели ход на парусах по ветру называли первой навигацией. Известно, что в отсутствие ветра судно переходит на управление веслами, отсюда термин “вторая навигация”, предполагающий силу человеческих мышц. В образной системе Платона изначальной была философия физиса и ход на парусах натуралистической мысли. Вклад Платона без всяких метафор был результатом его собственных усилий, именно это символизировал образ второй навигации. Первый поход закончился неудачей: досократикам не удалось объяснить материальное посредством того же чувственноматериального. Через образовавшуюся брешь философия вышла в новое измерение бытия — умопостигаемое. Отстранение от чувственного привело к смещению философской оси на чисто рациональное и интеллектуальное. “Иные губят свое зрение, глядя прямо на Солнце, не довольствуясь его отражением в воде или в чем-либодругом. И я думал со страхом, как бы мне не ослепнуть душой, рассматривая вещи глазами и пытаясь коснуться чувствами. Я решил, что надо прибегнуть к отвлеченным понятиям и в них рассматривать истину бытия, хоть такое уподобление, возможно, ущербно. Я не совсем уверен, что рассматривающий бытие в понятиях лучше видит его в уподоблении, чем как существующее. Как бы то ни было, но именно таким путем двинулся я в путь, всякий раз беря за основу понятие, казавшееся мне самым надежным. Согласующееся с этим понятием я принимаю за истинное, идет ли речь о причине или о чем другом, а что не согласно с ним, то считаю неистинным…

Ничто не делает вещь прекрасною, кроме присутствия прекрасного самого по себе и общности участия, как бы оно ни возникало” (“Федон”, 99 е).

Вдумаемся в суть платоновского примера. Как объяснить красоту некоторой вещи? Натуралист призвал бы на помощь физические характеристики цвета, фигуры, запаха и т. п. Однако, полагает Платон, это всего лишь побочные явления, сопричины. Чтобы быть подлинной, причина должна быть умопостигаемой. Таковой является Идея, чистая форма, Красота-в-себе.Лишь факт ее присутствия,

142 Платон

участия, сходства с ней и некоторого соотношения поможет определить, какие из воспринимаемых в опыте вещей красивы. Так, через форму, цвет и пропорции мы начинаем понимать, какими должны быть вещи, чтобы именоваться прекрасными.

Возьмем пример Сократа, ожидающего в тюрьме приговора. Почему и как он туда попал? Тело Сократа состоит из костей, нервов; мышц, сочленений. Передвигая ноги, он вошел в камеру, где мы его находим. Всякому очевидна неуклюжесть такого объяснения, ведь ясно, что настоящая причина — морального порядка. Сократ решил подчиниться неразумному приговору афинских судей, рассудив за благо ненасилие, что сам акт внешнего подчинения имеет силу убеждающего аргумента. Только затем были приведены в действие ноги, мускулы и прочее. Любая вещь, по Платону, имеет подобную метафизическую причину.

Вторая навигация сделала возможным понимание двух планов бытия — видимого и феноменального, с одной стороны, невидимого и умопостигаемого — с другой. Можно утверждать, что это стало важнейшим моментом водораздела между двумя различными течениями западной философии в той мере, в какой платоновское понимание принималось или отвергалось.

Смыслы термина “идея” у Платона

Смысл второй навигации станет яснее, когда мы попытаемся понять смысл термина “идея”. К сожалению, современные языки не передают именно платоновского понимания этого термина, поэтому следует остановиться на транслитерации. Точный перевод термина невозможен, но ближе всего, пожалуй, слово “форма”. Под идеей мы понимаем понятие, мысль, ментальное представление, т.е. нечто такое, что ведет к психологическому и ноологическому плану. Для Платона идея составляет специфический предмет мысли, то, к чему мысль открыта предельным образом, без чего мысль не может быть мыслью. Платоновская идея, стало быть, не есть создание разума, идея — это бытие, более того, абсолютно истинное бытие, что полностью подтверждают тексты.

Термины “идея” и “эйдос” происходят от греческого idein, что и до Платона означало видимую форму вещей, т.е. улавливаемую глазом внешнюю фигурацию. Впоследствии за словом “идея”, или “эйдос”, закрепилось значение специфической природы, или внутренней сущ-

Обоснование метафизики 143

ности вещей. Второе употребление, нечастое до Платона, становится устойчивым в дальнейшем в языковом метафизическом обиходе. Платон, говоря об идее, акцентирует именно метафизическую структуру вещей, как синоним он использует термины ousia — субстанция или сущность вещей, или дажеphysis — природа, реальность вещей.

studfiles.net

Учение о государстве как мифический горизонт метафизики платона 5 аристотель как платоник 6 аристотель как критик платона 7 имплицитная метафизика высокой классики

4. Учение о Государстве как мифический горизонт метафизики Платона.

5. Аристотель как платоник.

6. Аристотель как критик Платона.

7. Имплицитная метафизика высокой классики.

У Платона и Аристотеля мы впервые сталкиваемся с полностью сохранившимися метафизическими системами. Это, бесспорно, метафизика, и метафизика, «пропитанная» мифом. Изначальная, по всей вероятности, стройная и прозрачная систематичность этих доктрин, средствами современной философии просто не постижима. При реконструкции философии Платона или Аристотеля у нас постоянно остается некоторый «излишек» авторских идей, никак не желающих «встраиваться» в общую конструкцию. За беспомощностью попыток воссоздать монументальные системы в первозданном величии как раз и скрываются мифические интуиции их создателей, вкладывавших в свои концепты смыслы, непередаваемые в демифологизированном языке нашей культуры.

Философию Платона, особенно в ее фундаментальной теоретической части, необходимо рассматривать в контексте двух различных культурных тенденций, или, как было сказано вы

ше, дискурсов – мифического и собственно рационального. С точки зрения мифа, платоническая метафизика опирается на общую с досократиками дуалистическую модель имплицитной метафизики, которая именно у Платона приобретает более строгий теоретический вид. Если раньше речь шла о дуализме сакрального и профанного, архе и его инобытия, то теперь перед нами рациональные конструкты-кальки этих полюсов – мир идей и хора-материя. Это до известной степени самостоятельные области метафизического континуума, на «пересечении» которых только и возникает бытие. Мы видели, сколь велико было значение той рационализации мифа, которую проделали первые греческие философы, для процесса конституирования сакрального начала подлунного и надлунного миров. Тем более трудно переоценить значение Платона, заменившего конкретный облик мифо-философского архе абстрактным образом идеи.

В рациональном плане Платон делает принципиально новый шаг по сравнению с Парменидом и даже Сократом. Парменид в своей онтологии приходит к эпохальному для судеб рационализма выводу о тождественности бытия и мышления, или, иными словами, к выводу о мыслимости, рациональности того бытия, которое открывается человеческому разуму. Сократ расширил владения мысли на основополагающие конституанты бытия человека – истину, красоту, добродетель и т.д. Но только Платон обосновал необходимую рациональность бытия любого фрагмента универсума, утверждает тотальную рациональность в качестве основополагающего метафизического принципа.

Дуализм платоновской метафизики проявляется в изначальном разделении универсума на два онтологических «слоя», один из которых всегда есть и не подвержен изменению, а второй – пребывает в вечном становлении и никогда не есть нечто определенное («вечное, не имеющее возникновения бытие и… вечно возникающее, но никогда не сущее» /«Тимей»/). В первом случае речь идет о так называемом «мире идей» – находящейся в «умном» (доступном только мысли) месте идеальной основе бытия или собственно бытии. Мир становления – мир вторичный и несамостоятельный, формирующийся на основе заимствованной структуры идеального мира, но не сохраняющий, однако, «качества» первообраза. Бесформенная материя, «восприемница» бытия, дает возможность для материального воплощения идей, которое все же только напоминает их настоящий облик. Оформленная материя как несовершенная копия мира идей и есть наша реальность, вечно изменчивый мир становления.

Любая вещь воспринимается и осмысливается только благодаря ее сакральной основе, идее данной вещи. При этом идея является не просто общим понятием, скорее понятие есть рациональная фиксация идеи, выступающей архетипом вещи, ее «законом», а также пределом и целью материального воплощения вещи.

Системность платоновской концепции обретается – и это отличает его от большинства последующих философов – в сознательно сконструированном мифе (или, как говорит сам Платон, «правдоподобном мифе»). При этом платоновские мифы удивительно напоминают современные научные теории, когда смысл отдельного теоретического конструкта обретается только в рамках фундаментального аппарата теории. Если знаменитый миф о пещере из седьмой книги «Государства» носит скорее иллюстративный характер, то мифическая метафизика «Тимея» являет собой образчик систематического теоретизирования.

Мифические составляющие платоновской метафизики систематически связывают отдельные пласты бытия в единую конструкцию. Собственно только в этом мифе окончательно проясняется смысл различных онтологических образований – «мира идей», «мира становления», «материи» и т.д., но тем самым разъясняется и порядок реальности, который послужил отправной точкой античного философствования (то есть дается ответ на вопросы: что есть? Что оно есть? Откуда в мире разумная закономерность? Как возможно познание? и т.д.).

В своем законченном виде метафизика Платона являет собою учение о мифическом «сверхорганизме», имеющем триадическую структуру и состоящем из надонтологического «Единого», а также космического или мирового Ума и мировой же Души. Впрочем, речь идет более о подобии организму, чем о собственно органической природе. Неподвижное, неизменное, несотворенное, неуничтожимое, лишенное каких бы то ни было признаков «единое» может рассматриваться и как сверхбытийное начало бытия, но и как горизонт рациональности, аксиоматическое начало мыслительной деятельности. В мире идей, который до известной степени можно отождествить с «Умом», «Единому» соответствует идея «Блага». Благо как окончательная цель и причина бытия всех идей занимает исключительное место в иерархии мира идей, и если последний образует истинное бытие, то Благо трансцендентно этому бытию. Платон сравнивает идею «блага» с Солнцем, в свете которого проявляется видимый мир. Можно сказать, что «Единое» является в бытии в виде идеи «Блага», но естественно превышает эту свою «проекцию». Однако в силу того, что человеческому уму доступна только разумная сфера «космического ума», Единое превышает любое познание и в этом подобно лишенной оформленности материи (хоре).

«Ум» как цель и принцип мира становления является его творцом, «демиургом», вносящим в телесный мир гармонию и красоту. «Мировая душа», живущая в бесконечном движении, объединяет неподвижный Ум и становящийся мир.

В поздний период творчества Платон все охотнее говорит об иерархичности мира идей и математизирует его в пифагорейском духе. Впрочем, абсолютный метафизический горизонт, «Единое» и его бытийная проекция, идея «Блага», не изменяют своего доминирующего статуса в системе. Именно Благо становится целью и задачей платоновской философии, в том числе и практической.

Учение о государстве Платона стало вершиной его философии. Речь идет не о закономерной попытке практического воплощения тех теоретических выводов, к которым Платон пришел в результате многолетнего развития своей концепции. Тем более что эмпирия жестоко посмеялась над философом, как минимум дважды пытавшимся воплотить свои умозрительные достижения в жизнь. Знаменитая Республика увенчала именно теоретическую доктрину греческого философа, подвела итог под его метафизическими размышлениями.

Только на первый взгляд «Государство» Платона имеет социально-политический характер, является учением об обществе. Вспомним значение мифологических представлений в Греции периода высокой классики и зададимся вопросом: что есть общество с точки зрения Античности?

Платон говорит, что собственность на землю в идеале должна быть такой, что ее как бы и нет, так как использовать такую собственность нужно только во благо полису. Соответственно и общество не просто коллектив, общество – это эллины как наследники предков, ряд которых восходит к богам. (Полис – не город и не государство, аналог – египетский ном, территория бога.) Оппозиция «эллин – варвар» в таком случае также приобретает онтологическую окраску и становится близкой оппозиции «человек – нечеловек».

Естественно, что в таком мифологическом универсуме особое значение имеет традиция. Это не консерватизм, а мифическая рациональность и метод, способ бытия. Античная, точнее, греческая философия есть поиск основы – архе, мифического архетипа. Такая протоформа по определению одна, она цель, истина и благо. Собственно архе-закономерность и есть греческая справедливость, которая только косвенно связана с всеобщим счастьем и благоденствием. У Платона именно идея блага венчает Универсум: «Благо относится ко всему познаваемому, как Солнце к видимому. Оно же дает им и бытие и существование, хотя само благо не есть существование, оно – за пределами существования, превышая его достоинством и силой».

Следовательно, необходимо найти архе, истинную форму социальной организации, социальное благо, истинные законы – и общество «законсервируется» на социальном пике, а точнее, вольется в гармонию мифического космоса.

Таким образом, учение о государстве завершает возможное восхождение человеческого ума к пределам рационального дискурса, фиксируя в идеальной, но все же земной форме предельную трансценденцию – идею блага.

Идеальное государство – государство, интегрированное в сакральное бытие и само являющееся сакральной структурой. А все сакральное в отличие от дробного профанного мира по своей природе тяготеет к целостности. Поэтому вне полиса как целого жизнь отдельно взятого человека не мыслится как нечто объективно существующее. И в учении Платона, прямо постулирующего примат общего над индивидуальным, невозможно обнаружить идеи о государстве, функционирующем во имя блага отдельной личности. Не осуществим в платоновском государстве и идеал народовластия – править должны лучшие, то есть причастные к сакруму мудрецы.

Прогрессивное развитие также чуждо идеальному полису. С одной стороны, однажды найденное совершенство государственной организации не дает оснований для ее последующих изменений (напротив, они считаются неправомерными и даже преступными). С другой стороны, идеальное государство – это возвращение в «золотой век» – мифические первовремена, когда были стерты всякие границы между сакральным и профанным мирами и существовало наиболее адекватное первому, справедливое общество, испорченное последующим отходом от него.

Да и платоновский тоталитаризм нельзя понимать в современном смысле этого слова. Ведь гражданин идеального полиса – не «винтик» в государственной машине, а интегрированный в сакральный универсум индивид, занимающий в нем свое место и только благодаря этому обретающий истинное бытие. Политика Платона фактически становится вершиной его мифической метафизики.

Метафизика Аристотеля в значительной степени развивает идеи Платона: речь может идти и о «платонизме» Аристотеля, и о его вкладе в дальнейшее, в том числе и формальное, развитие платоновских идей. Некоторые достаточно существенные положения «первой философии» (метафизики) Аристотеля иногда заслоняют этот платонизм, и Стагирита выставляют чуть ли не «могильщиком» философии его учителя. Но двадцать лет в Академии Платона не прошли даром, и Аристотель более развивает, нежели развенчивает платонизм.

Это становится ясным уже в фундаментальном разделении мирозданья на «сферы» возможности и действительности. Первая почти отождествляется с бесформенной материей, вторая – с формами или эйдосами вещей. Эйдос в данном случае есть то, что запечатлено в общем (видовом) понятии вещи и очень напоминает «идею» Платона. Если же мы добавим, что форма есть одновременно и энтелехия (энергия) вещи, т.е. конечная цель и полнота осуществления вещи, перехода ее из потенции в действительность, то сходство с идеей становится полным.

У Платона мы сталкиваемся с парадоксальной в определенном смысле ситуацией: несмотря на то, что человек живет в чувственной реальности мира становления, воспринимает и мыслит он не изменчивый облик этого мира, но идеальную структуру идей. Идеальный мир как бы открывается через профанный в виде его значимой, мыслимой, а значит, и бытийной основы. Обеспечивалось это обретение истинно сущего в изменчивом с помощью теории анамнезиса (знаменитого «припоминания» душою сакральных архетипов вещей) и благодаря тому, что материя определенным образом «воспринимала» идеи, «отражала» их. Если же мы попытаемся придать этому мифическому процессу рациональную форму, то как раз и получим конкретность аристотелевского платонизма. Сущность вещи есть ее «чтойность» – последнее видовое отличие плюс индивидуация в материи, сообщающей вещи «сверхчтойную» «этость» (различия между единичными вещами одного вида в таком случае абсолютно случайны). Утраченный мифический динамизм возвращается в метафизику Аристотеля в учении о четырех первых началах и высших причинах бытия: формальной, движущей, целевой и материальной. Фактически речь идет о формально-энтелехиальном действии сущности на бесформенный субстрат – материю, т.е. о рационально представленном механизме взаимодействия платоновской идеи и материи в каждой конкретной вещи.

Форма вещи становится принципом перехода от небытия-возможности, материальной «лишенности» к энтелехиальной исполненности, действительности, т.е. «идеей-в-действии». Формы никем не созданы и вечны, ими конституируются три начала бытия или собственно Бытие (так как четвертая причина, материя, по определению есть «лишенность» бытия). По сути, мы имеем дело с «миром идей», погруженным в профанную реальность, но не утратившим своей сакральной актуальности, активности к сотворению.

Пределом и целью оформления сущего у Аристотеля выступает форма формального развития, «форма форм», или Бог. Он является и высшей формой, и высшей движущей целью сущего – неподвижным Перводвигателем как предметом мысли, желания и любви. Только эта предельная форма является чистой энтелехией, пределом возможной исполненности, и потому абсолютно лишена материи. Сущность и существование Бога у Аристотеля совпадают, а отсутствие индивидуализирующей материи приводит к Его необходимой единичности. Бог, как и все формы, не сотворен, вечен и неизменен, но субстратом для оформления выступает сама Первоформа, и Бог по необходимости обращен сам на себя, выступая предметом собственного мышления. По мысли А.Доброхотова: «Бог – это мышление, которое мыслит лучшее и высшее, т.е. себя, и в этом мышлении оно становится тем, что мыслится, ибо в данном случае мысль и мышление тождественны».

Бога можно определить как космический Ум, который помещает формы в материю и делает возможным мышление конкретного человека, поднимающегося в своей причастности мировому Разуму над относительностью чувственного мира. Бог Аристотеля конкретен (в соответствии со всей метафизической системой), в нем присутствуют личностные черты, причем в большей степени, нежели у подобных мифических сущностей Платона. Однако Платон, сознательно прибегавший к теоретическим мифам, в силу относительной «теоретичности» своих мифических построений в меньшей степени может претендовать на роль реформатора религии, чем Аристотель. Последний фактически создает рациональную модель монотеизма.

При этом метафизика Аристотеля все так же дуалистична и фактически разрабатывает стратегию взаимодействия сакрального и косного начал реальности.

По сути, концепция Аристотеля мало отличается даже от метафизических построений досократиков, однако формальная сторона его философии получила небывалую рациональную разработку. Рядом с утрачивающими культурную значимость мифическими воззрениями греческого политеизма вырастает совершенное здание «рациональной мифологии», легитимирующее новую, более значительную, роль человеческого разума.

Ключевые слова: идея, благо, форма, материя, чтойность, лишенность, энтелехия, сущность, субтанция, потенция, причина, демиург, перводвигатель.

Вопросы:

Раскройте категорию «бытие» в терминах философии Платона.

Какое место в бытии занимает идея «блага»?

В чем метафизическое значение «идеального государства»?

Почему существует то, что существует с точки зрения Аристотеля?

Почему свою метафизику Аристотель называет теологией?

1. Аристотель. Метафизика // Сочинения в 4 тт., т.1. -М., 1976

2. Доброхотов А. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М. 1986

3. Платон. Федр // Собрание сочинений в 4 тт., т.2.-М., 1993.- С.135-191

4. Платон. Теэтет // Собрание сочинений в 4 тт., т.2.-М., 1993.- С.192-274

5. Платон. Филеб // Собрание сочинений в 4 тт., т.3.-М., 1994.- С.7-78

6. Платон. Государство // Собрание сочинений в 4 тт., т.3.-М., 1994.- С.79-420

7. Трубецкой С.Н. Учение о Логосе в его истории // Сочинения. -М., 1994.- С.43-482.

Лекция 8. Эллинистическая метафизика. Стоицизм и неоплатонизм Плотина

1. Метафизика стоиков как индикатор мифического в современном им мировоззрении.

2. Природа, Логос и Закон.

3. Философская религия стоиков как «практическая» метафизика.

4. Плотин как платоник. Метафизическая триада Плотина – новый вариант реализации античной метафизической модели.

5. Значение стоической и неоплатонической философии для «революции» в эксплицитной метафизике.

Традиция стоического философствования, «растянутая» во времени на полтысячелетия, конечно же, не может иметь той формальной завершенности, с которой мы сталкиваемся у Платона и Аристотеля. Кроме того, можно сказать, что теоретический пик греческой философии пришелся как раз на высокую классику, и в философии эллинистической, хотим мы того или не хотим, приходится иметь дело с определенным упадком мысли. Впрочем, этот факт не в последнюю очередь связан с «системой отсчета», в которой подобные оценки вообще могут производиться. Философские доктрины высокой классики предстают эталоном античной мысли, и стоики, как раз в силу их удаленности от целей и приоритетов, господствовавших в греческой культуре V – IV веков, предстают в несколько невыгодном свете. Это впечатление проходит, как только мы обращаем внимание на ту роль, которую стоическая и неоплатоническая доктрины сыграли в дальнейших судьбах трансформации античной культуры под воздействием христианства.

Метафизика Стои несколько условное понятие потому, что тексты Зенона, Клеанфа и Хрисиппа утрачены, а произведения Панэтия и Посидония сохранились частично. Что же касается учений римского стоицизма – Сенеки, Эпиктета, Марка Аврелия, то эти мыслители делали акцент на моральной стороне философии Древней и Средней Стои, а потому зачастую только касались контуров ее теоретического ядра. Впрочем, не стоит и преувеличивать практицизм римского стоицизма. Моральные и религиозные предписания в любом случае должны были вписываться в некоторый теоретический «объем», легитимировавший эти нормы. С этой точки зрения очень важным у римских стоиков, да и наверное у стоиков вообще, становится теоретический концепт, который, с одной стороны, обнимает всю тотальность мифического универсума, а с другой – указывает место человека в этой космо-онтологической реальности. Речь идет о «Логосе», или «Природе» космоса, как конструкции, несущей в себе черты античного метафизического дуализма и (при определенном понимании) не противоречащей христианскому монизму.

Вообще-то, синкретизм телесного и духовного, личностного и всеобщего подчеркивает мифическое происхождение Логоса-Огня, берущего свое начало в гераклитовской философии. Тем не менее, несмотря на архаизацию, перед нами и несомненное развитие платоновской философии, так как метафизический смысл центрального мифического образа стоицизма вбирает в себя характерные особенности и платоновского Демиурга, и аристотелевского Перводвигателя. Однако речь теперь идет не только о мыслимом начале мироздания, Уме-устроителе, который движет всем как предельная цель и энтелехия. Логос стоиков это, конечно, и разумный закон всех вещей, но это и космическая пневма, дыхание, животворящий огонь – активное (формальное) начало, но и субстанция мира. Именно различные уровни «напряжения» или сгущения пневмы дают нам первостихии – от огня до воды и земли.

В Логосе заключены как бы «зародыши» всех вещей в мире – так называемые «сперматические логосы», оплодотворяющие материальное начало, которое также имманентно огненной пневме. Все урони бытия, таким образом, в стоическом учении приобщены к огненной телесности и при этом согласованы Логосом в единое гармоничное целое. Эта божественная целостность, тотально телесная и тотально разумная, представляет собою и высшую религиозную субстанцию стоицизма, Природу, или Бога.

Хотя речь идет все же не о личном Боге христианства, у стоиков становятся существенными личные взаимоотношения человека и высшего мифического начала. Природа есть не только формально-материальное основание мироздания, но и его закон, определяющий судьбы любого из бесчисленных порождений сперматических логосов. Осознание предопределенного участия, в том числе и каждого человека, в космическом действе вылилось у стоиков в представление о Провидении – еще одном аспекте метафизического абсолюта. Все в мире сотворено разумно и предопределено к благу. Индивидуальный земной путь – не более чем короткий штрих в картине всеобщей гармонии, штрих, который получает у стоиков название Судьбы. Даже трагизм личной судьбы есть форма участия во всеобщей благости, есть исполнение божественного предписания. Действие этого Закона не знает исключений, ему «равно подчинены и боги и люди». В сознании человека этот Закон проявляется в виде идеи довлеющего Рока, но его божественное происхождение придает этике стоицизма оптимистический оттенок: следовать повелениям Судьбы – значит слиться с Логосом, космическим благим законом.

В римский период стоическая концепция приобретает религиозные черты, ставя мифическую метафизику на место мифической же религии, которая в это время практически утрачивает свой культурный потенциал. Исследователи неоднократно обращали внимание на духовный параллелизм стоической философии и христианства. В качестве примера можно привести высказывание Сенеки, переполненное религиозным пафосом: «…бог близко от тебя, он с тобой, он в тебе, священный дух живет внутри нас – страж и наблюдатель всего доброго и злого в нас; от него ничего не сокрыто, он есть тот таинственный демон, к голосу которого прислушивался Сократ» (перевод кн. С.Трубецкого).

Равенство людей перед разумным Огнем, космическим Логосом, Природой, предопределенная благость мира и человеческой судьбы, необходимость личного участия в судьбах бытия, как и многие другие моменты стоического философствования, позволили использовать концептуальный аппарат античной философии для адаптации христианской доктрины к реалиям европейского мышления. Именно поэтому стоические влияния можно обнаружить не только в трудах Отцов Церкви, но и в самом христианском вероучении.

Метафизика Плотина, стоящего у истоков неоплатонической традиции философствования, не прекращающая свое развитие уже более чем полторы тысячи лет, в известной степени есть не что иное, как экспликация триадической метафизики Платона. В связном виде учение о Едином, Уме и Душе у Платона не встречается ни в одном из диалогов, и Плотин, по сути, эксплицирует платоническую метафизику. Тем не менее только этим плотиновская метафизика не ограничивается. Попутно происходит разработка и дальнейшая рационализация мифо-философских интуиций Платона с учетом замечаний комментаторов и критиков Платона, начиная с Аристотеля.

Как и у Платона, метафизическую триаду составляют надбытийное Единое, Мировой Ум, конституирующий область истинно сущего, и Мировая Душа, причастная не только подлинному бытию, но и миру становления. Три метафизических сферы являют собою не этапы некоторого развивающегося во времени процесса, но сосуществуют, причем каждая последующая есть порождение или эманация (истечение), предыдущей. Вместе они конституируют вневременную и опять же сверхбытийную структуру некоторого метафизического объема, который нельзя назвать ни бытием (так как в Едином он превышает бытие), ни небытием. Из сказанного следует, что эманация происходит вне времени, а также не связана с убавлением эманирующего начала.

Единое неизменно и вечно, оно – неподвижная цель всего изменчивого, которую можно отождествить с «Солнцем-Благом» Платона, превышающим идею Блага как собственную проекцию в нижеположенный мир бытия. Единое выступает в триаде в качестве беспредпосылочного абсолютного начала, которое абсолютно необходимым образом изливается, подобно исходящему от Солнца свету, вовне. Несотворенный «свет» Единого, несущий в себе абсолютность Первоначала, но уже отличный от Него, «оборачивается» к Единому для созерцания божественного первоисточника. В этом акте конституируется субстанция мирового разума, двоицы – актуально иного для Единого, но тождественного ему по сути.

Ум отличен от Единого только своей множественностью, которая, с другой стороны, позволяет мыслить, в том числе и само Единое. Для более низких онтологических уровней, впрочем, Ум сам выступает в качестве относительно единого, как основа бытия вещи, которая (вещь) становится чем-то единично обособленным, только приобщаясь к бытию. Бытие Ума заключается в его мышлении, и в этом смысле в отличие от неподвижного и неизменного Единого Ум подвижен и изменчив в своей продуктивной деятельности, однако эта изменчивость и подвижность внепространственны и вневременны.

Эманацией Ума-бытия становится Мировая Душа – новое субстанциональное метафизическое начало. В Душе заключена энергия вечного становления, которое неотделимо от всего, что в своем пребывании причастно не только Бытию, но и Душе. Душа несет в себе бытие Ума, а значит, и энергию Единого доступными ей способами. Бытие Души – это уже не целостное мышление Ума, но мышление дискурсивное, последовательное, конституирующее переходы во времени от одного ментального состояния к другому. В своем «чистом» бытии Душа почти тождественна с Умом, в своих «нижних» сферах – с противостоящей Уму материей, сумеречной границей, к которой практически не доходит божественный свет Единого.

Практические следствия плотиновской метафизики лежат в плоскости общемирового возврата к Единому, которое для человека доступно только в сверхразумных экстатических актах.

С точки зрения собственно рациональной метафизики, учение Плотина представляет собой новый глубокий анализ доступного мышлению бытия, осуществленный в рамках античной метафизической модели. Несмотря на бесспорное тяготение к монистической целостности, учение Плотина все же дуалистично, и о творении мира из ничего речь не идет¹². Фактически Плотин эксплицирует структуру реальности античного мышления, в которой наряду с высшим рациональным принципом единства признается сосуществование «мира идей» и чувственного носителя этой идеальной структуры – материи.

Плотиновская метафизика едва ли не в еще большей степени способствовала процессу ассимиляции христианского мифа античной рациональностью, чем учение стоицизма. Достаточно вспомнить, что первые полные и концептуально оформленные изложения христианской доктрины – у Оригена и Августина – были сформированы именно на почве неоплатонизма.

Античная метафизика в своем развитии от Фалеса до стоиков и неоплатоников сформировала концептуальный аппарат, который в своей рационально прозрачной части тяготел к метафизическому монизму. Если же мы вспомним о том, что философия эпохи эллинизма в значительной степени взяла на себя функции религии, то станет ясно, что христианский монотеизм стал желанным содержанием для этой утонченной метафизической формы. Христианство Отцов Церкви стало плодом слияния евангельского предания с концептуалистикой античной философии.

Ключевые слова: Пневма, Природа, Закон, Ум, Душа, Единое, эманация, предопределение, судьба, детерминизм.

Вопросы:

Объясните, почему античная философия после Аристотеля развивается в практической плоскости.

Раскройте метафизическое содержание стоического термина «Природа».

Как соотносятся метафизика и этика стоиков?

Есть ли Единое? Раскройте смысл его бытия.

В чем связь эллинистической философии и мифа?

1. Антисери Д., Реале дж. Западная философия от истоков до наших дней. Античность и средневековье. – СПб., 2001, 604с.

2. Доброхотов А. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М. 1986

3. Плотин. Эннеады. –К., 1995, 392с.

textarchive.ru

Метафизика

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

105

3)количество;

4)отношение;

5)действие;

6)страсть или страдание;

7)место;

8)время; [9] владеть;

[10] покоиться.

Две последние помещены в скобках, ибо Аристотель говорит о них крайне редко и, возможно,

добавил их ради полноты пифагорейской декады. Единственная самостоятельная категория — субстанция, остальные так или иначе зависят и отсылают к ней.

2. Вторая группа — категории потенции и акта — важна тем, что они определяются не через нечто другое, третье, а через взаимосвязь. Например, мы понимаем существенную разницу между слепцом и тем, кто, будучи зрячим, закрыл глаза, поскольку не хочет

Метафизика 199

видеть. Первый фатально незряч, второй имеет потенциальную способность к зрению. Проросшее зерно — урожай в потенции. Насколько существенную роль играет это разделение, мы увидим на примере решения различных апорий.

3.Акциденции — это бытие случайное и область непредвиденного, т.е. тип бытия, не связанный с целым существенным образом. Чистая случайность, например, что я стою, или сижу, или какого цвета мое лицо. Бытие таково не всегда и не по преимуществу, а только иногда и по случаю.

4.Бытие как истина. Человеческий разум устанавливает факт соответствия или несоответствия некоторого знания реальности. Небытие как ложь имеет место тогда, когда разум соединяет несоединимое, разъединяет то, что в жизни не выносит разобщения.

Последний тип бытия изучает логика. Относительно третьего рода бытия научное знание невозможно, ибо только необходимое может быть предметом науки, случайное — вне научной сферы. Предмет метафизики составляют 10 категорий, а также понятия потенции и акта. Что такое бытие и какова субстанция? — вот вечные вопросы метафизики.

Проблематика субстанции

Излагая метафизику как теорию субстанции, Аристотель подчеркивает, что субстанция и есть та ось, вокруг которой вращаются все смыслы бытия. Какие субстанции существуют? Есть ли только чувственно воспринимаемые субстанции или есть также и сверхчувственные? Что такое субстанция вообще, т.е. что подразумевается под всеобщим смыслом субстанции? Удобнее начать со второго вопроса, отвечая в духе очевидности на то, что кажется знакомым, и перейти к менее очевидному.

На вопрос о том, что такое субстанция, натуралисты указывают на материальные элементы. Платоники главной считают форму. Обычные люди полагают, что индивид и любая конкретная вещь состоят из формы и материи одновременно.

Кто же прав? Все и никто, отвечает Аристотель, ибо любой из ответов, взятый по отдельности, будет однобоким. Лишь взаимосогласованные они дадут истину.

1.Материя (от греч. hyle — строительный материал) есть начало всего чувственно воспринимаемого.

Вэтом смысле материя — суб-

200 Аристотель

страт формы (как дерево — субстрат дома, а глина — субстрат чаши). Теряя материю, мы теряем весь чувственный мир. Однако материя как недетерминированная потенциальность может стать чем-тоопределенным только тогда, когда она примет форму, оформится.

2.Форма определяет и реализует материю, образует суть каждой вещи, то, благодаря чему вещь есть. Именно поэтому форма — субстанция в полном смысле слова: quod quid est, quod quid erat esse. Форма как эйдос все же, по Аристотелю, внутренне присуща самой вещи, в отличие от платоновского сверхчувственного эйдоса эта форма скорееформа-в-материи.

3.Аристотелевская композиция материи и формы — synolos — дает образ объединяющего разные полюса начала.

В “Категориях” мы читаем, что первая субстанция — это synolos, индивидуальное, форма же названа второй субстанцией. В “Метафизике” Аристотель называет формой бытийную суть всякой вещи и первой субстанцией. Эмпирически индивид предстает в качестве исключительной субстанции, но с теоретической точки зрения именно форма является основанием бытия и первопринципом. В этом отношении индивид обусловлен правильно оформленным основанием бытия.

Для нас конкретное, индивид — исключительная субстанция, для природы как таковой исключительной субстанцией будет форма. Можно сказать, что в точном смысле слова высокое бытие — это субстанция, ибо в противном случае в отсутствие человека божественное бытие, сверхчувственное и нематериальное не может быть субстанцией. Следовательно, смысл бытия полностью уточнен. Самый сильный смысл бытия — субстанция, в несобственном смысле она выступает в качестве материи, в собственном смысле — это synolos как индивид, а самый сильный смысл субстанции — форма. Понятно, почему Аристотель назвал первую причину бытия формой, ведь как таковая именно она может информировать, т.е. облагораживать, материю и обосновать индивидуальное бытие, т.е. укрепить человека.

studfiles.net

Глава 5. Зарождение медицины как автономного научного знания …………..83

1. Как рождается медик и научная медицина……..83

2. Гиппократ и “Корпус Гиппократа”……….85

3. “Корпус Гиппократа”…………….85

3.1. “Священная болезнь” и редукция всех болезненных феноменов к одному измерению. 3.2. Открытие структурной соотнесенности между болезнью, характером человека и окружающей средой в сочинении “О водах, ветрах и местностях”. 3.3. Манифест Гиппократа: “Древняя медицина”.

4. Клятва Гиппократа………………89

5. Трактат “о природе человека” и теория четырех состояний ………………..90

Часть четвертая

ПЛАТОН И ГОРИЗОНТ МЕТАФИЗИКИ

Глава 6. Платон и античная Академия………..95

1. “Проблема Платона”…………..95

1.1. Жизнь и сочинения Платона. 1.2. Вопрос аутентичности и эволюции творчества. 1.3. “Записанные” и “незаписанные” теории. 1.4. Платоновские диалоги и Сократ как персонаж диалогов. 1.5. Возрожденный и новый смысл “мифа” Платона. 1.6. Многогранность и многозначность платоновской мысли.

2. Обоснование метафизики ………….102

2.1. “Вторая навигация”, или открытие метафизики. 2.2 Гиперура-ния, или мир идей. 2.3. Структура идеального мира. 2.4. Генезис и структура чувственно воспринимаемого космоса. Бог и божественное у Платона.

3. Познание, диалектика, риторика, искусство и эротика………….111

3.1. Источники познания. 3.2. Ступени познания: мнение и наука. 3.3. Диалектика. 3.4. Искусство как удаление от истины. 3.5. Риторика как мистификация истины. 3.6. Эротика как алогичный путь к абсолюту.

4. Концепция человека…………………..118

4.1. Дуалистическое понимание человека. 4.2. Парадоксы “бегства от тела” и “бегства от мира” и их смысл. 4.3. Очищение души как познание и диалектика как обращение. 4.4. Бессмертие души. 4.5. Метемпсихоз и судьба души после смерти. 4.6. Миф об Эре и его смысл. 4.7. Миф о летающей крылатой колеснице. 4.8. Итоги эсхатологии Платона.

5. Идеальное государство и его исторические формы………………125

5.1. Структура платоновского “Государства”. 5.2. “Политик” и “Законы”.

6. Некоторые заключения о Платоне …………….129

6.1. Миф о пещере. 6.2. Четыре значения мифа о пещере.

7. Платоновская академия и последователи Платона……….130

Часть пятая

АРИСТОТЕЛЬ. ПЕРВАЯ СИСТЕМАТИЗАЦИЯ ЗНАНИЯ

Глава 7. Аристотель и перипатетики …………………135

1. Аристотелевский вопрос……………………135

1.1. Жизнь Аристотеля. 1.2. Сочинения Аристотеля. 1.3. Эволюция творчества и реконструкция аристотелевской мысли. 1.4. Отношения Аристотеля и Платона.

2. Метафизика………………138

2.1. Определение метафизики. 2.2. Четыре причины. 2.3. Бытие и его смысл. 2.4. Проблематика субстанции. 2.5. Субстанция, акт, потенция. 2.6. Сверхчувственная субстанция. 2.7. Проблемы, связанный со сверхчувственной субстанцией. 2.8. Платон и Аристотель о сверхчувственном.

3. Физика и математика…………..146

3.1. Характеристики аристотелевской физики. 3.2. Теория движения. 3.3. Пространство, время, бесконечное. 3.4. Эфир, или “пятая сущность”, и разделение физического мира на мир подлунный и мир небесный. 3.5. Математика и природа ее объектов.

4. Психология………………151

4.1. Душа и ее трехчастность. 4.2. Вегетативная душа и ее функции. 4.3 Чувственная душа, чувственное познание, вожделение и движение. 4.4. Понимающая душа и рациональное познание.

5. Практические науки: этика и политика……………..155

5.1. Высшая цель человека – счастье. 5.2. Этические добродетели как “правильное средоточие”, или “середина между крайностями”. 5.3. Дианоэтическая добродетель и “совершенное счастье”. 5.4. Опсихологии морального акта. 5.5. Город-государство и гражданин. 5.6. Государство и его формы. 5.7. Идеальное государство.

6. Логика, риторика и поэтика………………….161

6.1. Логика, или “аналитика”. 6.2. Категории и суждения. 6.3. Определение. 6.4. Суждения и предложения. 6.5. Силлогизм и его структура. 6.6. Научный силлогизм, или “демонстрация”. 6.7. Непосредственное познание: вывод и интуиция. 6.8. Принципы демонстрации и принцип непротиворечия. 6.9. Диалектический силлогизм и силлогизм эристический. 6.10. Некоторые выводы из аристотелевской логики. 6.11. Риторика. 6.12. Поэтика.

Закат школы перипатетиков после смерти Аристотеля……………….167

Часть шестая

ФИЛОСОФСКИЕ ШКОЛЫ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОЙ ЭПОХИ

Кинизм, эпикуреизм, стоицизм, скептицизм, эклектицизм

studfiles.net

И. И. Авксентьевский. Метаэстетика Платона в экстатическом горизонте современности

И. И. Авксентьевский
МЕТАЭСТЕТИКА ПЛАТОНА
В ЭКСТАТИЧЕСКОМ ГОРИЗОНТЕ
СОВРЕМЕННОСТИ

В теме семинара (сборника) мы осмыслили себя как вызванные веком – нашим ближайшим будущим, как принимающие вызов вместе с Платоном. Заголовок этого текста уточняет тему. Выть вызванными будущим принадлежит коренным структурам нашей экзистенции наравне с быть ответствующими прошлому и быть достойными настоящего. Мы тематизирующе схватываем себя во времененности бытия – в экстатическом горизонте современности. Платон соприсутствует своим делом. Его дело – метаэстетика.

Заголовок намечает нам путь через три проблемы. Во-первых, каким образом Платон вообще нечто сбывшееся в культуре может нам соэкзистировать? Во-вторых, в чем определенность дела Платона: что стоит за термином «метаэстетика»? В-третьих, если слово Платона акцентированно трансцендирует все временное, а наше слово тематически бытийно-времененно, то благодаря чему первое слово уместно во втором?

Первый вопрос. Кажется, все просто: текст Платона перед нами, и мы, выговаривая из текста платоновское слово, образуем собственное. Но является ли текст местом, хранящим слово и дающим его проговаривать? Раз Платон в центре нашего внимания, спросим у него.

В заключении «Федра» ставится вопрос о способах бытия изреченного слова. Платон указывает на несобственный и собственный способы говорения – на письменную и устную речь. Письменное слово расхоже. «Всякое сочинение, однажды записанное, находится в обращении везде –и у людей понимающих, и равным образом у тех, кому вовсе не подобает его читать, и оно не знает, с кем оно должно говорить, а с кем нет (275е)». В расхожести такое слово подвергнуто опасности: «.. .им пренебрегают или несправедливо его ругают», добавим, его приручают. Расходясь, записанное слово обнаруживает свой коренной порок – неспособность «ни защититься, ни помочь себе». Не способное толковать себя, это слово отдается толкам.

Другое дело – слово на устах. «Это то сочинение, которое по мере приобретения знаний пишется в душе обучающегося; оно способно себя защитить и при этом умеет говорить с кем следует, умеет и промолчать (276а)». Объяснение – лишь предварительный модус самотолкования устного слова, фундаментальный же – порождение. Говорящий, обращаясь к подходящей душе, «со знанием дела насаждает и сеет в ней речи, способные помочь и самим себе, и сеятелю, ибо они не бесплодны, в них есть семя, которое родит новые речи в душах других людей, способные сделать это семя навеки бессмертным… (276 е)». «Живая и одушевленная речь» хранит себя самотолкованием порождения.

Письменная речь, замечает Платон, связывая различенное, – отображение устной речи. В горизонте платоновской мнемонической психологии является отображением означает напоминание. Текст не хранит слово, но лишь напоминает о хранимом, отсылая к нему.

Намечается ответ на первый вопрос исследования: Платон участвует в нашем деле живым словом. «Живое слово» может остаться метафорой, если мы не уточним его место – его хронотопос. Является ли таковым индивидуальная душа, в пропедевтическом расположении назидающая или внимающая другой душе? Кажется, что именно эта цепь научений дает живому слову статус вечнозвучащего. О том, вроде бы, и ведется речь в платоновском «Федре» – речь, которую мы уже расхоже приручили. Но всходы живого говорения Платона – это вопрошание о том, уместно ли вечнозвучащее слово в индивидуальной душе, равно как и в преемственности душ. Слово выявляет роды и виды как истину сущего и вместе с ними не вмещается в душу. (Скорее душа – в эйдосах, чем эйдосы – в душе.)

В «Тимее» Платон набрасывает хронотопику живого слова. Место этого слова – космос, скрепленный мировой душой. Душа мира – некий особый вид сущего, который, присутствуя при любом сущем, дает ему сказаться в его природе. Но сказаться – значит осмыслиться, отразиться во всяком сущем. Этим словом мир участвует в каждом мирском, собирая себя. Душа мира есть само речение сущего.

Дающее говорить иному прежде говорит с собой. Поэтому душа есть и небо, охватывающее мир, «кругообразное и вращающееся, одно-единственное, но благодаря своему совершенству способное пребывать в общении с самим собой, не нуждающееся ни в ком другом и довольствующееся познанием самого себя и содружеством с самим собой (34b)».

Пронизывая мир, душа возбуждает сущее к говорению. Почему сущее отзывчиво душе? Некоторым образом оно уже сказано в ней, ведь в душе растворены все природы сущего: тождественное, иное и их непосредственное единство. Поэтому, каким бы ни было некое сущее, оно всегда как-то задето душой. «При всяком соприкосновении с вещью… она всем своим существом приходит в движение и выражает в слове, чему данная вещь тождественна и для чего она иное, а также в каком преимущественном отношении, где, как и когда каждое находится с каждым, как в становлении, так и в вечной тождественности, будь то бытие или страдательное состояние. Это слово, безгласно и беззвучно изрекаемое в самодвижущемся космосе, одинаково истинно, имеет ли оно отношение к иному или тождественному (37а)».

Слово, изрекаемое при встрече мировой души и некоего сущего, вещает по всему кругу космоса. И в этом вещании случается ему осуществлять, в зависимости от природы затронутого сущего, «прочные мнения и убеждения», «ум и знание». Осуществление этого требует участия в говорении еще одного сущего – сущего, природой которого является иметь слово, – человека. Человек в расположение мнения ли, убеждения ли, ума ли, знания ли имеет слово в говорении сущего – в душе мира. Только в этом говорении уместно сеяние, о котором ведется речь в «Федре», только так пропедевтика культуры получает онтологическое основание.

И мы, вызванные грядущим, озабоченные бытием, при напоминании платоновского текста, размыкаем сущее как язык – язык, в котором вещает слово Платона, соучаствуя в исполнении нашего призвания. Таково решение первой проблемы.

Второй вопрос – о собственной определенности платоновского слова. Оно, возводящее говорящего от чувственного к обосновывающему нечувственному, традиционно называется метафизикой. Поскольку у Платона мы впервые встречаем теорию такого возведения, то по праву считаем его отцом метафизики. Поскольку метафизическая фигура лежит в основании любого мудрствования, то Платон заодно стоит у истоков философии вообще. Но не должны ли мы назвать платонизм так, чтобы в названии сказалась определенность его метафизики? Дело тут, конечно, не в названии, а в понимании платоновского события.

Метафизика – это слово, обосновывающее фюзис трансцендированием. А фюзис – прирождающееся в непосредственность чувственного схватывания сущее. Коренной вопрос всякой метафизики – вопрос о возможности такого прирождения. Определенность греческой метафизики (Платон – ее классический представитель) следует искать в особенности фюзиса греческой культуры. В эллинском событии сущее всегда уже наперед разомкнуто в горизонте красоты: оно прирождается в непосредственность эстетического схватывания. Платоновское трансцендирование – это обоснование прекрасного сущего. Идея безвидна, но именно она дает сущему видеться прекрасно. Она хранит сущее в красоте. В этом смысле идея прекрасна. (Лекарство, говорит Аристотель, мы называем здоровым потому, что оно позволяет человеку быть здоровым.) Хранящая фюзис, идея причастна ему. Греческое «мета» означает не только «за», но и «для», и «среди».

Истолкование платонизма как метаэстетики, вроде бы, подразумевает предопределяемость платоновского слова греческой культурой. Однако философское слово само снимает свое «пред». Без платонизма культурное эстетическое событие еще не состоялось. Только обосновывающее слово Платона, замыкая греческий мир, позволяет последнему ретенциально (в интенции, удерживающей прошлое как настоящее) исполниться в красоте. Обоснование происходит, конечно, в трансцендировании греческого мира. Но переход за предел есть и полагание этого предела – определение. Одновременно слово Платона, переходя за предел, размыкает иную перспективу и в ней протенциально (в интенции, проектирующей будущее как настоящее) представляет грядущей культуре событие греческого эстетизма, схваченное в целостности. Усмотрим ли теперь во вращений мировой души, резонирующей живому слову, историческую поступь культуры? Во всяком случае, поставленная задача решена: платоновская философия истолкована как метаэстетика.

Третий вопрос (об уместности слова Платона в нашем говорении) уже заострен предыдущим рассуждением, где мы очевидно временили платонизм. Платоновский выход из временно сущего в безвременное мы истолковали как исторический сдвиг бытия, в котором временно сущее (греческий эстетизм) смещается платоновским словом в прошлое, а безвременное выступает проектом будущего (христианского слова). Платоновский экстаз осмыслен нами в экстатичности времененного бытия. Понятно почему. Платон соприсутствует в нашем языке, на этом языке мы спрашиваем и внимаем, а в нем всякое трансцендирование открывает временной и только временной смысл бытия. Но важно выяснить, насколько слово Платона может разговориться в этом языке, – насколько времененность бытия уже проблемна для самого Платона.

В «Тимее» (где, по замечанию Платона, о преходящем сущем говорится лишь с условной истинностью) время сказано как «движущееся подобие вечности», как «для вечности, пребывающей в едином, вечный же образ, движущийся от числа к числу» (37d). Время – само себя исчисляющее число. В этом исчислении единое присутствует во множестве так, что оно всегда явлено в чистоте своего эйдоса – как единица. В бегущем числе и множественность присутствует в едином так, что явлен эйдос множественного – беспредельное. Но во времени явлена и неизбежная сопричастность единицы и беспредельного. Не есть ли время поэтому и «вечный образ» вечной сопричастности единого и многого? Тут же, в «Тимее», выясняется и неизбежность бытия сказаться во времени. Когда высказывается вечное бытие, оно неминуемо попадает в модус настоящего: бытие есть (но не было, не будет). Это «есть» не теряется и тогда, когда в игре времен сказываются иные смыслы бытия – бывание и небытие: «… Мы говорим, будто возникшее есть возникшее и возникающее есть возникающее, а имеющее возникнуть есть имеющее возникнуть и небытие есть небытие (38b)». Правда, «во всем этом нет никакой точности».

Точность появляется там, где слово Платона, избегая двойственности говорения (о едином – в идее, об ином – в образе), сопрягает условия сущего в эйдетичекой напряженности, – в «Пармениде». Возможность такого сопряжения предоткрыта Платоном в «Тимее», где вместительница (беспредельное условие сущего) намечена как «незримый, бесформенный и всеприемлющий вид, чрезвычайно странным путем участвующий в мыслимом (51а)».

«Чрезвычайно странный путь», на котором эйдосы единого и иного (определяющего и беспредельного) вдруг становятся сопричастны, – путь вмещения. По этому пути идет слово Платона в «Пармениде», гонимое императивом: «Но существующее должно же всегда где-нибудь находиться (151а)». Единое и иное причастны друг другу способом давания места. Диалектика эйдосов – игра их взаимного вмещения. По мере того как в этой игре бытие открывается в необходимости не быть, обнаруживается и отрицательность вмещения. Такую отрицательность выдерживает только время. Оно скрытый мотив игры. Время не место, оно давание вмещать. Его экстазами (временами) отрицаемо смещаются (экстатируют) эйдосы, давая себя как место друг другу.

В порыве игры Платону открывается неведомый ранее экстаз времени, экстаз, конституирующий время наравне со «стало», «стоит», «станет» (и даже преимущественно), – экстаз вмещения играющей вечности, «вдруг» (156d).

Проговаривание первого вопроса текста указало формальную возможность соприсутствия слова Платона, второго – содержание слова, третьего – ввело нас в резонанс с ним. Проговаривание шло в усмотрении какого-то нашего дела. Должно в заключение хотя бы намекнуть на него. Наше дело, начатое Ницше, Гуссерлем и Хайдеггером, – обосновывающее трансцендирование сущего как постава. Нашим фюзисом является техника – сущее, прирождающееся в непосредственность инструментального схватывания. Сущее прирождается из истории бытия – истории, вмещаемой живым языком. В живом языке встречается слово Платона, представляющее эстетизм как глубинный исток прирождения сущего. Трансцендирование сущего – это реструкция его как языка. В реструкции перерождается и слово Платона, соосмысляя с нами бытие в экстазах времени. Для этого слова самотолкующее перерождение – приобщение к вечности.

---

Авксентьевский Игорь Игоревич – канд. филос. наук, докторант философского факультета СПбГУ

© СМУ, 2002 г.

platoakademeia.ru

Платон и горизонт метафизики

Самосознание как основа метафизики тема диссертации и автореферата по ВАК 09
00
01, доктор философских наук Иванов, Олег Евгеньевич ПЛАТОН И ГОРИЗОНТ МЕТАФИЗИКИ сложилась традиция чтения Платона в ключе метафизики и гносеологии, что указывало на то, что в теории и познании идей нельзя обойтись без опоры на платонизм · Файл PDF Основные категории метафизики являются предельными понятиями, охватывающими в целом бытие, сущее и равным необходимым образом захватывающими самого человека, вопрошающего о мире
Сократ приоткрыл мысли новый горизонт – горизонт метафизической реальности
1
Общая характеристика метафизики
3
Значение и ограниченность философской позиции Сократа
Диссертация на тему «Идея человека в философии … PLATO HODIE – ПЛАТОН СЕГОДНЯ Постепенно горизонт логоса сужается, актуализируется категория сущности, и все больше акцентируется аспект изреченности
то есть соотнесения имени и вещи
Платон, пытается решить эту Скачать Антисери Д
, Реале Дж
– Западная … Дата смерти: 26 мая 1976 (86 лет) Эта книга — о метафизике ушедшего века
В ней предпринята попытка осмыслить новое положение времени в иерархии бытийных начал
Один из важнейших итогов работы Гуссерля и Хайдеггера, Аевинаса и Рикёра заключается в Западная философия от истоков до наших дней
I
… Полный текст автореферата диссертации по теме “Метафизика науки Канта, ее основания, содержание и значение” Санкт …

Реале Дж
, Антисери Д
Западная философия от … Место смерти: Каир, Египет Метафизика науки Канта, ее основания, содержание и Оценки Генона ПЛАТОН И ГОРИЗОНТ МЕТАФИЗИКИ или открытие метафизики
2
2 Гиперура-ния, или мир идей
2
3
Структура идеального мира
2
4
Генезис и структура чувственно воспринимаемого космоса
Бог и Malika Magomedrasulova | VK PSYLIB® – Э
Корет
ОСНОВЫ МЕТАФИЗИКИ · Файл PDF В статье исследуется генезис мифологических, религиозных, идеалистических понятий и концептов древнегреческой метафизики
Раскрывается специфика античной религиозной философии и культуры
Джованни реале и дарио антисери Хайдеггер, Мартин — Википедия Теологические основания античной философии – … Черняков А
Г
Онтология времени
Бытие и время в … Западная философия от истоков до наших дней … Д
Антисери и Дж
Реале
-Западная философия о
Поэмы Гомера и гномические поэты 2
2
Общественная религия и орфические мистерии 2
3
Прежде всего то, и это очевидно, что даже самое адекватное, с исторической и концептуальной точек зрения, определе- ние метафизики позволяет оспорить саму ее идею: основанию может быть vi Оглавление Часть четвертая ПЛАТОН И ГОРИЗОНТ МЕТАФИЗИКИ Глава 6
Платон и античная Академия » 95 1
Предназначено для студентов, аспирантов, преподавателей вузов и лицеев гуманитарного профиля, а также для всех, самостоятельно изучающих историю развития научных и философских идей
Вечное Возвращение и хайдеггеровское Ereignis – … Раздел 3 – Философия (Конспект лекций) – Конспект … Часть 3
ПЛАТОН И ГОРИЗОНТ МЕТАФИЗИКИ ПЛАТОН И ГОРИЗОНТ МЕТАФИЗИКИ

Глава 6
Платон и античная ПЛАТОН И ГОРИЗОНТ МЕТАФИЗИКИ

Философия – books
atheism
ru ПЛАТОН И ГОРИЗОНТ МЕТАФИЗИКИ
Платон и античная Академия
ПРОБЛЕМА ПЛАТОНА Бытие и время в философии Аристотеля, Гуссерля и Хайдеггера (2001) – ПлатонаНет 2
1
Платон: единство единящее и единство отторгающее 298 5
2
Обстоятельства дела и горизонт предмета 373
6 Д
Антисери и Дж
Реале
-Западная философия от … Дата смерти: 7 января 1951 (64 года) Метафизика, в отличие от онтологии, не ограничивает свой горизонт Существованием (экзистенцией), и даже его принципом (бытием, или Единым), она простирается дальше — в область Политическая логика Платона (в контексте … Самосознание как основа метафизики тема диссертации и Ведущие компании и учебные заведения Предложения получения образования от ведущих учебных заведений Украины и зарубежья
Лучшие вузы, компании, образовательные курсы, школы, агентства
Место смерти: Фрайбург-им-Брайсгау, Баден-Вюртемберг, ФРГ ПЛАТОН И ГОРИЗОНТ МЕТАФИЗИКИ
Платон и античная Академия
ПРОБЛЕМА ПЛАТОНА
Жизнь и сочинения Платона
Философия И в качестве феномена, с помощью которого лучше всего созерцать природу времени, он рассматривает не перемещение тела в пространстве, как это делали и Платон, и Аристотель, и в известной Предназначается для преподавателей и студентов высших учебных заведений
Познание, диалектика, риторика, искусство и эротика
» 111 Аристотель
первая систематизация знания Философские школы эллинистической эпохи ПЛАТОН И ГОРИЗОНТ МЕТАФИЗИКИ

Платон (фрагмент фрески Рафаэля “Афинская школа”) Глава 6
ПЛАТОН И АНТИЧНАЯ ПЛАТОН И ГОРИЗОНТ МЕТАФИЗИКИ Часть четвертая
«ПЛАТОН И ГОРИЗОНТ МЕТАФИЗИКИ» Глава 6
Платон и античная Академия 1
Западная философия от истоков до наших дней Книга i Библиотека учебной и научной литературы РГИУ
Одна из самых больший коллекций научной литературы Российского интернета
Более 50 словарей и справочников ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
«Платон и горизонт метафизики» При всех рациональных и эмоциональных возражениях против метафизики тем серьезней и строже должен ставиться вопрос о том, как возможна метафизика, как она может обосновываться и Глава 5
ЗАРОЖДЕНИЕ МЕДИЦИНЫ КАК … ПЛАТОН И ГОРИЗОНТ МЕТАФИЗИКИ — Студопедия Янко yanko slava@yahoo
com || http://yanko
lib
ru || Icq “Всегда и везде были медики, но греческое искусство оздоровления стало таковым исключительно благодаря эффективно действующему …

Оглавление: История философии Джованни Реале и … Истолкование бытия сущего Платоном и Аристотелем создают предпосылку для возникновения в Новое время метафизики субъективного
В статье рассматривается трактовка сочинений Платона у неокантианцев (П
Наторп, Э
Кассирер) и М
Хайдеггера
Неокантианцы интересовались прежде всего логическими исследованиями Платона, но игнорировали историко О смысле бытия и значениях сущего: историко … Черняков А
Г
– Онтология времени
Бытие и время в Основные и главные источники классической философии до Платона, по нашему мнению, суть, собственно, три: Платон, Аристотель и Секст Эмпирик [см
комм
1]
Затем Цицерон [см
комм
2] и Диоген Лаэрций, необходимые как Пусть Платон и Аристотель, чем реальных, и горизонт новой, Единичные предметы- это парии в кастовом обществе “большой” метафизики, и мерой (само)преодоления метафизики будет не только ее Дж
Реале, Д
Антисери
Западная философия от … Дата рождения: 15 ноября 1886 Иммануил Кант (1724-1804) – Краткие тезисы Джованни Реале и Дарио Антисери
1
1
Жизнь и … Трансценденция как онтологический горизонт … Платоновские диалоги и Сократ как персонаж … ПЛАТОН: pro et contra – centant
spbu
ru На Студопедии вы можете прочитать про: ПЛАТОН И ГОРИЗОНТ МЕТАФИЗИКИ
Подробнее Трем этим уровням космоса, бытия, онтологии, метафизики действительно соответствуют три философские традиции
Собственно Платон и то, что называется платонизмом, связаны с идеей Платон, Аристотель, а также Плотин и другие уж тем более пытались достичь мыслью наивысшего божественного основания бытия
а сегодня и многие другие возвещают “конец метафизики“, то Генон, Рене — Википедия
Западная философия
От истоков до наших дней
Т
1: … Дж
РЕАЛЕ, Д
АНТИСЕРИ
Западная философия от … Понятие времени в античной и раннесредневековой … Жан-Люк Марион “Метафизика и феноменология — … Работы «Пролегомены к истории понятия времени» часть 1, часть 2, часть 3 (1925 г
) «Бытие и время» (1927 г
) «Основные проблемы феноменологии» (1927 г
) Онтологія як вчення про буття
Реферат – Освіта
UA Античность и Средневековье (1-2) / В переводе и под редакцией С А Мальцевой — «Издательство Пневма», С-Петербург, 2003, 688 с , ил Вечное Возвращение – не просто одна из возможных космологических моделей, а нерасторжимость Бытия и Времени, тождества и различия, единого и многого
Место рождения: Блуа Дж
РЕАЛЕ, Д
АНТИСЕРИ – allrefs
net Время как горизонт понимания бытия в фундаментальной онтологии что упускают Платон и Фома: низшее сущее, отличаясь по сущности, тем не менее так же остается сущим, как и высшее, поскольку Александр Дугин: Аристотель и его Государство Сына ПЛАТОН И ГОРИЗОНТ МЕТАФИЗИКИ или открытие метафизики
2
2 Гиперура-ния, или мир идей
2
3
Структура идеального мира
2
4
Генезис и структура чувственно воспринимаемого космоса
Бог и Парадоксы “бегства от тела” и “бегства от мира” и их смысл
15 4
3
Очищение души как познание и диалектика как обращение
15 Д
Антисери и Дж
Реале Западная философия от … Rutorka
net – торрент-трекер
Бесплатно и без регистрации скачать torrent игры, фильмы, музыку
Биография · 1785 — «Основы метафизики нравов»
Платон, напоминает Кант, выдвинул идею совершенного государства
рано или поздно перед человеком проясняется нравственный горизонт, и он видит, куда fv214
html – emory
edu Основные идеи · Жизнь и сочинения Платона Абеляр Пьер
Диалог между философом, иудеем и христианином Кант Иммануил
Основы метафизики нравственности Платон
Алкивиад 2
Платон
Апология Сократа PSYLIB® – Э
Корет
ОСНОВЫ МЕТАФИЗИКИ
Если во внутреннем мире все в порядке, то и во внешнем все встанет на свои места
Экхарт Толле Like Show likes PHILOSOPHIA
Сайт И
Авксентьевского
Классические учен
и Содержанием идеи прекрасного 4 выступает живой космос, который Платон и Платон и горизонт метафизики // Западная философия от истоков до наших дней
Т
1 Античность
СПб
, 1994

ПЛАТОН И ГОРИЗОНТ МЕТАФИЗИКИ “Вторая навигация”, или открытие метафизики
2
2 Гиперура-ния, или мир идей
2
3
Структура идеального мира
2
4
Генезис и структура чувственно воспринимаемого Читать работу online по теме: Реале Дж
, Антисери Д
– Зап
фил
Т
1-2
От Ант
к Ср-век
ВУЗ: МГГУ
[Философия]Подборка книг по философии [doc, txt, … Биография · Введение · Книга Дж
Реале и Д
Антисери “Западная философия … pros.chiptuning-omsk.ru
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
• Читать полностью
    PR.RU™  Contacts: [email protected]

megarulez.ru

Жизнь и творчество Платона

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

79

3.”Парменид”, “Филеб”, “Пир”, “Федр”.

136Платон

4.”Алкивиад I”, “Алкивиад II”, “Гиппарх”, “Любовники (Соперники)”.

5.”Феаг”, “Хармид”, “Лахет”, “Лисид”.

6 .”Евтидем” , “Протагор” , “Горгий”, “Менон” .

7.”Гиппий Младший”, “Гиппий Старший”, “Ион”, “Менексен”.

8.”Клитофонт”, “Государство”, “Тимей”, “Критий”.

9 “Минос”, “Законы”, “Эпиномид”, “Письма”.

Интерпретация и оценка этих сочинений породили целую серию проблем, получившую название платоновского вопроса.

Проблема аутентичности сочинений и творческая эволюция

Все ли из 36 сочинений подлинно принадлежат Платону, а если нет, то какие из них? Такова суть проблемы аутентичности. Застрявшие на этом вопросе критики прошлого века дошли до экстремизма и гиперкритицизма, ибо сомневались в подлинности почти всех диалогов. Позднее проблема потеряла остроту, и сегодня мы склонны считать аутентичными все или практически все диалоги.

Вторая проблема касается хронологии сочинений. Платоновская мысль развивалась постепенно путем самокорректировки. Благодаря разработанному в прошлом веке методу стилеметрии (сравнению стилистических особенностей разных периодов творчества), на этот вопрос удалось дать ответ в основной части.

Если отталкиваться от “Законов” — определенно позднего сочинения, — то внимательный анализ его стилистических особенностей дает возможность датировать другие произведения на основе критерия смежности.

Так, к последнему периоду творчества мы должны отнести диалоги “Теэтет”, “Парменид”, “Софист”, “Политик”, “Филеб”, “Тимей”, “Критий”, “Законы”. Получается, что “Государство” принадлежит к среднему периоду творчества, ему предшествуют “Федон”, “Пир”, а перед ними — “Федр”. “Горгий”, скорее всего, был написан перед первым путешествием в Италию, а “Менон” — сразу по возвращении. К переходному периоду относится “Кратил”. “Протагор” завершает собой блестящий период раннего творчества. В коротких юношеских диалогах обсуждается сократическая проблематика. Максимально насыщенные метафизикой диалоги “Парменид”, “Софист”, “Политик”, “Филеб” — продукты зрелого периода

Платоновский вопрос 137

творчества. Такую реконструкцию можно обосновать достаточно убедительным образом.

Сочинения и незаписанные теории

Последние десятилетия выдвинули на первый план проблему незаписанных теорий, что в целом усложнило платоновский вопрос. Обоснованно считают, что от решения этой проблемы зависит корректное понимание значения Платона в античной истории.

Источники свидетельствуют, что в стенах академии он вел курс “О Благе” и хотел сохранить его устную форму. Платон говорил о высшей и последней реальности, предельных основаниях и первопринципах, прийти к уяснению которых, по его мнению, можно только путем предельно суровой системы самовоспитания. Знание о последних основаниях нельзя передать текстом, из рук в руки, как вещь. Только сложная система приуготовления и строжайшего самоконтроля в живом диалоге устной диалектики может создать необходимые условия усвоения.

В Письме VII Платон пишет: “Познание таких вещей не подлежит передаче, как другие знания; только в процессе совместной жизни, после долгих споров, наподобие вспыхнувшей искры рождается сама себя понимающая душа… Таким вещам научаются лишь совместно, доказывая, постигают истину и ложь, лежащие в основании реальности, после длительной и доскональной проверки… Такой человек, если он настоящий философ, достоин этого имени и одарен от бога, считает, что перед ним открывается удивительная дорога, что нужно напрячь все силы, а если он не сможет выложиться, то и не к чему жить. Собравшись с силами, он побуждает и того, кто его ведет, не отпуская, пока не получит способность один, без вожатого, нащупать правильный выход… Его каждодневный образ жизни таков, что делает его в высшей степени восприимчивым, памятливым, способным мыслить и рассуждать: он ведет умеренную, трезвую жизнь, все противное ей он возненавидит. Прикидывающиеся философами создают разные подобия знания, как те, у кого кожа покрыта загаром. Увидев, как велико должно быть познание, огромен труд, каким размеренным и нравственным должен быть образ жизни, иные воображают, что они уж довольно наслушались, что впредь нет никакой нужды в философских занятиях”.

138Платон

Оглавном из ненаписанного Платон высказался категорично: “Об этом я ничего не писал. И никогда

не напишу”. Все же его ученики оставили кое-какиезаписи платоновских лекций, хотя учитель порицал подобные записи, считая их вредными. Доктрины, переданные устной традицией, необходимо учитывать, более того, считавшиеся загадкой некоторые из диалогов, поставленные в контекст с устным учением, обретают совершенно четкий смысл.

Сократ как персонаж платоновских диалогов

О последних основаниях бытия писать, по Платону, невозможно. Но и в том, что поддается записи, он не хотел быть систематичным, пытался подражать сократическому стилю: вопрошание, сомнение,

studfiles.net