Повесть временных лет как исторический источник
Повесть временных лет (ПВЛ) – самый важный источник по истории Древней Руси и самый противоречивый. Некоторые исследователи предлагают относится к нему как к сборнику легенд и сказаний, другие продолжают изучать, находя новые факты из истории Руси, третьи (в основном археологи) пытаются связать топографическую и этнонимическую информацию из Повести с данными археологических изысканий и, сказать по правде, не всегда им это удается. Актуальнейшим вопросом остается проблема отнесения Повести к сонму исторических источников. Однозначного решения, думается, не существует, правда всегда где-нибудь посередине. В настоящей статье мы попытаемся ответить на вопрос: может ли Повесть временных лет быть источником по изучению истории и культуры Древней Руси и если да, достоверен ли этот источник.
Повесть временных лет «отметилась» практически во всех известных сегодня науке летописных сводах. Она создавалась на рубеже XI-XII вв. и носит компилятивный характер. ПВЛ состоит из двух частей. Первая – космогоническая – описывает становление русского народа и русского государства, выводя их генеалогию от Ноя и его сыновей. В первой части нет дат и фактов, она больше легендарная, былинно-мифическая, и служит цели – объяснению и закреплению независимости недавно народившейся Русской Православной Церкви. Это достаточно логично, автор повести – монах Киево-Печерского монастыря – Нестор, соответственно он объясняет историю Руси исходя из христианской парадигмы, однако же, к собственно науке это не имеет отношения, разве только к истории религии. О формировании славян как этноса мы узнаем, к сожалению, не из источника, который в первых строках сообщает нам, что будет рассказывать о том «откуда есть пошла русская земля», а из хроники гота – Иордана, жившего в VI в. нашей эры. Странно то, что «Нестору» об этом Иордане ничего не известно. По крайней мере никаких заимствований или перекличек с этой хроникой в тексте ПВЛ нет. В историографии подчеркивается тот факт, что Нестор для своего труда пользовался неким другим, не дошедшим до нас сводом (древнейшим, как любовно и с трепетом называют его исследователи), однако, почему-то не пользовался хроникой Иордана. Начальный свод, которым по мнению всех историков пользовался Нестор, это та же летопись, но переработанная, в которую добавлены события современные автору труда.
Худ. В. М. Васнецов, Нестор-летописец, 1885-1893, акварель, Государственная Третьяковская галерея, Москва
Можно предположить, что Нестору неизвестно было о готах и об их историках, соответственно у него не было доступа к «Гетике» Иордана. Не согласимся с данным предположением. Во время Нестора, да и задолго до него, Русь не жила в изоляции, готы – ближайшие ее соседи. Кроме того, монастыри во все времена были собранием знаний и мудрости, именно в них хранились книги, и переписывались эти книги для сохранения потомков там же. То есть фактически именно у Нестора и более того только у него был доступ к другим письменным источникам, не только русским, но и византийским и готским. Библиотека при Киево-Печерской лавре была создана еще при Ярославе Мудром. Князь специально направил монахов в Константинополь, чтобы они привезли оттуда книги и, думается, не настаивал на том, чтобы отбирались только книги церковные. Так что библиотека в Печерском монастыре была достойной, и в ней скорее всего было множество хроник, на которые мог бы опираться Нестор. Но почему-то не опирался. Ни одного из известных историков античности или раннего средневековья (за исключением Арматола, о чем ниже) не цитируется в ПВЛ, будто и не было их вовсе, будто Русь, описанная в Повести, это некая мифическая страна, вроде Атлантиды.
Киево-Печерская лавра. Современный вид
Повесть Временных лет еще и наиболее давняя из известных нам. Как говорилось выше, было установлено, что ПВЛ писалась на основании другого, еще более древнего источника (свода), не дошедшего до нас, но это заключение лингвистов, не историков. Хотя историки и приняли эту гипотезу. Известный языковед Шахматов в течение практически всей своей жизни изучал текст ПВЛ и выделил языковые пласты, характерные для той или иной эпохи, на основании чего заключил, что летопись заимствует какие-то фрагменты из более старшего по времени текста. Известно также, что помимо этого древнейшего свода автор Повести широко опирался на Хронику Георгия Арматола, написанную в IX веке. Византиец Арматол рассказывает общую историю от сотворения мира до 842 года. Космогоническая часть Повести почти слово в слово повторяет этот византийский текст.
Таким образом, неизвестно на какие источники опирался летописец при создании датированной части летописи с 842 г., кроме уже упомянутого Начального свода, части которого использовал Нестор для описания деяний первых русских князей. Никакие материальные свидетельства о существовании этой летописи не сохранились (не существуют?)
Скульптор М. М. Антокольский, Нестор летописец,1890, Мрамор. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Что касается главного вопроса, об отнесении ПВЛ к историческим источникам, то в науке он решен однозначно. ПВЛ была и есть летописью, на основе которой реконструирована древнерусская история. На самом деле историческим источником может быть признано абсолютно все, любое свидетельство эпохи, как устное, так и письменное, а также изобразительное и даже психологическое (культурное), например обычай или мем. Таким образом, Повесть действительно очень большой и значимый источник – сколько фактов, имен и событий в ней описано! В Повести перечислены и первые князья Русской земли, рассказано о призвании варягов на Русь.
К счастью, сегодня, мы уже можем не ограничиваться лишь одной Повестью, а посмотреть так называемые параллельные источники, т.е. документы и свидетельства, созданные в то же самое время, что и ПВЛ или описывающие тот же самый промежуток времени. В этих источниках, по счастью, находим мы и княгиню Ольгу и кагана Владимира Святого, так что да, в данной части Повесть действительно может считаться источником, ибо согласуется с другими свидетельствами, а значит пишет правдиво. Не согласуются только даты: о каких-то событиях Повесть рассказывает нам, приводя подробности, о каких-то умалчивает. То есть можно сказать, что основных исторических персонажей автор летописи не выдумал, однако их «деяния» не всегда передавал верно – что-то приукрасил, что-то выдумал, о чем-то умолчал.
Острым вопросом остается проблема автора Повести. Согласно канонической версии автор ПВЛ – это монах Печерского монастыря Нестор, который и составил весь текст. Некоторые вставки в Повесть принадлежат другому монаху – Сильвестру, жившему позже Нестора. В историографии мнения по данному вопросу разделились. Кто-то полагает, что Нестор написал только вступительную сакральную часть летописи, кто-то присуждает авторство полностью ему.
Нестор. Скульптурная реконструкция по черепу, автор С. А. Никитин, 1985 г.
Татищев, написавший фундаментальный труд по истории России с древнейших времен и включивший Повесть в свою авторскую летопись, не сомневается в том, что Нестор – исторический персонаж, а не собирательный образ всех летописцев и что именно он автор ПВЛ. Историк удивляется тому, что епископ Константинопольской Православной церкви Петр Могила из 17 века не видит, почему-то, что Нестор и есть автор Начального свода, на основании которого последующие переписчики делали вставки в летопись. Татищев полагал, что не дошедший до нас древнейший свод принадлежит перу Нестора, а сама Повесть в том виде, в котором она дошла до нас, суть плод труда монаха Сильвестра. Любопытно, что Татищев сообщает, что у епископа Могилы одна из лучших библиотек, и что владыко мог бы повнимательнее посмотреть там, глядишь и обнаружил бы у себя Начальный свод.
Упоминание авторства Нестора мы находим только в Хлебниковском списке ПВЛ, это – летописный свод 16 века, который был отреставрирован и отредактирован в 17 веке, под руководством кого бы вы думали? – того же Петра Могилы. Епископ тщательно изучал летопись, делал пометки на полях (пометки эти сохранились), однако, почему-то не увидел имя монаха, либо же увидел, но значения не придал. А после этого написал: «Несторово писание русских деяний чрез войны потеряно для нас, почитай, написал Симон епископ суздальский». Татищев полагает, что Могила говорит о продолжении несторовой летописи, которая и потерялась, а начало, то есть то, что сохранилось, безусловно, принадлежит перу Нестора. Заметим, что самый первый епископ суздальский по имени Симон (а их было несколько) жил в начале XII в. Нестор умер в 1114 году, так что вполне возможно, что Татищев верно понял Могилу и имелось ввиду, что Симон Суздальский епископ продолжил повесть Нестора, однако ж, неизвестно с какого именно момента, на чем именно остановился Нестор.
Петр Могила
В целом, вопрос с авторством Нестора в настоящее время сомнений почти не вызывает. Но необходимо помнить, что Нестор был не единственным автором Повести. Соавторами были и Симон Суздальский, и другой монах – Сильвестр, и многочисленные переписчики следующих поколений.
Хотя и этот момент можно оспорить. Тот же Татищев подметил в своей «Истории Российской» любопытный факт, по его мнению, вся летопись написана одним и тем же наречием, то есть стилем, тогда как если авторов несколько, то слог письма хоть чуть-чуть, но должен отличаться. Кроме разве что записей после 1093 г., которые явно сделаны другой рукой, но тут уже нет никакой тайны – игумен Выдубецкого монастыря Сильвестр прямо пишет, что именно он теперь составляет летопись. Возможно, что новые лингвистические изыскания помогут пролить свет на этот интересный вопрос.
Очень плохо в Повести временных лет решен вопрос с хронологией. И это сильно удивляет. Слово «летопись» означает, что запись ведется по годам, в хронологическом порядке, иначе это и не летопись вовсе, а художественное произведение, например, былина или сказ. Несмотря на то, что ПВЛ именно летопись, источник по истории, практически во всех работах по историографии ПВЛ можно встретить такие фразы: «дата вычислена здесь неточно», «имеется ввиду … (год такой-то)», «на самом деле поход происходил годом ранее» и т. п. Абсолютно все историографы сходятся во мнении, что какая-нибудь дата, да неправильная. И заключается это, естественно, не просто так, а потому, что то или иное событие было задокументировано в другом источнике (так и хочется сказать «более надежном, чем нестерово летописание»). Даже в первой строке датированной части летописи (!) Нестор допускает ошибку. Год 6360, индикта 15. «Начал царствовать Михаил…». Согласно Константинопольской эре (одна из систем летосчисления от сотворения мира) 6360 г. – это 852 год, тогда как византийский император Михаил III взошел на престол в 842 году. Ошибка в 10 лет! И это еще не самая серьезная, поскольку ее было легко отследить, а что там с событиями, где задействованы только русские, коих византийские и болгарские хронографы не охватили? О них остается только гадать.
Кроме того, летописец приводит вначале текста своего рода хронологию вычисляя сколько лет прошло от тех или иных событий до других. В частности, цитата: «а от Христова рождества до Константина 318 лет, от Константина же до Михаила сего 542 года». Михаил сей, полагаем это тот, который начал царствовать в 6360 году. Путем нехитрых математических вычислений (318+542) получаем 860 год, что теперь не согласуется ни с данными самой летописи, ни с другими источниками. И таких несовпадений – легион. Возникает вполне закономерный вопрос: зачем вообще было расставлять какие бы то ни было даты, если они взяты приблизительно, а некоторые так и вообще из разных летосчислений и хронологий. Д. Лихачев, много времени посвятивший изучению ПВЛ, полагает, что ставил даты в летописи не сам Нестор, а поздние переписчики, которые не только «подсказывали» ему в каком году случилось то или иное событие, но и иной раз просто переиначивали всю историю. Разделить правду и вымысел в таком коллективном труде пытается уже не одно поколение историков.
Историк И. Данилевский считает, что слово «летопись» не обязательно означает описание событий в хронологическом порядке, подтверждая это тем, что, например «Деяния апостолов» также прозывается летописью, хотя никаких отсылок к датам в них нет. Отсюда можно заключить, что на самом деле труд Нестора – это переработка не какого-то другого источника, того же самого Начального свода, но суть некий рассказ, который летописец расширил, а последующие переписчики проставили в нем даты. То есть Нестор и не ставил задачей установить хронологию древнерусских событий, а только передать общий культурный контекст в котором формировалась Русь как государство. По нашему мнению это ему удалось.
В литературе отмечается, что в период, когда создавалась Повесть, на Руси был неразвит жанр истории, в котором, например, написана «История Иудейской войны» Иосифа Флавия или истории Геродота. Соответственно ПВЛ – это своего рода новаторское произведение, автор которого переработал существовашие легенды, деяния и жития, чтобы они соответствовали летописному жанру. Отсюда и путаница с датами. С этой же точки зрения Повесть является прежде всего памятником культуры, а уже во вторую очередь источником по истории Древней Руси. Невольно, каждый историограф, изучающий ПВЛ, становится либо в позицию адвоката, изобретая оправдания Нестору, например, почему в заглавии два раза подчеркивается, что речь пойдет «откуда есть пошла Русская земля» (буквально так: «Откуду есть пошла Руская земля, кто в Киеве нача первее княжити, и откуду Руская земля стала есть») или почему о формирование русского этноса излагается по Ветхому завету, а не по историческим хроникам. Другие, встают в позицию обвинителя и указывают, что, например, о крещении Руси Нестор все выдумал и история о трех посольствах, которые предлагали Владимиру Красное Солнышко на выбор три веры не более чем сказка, поскольку Русь к тому времени уже была христианской и доказательства этому имеются (Историк уже писал об этом в статье «Крещение Руси: как это было»).Но именно историографы используют Повесть как важный источник для своих исследований, поскольку присутствие автора-составителя читается в каждой строчке ПВЛ: каких-то князей Нестор любит, каких-то клеймит, некоторые события выписаны с особой тщательностью, некоторые года пропущены вовсе – мол не было ничего существенного, хотя параллельные источники утверждают иное. Именно образ автора помогает лучше понять умонастроения просвещенной части населения Древней Руси (книжников, священников) по отношению к той роли, которую Русь играет на политической арене нарождающейся феодальной Европы, а также выразить авторское мнение относительно внешней и внутренней политики правящей верхушки.
На наш взгляд, определяя жанр, а следовательно и достоверность ПВЛ как исторического источника, следует руководствоваться тем названием, которое дал автор своему труду. Он назвал его не временником, ни хронографом, не анналами, ни житием, ни деяниями, он назвал его «Повестью временных лет». Несмотря на то, что «временные лета» звучит достаточно тавтологично, определение «повесть» очень подходит Несторовому труду. Мы видим самое что ни на есть повествование, иногда перескакивающее с места на место, иногда нестройное хронологически – но ведь этого же и не требовалось. Перед автором стояла задача, которую он и раскрывает читателю, а именно: «Откуду есть пошла Руская земля, кто в Киеве нача первее княжити». И, узнав о ней, мы понимаем, что автор наверняка выполнял некий социальный заказ, иначе почему так важно, кто «первее» стал князем? Не все ли на равно, кем был Кий и откуда он пришел?
Однако, для летописца вопрос о первом правителе очень важен, а все потому, что скорее всего во время написания летописи перед автором стояла задача показать легитимность тогдашнего князя и его колена. В указанное время великим киевским князем был Свтяополк Изяславич, а затем Владимир Мономах. Последнему и было необходимо обосновать свои права на Киев, по его заказу и разбирался летописец, кто «первее нача княжити». Для этого же и приведена в Повести легенда о дележе земли сыновьями Ноя – Симом, Хамом и Яфетом. Это подметил в своей работе «Читая Повесть временных лет» Владимир Егоров. По мнению Егорова, эти слова Повести «Сим же, Хам и Иафет разделили землю, бросив жребий, и порешили не вступать никому в долю брата, и жили каждый в своей части. И был единый народ» имеют целью пошатнуть основы лествичного права, когда киевский престол наследовал старший в роде, а не прямой потомок (сын). И если Владимир Мономах наследовал своему брату Святополку именно по старшинству в роде, то уже по смерти Мономаха киевским князем становится его сын – Мстислав Владимирович, прозванный Великим. Таким образом, реализуется право каждому жить в своем роде. Кстати легенда о сыновьях Ноя и о дележи ими земли, по мнению Егорова, чистый вымысел. В Старом Завете никаких подробностей о земельной сделке не приводится.Кроме самого текста ПВЛ критике часто подвергается и ее перевод на современный русский язык. Сегодня известна лишь одна версия литературного перевода, выполненная Д. С. Лихачевым и О. В. Твороговым, и на нее есть немало нареканий. Утверждается, в частности, что переводчики довольно вольно обращаются с исходным текстом, заполняя орфографические лакуны современными нам концептами, что приводит к путанице и нестыковкам в тексте самой летописи. Поэтому продвинутым историкам рекомендуется все же читать Повесть в оригинале и строить теории и выдвигать положения на основе древнерусского текста. Правда для этого необходимо выучить старославянский.
Тот же В. Егоров указывает на такие, например, несоответствия перевода и древнерусского исходника. Старославянский текст: «ты Вар ѧ̑ гы Русь. ӕко это друзии зовутсѧ Свее. друзии же Оурманы. Аньглѧне. инѣы и Гете», а вот перевод Лихачева-Творогова: «Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы». Как видим, шведы в летописи на самом деле названы свеями, как и положено в указанную эпоху, но переводчик почему-то решил их осовременнить. «Гете» почему-то названы готландцами, хотя таких народов не наблюдается более нигде, ни в каких других хрониках. Зато есть ближайшие соседи – готы, которые очень созвучны «гете». Почему переводчик решил ввести готландцев вместо готов остается загадкой.
Лист Лаврентьевской летописи
Большая путаница в Повести отмечается в связи с рассмотрением этнонима русь, который присваивается то варягам, то исконным славянам. То говорится, что варяги-рось пришли княжить в Новгород и от них произошло название Руси, то говорится, что племена, исконно обитавшие на Дунае и были русь. Таким образом, полагаться на Повесть в данном вопросе не представляется возможным, а значит и понять «откуда пошла русская земля» – то ли от варягов, то ли от имени речки Рось не получится. Как источник здесь ПВЛ ненадежна.
В Повести временных лет очень много позднейших вставок. Сделаны они были и в XIII, и в XIV, и даже XVI веках. Иногда их удается отследить, когда термины и этнонимы уж очень сильно отличаются от древнерусских, например, когда немецкие народы называют «немцами» мы понимаем, что это поздняя вставка, тогда как в XI-XII веках их называли фрягами. Иногда они сращиваются с общей канвой повествования и выделить их может только лингвистический анализ. Суть в том, что правда и вымысел слились в Повести в один большой эпический пласт, из которого трудно вычленять отдельные мотивы.
Подводя итог всему вышесказанному, можно заключить, что Повесть временных лет, конечно, фундаментальный труд по истории культуры Древней Руси, однако труд тенденциозный, выполняющий социальный заказ правящей великокняжеской династии, а также преследующий цель помещения Руси в континуум христианского мира, дабы найти в нем свое законное место. В связи с этим пользоваться Повестью как историческим источником стоит с особой осторожностью, опираться при выведении каких-либо положений на старославянский текст, либо же почаще сравнивать перевод с оригиналом. Кроме того, при выведении тех или иных дат и составлении хронологий в обязательном порядке консультироваться с параллельными источниками, отдавая предпочтение хрониках и анналам, а не житиям тех или иных святых или настоятелей монастырей.
Еще раз подчеркнем, что на наш взгляд, ПВЛ прекрасное литературное произведение, с вкраплением исторических персонажей и фактов, но являться историческим или историографическим источником она ни в коей мере не может.
Автор: Санникова Ю.
www.historicus.ru
“Повесть временных лет”: год создания и автор
Уже более 900 лет россияне черпают сведения о своей истории из знаменитой “Повести временных лет”, точная дата написания которой до сих пор неизвестна. Немало споров вызывает и вопрос об авторстве этого труда.
Несколько слов о мифах и об исторических фактах
Научные постулаты с течением времени нередко подвергаются изменениям, но если в области физики, химии, биологии или астрономии подобные научные революции основаны на выявлении новых фактов, то история не раз переписывалась в угоду властям или согласно господствующей идеологии. К счастью, современный человек имеет массу возможностей самостоятельно находить и сопоставлять факты, касающиеся событий, произошедших много веков и даже тысячелетий назад, а также знакомиться с точкой зрения ученых, не придерживающихся традиционных взглядов. Все сказанное применимо и к такому важному для понимания истории России документу как “Повесть временных лет”, год создания и авторство которой в последнее время подвергаются сомнению некоторыми членами научного сообщества.
“Повесть временных лет”: авторство
Из самой “Повести временных лет” о ее создателе можно узнать только то, что в конце XI века он жил в Печорском монастыре. В частности, там есть запись о нападении половцев на эту обитель в 1096 году, чему был очевидцем сам летописец. Кроме того, в документе упоминается о смерти старца Яна, который помогал написанию исторического труда, и указывается, что смерть этого монаха произошла в 1106 году, а значит, на тот момент человек, сделавший запись, был жив.
Российская официальная наука, в том числе советская, еще со времен Петра Первого считает, что автор повести “Повесть временных лет” — летописец Нестор. Старейшим историческим документом, который ссылается на нее, является знаменитая Ипатьевская летопись, написанная в 20-х годах XV века. Этот труд включает отдельной главой текст “Повести временных лет”, которую предваряет упоминание в качестве ее автора некоего черноризца из Печерского монастыря. Имя же Нестора впервые встречается в переписке печерского монаха Поликарпа с архимандритом Акиндином. Этот же факт подтверждает “Житие преподобного Антония”, составленное на основе устных монастырских преданий.
Нестор Летописец
“Официальный” автор повести “Повесть временных лет” был канонизирован РПЦ, поэтому о нем можно прочитать в житиях святых. Из этих источников мы узнаем, что преподобный Нестор родился в Киеве в 1050-х годах. В возрасте семнадцати лет он поступил в Киево-Печерский монастырь, где был послушником преподобного Феодосия. В довольно молодом возрасте Нестор принял постриг, а позже принял посвящение в иеродиаконы. Всю свою жизнь он провел в Киево-Печерской Лавре: здесь он написал не только “Повесть временных лет”, год создания которой доподлинно неизвестен, но и знаменитые жития святых князей Глеба и Бориса, а также труд, рассказывающий о первых подвижниках своей обители. В церковных источниках также указывается, что достигший глубокой старости Нестор скончался около 1114 года.
О чем рассказывает “Повесть временных лет”
“Повесть временных лет” — история нашей страны, охватывающая огромный временной промежуток, невероятно насыщенный разнообразными событиями. Рукопись начинается с рассказа о сыновьях Ноя, одному из которых — Иафету —достались в управление такие земли, как Армения, Британия, Скифия, Далмация, Иония, Иллирия, Македония, Мидия, Каппадокия, Пафлагония, Фессалия и другие. Братья начали строительство Вавилонского столпа, однако разгневанный Господь не только разрушил это строение, олицетворяющее человеческую гордыню, но и разделил людей “на 70 и 2 народа”, среди которых были и норики — прародители славян, произошедшие от сыновей Иафета. Далее упоминается об Апостоле Андрее, который предрек, что на берегу Днепра появится Великий город, что и произошло, когда князь Кий с братьями Щеком и Хоривом основали Киев. Еще одно важное упоминание касается 862 года, когда “чудь, словене, кривичи и весь” отправились к варягам звать их княжить, и пришли по их зову три брата Рюрик, Трувор и Синеус с семьями и приближенными. Двое из пришлых бояр — Аскольд и Дир — отпросились из Новгорода в Царьград и, увидев по дороге Киев, остались там. Далее “Повесть временных лет”, год создания которой историкам еще предстоит уточнять, рассказывает о правлении Олега и Игоря и излагает историю о крещении Руси. Заканчивается рассказ событиями 1117 года.
“Повесть временных лет”: история изучения этого произведения
Несторовская летопись стала известна после того, как Петр Первый в 1715 году поручил сделать копию с Радзивиловского списка, хранящегося в библиотеке Кенигсберга. Сохранились документы, подтверждающие, что внимание царя на этот манускрипт обратил Яков Брюс — личность, примечательная во всех отношениях. Он же передал переложение Радзивиловского списка на современный язык Василию Татищеву, который собирался писать историю России. Кроме того, изучением повести занимались такие известные ученые, как А. Шлепцер, П. М. Строев и А. А. Шахматов.
Летописец Нестор. “Повесть временных лет”: мнение А. А.Шахматова
Новый взгляд на “Повесть временных лет” был предложен в начале ХХ века. Его автором стал известный ученый А. А. Шахматов, который предложил и обосновал “новую историю” данного произведения. В частности он привел аргументы в пользу того, что в 1039 году в Киеве на основе византийских хроник и местного фольклора был создан Киевский свод, который можно считать древнейшим документом подобного рода на Руси. Примерно в это же время в Новгороде была написана Новгородская летопись. Именно на базе этих двух трудов в 1073 году Нестор создал сначала первый Киево-Печерский свод, затем второй и наконец “Повесть временных лет”.
“Повесть временных лет” написана русским монахом или шотландским принцем?
Последние два десятилетия были богаты на разного рода исторические сенсации. Однако справедливости ради нужно сказать, что часть из них так и не нашла научного подтверждения. Например, сегодня существует мнение, что “Повесть временных лет”, год создания которой известен лишь приблизительно, на самом деле написан не в период между 1110 и 1118 годами, а шестью столетиями позднее. В любом случае, даже официальные историки признают, что Радзивиловский список, т. е. копия рукописи, авторство которой приписывают Нестору, был сделан в XV веке и тогда же украшен многочисленными миниатюрами. Более того, Татищев писал “Историю России” даже не с него, а с пересказа этого труда на современный ему язык, автором которого, возможно, был сам Яков Брюс — праправнук короля Шотландии Роберта Первого. Но эта теория не имеет под собой никаких серьезных обоснований.
В чем главная суть Несторовского труда
Специалисты, придерживающиеся неофициального взгляда на произведение, приписываемое Нестору Летописцу, считают, что оно было необходимо для обоснования самодержавия как единственной формы правления в России. Более того, именно эта рукопись ставила точку в вопросе об отказе от “старых богов”, указывая на христианство как единственную правильную религию. В этом-то и состояла его главная суть.
“Повесть временных лет” — это единственное произведение, в котором рассказывается каноническая версия крещения Руси, все остальные просто ссылаются на него. Уже одно это должно заставить очень пристально заняться его изучением. А еще именно “Повесть временных лет”, характеристика которой принятая в официальной историографии сегодня ставится под сомнение, является первым источником, повествующим о том, что русские государи произошли от Рюриковичей. Для каждого исторического труда очень важна дата создания. “Повесть временных лет”, имеющая исключительное значение для российской историографии, таковой не имеет. Точнее, на данный момент нет неопровержимых фактов, позволяющих указать даже конкретный год ее написания. А это значит, что впереди новые открытия, которые, возможно, смогут пролить свет на некоторые темные страницы истории нашей страны.
fb.ru
“Повесть временных лет” как исторический источник
“Повесть временных лет” как исторический источник
«Повесть временных лет» как исторический источник
Абакан, 2012
1. Характеристика времени в «Повести временных лет»
Исследователи, проводящие источниковедческий анализ и синтез, прекрасно представляют сложность того интеллектуального пространства, в котором осуществляется познание. Для него важно определить доступную ему меру реального знания. «Повесть временных лет» – выдающийся исторический и литературный памятник, отразивший становление древнерусского государства, его политический и культурный расцвет, а также начавшийся процесс феодального дробления. Созданная в первые десятилетия XII в., она дошла до нас в составе летописных сводов более позднего времени. В связи с этим, достаточно велика важность ее присутствия в истории написания летописей.
Задачи исследования – рассмотрение характеристики времени как такового, а также восприятие понятия времени в летописи.
«Повесть временных лет» – древневнерусская летопись, созданная в 1110-х. Летописи – исторические сочинения, в которых события излагаются по так называемому погодичному принципу, объединены по годовым, или «погодичным», статьям (их также называют погодными записями).
«Погодичные статьи», в которых объединялись сведения о событиях, произошедших в течение одного года, начинаются словами «В лето такое-то…» («лето» в древнерусском языке означает «год»). В этом отношении летописи, в том числе и Повесть временных лет, принципиально отличаются от известных в Древней Руси византийских хроник, из которых русские составители заимствовали многочисленные сведения из всемирной истории. В переводных византийских хрониках события были распределены не по годам, а по царствованиям императоров.
Повесть временных лет – первая летопись, текст которой дошел до нас почти в первоначальном виде. Благодаря тщательному текстологическому анализу Повести временных лет исследователи обнаружили следы более ранних сочинений, вошедших в ее состав. Вероятно, древнейшие летописи были созданы в 11 в. Наибольшая признание получила гипотеза А.А. Шахматова (1864-1920), объясняющая возникновение и описывающая историю русского летописания 11- начала 12 в. Он прибегнул к сравнительному методу, сопоставив сохранившиеся летописи и выяснив их взаимосвязи. Согласно А.А. Шахматову, около 1037 г., но не позже 1044 г., был составлен Киевский летописный свод, повествовавший о начале истории и о крещении Руси. Около 1073 г. в Киево-Печерском монастыре, вероятно, монахом Никоном был закончен первый Киево-Печерский летописный свод. В нем новые известия и сказания соединялись с текстом Древнейшего свода и с заимствованиями из Новгородской летописи середины 11 в. В 1093-1095 г. В нем осуждались неразумие и слабость нынешних князей, которым противопоставлялись прежние мудрые и могущественные правители Руси.
Повести временных лет чуждо единство стиля, это «открытый» жанр. Самый простой элемент в летописном тексте – краткая погодная запись, лишь сообщающая о событии, но не описывающая ее.
Календарные единицы времени в Повести
Изучение время исчислительных систем начального русского летописания является одной из наиболее актуальных задач отечественной исторической хронологии. Однако результаты, полученные в этом направлении за последние десятилетия, явно не соответствуют значимости решаемых вопросов.
Дело, видимо, не только (и даже не столько) в «неблагодарности» такой работы и ее преимущественно «черновом» характере. Гораздо более серьезным препятствием, на наш взгляд, является ряд принципиальных расхождений в восприятии времени и единиц его измерения современными учеными и древнерусскими летописцами .
Сказанное относится и к хронологическому материалу. Любая летописная запись (в том числе и дата – годовая, календарная, геортологическая) представляет интерес, прежде всего, как «достоверный» рассказ о том, что, когда и как происходило.
Предварительные текстологические и источниковедческие изыскания должны при этом застраховать ученого от использования недоброкачественной информации об интересующем событии, попавшей в изучаемый текст из недостоверных или непроверенных источников. Решение вопросов, «когда, как и почему сложилась данная запись», «определение первоначального вида записи и изучение ее последующих изменений в летописной традиции» казалось бы, надежно очищали исходный текст от позднейших наслоений, как фактических, так и идеологических. В руках историка (в идеале) таким образом, оказывалась «протокольно» точная информация. Из этого-то корпуса сведений историк с чистым сердцем «произвольно выбирает: нужные ему записи, как бы из нарочно для него заготовленного фонда», против чего, собственно, и были направлены все процедуры предварительной критики текста.
Между тем, как уже неоднократно отмечалось, представление о достоверности для человека Древней Руси было прежде всего связано с коллективным опытом, социальными традициями. Именно они становились в летописи основным фильтром для отбора материала, его оценки и формой, в которой он фиксировался летописцем.
Не были исключением в этом отношении и прямые временные указания, сопровождавшие изложение. На то, что прямые даты в летописи могли иметь, подобно любому иному фрагменту текста, помимо буквального еще и символический смысл, исследователи уже обращали внимание. Подобные замечания, однако, касались преимущественно календарной части дат и носили спорадический характер.
Появление прямых датирующих указаний в летописном тексте относится к середине 60-х – началу 70-х гг. Данное связывается с именем Никона Великого. До этого времени, по мнению специалистов, изучающих древнерусское летописание, прямые годовые указания были редким исключением. Точнее, обычно упоминаются лишь 2-3 даты, которые попали в Повесть из более ранних письменных источников. Примером может служить дата смерти Владимира Святославовича – 15 июля 1015 г. Остальные даты – не только дневные, но и годовые – до середины 60-х годов XI в., как полагает большинство исследователей, были рассчитаны Никоном.
Однако, основания таких расчетов реконструируются с трудом.
Еще одним ярким примером прямых датирующих указаний является хронологический расчет, помещенный в Повести под 6360/852 годом, сразу после датированного сообщения о начале правления византийского императора Михаила III:
«Тем же отселе почнем и числа положим, яко от Адама до потопа лет 2242; а от потопа до Оврама лет 1000 и 82, а от Аврама до исхоженья Моисеева лет 430; а от исхожениа Моисеова до Давида лет 600 и 1; а от Давида и от начала царства Соломоня до плененья Иерусалимля лет 448; а от плененья до Олександра лет 318; а от Олексанъдра до Рождества Христова лет 333: Но мы на прежнее возъвратимся и скажем, што ся здея в лета си, яко преже почали бяхом первое лето Михаилом, а по ряду положим числа».
О том, что практически любая календарная дата рассматривалась в контексте ее реального или символического наполнения, можно судить даже по частоте тех или иных календарных упоминаний. Так, в Повести временных лет понедельник и вторник упомянуты всего по одному разу, среда – дважды, четверг – трижды, пятница – 5 раз, суббота – 9, а воскресение («неделя») – целых 17!
Методы работы с временной информацией
При составлении летописи использовался хронологический метод. Однако, вопреки теории вероятности неравномерно распределены события и по отношению к месяцам, и по отношению к отдельным числам. К примеру, в Псковской 1 летописи есть календарные даты (05.01; 02.02; 20.07; 01.08; 18.08; 01.09; 01.10;26.10), на которые приходится от 6 до 8 событий на всем протяжении летописного текста. В то же время целый ряд дат вообще не упоминается составителем свода (03.01; 08.01; 19.01; 25.01; 01.02; 08.02; 14.02 и др.).
Все подобные случаи могут иметь достаточно обоснованные объяснения с точки зрения их событийной наполненности, либо ценностным отношением к календарной части даты. Что же касается хронографических (годовых) указаний, то они, с позиций здравого смысла, вообще не могут иметь иной смысловой нагрузки, помимо «внешнего» обозначения номера года совершения события.
Примером может служить анализ фрагмента текста, проводимая Шахматовым А.А. изучаемая состав древнерусского летописания. Им был применен сравнительно-текстологический анализ.
Основное внимание сосредоточилось на выявлении источника, которым пользовался летописец при расчете лет «от Адама». Им оказался текст, близкий славянскому переводу «Летописца вскоре» константинопольского патриарха Никифора, известному на Руси с начала XII в. Сравнительно-текстологический анализ сохранившихся списков «Летописца вскоре» не позволил, однако, выявить оригинал, которым непосредственно пользовался летописец. В то же время, исследователи неоднократно подчеркивали, что при составлении хронологического перечня в Повести временных лет при расчете периодов был допущен ряд ошибок.
Они сводились к искажению цифровой части первоначального текста в результате многократного «механического переписывания» либо неверного прочтения оригинала.
Их появление и накопление неизбежно вело к искажению суммарного числа лет. В списках, дошедших до нашего времени, от Сотворения Мира до Рождества Христова оно составляет 5434 или, «за устранением ошибок», 5453 г.
Группировка сроков в тексте летописи
Группировка сроков, приведенных в этом хронологическом перечне, по указанным периодам дает последовательность в пять промежутков времени приблизительно по 1000 лет каждый (первый период – сдвоенный). Такой результат представляется вполне удовлетворительным, поскольку тысячелетние периоды в христианской традиции часто приравнивались к одному божественному дню (ср.: «У Господа один день, как тысяча лет» – Псал. 89.5; 2 Пет. 3.8-9 и др.) или к одному «веку» (Кирик Новгородец). Имеющиеся отклонения от тысячелетнего срока пока не вполне ясны, но, видимо, тоже не лишены смысла. Во всяком случае, есть все основания полагать, что расчет лет под 6360 годом в том виде, как выглядит в Повести временных лет, выводит читателя на событие, которое должно завершить повествование, как, впрочем, и земную историю вообще – второе пришествие Спасителя .
Однако, то, что предлагаемая интерпретация первой части хронологического расчета 6360 года имеет право на существование, указывает, на наш взгляд, и сопровождающая его фраза: «Темже отселе почнем и числа положим, а по ряду положим числа». Традиционно она воспринимается как «обещание» летописца вести дальнейшее изложение в строгом хронологическом порядке.
Для средневекового читателя она могла нести и дополнительную смысловую нагрузку. Дело в том, что слово «число» кроме обычных для современного человека значений, в древнерусском языке также понималось как «мера, предел». Слово же «ряд» определяется как ряд, порядок («по ряду» – одно за другим, последовательно, непрерывно), благоустройство, а также, распоряжение, завещание, суд, договор (в частност», «положити ряд» – заключить договор).
«Новое» название Повести, однако, не столь однозначно. Словосочетание «времяньных лет» обычно переводится как «о прошедших годах», «минувших лет», «преходящих лет». По этому поводу Д.С. Лихачев писал: «Определение «времянных» относится не к слову «повести», а к слову «лет».
Резюмируя анализ времени в «Повести временных лет», следует заключить, что само название летописи, видимо, находилось в непосредственной связи с хронологической выкладкой, вставленной во втором десятилетии XII в. в статью 6360 г. Это говорит о том, что при анализе прямых временных данных, как в календарной, так и в хронографической их части, необходимо обязательно учитывать их смысловую наполненность, иногда значительно превосходящую, а то и противоречащую буквальному значению.
2.Исторические источники в «Повести временных лет»
Историческая значимость источников летописи важна. Это – исторический аспект, который позволяет насыщать российскую историческую и учебную литературу. Недаром цитатами из этого древнейшего летописного памятника уснащены все учебники по русской истории. Время от времени публикуются фрагменты, наиболее ярко характеризующие древнерусское государство и общество 9-10 вв. Исторический источник – это реализованный продукт человеческой психики, пригодной к изучению фактов с историческим значением. Различие между источниками и исследованиями. Историк пользуется не только источниками, но и исследованиями. В связи с этим важно, что исследование – субъективная концепция главного исторического события. Автор источника непосредственно описывает события, а автор исследования опирается на уже существующие источники.
Основными задачами в рассмотрении исторических источниках – анализ приемов использования автором летописи: фразеологических, аллегорических, символических, как основ нравственного мировосприятия.
При написании летописи использовались документы из княжеского архива, что позволило сохранить до нашего времени тексты русско-византийских договоров 911, 944 и 971 годов. Часть сведений бралась из византийских источников.
Приемы использования источников
В летописи представлен также тип развернутой записи, фиксирующей не только «деяния» князя, но и их результаты. Например: «В лето 6391. Поча Олег воевати деревляны, и примучив а, имаше на них дань по черне куне” и т. п. И краткая погодная запись, и более развернутая – документальны. В них нет никаких украшающих речь тропов. Она проста, ясна и лаконична, что придает ей особую значимость, выразительность и даже величавость. В центре внимания летописца – событие – «што ся здея в лета си».
Сообщения о военных походах князей занимают более половины летописи. За ними следуют известия о смерти князей. Реже, фиксируется рождение детей, их вступление в брак. Потом, информации о строительной деятельности князей. Наконец, сообщения о церковных делах, занимающие весьма скромное место.
Летописец пользуется средневековой системой летосчисления от «сотворения мира». Для перевода этой системы в современную необходимо из даты летописи вычесть 5508.
Связь летописи с фольклором и эпическим описанием
О событиях далекого прошлого летописец черпает материал в сокровищнице народной памяти. Обращение к топонимической легенде продиктовано стремлением летописца выяснить происхождение названий славянских племен, отдельных городов и самого слова «Русь».
К примеру, происхождение славянских племен радимичей и вятичей связывается с легендарными выходцами из ляхов – братьями Радимом и Вятко. Эта легенда возникла у славян, очевидно, в период разложения родового строя, когда обособившаяся родовая старшина для обоснования своего права на политическое господство над остальными членами рода создает легенду о якобы иноземном своем происхождении. К этому летописному сказанию близка легенда о призвании князей, помещенная в летописи под 6370 г. (862 г.). По приглашению новгородцев, из-за моря княжить и «володеть» Русской землей, приходят три брата-варяга с родами своими: Рюрик, Синеус, Трувор.
Фольклорность легенды подтверждает наличие эпического числа три – три брата. Сказание имеет чисто новгородское, местное происхождение, отражая практику взаимоотношений феодальной городской республики с князьями. В жизни Новгорода были нередки случаи «призвания» князя, который выполнял функции военачальника. Внесенная в русскую летопись, эта местная легенда приобретала определенный политический смысл. Легенда о призвании князей подчеркивала абсолютную политическую независимость княжеской власти от Византийской империи.
Отзвуками обрядовой поэзии времен родового строя наполнены летописные известия о славянских племенах, их обычаях, свадебных и похоронных обрядах. Приемами устного народного эпоса охарактеризованы в летописи первые русские князья: Олег, Игорь, Ольга, Святослав. Олег – это прежде всего мужественный и мудрый воин. Благодаря воинской смекалке, он одерживает победу над греками, поставив свои корабли на колеса, и пустив их под парусами по земле. Он ловко распутывает все хитросплетения своих врагов-греков и заключает выгодный для Руси мирный договор с Византией. В знак одержанной победы Олег прибивает свой щит на вратах Царьграда, к вящему позору врагов, и славе своей родины. Удачливый князь-воин прозван в народе «вещим», т. е. волшебником.
К народным сказаниям восходит летописное известие о женитьбе Владимира на полоцкой княжне Рогнеде, о его обильных и щедрых пирах, устраиваемых в Киеве, – Корсунская легенда. С одной стороны, перед нами предстает князь-язычник с его необузданными страстями, с другой, – идеальный правитель-христианин, наделенный всеми добродетелями: кротостью, смирением, любовью к нищим, к иноческому и монашескому чину и т. п. Контрастным сопоставлением князя-язычника с князем-христианином летописец стремился доказать превосходство новой христианской морали над языческой.
Составители летописных сводов ХVI в. обратили внимание на несоответствие первой части рассказа, о посещении апостолом Андреем Киева, со второй, они заменили бытовой рассказ благочестивым преданием, согласно которому Андрей в Новгородской земле оставляет свой крест. Таким образом, большая часть летописных сказаний, посвященных событиям IХ – конца Х столетий, связана с устным народным творчеством, его эпическими жанрами.
С помощью художественных описаний и организации сюжета, летописец вводит жанр сюжетного рассказа, а не просто записи информации.
На этих примерах видно, как занимательность эпического сюжета построена на том, что читатель вместе с положительным героем обманывает (зачастую посредневековому жестоко и коварно) врага, до последнего момента не подозревающего о своей гибельной участи.
К рассказам фольклорного, эпического происхождения относятся также предание о смерти Олега, послужившее основой сюжета для пушкинской «Песни о вещем Олеге», рассказ о юноше-кожемяке, победившем печенежского богатыря, и некоторые другие.
Апокрифические тексты в Повести
Для апокрифа характерно обилие чудес, фантастики. Апокрифы для людей, кто размышляет. Характерна примитивизация. Апокрифы – книги запрещенных индексов, хотя написаны на библейские и евангельские сюжеты. Они были ярче, конкретнее, интереснее, привлекали внимание. Апокрифы – легендарно-религиозные произведения. Апокрифы были отнесены к неканоническим, как к литературе еретической. Ересь – оппозиционные крестнические течения.
Большое значение имеют и статьи А.А. Шахматова посвященные анализу Толковой Палеи и Повести Временных лет, где он касался некоторых апокрифических вставок. Очень интересной и важной является попытка ученого проследить пути попадания апокрифического рода литературы на Русь.
Здесь явна попытка точного установления апокрифического источника рассказа летописи о разделе земель сыновьями Ноя по жребию путем непосредственного сопоставления текста. Соответственно, есть и наличие текста апокрифа в летописи.
Ветхозаветное влияние на Повесть. Так, например, Святополк, убивший по рассказу летописи своих братьев, назван в ней «окаянным» и «проклятым». Обратим внимание на корень слова «окаянный», этот корень – «каин». Понятно, что имеется ввиду библейский Каин, убивший своего брата и проклятый Богом. Как и Каин, обреченный скитаться и умереть в пустыне, скончался и летописный Святополк. Примеров подобных этому множество. Даже в плане стилистических особенностей изложения текста Библия и Повесть сходны в некоторых моментах: не раз в Повести повторяется текстовой оборот, характерный для книги Иисуса Навина, ссылаясь на то, что свидетельства какого либо события можно видеть и «до сего дня».
Однако, не все сюжеты повести «ложатся» в библейские тексты. Есть рассказы, которые написаны на библейские темы, но не согласуются с каноническим Ветхим Заветом. Один из примеров этому летописный рассказ о Ное, разделившем землю после потопа между своими сыновьями: «По потопе первие сынове Ноеви разделиша землю: Симь, Хамь, Афет. И яся въсток Симови… Хамови же яся полуденьная страна… Афету же яшася полунощныя страны и западныя…»…. «Симъ же и Хамъ и Афет, раздъливше землю, жеребъи метавше – не преступати никому в жребии братень. И живяхо каждо въ своеи части».
Следует отметить, что летопись представляют собой произведения сложного состава. Включает в себя разнородные по происхождению, содержанию, жанрам памятники: подлинные документы (напр., договоры Руси с греками 911, 944, 971 гг.), дипломатические и законодательные акты из княжеских и монастырских архивов, сведения из военной (напр., «Повесть о нашествии Батыя»), политической и церковной истории, материалы географического и этнографического характера, описания стихийных бедствий, народные предания, богословские сочинения (напр., сказание о распространении веры на Руси), проповеди, поучения (напр., Поучение Владимира Мономаха), похвальные слова (напр., Феодосию Печерскому), житийные фрагменты (напр., из жития Бориса и Глеба), цитаты и ссылки на библейские сюжеты и византийские хроники и т. д.
Ясно сейчас, что летописные своды составлены в разное время, в различных регионах, разными людьми (авторами, составителями) и подвергались, в особенности древнейшие, неоднократной редакторской переработке. Исходя из этого, летопись нельзя рассматривать как работу одного автора-составителя.Она, в то же время, являет собой единое целостное литературное произведение. Её отличает единство замысла, композиции и идейных устремлений редакторов.Языку летописи свойственны как разнообразие и пестрота, так и нек-рое единство, обусловленное работой редакторов. Ее язык не представляет собой однородную систему. В нём, кроме двух стилистических типов древне-русского литератрного языка – книжного (церк.-слав.) и народно-разговорного – нашли отражение диалектные отличия.
Отдельные языковые черты, напр. в фонетике и лексике, указывают на их источник различной региональной локализации; грамматические и синтаксические явления локализовать труднее.
Гипотеза о древнейших построениях
Изучение Начального свода показало, что тот имел в основе какое-то произведение (или произведения) летописного характера. Об этом говорили некоторые логические несообразности текста, отразившегося в Новгородской I летописи. Так, согласно наблюдениям А.А. Шахматова, в ранней летописи не должно было быть и рассказа о первых трех местях Ольги, и легенды о храбром юноше (мальчике с уздечкой), спасшем Киев от печенежской осады, и о посольствах, отправленных для испытания вер, и многих других сюжетов.
Кроме того, А.А. Шахматов обратил внимание на то, что рассказ о гибели старшего брата Владимира Святославича, Олега (под 6485/977 г.) завершался в Начальном своде словами: «И… погребоша его [Олега] на м?ст? у града, зовомаго Вручьяго; есть могыла его и до сего дне у Вручьяго града». Однако под 6552/1044 г. читаем: «Погр?бена быста 2 князя, сына Святославля: Яропълъ, Ольгъ; и крестиша кости ею», к чему в Лаврентьевской летописи добавлено: «и положиша я въ церкви святыя Богородица».
Следовательно, по мнению А.А. Шахматова, летописец, описывавший трагическую развязку усобицы Святославичей, еще не знал о перенесении останков Олега в Десятинную церковь из Вручего. Из этого делался вывод о том, что в основе Начального свода лежала какая-то летопись, составленная между 977 и 1044 гг. Наиболее вероятным в этом промежутке А.А. Шахматов считал 1037 (6545) г., под которым в Повести помещена обширная похвала князю Ярославу Владимировичу, или же 1939 (6547) г., которым датирована статья об освящении Софии Киевской и «утверждении Ярославом митрополии».
Гипотетическое летописное произведение, созданное в этом году, исследователь предложил назвать Древнейшим сводом. Повествование в нем еще не было разбито на годы и носило монотематический (сюжетный) характер. Годовые даты (как иногда говорят, хронологическую сеть) в него внес киево-печерский монах Никон Великий в 70-х гг. XI в.
Построения Шахматова были поддержаны почти всеми исследователями, то идея о существовании Древнейшего свода вызвала возражения. Считается, что эта гипотеза не имеет достаточных оснований. В то же время, большинство ученых согласно с тем, что в основе Начального свода действительно лежало какая-то летопись или монотематическое повествование. Ее характеристики и датировки, впрочем, существенно расходятся.
Так, М.Н. Тихомиров обратил внимание на то, что в Повести лучше отражено время правления Святослава Игоревича, нежели Владимира Святославича и Ярослава Владимировича. На основании сравнительного изучения Повести и Новгородской летописи он пришел к выводу, что в основу Повести была положена монотематическая «Повесть о начале Русской земли», опиравшаяся на устные предания об основании Киева и первых киевских князьях. Предположение М.Н. Тихомирова по существу совпадало с мнением Н.К. Никольского и нашло поддержку у Л.В. Черепнина. Они также связывали зарождение русского летописания с «какой-то старинной повестью о полянах-руси» – «ныне утраченным историческим трудом, который, не имея значения общерусской летописи и содержа известия о судьбе и стародавних связях русских племен (руси) со славянским миром, был свободен от византинизма и норманизма». Создание такого произведения приурочивалось ко времени правления в Киеве Святополка Ярополковича (Владимировича) и датировалось 1015-1019 гг. Текстологической проверки этой гипотезы проведено не было.
Попытку проверить эту гипотезу предпринял Д.А. Баловнев. Проведенный им текстологический, стилистический и идейный анализ летописных фрагментов, которые, по мнению Д. С. Лихачева, когда-то составляли единое произведение, показал, что гипотеза о существовании «Сказания о первоначальном распространении христианства» не находит подтверждения. Во всех текстах, относившихся Д.С. Лихачевым к «Сказанию», «явно не наблюдается единое повествование, не обнаруживается принадлежность к одной руке и общая терминология». Напротив, Д.А. Баловневу удалось текстологически доказать, что основу рассказов, входивших якобы в «Сказание», составляли как раз те фрагменты, которые в свое время А.А. Шахматов отнес к народному (сказочному) слою летописного повествования. Тексты же, принадлежащие к духовному (клерикальному, церковному) слою, оказываются вставками, осложнившими первоначальный текст. Причем, вставки эти опирались на иные литературные источники, нежели исходный рассказ, что, с одной стороны, обусловило их терминологические различия, а с другой, – лексическое и фразеологическое сходство с другими летописным рассказами (не входившими, по мысли Д.С. Лихачева, в состав «Сказания»), опиравшимися на те же источники.
Несмотря на расхождения с представлениями А.А. Шахматова о характере и точном времени написания древнейшего литературного произведения, которое впоследствии легло в основу собственно летописного изложения, исследователи сходятся в том, что некое произведение (или произведения) все-таки существовало. Не расходятся они принципиально и в определении даты его составления: первая половина XI в. Видимо, дальнейшее изучение ранних летописных текстов должно уточнить, что представлял собой этот источник, его состав, идейную направленность, дату создания.
Примеры источников информации Летописи
Как уже известно, литературный жанр летописи сформировался к середине XI века, но древнейшие из доступных нам списков летописей, такие, как Синодальный список Новгородской первой летописи, датируются гораздо более поздним периодом – XIII и XIV веками.
годом датируется Лаврентьевский список, первой четвертью XV века – Ипатьевский список Ипатьевской летописи, а остальные летописи – еще более поздним временем. Исходя из этого, древнейший период развития летописания приходится изучать, опираясь на малочисленные списки, составленные на 2-3 века позже написания самих летописей.
Другая проблема в изучении летописей состоит в том, что каждая из них представляет собой свод летописей, то есть пересказывает и предыдущие записи, обычно в сокращении, так, что в каждой летописи рассказывается об истории мира «с самого начала», как, например, «Повесть временных лет» начинается с «откуда есть пошла Русская земля».
Авторство «Повести временных лет», созданной в начале XII века, до сих пор вызывает некоторые сомнения: его точно звали Нестор, но вопрос об отождествлении Нестора-летописца и Нестора-агиографа, автора «Жития Бориса и Глеба» и «Жития Феодосия Печерского» до сих пор является спорным.
Как и большинство летописей, Повесть является сводом, включающим в себя переработку и пересказ многих предшествующих летописей, литературных, публицистических, фольклорных источников.
Нестор начинает свою летопись с разделения детьми Ноя земель, то есть со времен всемирного потопа: он подробно, как в византийских хрониках, перечисляет земли. Несмотря на то, что в тех хрониках Русь не упоминалась, Нестор, разумеется, вводит ее после упоминания Илюрика (Иллирии – восточного побережья Адриатического моря или народа, там обитавшего) он добавляет слово «славяне». Затем, в описании земель, доставшихся Иафету, в летописи упоминаются Днепр, Десна, Припять, Двина, Волхов, Волга – русские реки. В «части» Иафета, сказано в «Повести», и живут «русь, чюдь и вси языци: меря, мурома, весь…» – далее следует перечень племен, населявших Восточно-Европейскую равнину.
История с варягами является фикцией, легендой. Достаточно упомянуть, что древнейшие русские памятники возводят династию киевских князей к Игорю, а не к Рюрику и то, что «регентство» Олега продолжалось при «малолетнем» Игоре ни много ни мало 33 года, и то, что в Начальном своде Олег именуется не князем, а воеводой…
Тем не менее эта легенда явилась одним из краеугольных камней древнейшей русской историографии. Она отвечала прежде всего средневековой историографической традиции, где правящий род часто возводился к иноземцу: этим устранялась возможность соперничества местных родов.
В поражении русских князей в битве с половцами у Треполя в 1052 году тоже видится кара божья, а после приводит печальную картину поражения: половцы уводят захваченных русских пленников, и те, голодные, страдающие от жажды, раздетые и босые, «ногы имуще сбодены терньем», со слезами отвещаваху друг к другу, глаголюще: «Аз бех сего города», и други: «Яз сея вси» такс съупрашаются со слезами, род свой поведающе и въздышюче, очи возводяще на небо к вышнему, сведущему тайная».
В описании набега половцев 1096 года летописцу опять же не остается ничего другого, как обещать страдающим христианам за муки царство небесное. Тем не менее, здесь же приводится выписка из апокрифического слова Мефодия Патарского, в которой рассказывается о происхождении разных народов, в частности, о легендарных «нечистых народах», которые были загнаны Александром Македонским на север, заточены в горах, но которые «изидут» оттуда «к кончине века» – в канун гибели мира.
Для достижения большей достоверности и большего впечатления от рассказа, в повествование вводятся описания мелких деталей: каким способом трут прикреплялся к ногам птиц, перечисляются различные постройки, которые «возгорешася» от вернувшихся в гнезда и под стрехи (опять конкретная деталь) воробьев и голубей.
Среди других записей встречаются сюжетные рассказы, написанные на основе исторических, а не легендарных событий: сообщение о восстании в Ростовской земле, возглавлявшемся волхвами, рассказ о том, как некий новгородец гадал у кудесника (оба – в статье 1071 г.), описание перенесения мощей Феодосия Печерского в статье 1091 г., рассказ об ослеплении Василька Теребовльского в статье 1097 г.
В «Повести временных лет», как ни в какой другой летописи, часты сюжетные рассказы (мы не говорим о вставных повестях в летописях XV-XVI вв.). Если брать летописание XI-XVI вв. в целом, то для летописи как жанра характернее определенный литературный принцип, выработанный уже в XI-XIII вв. и получивший у исследовавшего его Д.С. Лихачева название «стиля монументального историзма» – стиля, характерного для всего искусства этого периода, а не только для литературы.
С «Повести» начинались почти все летописные своды последующих веков, хотя, разумеется, в сокращенных сводах XV-XVI вв. или в местных летописцах древнейшая история Руси представала в виде кратких выборок о главнейших событиях.
Жития, написанные Нестором – «Чтение о житии и о погублении» Бориса и Глеба и «Житие Феодосия Печерского» представляют два агиографических типа – жития-мартирия (рассказа о мученической смерти святого) и монашеского жития, в котором повествуется о всем жизненном пути праведника, его благочестии, аскетизме и творимых им чудесах. Нестор, разумеется, учитывал требования византийского агиографического канона и знал переводные византийские жития. Но при этом он проявил такую художественную самостоятельность, такой незаурядный талант, что уже создание этих двух шедевров делает его одним из выдающихся древнерусских писателей независимо от того, является ли он также составителем «Повести временных лет».
Резюмируя, следует отметить, что жанровое разнообразие источников обусловило богатство и выразительность языка. Они содержат ценный материал по истории лексики. В летописи отражена богатая синонимика (напр., древодЪли – плотники, стадия – верста, сулия – копье), содержится военная, церковная и административная терминология, ономастическая и топонимическая лексика (множество личных имён, прозвищ, географических наименований, названий жителей, церквей, монастырей), фразеология, употребляются заимствованные слова и кальки с греч. языка (напр., самодержъцъ, самовластьцъ) При сопоставлении лексики «Повести временных лет» можно проследить жизнь терминов, в частности военных, вплоть до их отмирания и замены новыми .
Итак, языку летописи свойственны довольно резкие контрасты: от употребления старославянизмов и конструкций, присущих книжному языку (напр., оборот дательный самостоятельный, перфект со связкой, двойственное число имён и глаголов), до народно-разг. элементов (напр., выражение не до сыти или по селомъ дубье подрало) и синтаксических построений (напр., безличных оборотов – нельз’к казати срама ради, конструкций без связки, причастий в предикативной функции – въетавъ и рече). Распределение такого рода контрастов в повести неравномерно, в частности оно зависит от жанра.
Список литературы
источник повесть временных лет
1.Алешковский М.Х. Повесть временных лет: Судьба литературного произведения в Древней Руси. М., 1971
2.Еремин И.П. «Повесть временных лет»: Проблемы ее историко-литературного изучения (1947). – В кн.: Еремин
.И.П. Литература Древней Руси: (Этюды и характеристики). М. – Л., 1966Сухомлинов М.И. О древней русской летописи как памятнике литературном. СПб, 1856
.Лихачев Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М. – Л., 1947
.Насонов А.Н. История русского летописания XI – начала XVIII в. М., 1969
.Рыбаков Б.А. Древняя Русь: сказания, былины, летописи. М. – Л., 1963
.Творогов О.В. Сюжетное повествование в летописях XI-XIIIвв. . – В кн.: Истоки русской беллетристики. Л., 1970
.Кузьмин А.Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977
.Лихачев Д.С. Великое наследие. «Повесть временных лет» Избранные работы: В 3 тт., т. 2. Л., 1987.
.Шайкин А.А. «Се повести временных лет»: От Кия до Мономаха. М., 1989
.Шахматов А.А. История русского летописания. Т. 1. Повесть временных лет и древнейшие русские летописные своды. Кн. 2. Раннее русское летописание XI-XII вв.- СПб., 2003.
diplomba.ru
Тема 1. «Повесть временных лет»; проблемы происхождения, авторства, датировки и политической ориентации различных редакций
1. Летописи как вид исторических источников.
2. «Повесть временных лет» и предшествующие ей своды.
3. Источники «Повести временных лет». Редакции и их авторы,
4. Реальный вклад историков в изучение разных редакций. Спорные вопросы.
5. «Повесть временных лет» и история Древней Руси. Проблема достоверности информации.
Источники:
Сборник документов для практических занятий по источниковедению истории
СССР, Вып. 1.М., 1980.
Повесть временных лет. СПб, 1996.
Литература:
Алешковский М.Х. Повесть временных лет: Судьба литературного произведения в
Древней Руси. М., 1971.
Данилевский ИМ. Библия и Повесть временных лет (К проблеме интерпретации
летописных текстов) // Отечественная история. 1993. №1.
Данилевский И.Н. Замысел и название Повести временных лет // Отечественная
история. 1995. №5.
Демин В.Н. Загадки русских летописей. М., 2001.
Кузьмин А.Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977.
Лихачев Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М., 1947.
Сахаров А.Н. Политическое наследие Рима в идеологии Древней Руси //История
СССР. 1990. №3.
Тихомиров М.Н. Русское летописание. М., 1979.
Толочко П.П. Русские летописи и летописцы Х-ХШ вв. СПб., 2003.
Фроянов И.Я, Исторические реалии в летописном сказании о призвании варягов
//Вопросы истории, 1991. №6.
Шайкин А.А. «Се повести временных лет» от Кия до Мономаха. М., 1986.
Щапов Я.Н. Идеи мифа в русском летописании XI-XIII веков //Отечественная
история. 1992, №1.
Рекомендации по подготовке к практическому занятию
При подготовке к практическому занятию необходимо определить особенностиформирования структуры летописных источников, выявить основные принципы и проблемы источниковедческого анализа летописей. Каковы пути выявления летописных сводов, определения времени и места их создания, заказчиков и составителей? Как исследования А.А. Шахматоваи его концепция повлияли на разработку современной методики изучения летописей? Каковы достижения советскоголетописеведения в восстановлении истории русского летописания? Объясните принципы историке-текстологического анализа источников. В чем суть гипотезы об эсхатологических мотивах составления летописей? Каковы особенности отражения в летописях историческойдействительности я проблемы достоверности?
Заданья
1. На основе изучения и сравнения текстов «Повести временных лет»,
представленных в сборнике документов для практических занятий по источниковедению истории СССР (Вып. 1. М., 1980. Раздел I), выявить три редакции ПВЛ и отраженное в ней более раннее русское летописание.
На основе текстологического изучения памятника, выявить летописные
статьи, принадлежащие перу Нестора. Определить следы вмешательства Сильвестра в летописный текст.
Тема 2, «Слово о полку Игореве». Научные дискуссии об источнике
1. Своеобразие литературных произведений Древней Руси.
2. Основания для дискуссий вокруг «Слова о полку Игореве». История его обнаружения и проблема подлинности.
3. Споры о характере религиозности источника. Вопросы об авторстве, времени и месте создания.
4. Научная состоятельность и перспективность дискуссий. Их значение для развития исторической науки.
Источники:
Слово о полку Игореве /Под ред. В.П.Адриановой-Перетц. М; Л., 1950.
Хрестоматия по истории СССР с древнейших времен до конца XV в. М., 1960.
Литература:
Горский А.А. «Слово о полку Игореве» и «Задонщина»: Источниковедческие и
историко-культурные проблемы. М,, 1992.
Гумилев Л.Н. Черная легенда. Друзья и недруги Великой степи. М., 1994. Ч.З.
Зализняк А.А. «Слово о полку Игореве»: Взгляд лингвиста. М., 2004.
Зимин А.А. «Слово о полку Игореве» (Фрагмент книги) //Вопросы истории. 1992.
№6-7.
Зотов Б.И. Кто он – автор «Слова о полку Игореве»? //Вопросы истории. 1989. –
№1.
Исследования «Слова о полку Игореве». Л., 1986.
Источниковедение в изучении литературы Древней Руси. Л., 1987.
Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси. М,, 1970.
Лихачев Д.С. «Слово о полку Игореве» к культура его времени. Л., 1985.
Моисеева Г.Н. Спасо-Ярославский хронограф и «Слово и полку Игореве»: К
истории сборника А.И.Мусина-Пушкина со «Словом». Л., 1984.
Рыбаков Б. А. Русские летописцы и автор «Слова о полку Игореве». М., 1972.
Рыбаков Б.А. Петр Бориславич: Поиск автора «Слова о полку Игореве». М., 1991.
«Слово о полку Игореве» и мировоззрение его эпохи: Сб. научных трудов. Киев,
1990.
«Слово о полку Игореве»: Комплексные исследования. М, 1988.
Сулейменов G.O. A3 и Я; Книга благонамеренного читателя. Алма-Ата, 1975.
Творогов О.В. Некоторые принципиальные вопросы изучения «Слова о полку
Игореве»//Русская литература. 1977. №4.
Ужанков А.Н. В свете затмения (Христианская основа «Слова о полку Игореве») //
Чивилихин В.А. Память: Роман-эссе: В 2 кн. М., 1988.
Рекомендации по подготовке к практическому занятию
При подготовке к практическому занятию необходимо рассмотреть основания для дискуссий вокруг «Слова о полку Игореве», связанных с историей обнаружения памятника. Проанализируйте вопросы об авторстве, времени и месте создания «Слова о полку Игореве». К чему сводятся споры о характере религиозности источника? Какова научная состоятельность и перспективность дискуссий о подлинности памятника? Определите собственное отношение к проблеме подлинности «Слова о полку Игореве». Аргументируйте свою позицию.
studfiles.net
2. «Повесть временных лет» как исторический источник и литературный памятник
Начало древнерусского летописания принято связывать с устойчивым общим текстом, которым начинается подавляющее большинство дошедших до нашего времени летописных сводов. В некоторых поздних летописях он подвергся сокращениям и некоторым случайным вставкам (летопись Переяславля Южного и др.), в других (Софийская I, Новгородская IV и др.) был соединен с киевским и новгородским сводами. Интересующий нас текст охватывает большой период с древнейших времен до начала второго десятилетия XII в. По первым строкам, открывающим большинство его списков, это произведение традиционно называют Повестью временных лет. Вполне обоснованно считается, что это — один из древнейших летописных сводов, текст которого был сохранен летописной традицией. Следует помнить, что Повесть временных лет — условно (хотя и небезосновательно) выделяемый текст. Отдельных списков его не найдено. По этому поводу В. О. Ключевский писал: «В библиотеках не спрашивайте Начальной летописи — вас, пожалуй, не поймут и переспросят: «Какой список летописи нужен вам?» Тогда вы в свою очередь придете в недоумение. До сих пор не найдено ни одной рукописи, в которой Начальная летопись была бы помещена отдельно в том виде, как она вышла из-под пера древнего составителя1. Во всех известных списках она сливается с рассказом ее продолжателей, который в позднейших сводах доходит обыкновенно до конца XVI в.». В разных летописях текст Повести доходит до разных годов: 1110 (Лаврентьевский и близкие ему списки) или 1118 (Ипатьевский и близкие ему списки).
Существут указания на то, что автором Повести был какой-то монах Киево-Печерского монастыря, встречающееся в Радзивиловской и Ипатьевской летописях (в Хлебниковском списке названо и имя этого монаха — Нестор), а также ряд разночтений в текстах Лаврентьевской и Ипатьевской редакций Повести временных лет, побудили А. А. Шахматова утверждать, что ни в том, ни в другом списках первоначальный вариант Повести не сохранился. На то, что первый автор Повести был киево-печерским монахом, указывал и особый интерес Повести временных лет к жизни именно этой обители. По мнению А. А. Шахматова, летопись, которую принято именовать Повестью временных лет, была создана около 1113 г., предположительно автором двух известных агиографических произведений «Чтений о Борисе и Глебе» и «Жития Феодосия Печерского» Нестором (впрочем, последний вывод неоднократно подвергался сомнению).
При редактировании первоначальный текст (который А. А. Шахматов считал первой редакцией Повести временных лет) был изменен настолько, что исследователь пришел к выводу о невозможности его реконструкции «при теперешнем состоянии наших знаний». Что же касается текстов Лаврентьевской и Ипатьевской редакций Повести (их принято называть, соответственно, второй и третьей), то, несмотря на позднейшие переделки в последующих сводах, А. А. Шахматову удалось определить их состав и предположительно реконструироваты. Следует отметить, что А. А. Шахматов колебался в оценке этапов работы над текстом Повести временных лет. Иногда, например, он считал, что в 1116 г. Сильвестр лишь переписал Несторов текст 1113 г. (причем иногда последний датировался 1111 г.), не редактируя его.
Если вопрос об авторстве Нестора остается спорным (в Повести содержится ряд указаний, принципиально расходящихся с данными Чтений и Жития Феодосия), то в целом шахматовское представление о трех редакциях Повести временных лет разделяется подавляющим большинством современных исследователей.2
Во вводной части «Повести» излагается библейская легенда о разделении земли между сыновьями Ноя – Симом, Хамом и Иафетом – и легенда о вавилонском столпотворении, приведшем к разделению «единого рода» на 72 народа, каждый из которых обладает своим языком: «По потопе трое сыновей Ноя разделили землю – Сим, Xaм, Иaфeт…»3
Определив, что «язык (народ) словенеск» от племени Иафета, летопись повествует далее уже о славянах, населяемых ими землях, об истории и обычаях славянских племен. Постепенно сужая предмет своего повествования, летопись сосредоточивается на истории полян, рассказывает о возникновении Киева. Говоря о давних временах, когда киевские поляне были данниками хазар, «Повесть временных лет» с гордостью отмечает, что теперь, как это и было предначертано издавна, хазары сами являются данниками киевских князей.
Точные хронологические указания начинаются в «Повести временных лет» с 852 г., так как с этого времени, как утверждает летописец, Русь упоминается в «греческом летописании»: в этом году на Константинополь напали киевские князья Аскольд и Дир. Тут же приводится хронологическая выкладка – отсчет лет, прошедших от одного до другого знаменательного события. Завершает выкладку расчет лет от «смерти Ярославли до смерти Святополчи» (т. е. с 1054 по 1113 г.), из которого следует, что «Повесть временных лет» не могла быть составлена ранее начала второго десятилетия XII в.
Далее в летописи повествуется о важнейших событиях IX в. – «призвании варягов», походе на Византию Аскольда и Дира, завоевании Киева Олегом. Включенное в летопись сказание о происхождении славянской грамоты заканчивается важным для общей концепции «Повести временных лет» утверждением о тождестве «словенского» и русского языков – еще одним напоминанием о месте полян среди славянских народов и славян среди народов мира.
В последующих летописных статьях рассказывается о княжении Олега. Летописец приводит тексты его договоров с Византией и народные предания о князе: рассказ о походе его на Царьград, с эффектными эпизодами, несомненно, фольклорного характера (Олег подступает к стенам города в ладьях, двигающихся под парусами по суше, вешает свой щит над воротами Константинополя, «показуя победу»).
Игоря летописец считал сыном Рюрика. Сообщается о двух походах Игоря на Византию и приводится текст договора, заключенного русским князем с византийскими императорами-соправителями: Романом, Константином и Стефаном. Смерть Игоря была неожиданной и бесславной: по совету дружины он отправился в землю древлян на сбор дани (обычно дань собирал его воевода Свенельд). На обратном пути князь вдруг обратился к своим воинам: «Идете с данью домови, а я возъвращюся, похожю и еще». 4Древляне, услышав, что Игорь намеревается собирать дань вторично, возмутились: «Аще ся въвадить волк (если повадится волк) в овце, то выносить все стадо, аще не убьють его, тако и се: аще не убьем его, то вся ны погубить».5Но Игорь не внял предостережению древлян и был ими убит.
Ольга трижды отомстила древлянам за смерть мужа. Каждая месть соответствует одному из элементов языческого погребального обряда.
Восторженно изображает летописец сына Игоря – Святослава, его воинственность, рыцарственную прямоту (он будто бы заранее предупреждал своих врагов: «Хочю на вы ити»), неприхотливость в быту.
После смерти Святослава между его сыновьями – Олегом, Ярополком и Владимиром – разгорелась междоусобная борьба. Победителем из нее вышел Владимир, ставший в 980 г. единовластным правителем Руси.
В разделе «Повести временных лет», посвященном княжению Владимира, большое место занимает тема крещения Руси. В летописи читается так называемая «Речь философа», с которой будто бы обратился к Владимиру греческий миссионер, убеждая князя принять христианство. «Речь философа» имела для древнерусского читателя большое познавательное значение – в ней кратко излагалась вся «священная история» и сообщались основные принципы христианского вероисповедания.
После смерти Владимира в 1015 г. между его сыновьями снова разгорелась междоусобная борьба. Святополк – сын Ярополка и пленницы-монашки, которую Владимир, погубив брата, сделал своей женой, убил своих сводных братьев Бориса и Глеба. В летописи читается краткий рассказ о судьбе князей-мучеников, о борьбе Ярослава Владимировича со Святополком, завершившейся военным поражением последнего и страшным божественным возмездием.
Последнее десятилетие XI в. было полно бурными событиями. После междоусобных войн, зачинщиком и непременным участником которых был Олег Святославич («Слово о полку Игореве» именует его Олегом Гориславличем), князья собираются в 1097 г. в Любече на съезд, на котором решают отныне жить в мире и дружбе, держать владения отца и не посягать на чужие уделы. Однако сразу же после съезда свершилось новое злодеяние: волынский князь Давыд Игоревич убедил киевского князя Святополка Изяславича в том, что против них злоумышляет теребовльский князь Василько. Святополк и Давыд заманили Василька в Киев, пленили его и выкололи ему глаза. Событие это потрясло всех князей: Владимир Мономах, по словам летописца, сетовал, что такого зла не было на Руси «ни при дедех наших, ни при отцих наших». В статье 1097 г. мы находим подробную повесть о драматической судьбе Василька Теребовльского.
Краткий обзор композиции «Повести временных лет» показывает сложность ее состава и разнообразие компонентов как по происхождению, так и по жанровой принадлежности. Встречается в ней и богословский трактат – «речь философа», и житийный по своему характеру рассказ о Борисе и Глебе, и патериковые легенды о киево-печерских монахах, и церковное похвальное слово Феодосию Печерскому, и непринужденную историю о новгородце, отправившемся погадать к кудеснику.
Если говорить об историзме «Повести», то следует подчеркнуть, что художественное обобщение в Древней Руси строилось в основном на основе единичного конкретного исторического факта. Почти все события прикреплены к конкретному историческому событию или конкретному историческому лицу. Как известно, Древняя Русь в течение IX-X вв. из непрочного племенного союза превратилась в единое раннефеодальное государство. Походы киевских князей Олега, Игоря и Святослава ввели Русь в сферу европейской политики. Тесные дипломатические, торговые и культурные отношения Древней Руси с ее южными соседями – с Болгарским» царством и особенно с крупнейшим государством Юго-Восточной Европы – Византией подготовили почву для принятия христианства. Что и нашло отражение в «Повести».6Очевидно, что христианизация Руси потребовала коренной перестройки мировоззрения; прежние языческие представления о происхождении и устройстве Вселенной, об истории человеческого рода, о предках славян были теперь отвергнуты, и русские книжники остро нуждались в сочинениях, которые излагали бы христианские представления о всемирной истории, давали бы новое, христианское истолкование мироустройству и явлениям природы. Характеризуя литературу Киевской Руси, Д.С.Лихачев отмечает, что она была посвящена в основном мировоззренческим вопросам. Ее жанровая система отражала мировоззрение, типичное для многих христианских государств в эпоху раннего средневековья.7
Таким образом, «Повесть временных лет» представляет собой не только уникальный исторический источник и литературный памятник, но и образец истинного патриотизма русского народа, любви к своей Родине.
studfiles.net
Повесть временных лет». Источники и редакции
———————-
На основе летописной традиции XI в. XIV – XV вв. – дошла до нас. Существуют «Лаврентьевская» и «Ипатьевская» летописи. Лаврентий переписал «ПВЛ» после Нестора.
Родился величайший летописный памятник эпохи Киевской Руси – «ПВЛ». Название получила по первым строчкам «Се повести времяньных лет»… «ПВЛ» была составлена в Киеве в 10-е гг. XII в. Вероятный составитель – монах Киево-Печерского монастыря Нестор. В число материалов для «ПВЛ» входили византийские хроники, тексты договоров Руси с Византией, памятники переводной и древнерусской литературы, устные предания.
Составитель «ПВЛ» поставил целью определить место восточных славян среди европейских и азиатских народов. Летописец подробно рассказывает о расселении славянских народов в древности, о заселении восточными славянами территорий, о нравах и обычаях разных племен. В «ПВЛ» подчеркивается единство культуры, языка и письменности славянского народа.
После введения летописец обращается к истории первых русских князей, рассказывает легенду о том, как на Русь был призван в качестве правителя знатный скандинав Рюрик, повествует о деяниях его потомков. Из летописи видно, как растет Древнерусское государство, расширяются границы, слабеют враги.
Важнейшим событием в истории Руси летописец считает принятие христианства. Центральное место в «ПВЛ» – рассказ о первых христианах, крещении Руси, распространении новой веры, строительстве храмов, появлении монашества.
Заключительная часть «ПВЛ» посвящена мысли о необходимости согласия между русскими князьями.
Через всю повесть проходит проповедь братолюбия среди князей и единения в борьбе с внешними врагами. В летописи нашла свое отражение классовая борьба, происходящая в Киевском государстве. Под 1068 г. рассказывается о восстании народных масс в Киеве, вызванном поражением трех русских князей Ярославичей – Изяслава, Всеволода и Святослава в столкновении с половцами на реке Альте. И. и В. после всего бежали в Киев, а Святослав – в Чернигов.
Летописец не высказывает прямо своего отношения к восставшим киевлянам. Он сочувствует освобождению Всеслава из тюрьмы.
В 3-й редакции «ПВЛ» под 1113 г. сообщается, что после смерти князя Святополка Владимир Мономах отказывается занять киевский стол. Киевская знать пригрозила Мономаху, что если он будет упорствовать в своем отказе, мятежники пойдут грабить невестку князя, бояр, монастырь. После этого Владимир сел на киевском столе.
Значительная часть повествовательного материала летописи отличается признаками поэтического изложения.
В отличие от византийских хроник, начинающих изложение от «сотворения мира», «ПВЛ» начинается с рассказа о разделении земли между сыновьями Ноя и смешении языков после вавилонского столпотворения. Потом речь идет о выделении из племени сына Ноя, Иафета, славянского народа.
Редакции.
1-я редакция, не дошедшая до нас – около 1113 г., Нестор. Восхваление Святополка. Выдубецкий монастырь переработал несторову редакцию «ПВЛ» насчет Святополка.
2-я редакция – несторовская + собственные сведения. Выдубецкий монастырь.
3-я редакция – В Киево-Печерском монастыре.
Источники повести: летописные своды, хроники (Георгий Амартов), фольклор. Многоплановая, многожанровая повесть о больших просторах Руси. От Угорских гор до Волги. От Ладоги до Керчи.
Наряду с устными преданиями «ПВЛ» использовала и письменные источники, русские и иноземные. Например, Хроника Георгия Амартола, откуда «ПВЛ» почерпнула легенды, рассказанные на первых страницах летописи, – о разделении земли между сыновьями Ноя, сведения о быте и нравах разных народов, о фактах Византийской истории и т.д. Из не дошедшего до нас мораво-паннонского источника извлечены сведения о Поляно-Руси и о переложении книг на славянский язык. Из жития Василия Нового заимствованы сведения о походах Игоря на Царьград в 941 г. и 944 г. К греческому источнику восходит рассказ о крещении Владимира в Корсуне.
Русские источники «ПВЛ»: фольклор, воинские повести, монастырские сказания, жития (Борис и Глеб), поучения, легенды. Некоторые события передаются в летописи во впечатлениям очевидцев и воспоминаниям редактора свода.
Идеи и образы в «ПВЛ»
——————————–
Идеи. Не просто рассказать о прошлом Руси, но и определить место восточных славян среди европейских и азиатских народов. Летописец подробно рассказывает о расселении славянских народов в древности, о заселении восточными славянами территорий, которые позже войдут в состав Древнерусского государства, о нравах и обычаях разных племен. В «ПВЛ» подчеркивается не только древность славянских народов, но и единство их культуры, языка и письменности. Из летописи видно, как складывается и крепнет Русь, расширяются границы, мрут враги. Летописца заботит судьба всей Русской земли, городов и князей. Важнейшим событием в истории Руси летописец считает принятие христианства. Рассказ о первых русских христианах, о распространении новой веры, стройке храмов, появлении монашества, успехах христианского просвещения занимает в «ПВЛ» центральное место.
С середины XI в. Древнерусское государство начало дробиться на отдельные княжества и земли. Умножились междуусобицы. Все это не могло оставить летописцев равнодушными. Заключительная часть «ПВЛ» пронизана мыслью о необходимости согласия между русскими князями, о том, что взаимная ненависть князей – тяжкий грех, преступление против Господа.
Русская летопись проникнута высокой идеей служения родной земле, заботой о ее благополучии, ревностным отношением к ее чести и достоинству. Призывы постоять за родную землю. Стояние за Русскую землю – до страдания и смерти за нее – неразрывно связывается в летописи с сознанием рыцарской чести и жаждой воинской славы, уважением к традициям отцов и дедов. Проходит настойчивая проповедь братолюбия и единения князей в борьбе с внешними врагами. В летописи нашла свое отражение классовая борьба, происходившая в Киевском государстве. Летописец прямо не высказывает своего отношения к восставшим киевлянам.
Образы.
Ольга. Образ мудрой женщины, красивой, сильной волей, настойчивой, находчивой. Она – преданная супруга, отомстившая за своего мужа. Положительная мать. Отважная воительница, первая принявшая крещение. Жестоко отомстила за смерть Игоря древлянам.
Святослав, сын Ольги. Он, по летописи, «легко ходя, аки пардус, войны многи творяше». Едва ли не самый воинственный русский князь. Война – его обычная стихия. Одним именем своим наводит страх на врагов: печенеги разбегаются в разные стороны, узнав, что на них идет Святослав. Он одолевает хазар, вятичей, дунайских болгар. Погибает в борьбе с печенегами. Не принимает христианство, в отличие от Ольги. Ему дороги честь и достоинство, бегство с поля боя для него – несмываемый позор, хуже смерти. Благороден: предупреждает страны о нападении. Заключив мир с побежденными греками, он обещает не только никогда не воевать с ними, но и защищать их, если они подвергнутся нападению.
Владимир Святославич – младший сын князя Святослава и ключницы княгини Ольги Малуши. С 969 года он правил в Новгороде. В 980 году Владимир, убив своего сводного брата Ярополка, стал Великим князем Киевским.
По его приказу убили наследника престола Ярополка, его беременную вдову Владимир взял себе наложницы. У Владимира было пять законных жен и множество наложниц: в Вышгороде – около 300 наложниц, в Белгороде – 300, в селе Берестове – около 200. Первой его супругой была княжна Полоцкая Рогнеда, которую он взял в жены насильно. Чтобы добиться Рогнеды, Владимир захватил ее родной город Полоцк и убил всю ее родню: отца и братьев.
Разочаровался в язычестве, стал христианином.
Много сделал Владимир для укрепления границ государства. Он предпринял походы на вятичей, радимичей и литовцев. Княжение Владимира Святославича считается периодом подъема Руси. К началу XI века в состав государства вошли практически все крупные союзы восточных славян.
Владимир Святой умер 15 июля 1015 года во время подготовки к походу против своего сына Ярослава, который княжил в Новгороде. Князя Владимира любили в народе. Узнав о его смерти, “сошлись люди без числа и плакали по нем: бояре как по заступнике страны, бедные же как о своем заступнике и кормителе”. (“Повесть временных лет”).
infopedia.su
Повесть временных лет». История текста. Основные гипотезы.
Гипотеза А.А.Шахматова.
“Повесть временных лет” – выдающийся исторический и литературный памятник,
отразивший становление древнерусского государства, его политический и культурный
расцвет, а также начавшийся процесс феодального дробления. Созданная в первые
десятилетия XII в., она дошла до нас в составе летописных сводов более позднего
времени. Самые старшие из них -Лаврентьевская летопись – 1377 г., Ипатьевская,
относящаяся к 20-м годам XV в. Летопись вобрала в себя в большом количестве
материалы сказаний, повестей, легенд, устные поэтические предания о различных
исторических лицах и событиях.
История возникновения русской летописи привлекала к себе внимание не одного
поколения русских ученых, начиная с В. Н. Татищева. Однако только А. А. Шахматову,
выдающемуся русскому филологу, в начале нынешнего столетия удалось создать наиболее ценную научную гипотезу о составе, источниках и редакциях “Повести временных лет”.
При разработке своей гипотезы А. А. Шахматов блестяще применил сравнительно-
исторический метод филологического изучения текста. Результаты исследования
изложены в его работах “Разыскания о древнейших русских летописных сводах”
Начальный свод. Согласно А.А.Шахматову, В 1039 г. в Киеве учредили митрополию —
самостоятельную церковную организацию. При дворе митрополита был создан
≪Древнейший Киевский свод≫, доведенный до 1037 г. Этот свод, предполагал А. А.
Шахматов, возник на основе греческих переводных хроник и местного фольклорного
материала. В Новгороде в 1036 г. создается Новгородская летопись, на ее основе и на
основе ≪Древнейшего Киевского свода≫ в 1050 г. возникает ≪Древний Новгородский
свод≫. В 1073 г. монах Киево-Печерского монастыря Никон Великий, используя
≪Древнейший Киевский свод≫, составил ≪Первый Киево-Печерский свод≫, куда включил также записи исторических событий, происшедших после смерти Ярослава Мудрого (1054). На основании ≪Первого Киево-Печерского свода≫ и ≪Древнего Новгородского свода≫ 1050 г. создается в 1095 г. ≪Второй Киево- Печерский свод≫, или, как его сначала назвал Шахматов, ≪Начальный свод≫(назван так, потому что Шахматов сначала именно его определил первым). Автор ≪Второго Киево-Печерского свода≫ дополнил свои источники материалами греческого хронографа, Паремийника, устными рассказами Яна Вышатича и житием Антония Печерского. ≪Второй Киево-Печерский свод≫ и послужил основой ≪Повести временных лет≫.
В начале XII в. ≪Начальный свод≫ был снова переработан: монах Киево-Печерского
монастыря Нестор —книжник широкого исторического кругозора и большого
литературного дарования (его перу принадлежат также ≪Житие Бориса и Глеба≫ и ≪Житие Феодосия Печерского≫) создает новый летописный свод —≪Повесть временных лет≫. Нестор поставил перед собой значительную задачу: не только изложить события рубежа XI–II вв., очевидцем которых он был, но и полностью переработать рассказ о начале Руси —≪откуду есть пошла Руская земля кто в Киеве нача первее княжити≫, как сам сформулировал он эту задачу в заголовке своего труда (ПВЛ, с. 9).
Нестор вводит историю Руси в русло истории всемирной. Он начинает свою летопись
изложением библейской легенды о разделении земли между сыновьями Ноя, при этом
помещая в восходящем к ≪Хронике Амартола≫ перечне народов также и славян (в другом месте текста славяне отождествлены летописцем с ≪нориками≫ —обитателями одной из провинций Римской империи, расположенной на берегах Дуная). Неторопливо и
обстоятельно рассказывает Нестор о территории, занимаемой славянами, о славянских
племенах и их прошлом, постепенно сосредоточивая внимание читателей на одном из этих племен —полянах, на земле которых возник Киев, город, ставший в его время ≪матерью городов русских≫. Нестор уточняет и развивает варяжскую концепцию истории Руси: Аскольд и Дир, упоминаемые в ≪Начальном своде≫ как ≪некие≫ варяжские князья, называются теперь ≪боярами≫ Рюрика, именно им приписывается поход на Византию во времена императора Михаила; Олегу, именуемому в ≪Начальном своде≫ воеводой Игоря, в ≪Повести временных лет≫ ≪возвращено≫ (в соответствии с историей) его княжеское достоинство, но при этом подчеркивается, что именно Игорь является прямым наследником Рюрика, а Олег —родственник Рюрика —княжил лишь в годы малолетства Игоря.
Нестор еще более историк, чем его предшественники. Он пытается расположить
максимум известных ему событий в шкале абсолютной хронологии, привлекает для своего повествования документы (тексты договоров с Византией), использует фрагменты из ≪Хроники Георгия Амартола≫ и русские исторические предания (например, рассказ о
четвертой мести Ольги, легенды о ≪белгородском киселе≫ и о юноше-кожемяке).
Около 1116г. по поручению Владимира Мономаха ≪Повесть временных лет≫ была
переработана игуменом Выдубицкого монастыря (под Киевом) Сильвестром. В этой новой (второй) редакции Повести была изменена трактовка событий 1093–113 гг.: они были изложены теперь с явной тенденцией прославить деяния Мономаха.
Наконец, в 1118 г. ≪Повесть временных лет≫ подверглась еще одной переработке,
осуществленной по указанию князя Мстислава —сына Владимира Мономаха.
Повествование было продолжено до 1117г., отдельные статьи за более ранние годы
изменены. Эту редакцию ≪Повести временных лет≫ мы называем третьей. Таковы
современные представления об истории древнейшего летописания.
Лихачев : Политическая борьба Руси (за независимость) с Византией переходит в открытое вооруженное столкновение. В этот период борьба за самостоятельность охватывает все области культуры Киевской Руси, в том числе и литературу. Д. С. Лихачев указывает, что летопись складывалась постепенно, в результате возникшего интереса к историческому прошлому родной земли и стремления сохранить для будущих потомков значительные события своего времени. Исследователь предполагает, что в 30—0е годы XI в. По распоряжению Ярослава Мудрого была произведена запись устных народных
исторических преданий, которые Д. С. Лихачев условно называет ≪Сказания о
первоначальном распространении христианства на Руси. Эти предания носили
антивизантийский характер. Так, в сказании о крещении Ольги подчеркивалось
превосходство русской княгини над греческим императором. Предание об испытании веры Владимиром подчеркивает, что христианство было принято Русью в результате свободного выбора, а не получено в качестве милостивого дара от греков.
Д. С. Лихачев предполагает, что ≪Сказания о первоначальном распространении
христианства на Руси≫ были записаны книжниками киевской митрополии при Софийском соборе. Однако Константинополь не был согласен с назначением на митрополичью кафедру русского Илариона (в 1055 г. на его месте видим грека Ефрема), и ≪Сказания≫, носившие антивизантийский характер, не получили здесь дальнейшего развития.
Кратко о повести: Повествование в Повести временных лет начинается с рассказа о
расселении на земле сыновей Ноя –Сима, Хама и Иафета –вместе со своими родами (в
византийских хрониках начальной точкой отсчета было сотворение мира). Этот рассказ
заимствован из Библии. Русские считали себя потомками Иафета. Таким образом русская
история включалась в состав истории всемирной. Целями Повести временных лет было
объяснение происхождения русских (восточных славян), происхождения княжеской власти
(что для летописца тождественно происхождению княжеской династии) и описание
крещения и распространения христианства на Руси. Повествование о русских событиях в
Повести временных лет открывается описанием жизни восточнославянских
(древнерусских) племен и двумя преданиями. Это рассказ о княжении в Киеве князя Кия,
его братьев Щека, Хорива и сестры Лыбеди; о призвании враждующими северно-русскими
племенами трех скандинавов (варягов) Рюрика, Трувора и Синеуса, –чтобы они стали
князьями и установили в Русской земле порядок. Рассказ о братьях-варягах имеет точную
дату –862. Таким образом в историософской концепции Повести временных лет
устанавливаются два источника власти на Руси –местный (Кий и его братья) и иноземный
(варяги). Возведение правящих династий к иностранным родам традиционно для
средневекового исторического сознания; подобные рассказы встречаются и в
западноевропейских хрониках. Так правящей династии придавалась бoльшие знатность и
достоинство.
Основные события в Повести временных лет –войны (внешние и междоусобные),
основание храмов и монастырей, кончина князей и митрополитов –глав Русской церкви.
Летописец обычно не истолковывает события, не ищет их отдаленные причины, а просто
описывает их. В отношении к объяснению происходящего летописцы руководствуются
провиденциализмом –все происходящее объясняется волей Божьей и рассматривается в
свете грядущего конца света и Страшного Суда. Внимание к причинно-следственным
связям событий и их прагматическая, а не провиденциальная интерпретация
несущественны.
Для летописцев важен принцип аналогии, переклички между событиями прошлого и
настоящего: настоящее мыслится как ≪эхо≫ событий и деяний прошлого, прежде всего
деяний и поступков, описанных в Библии. Убийство Святополком Бориса и Глеба
летописец представляет как повторение и обновление первоубийства, совершенного
Каином (сказание Повести временных лет под 1015). Владимир Святославич –креститель
Руси –сравнивается со святым Константином Великим, сделавшим христианство
официальной религией в Римской империи (сказание о крещении Руси под 988).
Повести временных лет чуждо единство стиля, это ≪открытый≫ жанр. Самый простой
элемент в летописном тексте –краткая погодная запись, лишь сообщающая о событии, но
не описывающая ее.
В состав Повести временных лет также включаются предания. Например –рассказ о
происхождении названия города Киева от имени князя Кия; сказания о Вещем Олеге,
победившем греков и умершем от укуса змеи, спрятавшейся в черепе умершего
княжеского коня; о княгине Ольге, хитроумно и жестоко мстящей племени древлян за
убийство своего мужа. Летописца неизменно интересуют известия о прошлом Русской
земли, об основании городов, холмов, рек и о причинах, по которым они получили эти
имена.
В состав Повести временных лет включаются и повествования о святых, написанные
особенным житийным стилем. Таков рассказ о братьях-князьях Борисе и Глебе под 1015,
которые, подражая смирению и непротивлению Христа, безропотно приняли смерть от
руки сводного брата Святополка, и повествование о святых печерских монахах под 1074.
Значительную часть текста в Повести временных лет занимают повествования о
сражениях, написанные так называемым воинским стилем, и княжеские некрологи.
infopedia.su